Don't say my name

*** Давно забытое старое может стать будущим Шарлотта. "Может мне ,действительно, следует не возвращаться?" Сидя в машине, я изрядно впивалась ногтями в кожаную обивку сиденья. Я даже не хотела выглядывать из-под плотного капюшона своей толстовки, чтобы посмотреть в окно. Даже, в недавнем ужасная и дождливая, погода Лондона оказалась ко мне слишком снисходительна, и именно в мой приезд высшие силы раздвинули темные грозовые облака и просушили землю. Я ещё сильнее впилась, не такими уж длинными, ногтями в обивку. Даже радио, со спокойными универсальными мелодиями не могли во мне потушить огонь беспокойства. Все мне было не так, я признаюсь, сейчас я стала привередлива. Сильнее вжимаюсь в кресло автомобиля и ,в надежде, что мы просто остановились в легкой пробке, прикрываю глаза. Но нет, слышу, как металлическая дверь дорого внедорожника хлопает справа от меня. Съеживаюсь. Нет, нет, не говорите, что мы уже приехали! -Миледи, мы приехали - черт! Черт!Я свойственно своей манере, молча выползаю из салона. Такая привыкшая к запаху натуральной кожи, которой обделано внутри авто, я немного морщу нос, когда ещё влажный воздух обдаёт лицо. Тут, на территории ,можно сказать, своего дома, мне невозможно скрываться, так как семья уже знает, кого привёз Даниель. Киваю водителю, слегка улыбнувшись, и тогда уже окончательно, без волнения , снимаю капюшон. Я открываюсь. Открываю своё лицо, прекрасно зная, что мать, сидя около подоконника, нависает и выглядывает мой силуэт; что отец, полюбивший наш холл, отбросив свои спешные дела, так же обустраивается на окне, чтобы увидеть меня; насчёт Анжелы, я не смогу точно сказать, и если бы я могла долго рассуждать и вести диалог в своей голове, я бы с удовольствием поведала бы о ее легкомысленности и безалаберности, что в ее годы, кажется неприемлемым. Глубоко вздыхаю. Схватив в кармане телефон, я медленно прохожу по каменной клади, которая ведёт прямиком в особняк. Зачем я приехала? Да, запишу это в список своих тупых действий, и ,наверное, этот приезд займёт первое место. Снова делаю глубокий вздох. Может у них сложится в голове, что я иду на погибель или что- то такое, но нет. Я всего лишь иду домой. Я не тот человек, который любит семейные посиделки с семьей, я не тот человек, который любит являться домой с распростертыми объятиями, встречая родителей. Как бы не оттягивая момент встречи, я все отчетливей вижу серебристую изгородь около входа, за которой заметны кусты роз. Я все ближе и ближе ко входу, ближе к двери, за которой мама явно поправляет свою прическу и думает, что сказать. Отец просто молча ждёт. Я ближе к этой встречи. Чуть не спотыкаюсь о знакомый мне порог. Ещё меня гнетёт звук ,раздающийся из- за маленьких пластиковых колесиков моего чемодана, который катит Даниель. Такой противный и монотонный. Я опускаю взгляд вниз, на свои ботинки и распахиваю дверь. Может зря? Есть ещё время убежать, взять такси и помчаться в аэропорт, а там до Коннектикута. Яркий звук дверного звонка. По утрам, когда приходила горничная, она вечно звонила в этот ужасный звонок, тем самым, замещая мой будильник. Ненавижу утро. -Даниель, я буду в своей комнате, занесёшь вещи туда, хорошо?- и он кротко кивнул, заходя через задний вход, как и подобает обслуживающему персоналу, или можно использоваться выражение Анжелы -" прислуга". Вхожу внутрь. Ужасный пуф, ужасно- красный пуф, который стоит непонятно зачем почти в центре прихожей; осматриваюсь, но веселой родни не замечаю. Почему же? Я думала, что они готовы встретить меня. Иду чуть дальше, даже не смотря по сторонам, считая, что уже достаточно налюбовалась этим богатым домом. Хочу крикнуть, но не могу. Голоса словно нет. Я не хочу привлекать к себе внимание ? Скорее да, чем нет. Иду на кухню. В голове кручу моменты, слова, все делаю, главное не думать о том, что я все- таки приехала сюда. Чувствую аромат чего- то вкусного, веет с кухни. Улавливая запах, я иду туда. -Ох, Шарлотта, вы уже прибыли?!- воскликнула наша кухарка Зои. Она впопыхах схватилась за своё рабочее полотенце и вытерла руки- Я думала у меня в запасе есть ещё час- и снова она повторила ритуал с полотенцем. Смело улыбнувшись ей, подхожу и при обнимаю её за плечи. Зои, чуть смутившись, смотрит с некой жалостью на меня своими серыми глазами. -Я не обижусь, сейчас могу съесть обычный простой гамбургер- и глажу её по плечу. Зои смущенно смотрит на свои кастрюли и сковородки, ещё раз смотрит на меня и ,глотая воздух, чтобы что- то быстро сказать, просто замолкает. Что с ней? -Миледи, обещаю, что через 30 минут ваш праздничный обед будет уже подан- я немного хмурюсь, а после с улыбкой выхожу из кухни. Голод не смог переубедить меня не думать о родителях. Черт, где же они? Быстро поднимаюсь на второй, третий этаж, но их и словно след простыл, я же видела их в окно, они что, прячутся от меня? Ступая по коридору второго этажа и с неким не удовлетворением захожу в свою комнату, где почти что у входа стоит мой багаж. Берусь руками за удобную ручку чемодана и качу его теперь по деревянному паркету. Не успев раскрыть его, слышу шёпот за дверью, слышу шуршание и легкий смешок. После идут разные звуки, наподобие щелканье ключа в замочной скважине, резкий толчок в дверь, дерганье металлической ручки. Что за дурак пытается вломиться в мою комнату? Я подхожу ближе и прислушиваюсь, но теперь все затихло. Чуть отхожу и вновь этот шорох. Да чтоб его! Распахиваю дверь, так сильно, что казалось петли отлетят. И то, что я вижу, никак не могло подойти в мою голову, вообще никак, серьёзно. Моя мать, вроде казалась взрослая женщина, когда я открыла свою дверь, встала за декоративный куст какого- то растения. Она спряталась от меня за кустом. За кустом! Её каштановые пряди волос, едва доходившие до плечей, никак не могли слиться со светло- бежевыми покрытиями стен, и уж тем более с ярко- зеленом цветом листы куста. Она ,придерживая подол своей юбки в руках, пыталась не дышать. Но порывистое дыхание, которое она пыталась осуществить прерывисто, тихо, медленно, все равно было слышно на весь коридор. Она что давно не видела свой паспорт, забыла сколько ей лет или что? Я полностью заступила порог из своей комнаты и вышла в коридор. Оказалось, что в моё отсутствие не одна мама вспомнила детство. За каркасным углом, пытаясь скрыться от моего взгляда, стоял отец. О боги, что происходит? Он так же прикрыл глаза и пытался не сопеть, но его чёрные ботинки прилично выглядывали из за угла. -если мы играем в прятки, я уже выиграла- говорю я и смотрю на них по очереди, дожидаясь ответной реакции. Конечно, первый заканчивает играть отец. Он с легким смешком выходит из своего убежища и делает вид, что пару минут назад он не спрятался от собственной дочери; просто мило улыбнувшись, он подходит ко мне. -Бен! Ты портишь все!- крикнула, не выдержав мама. Её силуэт показался почти в считанные секунды. -ну а что, я говорил тебе это плохая затея- и мама громко и наигранно выдохнув, повернулась в мою сторону. -Лотти, прости за спектакль, так получилось- я все продолжала осматривать своих родителей, может у них что- то со здоровьем не так, а я не замечаю. Анжела же ничего не видит, кроме своего отражения в зеркале. -а зачем вы следили за мной? Да тем более прятались от меня? Они переглянулись и отец вытянул вперёд руки, в которых была ярко- жёлтая коробка. -можно не буду объяснять, все поймёшь сама, а сейчас, лучше спускайся есть. Я слышала урчание твоего желудка за километры- чуть пристыдив меня с улыбкой пролепетала мама. Взяв небольшую коробку, я ,бросая подозрительный взгляд на них, все -таки зашла в свою комнату. Положив коробку на большой чемодан, я удивленно пялилась в одну точку в течение минуты, а может и больше. С моими родителями что- то не так. Этот вывод только и смог сделать мой мозг. Спустившись вниз, прямиком в столовую, я присела на пустующий стул. Родители сидели поодаль от меня, что внушало в меня капельку спокойствия и более менее уверенности в сегодняшнем дне. Зои уже поспешно приносила блюда с кухни, она металась туда и обратно, туда и обратно, мне кажется, если бы она не носила своих туфлей, а , например, тапочки, то за целый рабочий день она бы стёрла их в пыль. И ,наконец остепенившись, когда приготовленная еда уже красовалась на обеденном столе, она медленно вернулась на кухню и осела на стул, выдохнув задержавшийся воздух, Зои позволила себе перерыв. Мы молча сидели и накладывали каждый еду, которую захочет. Я же скромно и как- то чуждо бралась за столовые приборы и пыталась пропустить сегодняшний инцидент мимо ушей, глаз, мыслей. Даже забылась и наложила себе картофельного пюре больше, чем на половину тарелки. Отец же вновь сделался отцом, таким, каким я помнила его целую вечность: понурым, серьезным и задумчивым. Мама же продолжала порхать где - то в своих мечтах, аккуратно выкладывая сваренный брокколи на широкую тарелку. Мы продолжали молчать. Я сдержалась, чтобы не нарушать тишину, запихнув в рот фасоль, которую прежде не любила. Зачем же я положила ее? -Надеюсь, Анжела успеет к вечеру- нарушила девственную тишину между нами, мама. Она поправила своё дорогое колье на шее и проглотила ей полюбившуюся капусту- она обещала нам. Кстати, Шарлотта, как ты долетела? Этот вопрос был так прост, но я не могла на него ответить четко и однозначно, ведь именно в самолете я занималась самопоеданием. Мне было неловко, неуютно, неприятно, я просто не хотела возобновлять все те семейные чувства в себе. Мне вспоминались те моменты, с каким радостным порывом я бежала из родительского дома. -Было и лучше, если честно- ответила я, проглотив с вкуснейшим стейком всю правду о своём перелёте. -А как твоя жизнь там, в Коннектикуте? Ты счастлива? Может нашла себе парня ? - отец как всегда все сводил на одну тему. Моё замужество. Хотя сам прекрасно понимал, что я ещё сырая для семейной жизни. -Да все хорошо, пока что не жалуюсь, все хорошо, все так, как я хотела, а рассказывать подробности это долго. И нет, папа, я пока что не решаюсь носить статус " замужней" - слегка улыбнувшись, я вновь врала в глаза. Ведь если подумать, а что, если бы тогда я не опоздала на собрание безработных и не смогла бы встретить Кэррил, то тогда бы я точно сидела в съемной квартире и питалась бы лапшой быстрого приготовления. Но, в тот момент, в тот день, счастливая сторона монеты, которая была частенько в тени от меня, показалась во всей Красе. Я смогла устроиться на работу, смогла выкупить своё жильё. -Вот, Анжела тоже смогла наконец устроиться в жизни, конечно, не смогла как ты, но результат любой важен- вымолвила мама, закусившая смачный глоток красного вина кусочком сыра. -Визажист с выездом на дом, по- моему, это не перспективно- довольно резко вмешавшись, сказал отец. И мне казалось, что горячее этого мясного стейка нет ничего, но это только казалось. Огонь спора, возродившегося между родителями, кажется обжигал сильнее. -Девочка, делает что может, максимально четко идёт за своей мечтой, мы не можем её осуждать - и когда отец допил бокал своего напитка, он решил воздержаться от слов и продолжил есть. Тишина между нами возродилась, но до недолгого времени. -Кстати, ты знала, что старший Салливан жениться на этих выходных?- спросил отец, откладывая вилку в сторону. Мама кивнула, как- то обреченно, с грустью, а мне выпала доля того самого человека, который в разговоре только делает вид, что понимает. Ведь, я вообще не имела понятия о такой семье, как Салливан, кто эти люди? Что за старший, кто он? И Раз о его женитьбе говорят почти все, значит известная шишка. -Мы приглашены, ты же в курсе? А то я не видел, чтобы ты открывала конверт с приглашением- с настойчивостью, приобретённой с рождения, папа давил на мать. Она смущенно заправила прядь коротких волос за ухо и ,оперевшись подбородком о ладонь, она посмотрела на меня. -У меня что- то нет желания туда идти, там будет Хиллз, а ты знаешь, что на Габриэль у меня рвотный рефлекс. Их чумазая дочурка, которая смогла только что и устроиться в их фирму, ничего в жизни не добилась. Знаешь, я не хочу портить себе и тебе настроение Папа все равно начал противоречить и почти весь мой праздничный обед, они спорили. Мама в итоге сдалась, конечно не без боя, но все же. -Лотти, ты идёшь с нами, пусть эти Хиллз увидят тебя да Анжэлу. С непониманием смотря на них, в мои глазах не было нисколько уверенности в своём ответе- я растерялась, как будто они позвали меня замуж, а не просто на свадьбу одной состоятельной семьи. Я не хотела туда идти, действительно, я не любила такие сборища, не любила такие светские открытые вечера, где подают фуа-гра и шампанское, чьё стоимость превышает стоимость моего наряда в целом. На них я чувствовала себя крайней стесненно и потерянно, мне казалось, что ,вот другие люди, когда смотрят на нашу семью, останавливая взгляд на мне, усмехаются. Сразу видно, что я не приспособлена к всему этому, что ходить в обтягивающем платье от дорогого бренда и потягивать дорогой алкоголь, я не умею. Я была белой вороной, среди бабочек. Только так могу привести своё присутствие в таком контингенте. -может одной Анжэлы хватит?- спрашиваю немного нерешительно у родителей, но почувствовав грозный взгляд папы и удивленный взгляд мамы, я поняла что сегодня в проигрыше быть мне- Ладно, ладно, я пойду, только можно я приду только в ресторан, сидеть в церкви я не смогу- и родители в унисон кивнули. В целом прошло все более менее стандартно и нормально. Я и не думала, что родители так спокойной будут рассуждать по поводу моего продолжения жизни в Бриджпорте. Такое сложилось ощущение, что они свыклись с мыслью, что я больше никогда не буду зависеть от них. Их деньги были для меня слишком тяжелой ношей, а моя сестра видно очень сильная женщина, ведь до сих пор тянет этот груз за собой, тратя все свои расходы до цента, причём за первую неделю. Я не знала, что она устроилась на работу, да и вообще, я не думаю, что визажисты с выездом на дом, зарабатывают так много, как наш отец, Рональд Блэйк- заместитель главы в департаменте. Это важная должность, кропотливая, но хочу сказать, что отец никогда не окунался в неё с головой, работа для него была просто работой. А мама, женщина любившая хорошо жить и работать для души, работает детским врачом в городской больнице. Патрисию Блэйк знает каждый ребёнок, и каждый думает, что эта женщина с довольно молодежной прической, не такая милая и добрая дома, со своими детьми. В моем воспитании она была крайней груба и черства. Она боялась меня побаловать, считала, что я привыкну к богатству и изобилию, как моя сестра. Поэтому я знаю Патрисию Блэйк так, как не знает не весь город. Остаток сегодняшнего дня я провела в своей комнате с чемоданом. Уже усталая, запыхавшаяся, немного нервная, я закидывала последнюю пару джин в свой шкаф. Тут ничего не изменилось. Все так, как и было три года назад. Это так странное, а ещё более странное моё чувство привязанности к этой комнате. Проведя пальцам по глянцевым плакатам на стене около туалетного столика, я вспомнила, как я со своей бывшей лучшей подругой Тиффани почти что дралась, чтобы получить плакат с Николсом Кейджем. Осмотрев всю комнату в целом, я заметила две неаккуратные дырки в тюли из магазина мамы Тиффани. Тогда я была не в себе и почти что выкурила всю пачку Мальборо, тогда я думала, что это правильный выбор, ну и так получилось, что стоя около окна, я пару раз стряхнула пепел на шторы. За громоздким куском бархата, который висел слоем над тюлем, это было незаметно. Опустившись на пол, я потянулась к ярко- желтой коробке на полу. Это был странный подарок и на мой взгляд бессмысленный. В этой коробке лежали все наверное мои детские фотографии и все семейные, иногда попадались мне вырезки из выпусков газет, где моё имя иногда светилось на первых страницах. Наша семья имеет статус, к сожалению, и я его имею. Поэтому мои неловкие фотки украшали пару газет. Тогда были скандалы, тогда было все не так, как бы мне хотелось, поэтому могу сказать, что здесь меня запомнили совсем не так, как должны. " Сердцеедка Шарлотта Блэйк снова присутствовала на званном ужине у Синьора Гаспара. Неужели она остепенилась?" " Шарлотта из семьи Блэйков не перестаёт удивлять нас своим образом, сегодня на открытую премьеру Современного балета пришла с новым кавалером, или же это простой спутник?" Ох, да, именно в статусе ужасной девушки, непостоянной, злой и грубоватой, я жила в Лондоне, моё имя знает почти каждый себя уважающий человек, что не играет на руку мне. Раскидываю фотографии и ложусь на мягкий ковёр, такое чувство, будто сейчас я не просто вернулась в Лондон, а вернулась именно в прошлое, которое изрядно мне наскучило и перестало нравится. Меня не устраивала та жизнь, я решила уехать. Поэтому я третий год живу в Бриджпорте. Открываю свой только что собранный шкаф и рассматриваю то, что могла бы одеть на эту спонтанную свадьбу. Что может быть хуже того, чтобы обнаружить, что из приличного у тебя только чёрный атласный комбинезон. Нервно стучу пальцами о дверцу, ногти издают громкий яркий звук, встречаясь со стеклом. Придётся просить Анжелу, чтобы помогла одеться подобающе. Ох, да, это определённо было моё самое глупое решение приехать сюда, вернуть то, что уже давно потеряно. Черт! Я громко выругалась и яростно закрыла шкаф. Колтон 1.2 Неизбежность. " Праздник не всегда бывает радостным. Иногда праздник бывает хуже похорон." Я занимал свою голову всем, всем, думал даже о проекте какого- нибудь сверхмощного двигателя, хотя в области физики и вот этого строения сбыл полным нулем, но если так подумать, то это занятие прилично выдирало тебя из мира всего. Я как будто засыпал на минут двадцать или более, когда мама читала основные нотации и ругала меня, что я совсем ничего не делаю для подготовки этой странной, ненужной, скучной и нудной свадьбы. Отец моё безделье обзывал молодостью, что я ещё сырой, для того, чтобы думать так серьёзно о женитьбе. Я конечно же соглашался, не рассказывая о своих планах, о своих намерениях на этот счёт. Лучшие мои слова всегда не звучали, поэтому они и были лучшие для родителей. Что и мама, что и отец, противоречили себе. Для начало давали мне волю слова, да и вообще свободу действий, а сейчас, когда на носу такой " важный праздник", они наоборот затыкают меня. Будто все и забыли, что я существую в этом доме, что кроме выбора цветов на свадебные венки, можно и поинтересоваться у меня, что я, да и как. Можно спросить, как я учусь в Колледже, можно просто спросить как дела. Но нет, я последнее время дело без дела слышу " нет"? Теперь так будет всегда? Устало развалившись на диване я ждал, я наблюдал, когда же появится моя семья. Но они в разнобой ходили по особняку, в котором собственно и будет вечеринка после того, как молодые узаконят свои отношения в церкви, под надзором священника. Этот просветленные старый дурак, ещё долго думал о принятии решения, ломался и извивался как уж, как раз в ту неделю, мама можно было сказать, замещала ядерную бомбу. Отец, занявшись своим галстуком, стоял почетно около большого антиквариатного зеркала во весь его рост, которое висело на стене ещё до моего рождения. Он мешкался, даже может волновался, хотя раньше я и не замечал за ним такого. Он вроде бы уже проходил эту процедуру и не раз, ну, я имею ввиду, что он уже выдавал замуж свою дочь, мою сестру, Элизабет Салливан. Я тогда первый раз видел раздвоение личностей. Ух, такие времена миновали, мне казалось, что вот вчера было. Тогда папа настоятельно просил Элизу этого не делать, он кричал, ругался, говорил, что она только портит родословную, что не замужество это всего лишь искра, которая вскоре зачахнет, что она всего лишь идёт на поводу своих желаний, да не более. Но Элиза тогда ушла из родительского дома, отказалась о части своих акций и отдала их на мой счёт, потому что Артур ей не нравился. Она распихивалась, да и все это видели, она стала не той, кем была. Но свадьба все таки состоялась, Лиза сияла и была действительно влюблена, вот тогда то, когда самая младшая дочь семьи Салливан протянула свой палец, который вскоре был запечатлён золотым кольцом, я видел, что отец тронут. Я видел, но никому решил не говорить. Я видел, как он пустил одинокую слезу. А избранник моей сестры, никому из нашей семьи не приглянулся. Во-первых, он был испанцем, во- вторых, после свадьбы он увёз их в Коста-Рику, после этого, можно сказать, наше семейное древо и разветвилось, но Лизу мы больше не видели. Она звонит иногда, но не более. А вот сейчас, хоть отец и был сурово хладнокровен, он выглядел потерянно, лично в моих глазах. Он был горд,что его старший сын жениться, да ещё на девчонке из семьи Фирс. Хилари была прежде оторвой, я не замечал в ней прежде стремления выйти замуж за моего брата, вроде бы в средней школе они даже не замечали друг друга. Это, твою мать, все чересчур спонтанно. Но мой голос не считается, поэтому сейчас я собираюсь в церковь. Артура не видел с утра, хочу его не видеть ещё месяца три, а после и я уеду. Он мне ещё с детства надоел своей назойливость, без мыла в жопу, можно и так сказать. Мы с Элизабет избегали с ним ссор или наоборот тёплых отношений, он был для нас далеким человеком. -Надеюсь, все пройдёт хорошо. Бен, как ты думаешь, братья Стюарт смогут прийти, хочу увидеть, как их губа постепенно докатывается до алтаря- мамин голос было не узнать, он вела себя так, будто сейчас дарит снисходительный дар семье Фирс, а не просто отдаёт как бы своего старшего сына. Она даже выглядела странно. Вместо предпочтенного ею же мягко розового цвета платья, рано утром она переменила своё решение в пользу бирюзового, хотя подаренные отцом серьги из малахита обходила, говоря, что голубые оттенки ей не к лицу. Странно. Она что так довольна собой, что это чувство забивает её голову? -Они получили приглашение, Кира, не беспокойся- отец лишь погладил ладонью не руку и продолжил наблюдать за видом из окна. Один я сидел как не в себе. Я ничего не понимал. Я ничему не мог найти объяснение. Хоть я был здесь все это время, все основные и главные события прошли у меня за спиной это точно, ведь когда Хилари заявилась к нам в дом, такая радостная, за ручку с Артуром, я думал она под марихуаной или ЛСД. Ведь её улыбка была такая странная. В общем, сейчас я должен быть краток. Машина уже остановилась, поэтому хватит думать, нужно поверить и убедить себя в этом, что люди могут вот просто так как- то сойтись, так, чтобы никто об это не знал, вот так просто влюбиться по уши друг в друга, и за три месяца прийти к решению обвенчаться. Черт, сейчас ещё хуже, я вообще забыл, что нужно убедить себя, а не переубедить. -Все- таки ты зря не одел бабочку, сейчас выглядишь как официант- высказалась мама, беря плавно под руку отца. Я промолчал, а лишь снял пиджак. Потому что я надеялся на дождь, но что- то он никак не пойдёт, солнце продолжает палить мне плечи, сквозь белую хлопковую ткань рубашки. Ещё и в церкви сидеть, париться. Брякнув что- то себе под нос, направляюсь прямиком за родителями, которые со всеми гостями здороваются. Отец каждому мужчине пожимает руку, а мама считает своим долго, поцеловать в обе щеки каждую представительницу слабого пола. Я чопорно плетусь за ними. Ах, да, только сейчас вспомнил ещё один минус этой свадьбы, теперь родительская забота перейдёт на меня, теперь они буду выдавать меня, как товар. -О, Патриция!- воскликнула мама, не жалея своих ног, на которых была довольно высокая шпилька, она метнулась в сторону белой беседки. Она располагалась почти около церкви. Там стояла какая- то семья. Мама крепко и по- настоящему радостно обняла стоящую рядом женщину. Они засмеялись и начали что- то говорить, причём одновременно. Отец же в свою очередь сухо поздоровался с мужем этой Патрисии и встал, облокотившись о резной столбец беседки. -Я так рада, что ты пришла- сказала сладко мама и ещё раз притянула в объятия приятельницу- сядите рядом с нами, хорошо? -Обязательно, Кира. Я если честно сегодня не в лучшем состоянии, поэтому не обижайся, что не могу разделить с тобой так счастье. Мама понимающе махнула и заглянула внутрь беседки. -Анжэла, здравствуй!- мама была очень уж дружелюбной с этой семейкой.