Через тернии к звёздам

Вернувшись в каюту, он уселся за терминал. Создал анонимное подключение к сети, защитил канал, зашифровал данные стодвадцативосьмибитным ключом... Уже открыв поисковую строку, Джим подумал с секунду и увеличил длину ключа в два раза — на всякий случай. Первого варианта защиты хватило бы от человека, второго, пожалуй, — и от вулканца. Отключив камеры, запустив «глушилку» и запретив запись логов — да, Кирк был параноиком — он набрал на голографической клавиатуре всего одно слово: «соулмейты». Джим щелкнул по первой же ссылке. Это оказался некий форум, причем женский. Пролистав пару страниц темы, он закрыл вкладку. Пассажи вроде «ах, как бы я хотела иметь соулмейта, это же так романтично!» его не интересовали совершенно. Со второй вкладкой ему повезло больше: снова форум, но уже технический. Во флудилке кто-то аккуратно и анонимно интересовался, можно ли закрыться от соулмейта. Еще один аноним так же аккуратно ему отвечал, что «можно, но смысла нет — голова болеть будет, потому что это противоречит природе связи». Джим вчитался внимательнее. Насколько он понял, отвечающий явно считал, что нормальный уровень связи — это практически всегда быть как на ладони у второго, слышать все его мысли и открывать свои. Передернувшись, Кирк перевел взгляд на следующее сообщение и облегченно вздохнул: там как раз описывался способ «закрыться». Аноним писал, что при регулярной практике прятать мысли довольно просто, но соглашался, что последствия от длительного перекрывания связи могут быть неприятными. По итогам прочитанного у Джима сложилось впечатление, что этот неизвестный советчик вовсе не думал, что кто-то соберется держать свои мысли под защитой постоянно, лишь изредка, в каких-то срочных ситуациях на короткое время. — Держать мысленную стену, — проговорил он вслух и закусил губу. Слишком неосторожно. Как заточить мысли в плотный бетонный кокон? А ведь эта связь могла передавать еще и эмоции, и, видимо, целые изображения. Как-то же смог Боунс ему показать, что творится на корабле. Наверное, это стоило немалых усилий… Он вдруг сообразил, что думает обо всем этом как обычно, то есть очень явно и открыто, а значит, вполне может оказаться услышанным на другом «конце». Вот же... Закрыв глаза, Джим попытался представить прочную нить, уходящую от его сознания куда-то в мир, туда, где сидел Боунс. Как найти его? Было бы логично уметь делать и это, раз уж такая штука существует. Впрочем, его мысли и чувства должны были передаваться Маккою не длинной цепью точка за точкой, а сразу, едино. Так? Он не мог вспомнить точно, но, казалось, все, что Боунс чувствовал, появлялось сразу, а его слова приходили как обычные реплики в диалоге, разве что беззвучные. Нужно было всего лишь не допустить, чтобы то, что крутилось у него в голове, уходило к Боунсу. Держать мысленную стену. Гм. Итак. Вот это все — контроль сознания, правильно?.. Джим сполз с кресла и уселся на полу в позе лотоса. Медитация — один из способов контролировать себя, рассудил он, так почему бы не начать с проверенного способа? Расслабиться, дышать в правильном ритме, прогнать лишние мысли из головы? На медленный счет до трех — вдох, пауза, на четыре — выдох. Представить перед глазами привычную мысленную картинку звезд и расслабиться. Представить вокруг себя зеркальный щит, отражающий внутрь, чтобы ни единая мысль не вырвалась наружу. Наконец-то ощутить себя в одиночестве. Привыкнуть к этому ощущению. Открыв глаза, Джим глянул на время и с удивлением обнаружил, что просидел, медитируя, почти два часа. Вызвав в памяти щит и удерживая его, на этот раз сознательно, прикладывая усилия, он мысленно позвал: «Боунс?» Тишина. Получилось! Он помедлил, почему-то не решаясь поверить в свой успех. Слишком давно не приходилось делать мысленные упражнения, и теперь Джим чувствовал себя как-то странно: предметы вокруг казались больше и слишком... реальными, дышал он гораздо медленнее обычного. Или это время лилось медленнее? «Боунс?» Снова ничего. Наверное, и правда получилось. Дело оставалось за малым — поддерживать это состояние. Все время. Джим сильно сомневался, что обойдется без проколов, и решил начать с малого — заняться простыми делами, сосредоточенно, но удерживая при этом барьер. Например, наконец закончить с отчетами. Сорвавшись к Боунсу, Кирк так и оставил непросмотренными кучу уведомлений. Он уселся в кресло, довольно крутанулся в нем и снова вызвал в голове иллюзию зеркального щита. Затем потянулся к терминалу: в одной из запущенных программ все еще висел запрос на лекарства. «Отказать», — смело поставил резолюцию Джим и щелкнул на следующий. Спок прислал общий отчет о событиях альфа-смены, как он это обычно делал, так что Кирк просмотрел его мельком, подправив формулировки — в свою пользу, разумеется — но не смысл. Занятие казалось совсем несложным, но это Джима и настораживало, он-то думал, что держать себя в руках и быть все время сосредоточенным будет гораздо труднее. В принципе, он и так всегда держал себя в руках — в окружении соперников и завистников, врагов и шпионов всегда нужно было следить за собой — но вот удерживать собственное сознание в строгих рамках было, наверное, сложнее... должно было быть. Как будто существовал какой-то подвох. Проверить, слышал его Боунс или нет, Джим мог только постоянно обращаясь к нему по мысленной связи. Экспериментировать с этим пока не хотелось; не то чтобы он думал, что Боунс пойдет на уловки и намеренно не будет отвечать. Разгадать замысел Джима он, конечно, мог, но в его же интересах было не мешать. Верно? Ограждая свой разум самыми разными формами и видами барьеров, Джим провел над отчетами еще с час. Работа с документами и записями его всегда раздражала, так что это был хороший способ потренировать себя, но насколько же утомительный! Нужно было вчитываться в каждое слово и вникать в суть того, что он подписывал. За то время, что он прослужил на «Энтерпрайз», тренировок у него было достаточно, но в этот ведь раз все чувства обострились, а внимание иногда уплывало: удерживать мысленную стену для него значилось приоритетом. Через несколько... десятков (сотен?) записей начало резать веки, и он принялся часто моргать. Сделав глоток воды прямо из стоявшего возле кровати графина, Джим окунул кончики пальцев в прохладную жидкость и протер уголки глаз. Описал взглядом несколько восьмерок, потянулся, чувствуя, что слишком засиделся в одной позе, и облизал губы. Новейшие системы поддерживали в комнате постоянную комфортную температуру, поэтому то, что его лицо горело, никак не могло быть связано с нарастающей жарой. Сам перенервничал? Джим умел контролировать свои эмоции — был уверен в этом — но в стрессовой ситуации мог почувствовать себя дурно. Не в бою, не на важных переговорах, а в каких-то почти бытовых случаях, которые с обычными людьми случаются регулярно. Кирк был слаб, когда нервничал. Результат его волновал, но с волнением контроль спадал, а именно он и был важен для результата. Кинув взгляд на часы, Джим сделал еще глоток и поднялся на ноги. Требовалась срочная смена деятельности, иначе он свихнется тут, в закрытой комнате, и безо всяких голосов в своей голове. Спать не хотелось совершенно, что было почти не странно, учитывая медитацию, а вот прогулка в одиночестве по верхней, обзорной палубе казалось неплохой идеей, пожалуй. Можно было бы заглянуть в зимний сад, подышать почти терранским воздухом, или взять книгу и провести остаток бета-смены, с головой погрузившись в чужую историю. А если кто-то посмеет помешать своему капитану, то угодит в агонизатор — и сам будет виноват. Решено. Так он и сделает. Когда Джим шел к турболифту, его впервые посетила мысль о сохранении щитов во сне. Разумеется, проделывать подобное он еще ни разу не пробовал, так что пока совершенно не понимал, как обеспечить свою безопасность в подобные моменты. Не спать совсем? Идея хороша, но за стимуляторами пришлось бы идти к тому же Маккою, пусть и тайком, так что этот вариант отпадал. Щелкнув, створки распахнулись, и Кирк вышел из лифта, собираясь двинуться дальше, но вдруг остановился. У огромного иллюминатора сбоку, на скамье, лежала книга. Вероятно, забытая если не Чеховым, то Сулу, потому что фамилию на обложке Джим даже мысленно прочитал не с первого раза: Стру-гац-ки-е. Зацепив с собой толстый томик, Кирк прошел палубу почти до конца и устроился в тесном дальнем уголке зимнего сада. Освещение было достаточно ярким и теплым, имитирующим июльское терранское солнце, так что вскоре, зачитавшись, Джим пригрелся и на время выпал из реальности. Главный герой повести, Яков, специалист по транспортникам с ядерными приводами, командирован в столицу, где получает предложение отправиться в исследовательскую экспедицию на соседнюю планету. Удивившись — сколько же лет этой книжке? — Джим глянул на титульник. Более четырехсот лет, черт побери. Ну, тогда все ясно. Он продолжил прерванное чтение. Разумеется, Яков соглашается и знакомится со своим будущим экипажем: капитан, механик, геолог, пилот, штурман, доктор. И сам Яков — инженер. Полный набор, как говорится. С интересом Джим дочитал до момента высадки, хихикнув при упоминании самопроизвольных цепных реакций. Будь на месте «Чайки» его «Энтерпрайз», то миссия была бы выполнена даже без высадки на планету. Когда в книге заболел старый знакомый главного героя, доктор Леонид, Кирк вместе с Яковом почувствовал беспокойство. Семеро человек на чужой планете, потеря единственного доктора, да еще и старого друга — плохой исход событий. Сам бы Джим в такой ситуации, пожалуй, вообще с трудом удержался от паники. Он зевнул и отложил книгу. Ему бы проблемы этой компании. С нынешним техническим оснащением так много можно сделать — раньше людям такое и не снилось. Увлекшись размышлениями о превосходстве «Энтерпрайз» над большинством современных кораблей, Джим начал медленно проваливаться в сон. Думать о своем корабле всегда было приятно, это успокаивало, так что он позволил себе расслабиться. Кирк не любил подолгу оставаться на Терре и всегда чувствовал себя на «Энтерпрайз» как дома — здесь никакая внешняя угроза не была страшна. Только внутренняя, Джим знал, что ему все по силам, если он поставит перед собой цель. Он и поставил, оставалось только проверить, насколько хорошо его щиты сработают.