Доза

Есть люди на белом свете, которым нельзя отказывать, если собственная шкура дорога как память о родителях или просто потому что это твоя собственная шкура. Фрэнсис Бегби был из таких людей, и только поэтому Марк еще не выставил его из квартиры — очень уж не хотелось получить перо под ребро. Конечно, все могло кончиться и не так плохо, но после того, как Бегби едва не воткнул нож Марку в яйца из-за неудачной шутки, уже ни в чем нельзя было быть уверенным. Сегодня дела обстояли особенно паршиво, потому что кубок Шотландии взяли «Рейнджерс». Они обыграли в финале эдинбургских «Хартсов», напихав им пять сладких голов, каждый из которых Бегби принимал очень близко к сердцу. Настолько близко, что Марк весь матч пытался высчитать, хватит ли ему денег на покупку нового телика. — Ублюдки! — орал Бегби, оплевывая экран и одновременно протягивая руку за очередной бутылкой. Горе свое он топил в вине, точнее, в бурбоне и пиве. Марк только и успевал, что совать ему под нос новые дары. — Мамаша на девятом месяце беременности быстрее будет бегать по полю, чем это ебаное мудачье! А вратарь! Ты видел, видел?! Телевизор по итогам все-таки выжил, даже стакан, прилетевший точно в левый верхний угол и разбившийся на сотню осколков, не причинил ему почти никакого вреда. Стакан, впрочем, было жалко. А Бегби по итогам упился в хлам, даже стоять-то с трудом мог. — Дай сигарету, — мрачно приказал он. Марк нехотя поднялся с кровати, схватил пачку и, не глядя, сунул ее под нос покачивающемуся Бегби. — Сигарету, говорю, дай, — повторил тот с нажимом, делая шаг вперед. Марк не мог объяснить причин, но от одного только вида Бегби ему сделалось страшно до усрачки. И самое кошмарное заключалось в том, что он выдал себя с головой — пальцы дрожали, да и по лицу почти наверняка можно было все прочитать. Марк протянул Бегби его любимицу с желтым фильтром, но и этого оказалось недостаточно. — Сигарету, — он качнулся вперед и достал из-за пояса нож. «Дерьмо», — повторял про себя Марк, пока прикуривал и протягивал Бегби зажженную. В голову лезли подростковые глупости о непрямом поцелуе. Если бы Диана была здесь, она бы сказала эти глупости вслух. Когда Бегби выпустил струю дыма ему в лицо, Марк не выдержал, зажмурился, вздрогнул всем телом, ожидая, что дальше последует удар, но ничего не было. А потом Бегби качнулся особенно сильно и, потеряв равновесие, полетел вперед, прямо на Марка, впечатывая его в жалкое подобие кухонного стола с едва работавшей плиткой. В бедро Марку уперлось что-то, похожее на баварскую колбаску прямо из морозильника, только горячую и почти наверняка вонючую. Хотя к чему аллегории? Ему в бедро уперся твердый, как камень, член Бегби. — Господи, Фрэнсис, у тебя что, встает на такое? — дошло до Марка. Теперь он по-новому взглянул на все те драки, что затевал Бегби, и от этого стало противно. Не так противно, как от самого грязного туалета Шотландии, но близко. — Заглохни, Рентс, — выдохнул Бегби, обдав Марка волной перегара. Сигарету он уже где-то посеял. Да и нужна ли она была ему вообще? — Если еще слово скажешь... Марк представил, как лезвие впивается ему в яйца, и быстро закивал. — Доставай, — сказал Бегби. — Достать что? Нож оказался теперь у самого горла, ощутимо острый и неожиданно реальный. — Серьезно, Рентс? Наркота тебе все мозги выбила? Пошевеливайся. Марк сглотнул и, не глядя, потянулся левой рукой к ширинке Бегби. Все это было похоже на галлюцинацию, приход от каких-нибудь тухлых грибов. Оказалось, трусов Бегби не носил, как и полагается «истинному шотландцу». Коснувшись пальцами чужого стояка, Марк отдернул ладонь и, промычав что-то невнятное, помотал головой. Это было слишком даже для галлюцинации. — Возьми в ладонь, — прорычал Бегби, — и дрочи. Ну! Марк почувствовал легкую боль, будто комар укусил. Вниз по шее потекла-побежала капля, красная, как разведенный в воде кетчуп. Он представил, как лезвие за одно резкое движение рассекает ему горло от одного конца до другого, а все вокруг заливает галлонами крови. Видение ему пришлось по душе еще меньше, чем предыдущее, и поэтому — только поэтому — Марк снова подчинился, неловко накрыл ладонью член Бегби, стал поглаживать большим пальцем головку, в растерянности ожидая дальнейших указаний. — Дрочи, блядь! — нож угрожающе коснулся его щеки. Марк закрыл глаза. Раз уж сегодня было так хорошо с воображением, он решил представить, что у него онемел член и это — попытка его реанимировать, разогнать кровь по венам. Все очень просто: вверх, вниз, в одном темпе. Вверх. Вниз. Главное ни о чем другом не думать. Бегби какое-то время молча пыхтел, а потом вдруг — у него сегодня все было «вдруг», — убрал руку с ножом, прижался лбом к плечу Марка и начал нашептывать-прикрикивать: — Бездарный ж ты уебок... Наркоман... Ебучий... Ненавижу! Вверх, вниз. — Рентс, Рентс, Рентс... Кретин, мудила, торчок, слабак! Вверх-вниз-вверх-вниз. Бегби выдохнул что-то совсем неразборчивое, прижался к Марку на мгновение и тут же отстранился. Марк так и остался стоять с закрытыми глазами до тех пор, пока не скрипнула кровать — Бегби все-таки удалось доползти до нее самостоятельно. Яркий свет тусклой лампочки здорово ударил по глазам, и Марк рефлекторно поднял руки. Он увидел свою левую ладонь, покрытую чем-то белесым. Впрочем, нахуй аллегории: на его ладони была сперма. И даже не его собственная. На негнущихся Марк дошел до кровати и, отобрав у Бегби бутылку бурбона, которую тот только-только взял с прикроватной тумбочки, глотнул прямо из горлышка. Отбирать у Бегби любимую игрушку — то есть любой алкоголь, — было неумно и обычно каралось, но сейчас Марку было насрать. И Бегби, кажется, тоже, он даже не заметил потери бутылки, просто пялился куда-то вдаль. — Что, приход у тебя, а? — окончательно расхрабрился Марк. Крепкие напитки били ему по мозгам даже быстрее белого, хотя и с совершенно другим эффектом. — Получил дозу и доволен? Пидо... Не дав договорить, Бегби вскочил, схватил его за подбородок, протащил через полкомнаты и треснул затылком о стенку. Так, для острастки, он мог ударить куда сильнее, до пресловутых звездочек перед глазами, а то и вовсе до потери сознания. — Заглохни, Рентс, — прорычал он. Марку хотелось многое ему высказать, но он не был настолько глуп, поэтому только послушно закивал. — Я спать, — Бегби отпустил его и снова вернулся к кровати. — Эти ебучие «Хартсы» все настроение испоганили. Марк молчал. Заснуть в ту ночь ему так и не удалось. Лечь на кровать — тоже. Утром Бегби был сильно не в духе. Его мучило дичайшее похмелье, которое было если не круче ломки, то где-то на ее уровне. — Если скажешь Психу о том, что произошло вчера, я тебя порешу. Понятно? — прохрипел он, с кровати наблюдая за тем, как Марк готовил завтрак. Марк едва не подскочил в воздух, услышав его голос. Он вообще до последнего надеялся, что Бегби или не вспомнит о вчерашнем вечере, или сдохнет во сне, но ничего из этого не случилось. — Психу? Причем тут Псих? — Приедет он, вот причем. Что-то говорил про шлюх и торговлю в большом городе... Сам спросишь, если очень интересно, — только отмахнулся Бегби. Он безо всякого стеснения почесал себе яйца и потянулся за пачкой. — У меня сигареты кончаются. Достанешь? — Да, конечно, — ответил Марк. — Мы ж братаны.