Miss right

А ночью в медчасть пожаловала сама Мин Юнджи. Головная боль всё усиливалась, просто невозможно было спать, на часах было уже почти четыре, а сон не приходил, потому что была одна лишь боль. И Юнджи не волновало, что она не накрашенная, совсем бледная, с растрепанной косичкой, вместо пучка и в халате, вместо формы. Она стучалась в кабинет громко и настойчиво. И едва не падала у дверей. Накинув халат на пижаму, Чимин ахнула и едва не упала, когда увидела, кто пришёл, да ещё и в таком виде. — Командир, что случилось? Чимин пришлось подхватить Юнджи, обнять за талию. До койки она несла её на себе. — Я не знаю, — прохрипела пациентка. — Мне очень плохо… Совсем не уснуть. Так жарко! И голова просто раскалывается. Робость из Чимин выветрилась. Сейчас некогда было робеть, нужно было оказывать помощь. — Командир Мин, посмотрите на меня, — Чимин потрогала её лоб, несмело улыбнулась, поймав мутный взгляд. — Всё будет хорошо. А потом убежала хлопотать к столику с лекарствами. — Эту ночь Вы здесь проведете, — сообщила, когда вернулась со шприцем, полным прозрачной жидкости. — Перевернитесь на живот, пожалуйста. И Юнджи перевернулась. Собрав всё своё мужество, Чимин потянула вверх подол халата, оголяя сперва ноги, а потом и маленькую задницу в простых белых трусах. — Я сделаю укол. — Да, пожалуйста… Чимин почти зажмурилась, когда трусы с ягодицы в сторону отодвигала, проводя по коже подушечками пальцев, растирая кожу. Пальцы дрожали, но укол Чимин ставила твёрдой рукой. Мастерство не пропьёшь. — Не больно? Можете перевернуться, — халат на командире был шустро одернут и Чимин также быстро к столику с лекарствами отошла, чтобы дальше греметь своими баночками. Командир осталась лежать в подушку лицом и что-то промычала в ответ. Вернувшись, Чимин обхватила её за плечи, переворачивая. — Вам нужен воздух. У вас жар и мигрень скорее всего из-за этого. Отдохните, я побуду с вами. Юнджи хмурилась, не открывая глаз, а Чимин массировала её виски, затылок, за ушами, лоб, вдоль массажных линий. Это должно было помочь со временем. А ещё врач говорила тихо, успокаивающе очень, несмотря на то, что волновалась: — Я вам укол жаропонижающий вколола, он скоро подействует. Если голова и после болеть продолжит, Вы скажите. Я Вам обезболивающее дам, а пока постарайтесь расслабиться. Поспите. — Спасибо, Чимин, — тихо сказала Юнджи, отчего у врача перехватило дыхание. Когда она наконец расслабилась, Чимин убрала руки и коснулась губами горячего лба. — У комарика боли, у мышки боли, у командира Мин не боли… — тихо мурчала она. И так ещё многих перечислила, пока Юнджи не уснула. Джинни снова была в ангаре прямо после завтрака. А что ещё делать? Тем более, что она об этом третий день мечтала. За штурвалом она вообще уже почти месяц не была и от этого даже немножко волновалась, но руки все помнили, а тело работало само собой. — Открывай! — звонко скомандовала она Намджуну, выруливая из ангара к воротам. Когда на утреннем построении выяснилось, что командир заболела, механика всё тянуло проведать её сходить, но он не мог позволить их новенькой самой самолет из ангара выводить, не говоря уже о том, что после посадки должен был их встретить. Поэтому он и махал Джинни красным флажком, показывая на взлетную полосу. Махнув рукой в ответ, девушка нацепила шлем, закрыла купол и врубила двигатель на полную. Момент разгона всегда проходил как-то быстро, а вот взлет… Каждый взлет - новая жизнь. Когда шасси отрывалось от земли, дыхание перехватывало на долю секунды. Всегда, каждый раз. Джинни улыбалась, набирая высоту. Намджун следил за самолетом, пока тот в облаках не скрылся, да и потом не спешил уйти, всё в небо вглядывался, волновался отчего-то. Ровно через десять минут, покружив за облаками, самолет приземлился на землю. Можно было бы и больше, никто же не следил, но это же была армия, и внутреннюю дисциплину перед командиром годами в себе воспитывали, невзирая ни на пол, ни на личные желания. — Юхууу! — радостно вопила Джинни, подъезжая обратно к ангару. Механик ей снова флажком махал, регулируя, как повернуть, чтобы в ангар заехать и не снести ворота. Выбравшись из самолета, девушка подпрыгивала. — Вааау! Вааау! Такой классный! Точно мой! Просто обалденный! Легкий и быстрый! Молния! Я буду звать его Молния! — Я уже назвал его «Голубой ветер», — задумчиво сказал Нам. Джинни замерла. — Ветер, так ветер. На деле она будет называть его, как хочет. Это же теперь её самолет. — Ты стук необычный не слышала? А скрип? А шасси бесшумно выдвигались? — Всё было прекрасно! Никаких странных звуков! — Ну ладно, беги тогда по своим делам, красотка. Я тоже пойду, — Намджун как—то привычно уже шлепнул Джинни по заднице перед уходом. Чонгук, в отличие от лётчицы, перед самолетами не пищал. Ну, летал и летал. Подумаешь. Его в ангар даже и не тянуло без надобности. Скажут - полетит. А пока он ошивался у комнаты, где жила Тэён. У девушки была своя комната, для связистов, там же и вся аппаратура стояла и кровать в углу. Небольшая, но зато своя. Чонгук сначала на завтраке посматривал в сторону девушки, а теперь вот до обеда нарвал ей где-то букет белых колокольчиков на длинных стеблях и приволок. Долго перед дверью стоял, решался. Наконец постучал. Открыв, Тэ удивленно оглядела букет, затем и солдата. Сегодня она была в легкомысленной юбке в складку, в голубой рубашке и таких же плотных, как и вчера, чулках. Чонгук молча протянул букет. Тэ наклонила голову к плечу. — А у меня аллергия на пыльцу! Гук нахмурился, оторвал от колокольчиков все бутоны и протянул обратно стебли с листочками. Тэён ещё больше удивилась. — Я же под вишней сижу днями напролет, какая аллергия? Вот дурак! А затем она на корточки опустилась, собирая бутоны в подол. Солдат присел рядом. — Тогда я принесу тебе новый букет. — Мне и этот нравится! — фыркнула Тэ. — Снова хочешь грудь потрогать? Парень мотнул головой. — Хотел тебя порадовать. Связистка захлопала ресницами. — И всё? — Ну, да. Девушка резко прыснула, прикрывая рот ладонью, засмеялась, довольно щурясь. — Спасибо! — и по волосам Чонгука потрепала, поднявшись, держа бутоны в подоле, из-за чего юбку задрать пришлось. Под ней были короткие шорты. Гук кашлянул, оглядев ноги Тэ. — Пожалуйста. Может что-нибудь ещё хочешь? Чаю? Конфет? Сейчас он многое хотел бы дать, но не мог, он же был просто солдат. Тэ вернулась в комнату, где бросила бутоны в миску с водой, а затем и стебли. Такой оригинальный букет получился. У Тэён была полностью автономная комната, с душем-лейкой в маленьком закутке. Такой роскошью только Чимин могла похвастаться, так как у той целый больничный сектор был в подчинении. И командир. Остальные, даже если жили отдельно, мылись в общей душевой. — Ты не голодный? — Да вроде нет. Оказавшись в комнате, Чонгук оглядывался. Тэ села на кровать, ноги вперед вытянула. — Завидуешь? — весело спросила она. — Нет, — Чонгук не врал. — Но у тебя тут… интересно. Честно говоря, все эти приборы, датчики, журналы с кучей пометок, нагромождение всяких антенн - примерно так Чонгук сейчас и воспринимал Тэён. Она была чертовски сложная. Непонятная до дрожи. Но интересная, жуть. Тэ головой покрутила в разные стороны, словно волны какие-то ловила, сама, как антенна. — А я подремать перед обедом собиралась. — Ну тогда я пойду, — Гук потоптался на месте. — Если больше никаких предложений, то иди. — Я мог бы вздремнуть с тобой… Подскочив с места, Тэ выпнула Чонгука за дверь, как щенка, перед его носом дверь захлопнула. — Размечтался! — Ну и ладно, — пробурчал солдат. Нужно было ещё что-нибудь придумать. Юнджи проснулась. Заменить её было некому, что печально. Стоило попросить у штаба заместителя. Об этом командир сразу подумала, едва открыла глаза, а потом застонала, понимая, что встать не было сил. Рядом спала Чимин. Она всю ночь следила за пациенткой, вытирала испарину и уснула всего пару часов назад. Юнджи долго лежала и просто смотрела на врача. На её мягкие черты лица, густые волосы, красивые губы… Разглядывала, не оценивая, просто смотрела. Редко появлялась возможность так кого-то рассмотреть. Чимин спала крепко, уголок губ во сне подергивался и ресницы дрожали, тени от них по щекам прыгали. А ещё она командира за руку держала, будто боялась, что та удерет из больничного отсека по делам. И зная командира, никто бы такому не удивился. Было спокойно. Хоть и жарко. Спустя пару часов Юнджи снова уснула. Чимин проснулась далеко за полдень, потрогала лоб больной. Температура не падала. Командир сонно приоткрыла глаза и что-то тихо произнесла. — Ой, я разбудила Вас? — встрепенулась девушка. — Простите. Что Вы сказали? — Я сказала, что ты милая… Чимин показалось, что она ослышалась. Вспыхнув, она пробормотала: — У Вас жар, командир. Я вам таблетку дам. И поесть принесу. Вы хотите что-нибудь? — Воды… И наш повар варит такой бульон… Часто из ближайшей деревни кур привозили и даже свиней, овощи, фрукты, крупы и всё необходимое, так что еда в части была хорошая, даже сытная. Сперва Чимин протянула воду и таблетку, Юнджи пришлось сесть. — А ещё Вас переодеть нужно. Командир замерла со стаканом в руке. И в лице поменялась на привычно холодное. — Зачем? — Вы ничего плохого не подумайте! — заволновалась Чимин. — Но на Вас халат влажный. Нужно в чистое переодеться, Вас лихорадит и надо, — замолчав ненадолго, она закусила губу, а потом внезапно вдохнула глубоко и строгим тоном выдала. — Командир Мин, тут я главная. Вам нужно меня слушаться. Юнджи глубоко вздохнула. — Ладно, я переоденусь, пока ты пойдешь за едой. Чимин засияла улыбкой. — Конечно, командир! Я всё сделаю в лучшем виде! — и понеслась к дверям, не обращая внимание на свой внешний вид. — А во что переодеваться-то?.. — слегка убито произнесла Юнджи вслед. Вернувшись с подносом еды, Чимин оглядела пациентку. — Командир Мин, почему Вы не переоделись? Вам тяжело? Я помогу! — тут же успокоила, как только поднос на тумбочку у постели поставила. — Мне не во что переодеваться! — ворчливо отозвалась та. Чимин всплеснула руками. — Ой, командир, простите. Я сейчас! Шкаф с больничными сорочками тут рядом стоял, но откуда Юнджи могла знать, где что хранится? — Простите меня, — снова повинилась девушка, когда достала белую сорочку из мягкого плотного хлопка. — Давайте, я помогу. — Отвернись, — тяжело произнесла Юнджи, дергая сорочку к себе. — Командир Мин, мы ведь обе женщины! Чего Вы стесняетесь? — Отвернись! Слушаясь и дуясь слегка от командирского тона, Чимин старалась не фантазировать. А Юнджи на всякий случай огляделась, не видно ли где-нибудь её отражения, а потом на тот же случай и сама отвернулась, стягивая халат. Быстро в сорочку влезла и на постель упала. — Всё. Эх, Ким Намджун чуть-чуть на переодевания не успел. В палату он без стука ввалился и сразу внутрь прошел. — Командир, как Вы тут? — Господи боже! — процедила девушка сквозь зубы и запахнулась в одеяло. — Солдат Ким! Я вас разжалую в дворники! Имейте совесть! А Чимин даже пискнуть ничего не успела, как этот медведь неотёсанный уже у постели командира сидел и выглядел, как большая загорелая гора рядом с белой хрупкой Юнджи. — Нельзя так врываться к больным! — попыталась его отчитать, но Намджун её не слушал совсем. — Да где наша не пропадала, командир! — Намджун улыбался. Если командир ругается, значит точно на поправку идет. — Надеюсь, доктор Пак о Вас хорошо заботится. Так как Вы себя чувствуете? — Скоро поправлюсь! Уходите. Я запрещаю вам здесь находиться! — Юнджи злилась. Одно дело, что врач её в таком состоянии видела. Но другие солдаты? Это же позор! — Командир, мы ведь за Вас переживаем. Волнуемся. Я волнуюсь, — не унимался Намджун. Юнджи была готова его убить. — Вашу ж мать, Вы плохо меня слышали? — Всё я слышал, женщина! — механик сам чего-то озверел. — Не кричите, командир. Вам отдыхать нужно. Лежите, — и придавил её ладонью к постели, как пушинку. — Лечитесь. Потом будете ругаться. Девушка сильно треснула его по руке, уже просто краснея от злости. — Вон отсюда!! — Солдат Ким, выйдите, пожалуйста, — дрожащим голоском попросила Чимин. Механик оглядел их обеих. — Вот дал же Бог характер! — выплюнул, прежде чем выйти из мед. части. И за ангар направился. Надо было покурить. Желательно, чтобы никто не трогал. Часть стояла в поле, но укромных мест было много. За самолетным ангаром между складами был длинный узкий проход, а там лестница, ведущая на крышу. Вот там Намджун и закурил, затягивая первую сигарету до фильтра. Чертова Мин Юнджи из него веревки вила и не только, как командир, но и как женщина. — Угораздило же! — рявкнул Намджун в небо и вдохнул поглубже, а то от злости разорвать могло. Чимин осторожно приблизилась к постели. — Командир Мин, успокойтесь, всё хорошо. Он ведь не со зла. Просто волнуется. Вы же ему нравитесь, все знают… поешьте лучше и поспите. Девушка со стоном нырнула под подушку и оттуда уже завыла: — Ну как это прекратить? Наказывала она этого инженера-механика поначалу, толку не было. Игнорировала. Вот накричала сейчас. Но это похоже тоже не работало. — Он Вам не нравится? — осторожно спросила Чимин. И носом шмыгнула. — Вы же ему очень нравитесь. Он же влюблен… Заодно она принялась тарелки с подноса на переносной столик переставлять, тарелку с бульоном, булочку, морс ягодный, повар сказал, что натуральный и очень полезный - специально для командира Мин приготовлен, как и бульон. Юнджи зыркнула на врача из-под подушки. — Мне не нужна такая любовь! Та отвела глаза в сторону. По её мнению, командиру Мин вообще любовь не нужна была. — Давайте поедим. Сядьте поудобнее, командир. Юнджи тяжело вздохнула, но послушалась, ела она последний раз сутки назад, так что уже желудок от голода побаливал. — А что бы ты сделала на моем месте, Чимин? — внезапно спросила за ложкой супа. — Я не на Вашем месте. За мной ведь никто не бегает, — пробормотала девушка. — Но если бы бегал? — Я не знаю. Мне сложно представить. Чимин болтала ложкой в своей тарелке супа, ловила кусочки овощей и обратно их опускала, чтобы что-то другое найти. И на Юнджи не смотрела, а то сгорела бы от стыда. Парни за ней и правда отчего-то не бегали. Она вон только с Тэён целовалась и то ради тренировки. Командир цокнула языком и хмыкнула следом: — А может мне ему дать? Чимин тут же подняла взгляд. — Что дать? — Секс. Чего ж ему ещё надо. Хорошо, что Чимин не жевала в тот момент, но воздухом умудрилась подавиться, закашлялась и когда снова на командира смотрела, то слезы в глазах стояли. — Секс? Это… Я не думаю, что… Краска стремительно заливала её лицо, скоро Чимин была, как морковка, волосы с лицом почти сливались. Юнджи фыркнула скептично. — Что? Командиры не спят с солдатами? Вот и я так думаю. Однако этому дубу похоже фиолетово. Уволю к чертовой матери и попрошу штаб заменить его! — от злости она быстро доела суп. — Нет, я не думаю, что солдат Ким за вами из-за этого бегает, — осторожно сказала Чимин. — Я слышала, как он о Вас говорит… и… В общем, я не думаю, что солдат Ким из таких мужчин. — Да брось, мужчины за женщинами зачем бегают? Просто ради бега? Ты такая наивная, девочка… Чимин поджала губы. — Ну, вам виднее. У меня мало опыта в этом… А Юнджи покачала головой, оставила пустую посуду на столе. — Всем мужикам нужен только секс. Они готовы ухаживать ради этого, но конечная цель всё равно одна. — А это приятно? — решилась спросить Чимин. — Ну, секс… В ответ командир дернула худыми плечами. — Я не знаю. — Как? — Что как? Я не знаю, приятно это или нет. Я им не занималась. — Но почему? Чимин поверить не могла. Юнджи закусила губу, уже жалея, что начался такой разговор. Это было ужасно странно - говорить правду. Но это была такая странная правда, которая сама лезла вперед, найдя малейшую щелку, прорывалась на свет. — Я, — голос стал совсем хриплый, — не могу этого делать. Пару раз моргнув, Чимин приподняла брови. — Почему? — Я несколько отличаюсь… От тебя, например. Чимин помрачнела. Она и так знала, что командир Мин великолепна и успешна, пользуется уважением и мужчины на нее липнут, как пчелы на мёд. Чимин, несмотря на всю свою миловидность, была такой стеснительной, что за ней никто не бегал и даже встречаться ни разу не предлагали, про секс и говорить не приходилось. Но необязательно ведь было об этом так откровенно говорить? Даже аппетит пропал. — Да, я понимаю. — Ох, ты вряд ли понимаешь. Юнджи мотнула головой, нахмурившись и тоже опустила голову. Ладно, в конце концов, Чимин врач. Ну да, она её не осматривала, потому что пришла в часть гораздо позже. Но… — Я бы показала тебе, что я имею ввиду. Многие люди этого не выдерживают. — Командир Мин, Вы меня пугаете. Вы специально, да? Не надо меня дразнить. — Ладно, когда я сдохну от этой чертовой лихорадки, ты все равно узнаешь, —глухо произнесла Юнджи и подняла подол сорочки, лежа на спине. Температурило её до сих пор. И какое-то странное предчувствие плохого заставляло делать такие отчаянные вещи. Под белыми трусами спереди всё было не так уж гладко, как у всех женщин. Бугорок был очень явный. Хлопая ресницами, Чимин попыталась остановить чужие руки, задирающие подол… А когда уже было поздно, на чужой пах уставилась, бледнея. — Командир Мин, у Вас опухоль! — голос задрожал. — Такая большая, надо срочно оперировать. Почему вы раньше не сказали! Юнджи резко опустила подол. — Это не опухоль, Чимин, это член! — Какой ещё… У Чимин в голове распространился вакуум. И там только одна мысль о черепную коробку билась. У командира Мин есть член! — О-ой… У командира снова ужасно сильно заболела голова. Она тихо застонала, закрывая глаза рукой. Убрав столик с посудой, Чимин нависла над ней. Коснулась лба. — Командир, вы опять горите. Успокойтесь, я знаю, что такое член, мы проходили анатомию, — затараторила, отвлекая командира, пока лимфоузлы на ней нащупывала, на шее и в паховой области, смущаться снова было некогда. И Чимин кажется поняла, чем болела Юнджи. — Мне придется вас раздеть и осмотреть везде, — предупредила она. — Делай то, что должна, — хрипло разрешила Юнджи. Очень бережно её раздев, врач тщательно обследовала кожу, очень смущаясь, когда осматривала между ног. Но теперь она явно видела: у командира Мин есть грудь, небольшая, но явно женская и член, небольшой, но явно мужской. Это было очень странно видеть своими глазами, хоть Чимин и знала о гермафродитах и о людях, меняющих пол. Но видеть своими глазами раньше такое не приходилось, она даже не знала, в какую категорию командира отнести. Чимин долго ее осматривала, трогала кожу, перебирала волосы. Пациентка уже уснуть должна была, когда наконец доктор Пак нашла маленького паразита, прицепившегося к белой коже, раздувшегося от крови. Чимин заулыбалась. Паразит был из тех, кто доставляет много проблем, но это было не смертельно. — Уф! Потом была короткая операция прямо в постели, упрятанный в баночку для анализа паразит, плотная повязка на лопатку командира и процесс одевания, который был сложнее раздевания. И снова чужой член перед глазами. Это было интересно, мужские члены Чимин раньше видела, конечно, когда солдаты медкомиссию проходили или цепляли разного рода венерические болячки, но так, чтобы член этот к женщине крепился… Вот это впервые было. Потому, наверное, она и не удержалась - провела вдоль кончиками пальцев, задержав дыхание. Юнджи хрипло и не очень довольно вздохнула, а член конечно дернулся в ответ. Отдёрнув руку, Чимин в извинение перед командиром не только жаропонижающее, но и драгоценное обезболивающее вколола. В такой дозе, что Юнджи должно было казаться, что она на облачке спит. И Юнджи уснула. А вот Чимин долго уснуть не могла, даже ночью. Всё командира Мин проверяла на реакцию организма после удаления паразита. Часто с больными судороги случались. Или ещё чего похуже. Да и стыд ей спать не давал. Как она могла воспользоваться состоянием человека и так неоднозначно трогать?! Пока никто не слышит, Чимин даже поплакала в подушку.