Чтобы было, о чём вспоминать

Кё с самого утра был в паршивом настроении. Вернее, со вчерашнего вечера, когда ему так и не удалось закончить песню, которую он собирался принести на сегодняшнюю репетицию. Погода была хреновой, чем, впрочем, соответствовала настроению Кё. В студию ехать не хотелось. Вокалист чуял неслабую взбучку от Каору, лидера группы. Но ехать всё равно было нужно, и Кё нехотя поднялся с постели, чтобы не получить дополнительного нагоняя ещё и за опоздание. Приехав в студию, Кё нашёл подтверждение своим предчувствиям: - Где тебя носит?! Ты должен был явиться пять минут назад! От децибелов лидера жалобно задребезжали стёкла в окнах. И без того самый маленький в группе по росту, Кё ощутил себя ещё меньше. - Каору... Может, не стоит так громко с утра пораньше? - Тошия выглядел так, будто не спал ночи три кряду. Естественно, лидерские вопли отнюдь не способствовали улучшению самочувствия басиста. - Ладно уж, потом с этим разберёмся... - голос Каору едва заметно потеплел. - Лучше покажи мне твою новую песню. "Ну вот, не понос, так золотуха..." - невесело подумал Кё. - А она... Она ещё не готова. - сказал он уже вслух, заранее втягивая голову в плечи, зная, что сейчас разразится грандиозный скандал. - Что-о?! Ты же говорил, что к сегодняшнему дню она будет написана! На кой хрен, я тебя спрашиваю, было такое говорить?! Через два месяца мы должны выпустить "MACABRE", а песни не хватает! Мы могли бы закончить работу над альбомом раньше и спокойно отдыхать, а из-за тебя мы потеряли кучу времени, включая сегодняшний день! Что мы, спрашивается, будем делать сегодня, а?!... Казалось, это никогда не кончится. Кё периодически открывал рот, но тут же закрывал снова, ибо вставить хоть слово в гневный монолог лидера не не представлялось возможным. Да и перекричать Каору было бы слишком сложно, несмотря на неслабые вокальные данные Кё. Неизвестно, сколько бы это всё продолжалось, если бы не напористая барабанная импровизация, громом прозвучавшая в студии и прервавшая громкие излияния Каору, который к этому времени успел вспомнить недобрым словом большую часть родственников Кё до семнадцатого колена включительно. В помещении на какое-то время воцарилась тишина. Довольный собой Шинья вынул из ушей беруши и почти восхищённо проговорил: - Ну ты, лидер-сан, и вопишь. Я бы оглох, если бы не заткнул заранее уши... между прочим, дел у нас на сегодня хватит. Ты, помнится, говорил, что не очень понял свою тему в "[kr]cube", у меня есть недоработка в "Berry", Дай сказал, что ему неплохо бы было повторить "Miyaku", а Тошия бы взялся за отработку своей партии в "Hotarubi". И не очень-то наезжай на Кё. Такой вокал ещё поискать, да и песни он пишет классно. Он потому и не торопится с новой, что фуфла гнать не хочет, а ты на него ещё и ругаешься. Я уже не говорю о том, что эти несчастные пять минут вообще не стоят того разноса, который ты тут устроил. Сам факт того, что Шинья, самое тихое создание в группе, так "выступил", настолько поразил лидера, что он даже не нашёлся, что ответить и счёл за благо промолчать. - Ну что, можно начинать? Больше не орут? - подал голос из угла Дай, тоже доставая из ушей беруши (похоже, все, кроме Тошии, рассчитывали на "весёленькое" утро), и взял в руки гитару, всем своим видом показывая, что он в полной готовности. Каору взглянул на него, несколько секунд подумал, махнул рукой и сказал: - Ладно, хрен с ним... Начали! Конечно, после такой разборки петь тоже не очень хотелось, поэтому первые пара-тройка песен была спета невыразительно. Правда, Каору, как это ни странно, не стал заострять на этом внимание, только иногда награждая Кё красноречивыми взглядами. С Шиньей же он старался не встречаться глазами после недавнего разговора. Не зря существует поговорка о том, что аппетит приходит во время еды. В течение репетиции Кё настолько распелся, что с удовольствием исполнил ещё и "audrey" и "Taiyo no ao", которые не были изначально запланированы. Просто, не смотря ни на что, петь Кё любил и умел. Почти так же, как спать.(^_^) В общем, всё понемногу стало приходить в норму и день, начавшийся так отвратно, уже не казался Кё безнадёжно испорченным. "Taiyo no ao" уносила его в заоблачную даль, не давая зацикливаться на приземлённых проблемах. До последнего аккорда эта песня была пропитана атмосферой необыкновенной лёгкости, свободы, как это бывало с действительно любимыми песнями... Звонок мобилы в кармане Кё раздался "вовремя" - в самый красивый момент песни! Мелодия смешалась и оборвалась. - Да! Нет! Нефиг звонить мне в такое время, у меня репетиция! - раздражённо рявкнул он в трубку на одном дыхании. - И вообще, я же просил тебя не звонить мне больше! Отстань, наконец!!! Надоела!!!!!! Вокалист вырубил мобилу и метко швырнул её на стоящий тут же, в студии, диванчик. - Я тебя собственноручно придушу когда-нибудь! Ты можешь выбрать другое время для болтовни со своими бабами?!! - Каору снова рвал и метал. - На хрена ты трубу припёр?! И хоть бы выключил её, что ли! Ещё раз - и ты запоёшь на две октавы выше! Ты хорошо усвоил, что я тебе сейчас сказал? Заруби это себе на носу! Так, народ, на сегодня репетиция окончена. Тошия, пойдём, я спешу. На этот раз и вокалист не выдержал: - А я виноват, что эта дура позвонила мне именно сейчас? Я, между прочим, послал её нафиг полторы недели назад! Я вовсе не обязан гоняться за каждой шмарой, знающей номер моего мобильника и повторять сказанное по сто раз! - А нефиг всяким шмарам номер своей трубы давать! - А я и не даю! Они сами откуда-то узнают! - Как бы то ни было, это не оправдание. Я предупредил тебя в первый и последний раз. С этими словами Каору взял Тошию под руку и вышел из помещения, хлопнув дверью. - Да ладно, не бери в голову. Он сегодня с самого утра какой-то не такой. - успокоил Дай смотревшего себе под ноги Кё. - Перебесится и успокоится. - Ага. Я помню, как однажды обнаружил, что у меня с собой палочки для еды вместо барабанных... Я тогда почти пожалел, что на свет родился! - поддержал приятеля Шинья. - Правда, за это надо сказать "спасибо" одному шутнику... - Шинья покосился на Дая, главного приколиста группы, и они оба дружно заржали. Ещё немного поболтав обо всём и ни о чём, ударник и гитарист собрались и тоже покинули студию. Кё остался один. * * * - Каору, зачем ты ТАК орал на Кё? Ничего же такого не произошло. - Тошия взглянул на лидера, когда они сели в машину Каору. - Тотчи, не начинай снова. Я знаю, что делаю. Или ты собираешься защищать его? Так мне сегодня хватило нашего тихони Шиньи за глаза. Просто я терпеть не могу разгильдяев. А Кё именно такой. Если бы не его вокал, я бы вообще отправил этого деятеля куда подальше. - А песни тебе кто писать будет? Я что ли? - А почему бы и нет? - А потому. Каждый должен заниматься своим делом! - Вот тут ты прав - заниматься делом! А этот... что делает? Как ни посмотрю на него - дрыхнет! Дома - то же самое. Если не дрыхнет, то или на телефоне висит, или за приставкой дурью мается! - Ну и что? У каждого свои привычки и недостатки. А отмечать нужно достоинства. Если ты их у Кё не замечаешь, то это уже твои личные проблемы. - Тошию уже начал раздражать и утомлять этот разговор. - Ну уж что у кого отмечать - решать мне! - Каору снова начал распаляться. - Что ж, решай! Только без меня, пожалуйста! - не выдержал басист и требовательно добавил: - Останови машину, я выйду. - И куда ты пойдёшь? - Куда хочу. Я уже не маленький. - Но там холодно и сыро! - не унимался Каору. Ему вовсе не улыбалось проторчать весь остаток сегодняшнего вечера у себя дома в гордом одиночестве. - Я о себе как-нибудь позабочусь. Автомобиль притормозил и Тошия выбрался из него, с силой захлопнув дверцу. Каору долго провожал взглядом его удаляющуюся фигуру, постепенно растворявшуюся в туманных сумерках. "Что я наделал? Ну и идиот же я!" - думал он. * * * Кё сидел в пустой студии на диванчике, поджав ноги и обхватив колени руками. Глядя в пространство перед собой, он размышлял. И мысли у него были отнюдь не весёлые. О том, что он всегда один, о своих неудачах в личной жизни, о своём комплексе из-за роста. Именно этот комплекс так тщательно скрывался за крайне беспечным стилем поведения, чтобы никто даже не подумал о существовании такового. А ещё он думал о Тошии. Тошия... Басист нравился Кё с самого начала, с тех пор, как певец увидел его впервые. Каору Тошия тоже понравился, так как он был очаровательным, женственным, что называется, настоящий bishounen. И Каору свой шанс не упустил. Неизвестно, что там между ними было, но они стали ходить парой. Естественно, у Кё проявился его комплекс и он не мог решиться приблизиться к Тошии. Ему осталось лишь наблюдать со стороны за ним с лидером и по тихому им завидовать. На самого вокалиста обращал внимание кто угодно, кроме того, кто ему был по-настоящему нужен. Потому-то в этот вечер, когда все разбрелись по парам, чтобы провести это время вместе, он показался сам себе самым маленьким, одиноким и заброшенным созданием во всём этом огромном неприветливом мире. Поток мыслей был прерван звуком открывающейся двери. В студию вошёл мокрый продрогший Тошия принеся с собой с улицы немного вечерней сырости и прохлады. - Тошия? Что ты здесь делаешь? - Кё был, мягко говоря, удивлён. - Я с Каору поругался, а домой ехать не захотел. А ты почему ещё здесь? Нас ведь распустили два часа назад. Опять заснул, да? - едва заметная улыбка тронула губы музыканта. - Нет. Просто задумался. - Да? И о чём же, если не секрет? - А обо всём понемногу. Кё захотелось выговориться Тошии и он изложил практически всё, о чём успел передумать за то время, пока сидел один. О последствиях такого разговора он даже не задумывался. Тошия, в свою очередь, высказал всё, что накипело в душе по дороге до студии. В ходе взаимных откровений они выяснили, что у них немало общего, с той лишь разницей, что Тошия не был так одинок. Тем не менее, он хорошо понимал состояние Кё. Тем временем, беседа приняла слегка неожиданный для басиста оборот. Разоткровенничавшийся вокалист выдал: - А ты знаешь, что понравился мне с того самого момента, как только я тебя увидел? Да ты и до сих пор мне нравишься, только я не говорил этого. Ведь вы с Каору так хорошо сошлись, а у меня против него нет ни единого шанса... - Да, Каору, конечно, восхитителен, но иногда он бывает просто невозможен, как сегодня, например. У меня от него весь день голова болела. А ещё мне очень не понравилось, что он орал на тебя. Да ещё из-за такой ерунды. - А я уже почти забыл об этом, пока говорил с тобой. - Я зато не забыл. Теперь я его всю оставшуюся неделю куда подальше посылать буду. Дольше сердиться у меня не получится, но столько я выдержу. Он, конечно, лидер, но надо знать меру. - Ты это ему сказал?! - изумился Кё. - Сказал. Немного другими словами, но сказал. А сейчас у меня такое состояние, что я хочу что-то сделать, а что именно - не знаю. - Бывает. - Так вот, ты правду мне сказал, что я тебе нравлюсь? - Ненавижу врать друзьям. Врать здорово только папарацци. - Значит, это правда. - как будто решив что-то для себя, проговорил Тошия. - Почему ты спрашиваешь? - Есть у меня одна мысль, но я боюсь сделать твою ситуацию ещё хуже, чем есть. Тебе ведь и так несладко. - Говори, что ты там задумал? - во взгляде Кё промелькнул живой интерес. - Я не уверен... - Ну, не тяни! - Ладно, скажу. Я хочу провести с тобой ночь. Но только одну и так, чтобы никто ни о чём не узнал и чтобы ни у кого ни перед кем не было никаких обязательств, а после - сожалений. Но я не хочу причинять тебе этим боль, потому и колебался... - Тошия... - голос Кё дрогнул. - Это не сон? Ты и вправду сказал это? Нет, я ни о чём не буду сожалеть. Скорее, я пожалею, если откажусь. - Ты точно всё для себя решил? - Да, сейчас я уверен в своём решении больше, чем когда бы то ни было. - Что ж, в таком случае, думаю, слова нам уже не понадобятся... Иди сюда. - Тошия обнял вокалиста за плечи и нежно коснулся губами его губ. Тот ответил на поцелуй с такой страстью, на какую басист даже не рассчитывал. И если изначально всё задумывалось, чтобы хотя бы в душе "проучить" Каору за "чудесное" утро и не менее "восхитительный" остаток дня, то теперь Тошия начал получать от происходящего удовольствие. Кё тоже наслаждался ситуацией, хотя ещё не совсем поверил в её реальность. Он просто отдался ощущениям, ни о чём не задумываясь. Тем временем Тошия уже расстёгивал рубашку на согруппнике, не прерывая поцелуя. Вскоре ему это удалось и одним лёгким движением рубашка с тихим шелестом соскользнула с плеч вокалиста и упала к ногам. Кё тоже не остался в долгу, проделав то же самое с одеждой партнёра. Поцелуй прервался - дошла очередь до брюк. "Молнии" расстегнулись почти синхронно. Так же синхронно брюки покинули своих владельцев. Колени Кё подогнулись от нахлынувших эмоций, но басист не дал ему упасть, вовремя подхватив. Для удобства дальнейшего Тошия сел на диванчик и посадил Кё к себе на колени, не переставая ласкать. Ловкие пальцы порхали вдоль спины, расслабляя, снимая напряжение прошедшего дня. Маленький вокалист тоже знал толк в ласках. Во всяком случае, Тошии понравилось ощущать его мягкие губы, проворный язычок, нежно щекотавший шею, легко касавшийся груди и неуклонно следовавший по направлению вниз, оставляя за собой влажно блестевшую дорожку. Музыкант выпустил напарника из рук и теперь старался лишь не упустить ни одного мгновения блаженства. Горячее дыхание Кё уже чувствовалось где-то в нижней части живота, тёплые ладони ласково поглаживали бёдра. Наконец, влажные губки достигли своей цели. На какое-то мгновение певец остановился, как бы задумавшись, после чего поцеловал Тошию в самый кончик. Тот вздрогнул. Кё повторил поцелуй, но чуть более настойчиво. Услышав в ответ судорожный вздох, он решил приступить к более решительным действиям и полностью взял в рот отвердевшую плоть. Тут же он почувствовал пальцы басиста, которые держали его за волосы и мягко, но настойчиво не пускали его назад. Впрочем, назад парень и так не собирался. Тут Тошия не сдержал стона, поскольку язык и губы вокалиста начали вытворять с ним такое, что у него попросту закружилась голова. Секунда... Пять... Десять... Взрыв! Кё сглотнул. "Извержение вулкана" продолжалось. На третьем глотке всё остановилось, пальцы, судорожно вцепившиеся в его волосы, разжались. Отдышавшись, он снова взобрался к партнёру на колени. Последний снова нашёл губами губы напарника и, в который уже раз за этот вечер, поцеловал его, не открывая глаз. Возбуждение у обоих не только не спало, но даже возросло, вопреки всякой логике. Теперь Тошия пристроил Кё у себя на коленях так, чтобы тот оказался на нём верхом. Такое Кё и не снилось! Между тем, пальцы музыканта нежно и мимолётно исследовали его тело, беззастенчиво забираясь в самые интимные места, чем доставляли ему ни с чем не сравнимое удовольствие. Вокалист начал постанывать. Тотчи воспринял это как сигнал, приподнял напарника за бёдра и резко вошёл в него, сразу же заглушив его крик очередным поцелуем. У Кё в первые несколько секунд потемнело в глазах от боли. Но вскоре она отступила, а на смену пришло нечто иное, непривычное, но невыразимо приятное. Их общий ритм захватил его и он сам не заметил, как начал подаваться навстречу движениям Тошии, обняв того ногами за талию. Чем дальше, тем больше нравилось ему это занятие. Ещё несколько сильных толчков - и он почувствовал тепло, внезапно нахлынувшее и приятно разливающееся по телу. Страсть сменилась истомой. Уставшие, но довольные, парни лежали в объятиях друг друга. Первым нарушил молчание Тошия: - Признайся честно, ты сейчас на седьмом небе от счастья? Ведь сбылась твоя мечта. Я понял по взглядам, которые ты бросал на меня, что это твоя мечта. В твоих глазах было столько обожания, а порой и неприкрытого желания... - Да, это правда. И теперь мне действительно хорошо, хоть и немного грустно... - А грустно-то почему? - не понял Тошия. - Понимаешь, мне понравилось то, что между нами было, но настанет утро и от всего этого останутся одни воспоминания. Конечно, я не жалею о сделанном, но грусть от этого меньше, почему-то, не становится... - И ты, и я, мы оба знали, на что идём. И об этом никто не должен знать. Пусть это будет нашей общей тайной. Но ты прав, во всём этом присутствует немалая доля грусти. Кё поднялся и стал подбирать с пола свою одежду. - Я просто не смогу сейчас уснуть. Мне нужно что-нибудь сделать. - как бы оправдываясь сказал он. - Вот теперь я могу всерьёз начать за тебя беспокоиться! Чтобы ты, да не смог уснуть?! Кё невольно улыбнулся. Умеет же Тошия найти нужные слова в нужное время! - Не волнуйся, все глупости я буду делать в твоём присутствии, не покидая студии. - Считай, успокоил... А, кстати, какого рода глупостями ты планируешь заниматься? - Песню хочу написать. Нашло на меня. Тем более, нам до альбома как раз её и не хватает. Я даже знаю, как она будет звучать. - Напеть можешь? Я бы попробовал подобрать свою партию... - Тошия до странности сильно оживился. - Ну конечно! Вставай, одевайся, тащи гитару! Будем творить! - Кё тоже не в меру приободрился. Через пару минут импровизированная репетиция началась. * * * Утро встретило друзей спящими на всё том же диванчике одетыми и свернувшимися калачиком. Вокруг валялись исписанные листы бумаги, один из которых Кё даже во сне не выпускал из рук. Ещё один, с набросками каких-то аккордов, был в руке Тошии. На его губах играла довольная улыбка. Так их и нашли остальные члены группы, пришедшие на очередную репетицию. Каору осмотрелся и решительно направился к диванчику. Бросив критический взгляд на спящих он на минуту задумался. За его спиной озорно переглянулись Дай с Шиньей. "Минута молчания" истекла и лидер громко скомандовал: - Группа, подъём!!! Кё с Тошией зашевелились, продирая глаза и едва не навернувшись с дивана. - А какого вы тут делаете в такое время? - Сказать, что Каору был удивлён, значит, ничего не сказать. - Мы? - Кё принял гордую позу. - Мы работали! Почти до утра. - И что же вы, интересно знать, делали? Вы устранили прошлые накладки? - Мы написали песню! А Тошия даже начал её обыгрывать. Да что там говорить, мы тебе сейчас всё продемонстрируем. Кё запел, басист моментально поймал мотив и заиграл, аккомпанируя. На лице Каору был написан вялый интерес. Вскоре он сменился более живой эмоцией. К концу песни лидер был словно зачарован. Особенно всех тронул дрожащий, почти плачущий и бесконечно печальный голос вокалиста в конце. Когда Кё закончил, Каору встал, подошёл к нему и сказал: - У меня просто нет слов... Кё... Извини... Я вчера на тебя наорал, но сейчас об этом жалею... В общем, я беру свои слова обратно. Ты славный малый. К тому же, гениально пишешь песни. - Да ладно, я же всё понимаю. Лидером быть тоже не самое лёгкое дело. Они обнялись в знак примирения и группа начала готовить к записи последнюю недостающую песню альбома - "zakuro".