***
Малфой — хаффлпаффец… Да, звучит странно. Шёл всего лишь сентябрь, но Ал каким-то образом оказался погребён в куче домашней работы. Он подкараулил Би после Заклинаний и утащил её помогать с одним из тысяч его эссе, так что я в одиночестве отправилась на обед. Однако остановилась, когда услышала довольно сердитый голос: -…придурок…проклятье… Мерлин, ненавижу!.. Учитывая то, что эти крики сопровождались довольно громким стуком, и я понятия не имела, что происходит, я позволила любопытству взять над собой верх. Я осторожно подошла к гобелену из-за которого слышался крик. Отодвинув его, я с удивлением обнаружила Малфоя, который колотил по каменной стене, выглядя абсолютно взбешённым. Из-за шока мне потребовалось несколько секунд, что бы понять, что костяшки пальцев — не единственная часть его тела, покрытая кровью. — Мерлин, стена дала тебе в нос, да? — спросила я, прислоняясь к стене, которая служила входом за гобелен, — Ну, тогда не виню тебя за ответный удар, я бы сделала то же самое. Малфой подпрыгнул при звуке моего голоса и быстро поднёс руку к носу, пытаясь вытереть кровь. Конечно, от этого её стало только больше, но, к счастью, он не заметил, как я нанесла на стену смягчающее заклинание, чтобы он не смог причинить себе ещё больше вреда. — Уизли! — Малфой бросил на меня свой обычный презрительный взгляд, — Это не стена…ох, уходи, ладно? — сказал он, повернувшись ко мне спиной, — Я правда не в настроении. — Я вижу, — бросила я, — А ещё мне очень любопытно, почему ты решил переломать себе руки. Кто тебя ударил? — Никто меня не бил! — зло огрызнулся Малфой. Я хмыкнула: — Так я и поверила, — сказала я, и он повернулся, выстрелив в меня ещё одним взглядом, — Возможно эти стены и очень раздражающие, но не уверена, что одна из них вдруг отрастила руку и врезала тебе по носу. — Твоё остроумие когда-нибудь убьёт тебя, Уизли. — Для этого я здесь и стою! , — сказала я жизнерадостно. Ни дав Малфою и шанса что-то ответить, я вздохнула. — Ох, да ладно! Хотя бы объясни, почему ты так зол, на самом деле, большое облегчение, что это направлено не на меня. — Это может измениться, — пробормотал Малфой, но, по крайней мере сел, прислонившись к противоположенной стене, и упёр свои красные от крови руки в колени. Мгновение я колебалась, прежде чем сесть рядом с ним. Несколько минут мы сидели молча, пока Малфой изучал свои руки, морщась и ругаясь себе под нос, а я с нетерпением ждала ответа. На самом деле, я уверена, что прошло уже около десяти минут, когда Малфой вдруг выдал: — Все считают, что я какой-то чистокровный идиот, который заботится только о себе! Я подняла бровь: — Эм…ну… — О, не начинай об этом, — перебил Малфой, закатывая глаза. — А что я должна сказать? — спросила я, — «О, ты такой милый», да? Особенно к магглорождённым, конкретно к моей подруге Би, которую ты пытался поджечь, когда вы впервые встретились! — Ты не такая уж и милая, когда саркастичная, Уизли. Я пожала плечами: — Это дар. Малфой просто застонал, ударяясь головой о стену позади. Я нервно нащупала палочку, подумывая, не наложить ли ещё одно смягчающее заклинание, но он не сделал этого ещё раз, а просто закрыл глаза. — Я — не мой отец, — сказал он всё ещё с закрытыми глазами, — Я не похож ни на него, ни на своего деда. Меня достали люди, которые так думают. — Ну, твоё имя Скорпиус, а не «Дракон», или как там, чёрт возьми, зовут твоего отца, так что я не знаю, откуда у людей взялась эта дурацкая идея, — сказала я, хмурясь. — Это не то. — Малфой поднял голову, чтобы посмотреть на меня. Я вдруг опешила, увидев его глаза — они были тёмно-голубые. С каких пор они голубые? Я всегда полагала, что они по-малфоевски серые, — Люди слышат мою фамилию и сразу предполагают, что я такой же, как остальные чёртовы Малфои. Подлизывающийся ко всем ублюдок, ненавидящий магглорождённых и когда-то бывший Пожирателем Смерти. — Что же, не могу ручаться насчёт подлизывающегося ублюдка, но если у тебя нет каких-нибудь хобби, о которых я не знаю, то последние два предрасположения точно к тебе не относятся. — заметила я. Да, Малфой вёл себя ужасно с Би, он вёл себя более или менее ужасно со всеми, кого я знаю, так что он не ненавидел одних только магглорождённых. Плюс, единственное, что я умудрилась послушать на Истории Магии, прежде чем снова уснуть — это то, что все Пожиратели Смерти либо мертвы, либо в Азкабане. Все, кроме нескольких избранных, например, Малфоев, которые, по словам дяди Гарри, были всего лишь на год помещены под домашний арест, потому что их заставили стать Пожирателями. Иногда мне действительно становится жаль Дракона Малфоя. Малфой вздохнул, очевидно, ожидая моего подкола насчёт «подлизывающегося придурка», потому что не уколол меня в ответ, а просто продолжил: — Весь мой факультет такой! Знаешь, Шляпа даже не сомневалась, отправляя меня в Слизерин. У меня были отличные аргументы, почему я не должен там быть, но, прежде чем я хоть слово вставил, она сказала: «А-а-а-а, Малфой», и прокричала: «Слизерин!» Я моргнула, неуверенная, правильно ли расслышала. — Ты пытаешься сказать мне, что никогда не хотел быть в Слизерине? — неверяще спросила я. — Я только что это сказал, да, — Малфой толкнул меня в плечо, — Боже, я думал, ты умная. Я закатила глаза, но спросила: — И на каком факультете ты хотел бы быть? Малфой на мгновение задумался, прежде чем ответить: — Ну, ты мне не поверишь, но…помнишь в начале семестра на Защите от Тёмных Искусств Дэнни попал в тебя этим заклинанием, и ты не чувствовала ног примерно пять часов? — Как я могу такое забыть? Я шаталась по замку целую вечность! Нет, подожди, — запутанно сказала я, — я думала, это сделал ты. Малфой покачал головой с мрачным видом. — Это был Дэнни. Он ступил, думая, что получит от Аккерли какие-нибудь очки, но его заклинание полетело не туда. Я взял вину на себя, потому что в тот день были квиддичные просмотры, и Дэнни не смог бы пойти, если бы его наказали. Так что, я это сделал. И никто не стал проверять. Он был прав, конечно. Никто ничего не заподозрил, и в тот день правда должны были быть просмотры в команду Слизерина. — Но зачем ты это сделал? — Ну, Уизли, я довольно преданный, веришь ты или нет, — сказал Малфой с ухмылкой. Я была просто ошеломлена. — Ты хотел быть в Хаффлпаффе? — в недоумении спросила я. — Ну, я это доказал, не так ли? Я не думаю, что когда-нибудь пойму этого парня. Малфой совершенно точно презирал хаффлпаффцев, когда мы встретились в Хогвартс-Экспрессе в прошлом году! — Малфой в Хаффлпаффе…? — я пыталась уложить это в своей голове, — Нет, прости, но это звучит неестественно. Малфой покачал головой: — Думай, что хочешь. Мне действительно всё равно, — сказал он. Мы молчали несколько минут, и единственным звуком была болтовня сотен студентов, проходящих мимо гобелена. Потом мне в голову пришла кое-какая мысль: — Так вот почему тебя кто-то ударил? — спросила я, — Ну, ты знаешь, потому что люди думают, что ты такой же, как остальные Малфои? — Никто меня не бил, Уизли! — настаивал Малфой, избегая встречаться со мной глазами. — Ой, да ладно. — хмыкнула я, — Кровь на твоих руках можно объяснить тем, что стены не слишком мягкие, но кровь на лице…я уверена, что даже ты не настолько глуп… Малфой просто расстрелял меня взглядом. — Слушай, неважно, кто это был, важно то, что они сделали это только потому, что моя фамилия — Малфой, — горько сказал он. А потом, к моему удивлению, посмотрел на меня, — Я имею в виду, ты бы стала бить меня только из-за фамилии? — Не думаю, что я лучший, человек, чтобы спрашивать такое, потому что я тебя уже била. Малфой махнул одной из своих израненных рук: — У тебя была на это нормальная причина. Если бы кто-нибудь так же проклял меня, я бы тоже ему врезал. — Да, спасибо за это, кстати, — пробормотал я, всё ещё хорошо помня вышеупомянутое проклятье, потому что это было всего несколько недель назад. — Но, если бы не это, ты бы стала бить меня просто так? — спросил Малфой, немного испугав меня своим отчаянным голосом. Я пожала плечами. — Нет, ты можешь быть высокомерным мерзавцем, но всё сводится к тому, что я не переношу тебя лично, а не твою семью. — Ура. Мы снова замолчали на несколько минут, пока, в конце концов, Малфой не вздохнул и не поднялся на ноги, и я поспешно последовала его примеру. — Ну, я пойду в Больничное Крыло. Мерлин знает, я не смогу держать перо целую неделю. — Попробуй бить подушки, я слышала, они намного мягче. Малфой закатил глаза, отодвигая гобелен. Однако, уже делая шаг в коридор, он обернулся: — Спасибо — вот и всё, что он сказал, прежде чем исчезнуть в толпе людей в коридоре. О, Мерлин. Если это не был ужасно неловкий разговор, то я не знаю, что это было. Роуз — 6, Малфой — 5. Мерлин, он догоняет!***
Всё было бы намного легче, будь я парнем. Ненавижу Молли. — Боже, он просто чертовски красивый! — послышался знакомый голос, и, конечно же, я посмотрела в угол, заметив Молли и двух её подруг. Ах, Молли. Иногда я не знаю, люблю её или ненавижу. У неё ужасно длинный язык и такое же большое мнение. Поэтому, между её приездом в Хогвартс и специальным собранием в учительской, на котором всех предупреждали об этом, прошло совсем немного времени. В детстве она дёргала меня за волосы, доводя до слёз, и всеми возможными способами бунтовала против своих родителей. Молли сбегала бесчисленное количество раз, когда мы все были маленькими, и у неё в волосах даже остались синие пряди с тех пор, как она пыталась их покрасить. Понятия не имею, какого чёрта, потому что половина парней пускала слюни из-за её ярко-рыжих волос, но опять-таки, я и сама начала ненавидеть этот пожар на голове за свои двенадцать, почти тринадцать лет жизни. Дядя Перси очень часто задаётся вопросом, что, чёрт возьми, пошло не так с Молли, если учесть, что её младшая сестра Люси была такой тихой, пока росла, и я не уверена, что когда-нибудь слышала от неё хоть слово. Папа всегда говорит, что это карма. С другой стороны, Молли училась в Хогвартсе вот уже седьмой год, и хотя профессора не стали любить её больше, чем на первом курсе, она хотя бы стала гораздо лучше относиться к своим кузенам. — Кто красавчик? — Привет, Роузи-Поузи, — ухмыльнусь она, заметив меня и потрепав по волосам, хотя прекрасно знала, что им настолько же нужно быть ещё более взъерошенными, насколько её волосам быть покрашенными, — Нравится на втором курсе? — Да, конечно, всё здорово, а теперь скажи, кто красавчик? — спросила я, откидывая голову назад. Молли просто фыркнула, но одна из её подруг ответила: — Профессор Аккерли, конечно, — она и её другая подруга захихикали, а я заметила нашего преподавателя Защиты от Тёмных Искусств, который разговаривал с другим профессором недалеко по коридору, — Хотя ему и тридцать, или около того. — Он всё равно горячий! — добавила другая подруга. — Я слышала, вчера в учительской он занимался кое-чем с профессором по Маггловедению, — сказала Молли, ухмыляясь. — Что, с профессором Хэнсон? Она же психованная, — сказала вторая подруга с издёвкой. — В любом случае, Агги будет просто опустошена, — сказал первая, закатывая глаза, — Она в его фан-клубе с тех пор, как мы сюда сюда приехали. Готова отдать всё, что угодно, лишь бы получить поцелуй. — А ты нет, Бекки? — поддела Молли. Бекки фыркнула, и наступила пауза, а потом: — Я бы отказалась от шоколада, чтобы заполучить его, — сказала Бекки, и все трое расхохотались. Я бросила взгляд на профессора Защиты, сузив глаза, пока они смеялись, не совсем понимая, с чего такая суета. — И вообще, Агги грех жаловаться, — сказала Бекки, — Я имею в виду, она встречается с Робертом. — Боже, избавь меня от этого, — прервала другая, — Знаете, вчера она болтала какую-то херню о том, что она серьёзно в него влюблена. Видимо это было что-то ужасно неожиданное для Молли и Бекки, потому что они обе издали раздражённый стон. — Ты просто не можешь говорить это серьёзно, Энн, — сказала Бекки. — Я имею в виду, я могу понять, почему она его поцеловала, но черт возьми… — Э… — вмешалась я, и три семикурсницы обернулись, — Не хочу прерывать ваш великолепный сеанс сплетен, но почему это настолько странно, если Агги нравится этот Роберт? Они переглянулись и захихикали, прежде чем Молли сказала: — Ну, это точно не из-за того, что он хороший человек, скажем так. — То есть? Молли вздохнула: — То есть он — самый большой ублюдок на планете Земля, но он чертовски горяч, Роузи. — О-о. Я молча слушала, как Молли, Энн и Бекки обсуждают личную жизнь всех своих однокурсников и даже нескольких других студентов. Оглядываясь на профессора Аккерли, я начинала понимать, что имеет в виду Молли: он был очень даже ничего, в старом добром учительском смысле, конечно, со своими тёмными волосами и довольно молодым лицом. За тридцать секунд наблюдения за ним, я отметила целых три группы девочек, которые бросили ему: «привет!». -…но Чес ужасно разозлилась из-за этого. — О, так вот, как началась эта вечеринка в Общей гостиной? — спросила Бекки. Энн серьёзно кивнула: — Ты же знаешь Чес. Когда её бросают, она закатывает вечеринку, чтобы тут же сойтись с кем-нибудь ещё. — Ну, в любом случае, этот приятель Роберта — урод — указала Молли, прежде чем заметить, что я всё ещё здесь. Она усмехнулась, закидывая руки мне на плечи. — Так что, моя Роузи-Поузи, уже положила глаз на какого-нибудь мальчика с твоего курса? — Э-э… — я замялась, не зная, что она ожидает услышать в ответ. Если бы это был Тедди, Луи или даже Джеймс, я бы, не задумываясь, заключила, что они просто ждут не дождутся, когда смогут избить какого-нибудь невинного парня только за то, что я ему нравлюсь. Но лицо Молли просто горело от любопытства, и, конечно, жажды новых сплетен. — О, я не знаю… — в конце концов, ответила я, — Большинство парней на моём курсе выглядят так, словно их окатило из котла Тоби Уайта. Мне показалось, что это хорошее сравнение. Потому что Тоби абсолютно дерьмов в зельях и в последний раз почти убил нас всех, потому что добавил в котёл слишком много толчённых жуков, и его зелье взорвалось. Однако, это только заставило Молли захихикать. — О-о-о, кто такой Тоби Уайт — спросила она, и моя шея покраснела от того, о чём она подумала. — Ради Мерлина, фу! — закричала я, — Тоби нормальный, но это отвратительно. Молли рассмеялась, пока Бекки и Энн спорили прилично ли пялиться на задницу профессора. — Хорошо, пусть это будет не Тоби Уайт, — сказала Молли, — Он всего лишь один из нескольких сотен других. У тебя что, правда, никого нет на примете? Что ей нужно, список всех парней, которые мне нравятся или список тех, кого я считаю более менее симпатичным? Иногда моя кузина очень меня пугает. — Вообще-то, есть один парень… — сказала я, прежде чем мой мозг успел это обдумать. Его лицо всплыло в моей голове, и мои внутренности просто застыли, когда я поняла, о ком думаю. О, мой Бог! — Прекрасно! Кто…? — начала было Молли, но я вынырнула из-под её руки и побежала по коридору, прокричав: «Пора идти, пока, Молли», прежде чем она успела закончить фразу. — Би? Думаешь, профессор Аккерли красивый? — спросила я, поворачиваясь на стуле, чтобы поговорить с Би, которая сидела за мной. — Что? — Би подняла на меня взгляд. Она пожала плечами. — Думаю, да. Все думают, что да. — А как насчёт кого-нибудь из нашего класса? — спросила я, обводя, широким жестом наш класс надеясь, что не показала ни на кого конкретно, — Я имею в виду, моя кузина Молли думает, что должен быть хоть кто-то. Би фыркнула: — Если бы меня спросили, кто самый красивый на нашем курсе, я бы сказала, что Оливер Джиммел, — сказала она, указывая на высокого шатена с нашего факультета, который сидел вместе с Джейми Генри, тоже рейвенкловцем, — Он, по крайне мере, выглядит нормально по сравнению с остальными хогвартскими чудовищами. Чёрт, я боялась, что она скажет нечто такое. С самого разговора с Молли, я пыталась отмести отмести мысль, которая появлялась в моей голове в самые неподходящие моменты. Я боялась этого урока весь день, благодаря… — Эй, Уизли, ты на моём месте, — к моему удивлению, раздался голос Малфоя, и я заметила, что действительно заняла его сторону стола, который мы, к сожалению, должны были делить на Защите от Тёмных Искусств. Я почувствовала, что мои внутренности снова застыли и подвинулась, не глядя на него. Да. Малфой. Благодаря чёртовой Молли, я даже смотреть на него не могла, не желая сталкиваться лицом к лицу со своими мыслями, если действительно посчитаю его привлекательным. В течение урока дела вовсе не стали лучше. Моё Ножное заклинание полетело совсем не туда и чуть не задело профессора Аккерли. Малфой рассмеялся: — Да ладно, — сказал он, — Давай уже, брось мне что-нибудь посерьёзнее. — Заткнись! — огрызнулась я. Он фыркнул: — Уж лучше тебе сконцентрироваться, а то взорвёшь весь замок. Ты могла испортить профессору Аккерли причёску, а ты ведь этого не хочешь, правда? — И что это должно значить? — вспыхнула я, но Малфой только ухмыльнулся. — Тебе меня не обмануть, Уизли. — сказал он, пожимая плечами, — На самом деле, я думал, ты не такая, как все, и тебя не волнует вся эта девчачья чушь, но не волнуйся, — он наклонился ближе, его глаза поблескивали, — будь я девчонкой, я бы тоже подумал, что он довольно горячий. Я имею в виду, все думают, что да. Цитата из нашего с Би разговора сделала своё дело, и я ударила его, за что профессор Аккерли снял с Рейвенкло десять баллов, но, думаю, это того стоило. Удар, по крайней мере, стёр эту чёртову ухмылку с его чертовски прекрасного лица. Хотя было бы жалко портить его светлые волосы, но я по-прежнему мечтаю выдрать их все среди ночи. Ладно, да. Скорпиус Малфой — красавчик. Убейте меня. Роуз — 6, Малфой — 6. Ненавижу Молли…***
Почему в наших телах должны быть слёзные железы? Это будут долгие шесть лет. Это было обычное утро. Завтрак был съеден, Либби и Джо сплетничали, а совы прилетели в обычное время. Лейла приземлилась ко мне на плечо абсолютно ни с чем, но наклонилась и сцапала мой тост. — Эй! — я попыталась вернуть его назад, но Лейла склевала его целиком, прежде чем бросить на меня самодовольный взгляд, который, наверное, означал «ха, ха!» на совином языке. Я не заметила, что Би получила письмо. Она не очень часто получала сов, потому что её маггловские родители не очень привыкли к тому, что эти ночные птицы разносят почту. Как бы то ни было, с этого момента и потом они пытались «свыкнуться с этим» (как, к несчастью, сказал мой отец) и послали Би письмо магическим способом. — Боже мой! — вдруг закричала она, прижав руку ко рту и пялясь на письмо. Мы с Джо и Либби взволнованно оглянулись на Би, которая выглядела совершенно разбитой. — Не может быть… — Что там? — спросила я и наклонилась, пытаясь заглянуть в её письмо. Би отдала его мне, закрыв лицо руками, и Либби и Джо немедленно склонились над столом, чтобы попытаться прочесть письмо верх ногами. — Это наша кошка Джуно, — сказала Би несчастно, — Она умерла. — Би, мне жаль, — я обняла её одной рукой. Глаза Би был на мокром месте, когда она спрятала голову у меня на плече. Утешительно (как я надеялась) поглаживая её по руке, я поймала взгляд Ала из-за стола Гриффиндора. Он был здесь меньше, чем через десять секунд. Иногда я очень люблю своего кузена. — Что случилось? — спросил он, втискиваясь между Би и каким-то пятикурсником. — Моя кошка умерла! — сказал Би, очевидно пытаясь не заплакать. — Чёрт… — пробормотал Либби, читая письмо, — Тут написано, её сбила машина. — Это те огромные маггловские коробки, да? — спросила Джо. — Чуть не попала под такую, пока пыталась добраться до Кингс-Кросс в прошлом году, — сказала Либби, бросая на Би сочувствующий взгляд. Ал просто обнял Би за талию, переглянувшись со мной. Я знала, как бы себя чувствовала, если бы Лейла умерла и вдруг на мгновение почувствовала вину за то, что она до сих пор летает вокруг моей головы. — Как долго она у тебя была? — спросила я нерешительно. — Вечность! -Би громко шмыгнула, вытирая глаза рукавом моей мантии, — С тех пор, как я была маленькой. Джуно была великолепной, она любила меня. Спала в моей постели каждую ночь… — Боумэн, ты плачешь? Мы все повернули головы, мне Алу и Би пришлось повернуться спиной к столу, чтобы увидеть Малфоя вместе с его приятелями. Он ухмыльнулся: — Мерлин! Что не можешь подождать, пока останешься одна? — Ты такой бесчувственный мерзавец, Малфой, — сказала я грубо, — Просто не обращай внимания, Би. Он идиот. — Идиот? А кто рыдает прямо за завтраком? — Я не плачу! — воскликнула Би, но её глаза всё ещё был наполнены слезами. Ал положил руку ей на плечо. — Её кошка умерла, идиот, — сказал он, зло зыркнув на Малфоя, — Её сбила машина? Это далеко не остановило Малфоя, а наоборот сделало его ухмылку ещё шире, а Нотт с Паркером расхохотались. Я просто закипела, когда Би снова спрятала лицо в моём рукаве. — Твоя кошка? — повторил Малфой, — Из-за этого ты такая? Мерлин, ты ещё более жалкая, чем я думал. Теперь Би по-настоящему плакала, так что я оставила её на Ала и поднялась, чтобы встретиться с Малфоем лицом к лицу. Конечно, никто в Хогвартсе не мог не лезть в чужие дела, так что все повернулись поглазеть, а Малфой посмотрела на меня «Серьёзно? Что ты собираешься делать» взглядом. — Би не жалкая! — крикнула я. — Что, если бы кто-то убил твою сову? — Ну, никто её не убивал, — заметил Малфой. — Дело не в этом! Ты не можешь просто так говорить людям, что они жалкие. Плакать — это нормально… -…из-за кошки? — самодовольно спросил Малфой, — Честно, кто вообще плачет, когда их животные умирают? Просто иди и купи нового. Тебе ведь не шесть нет. Или я не знаю, может, и шесть. Я готов поспорить, — добавил Малфой, сложив руки, пока мои тряслись от попытки не ударить его, — что ты бы заплакала. Мерлин, я могу прямо сейчас треснуть его. — А я готова поспорить, что заставлю плакать тебя, — закричала я, и, прежде чем действительно осознать, что делаю, выхватила свою палочку, направив её прямиком на Малфоя. Глаза Ала расширились, но Би всё ещё рыдала у него на плече, и все съёжились, потому что, конечно, профессор Кушинг заметила и вскочила из-за преподавательского стола. — Мисс Уизли! — закричала она. — Что вы делаете…?! — Локомотор Мортис! — крикнула я, но прежде чем успела почувствовать удовлетворение от попадания в Малфоя хорошеньким проклятьем, он выхватил свою собственную палочку и воскликнул: — Протего! Вдруг это мои ноги склеились вместе, и я потеряла равновесие, сильно ударившись об пол Большого Зала, пока профессора Кушинг медленно багровела. — Мисс Уизли! Мистер Малфой! — она, кажется, не знала, с кого из нас начать. В конце концов, остановилась на мне: — Мисс Уизли, вам запрещено проклинать других студентов, особенно, за завтраком. Я думала, вы это понимаете. И вы тоже! — она переключилась на Малфоя, прежде чем я смогла защититься, моя шея и глаза просто горели, — Не думайте, что я не заметила, как вы провоцировали мисс Уизли. Хотя мне и неизвестно, откуда вы знаете это заклинание, потому что должны будете изучать его только через два года! Пока она орала на нас, Нотт и Паркер отодвинулись от Малфоя, не желая попасть под горячую руку. Я пыталась вспомнить контрзаклятье, ни секунды ни веря, что это произошло на самом деле. — Обычно я бы сняла с каждого из вас по десять очков, — прогремела профессор Кушинг, — но это была впечатляющая работа с палочкой, мистер Малфой, я не могу этого не признать. Десять очков с Рейвенкло и пять со Слизерина. Я уже было подумала, что глупое противостояние, которое было межу вами в прошлом году, исчезло само собой. Очевидно, что нет, — она развернулась на каблуках, но, слава Мерлину, обернулась, чтобы добавить: — Локомортис анима, — и мои ноги отлепились друг от друга. Малфой просто ухмыльнулся, и они с Ноттом и Паркером направились обратно к столу Слизерина, а я неуверенно села обратно за рейвенкловсикй. Би смотрела на меня красными глазами. — Не нужно было этого делать, — сказала она, сжав мою ладонь. — Я его ненавижу! — сказала я, в то время, как моя шея всё ещё горела, — Ненавижу за то, что он заставил тебе плакать. — Да, но тебе не нужно строить из себя героя, Роузи, — указал Ал, — В этом нет смысла, если из-за этого ты сама начинаешь плакать. — Что? — я дотронулась рукой до щеки, и, конечно же, там были слёзы. О, чёрт, прекрасно. — Я ценю это, — Би подарила мне небольшую улыбку, вытирая глаза, — И Джуно тоже, я уверена. — Да… — пробормотала я, но, на самом деле, мне было без разницы. Я ненавидела плакать. Когда я была маленькой, Джеймс и Молли всегда меня задирали и остальных девочек помладше, и если мы плакали, они ударяли нас ещё сильнее. Очень скоро я поняла, что слёзы ни к чему не приведут. Всё. С этого момента Скорпиус Малфой никогда не заставит ни меня, ни кого-нибудь из моих друзей плакать. Роуз — 6, Малфой — 7. Он побеждает…снова…***
Малфой ничего не знает. Это будут лёгкие деньги. — Уизли! — прозвучал раздражающий голос Малфоя, и он уселся рядом со мной. Я услышала собственный стон. — Ты уже закончила этот доклад для профессора Аккерли? — Мы, Малфой. Его должны делать оба партнёра, — сказала я, к сожалению, уже не в первый раз. Малфой фыркнул: — Да, но мы оба знаем, что в нашем партнёрстве ты — мозг. А я просто потрясающе хорошо выгляжу. Я рассмеялась, взглянув на него. — Так скромно, — сказала я, игнорируя тот факт, что он совершенно прав. У него была красота, но совершенно не было мозгов. — Ты меня знаешь! — сказал Малфой, — Так что, давай, мне нужна хорошая оценка. Он уже готов? Я вздохнула: — Мне осталось только заключение, он будет готов к сдаче завтра. Твои драгоценные оценки будут идеальны. Что-нибудь ещё? — Не, это всё… — Малфой ухмыльнулся мне так, что мне захотелось отвесить ему затрещину. Он на секунду остановился… — если ты не хочешь сделать моё эссе по Заклинаниям? — Нет, даже если ты ты мне заплатишь, Малфой. — Ой, да ладно, ты же сделала это в прошлый раз! — Да, и это не стоило десяти галлеонов! — воскликнула я, бросая свою книгу на стол, за которым я работала в Общей комнате. Малфой поднял бровь, — Когда Идиотская Парочка решила закатить вечеринку-сюрприз на мой День Рождения, и я сказала им этого не делать, они превратили твоё эссе в бумажный самолётик, который летал вокруг, тыкая людей в глаза. Моя кузина Молли превратила его в пепел, и мне пришлось писать всё заново. — Ну, это не моя вина. Это лишь доказывает, что у тебя сумасшедшая семья. — Я уже это знаю и не нуждаюсь в напоминании. Малфой хмыкнул, и как раз в этот момент Ал и Би вошли в Общую комнату, проработав в библиотеке весь день. Если смотреть с этой стороны, Пасха в Хогвартсе — вовсе не весёлый праздник, потому что экзамены всё ближе и ближе, и мы просто задушены домашней работой. Поскольку Ал снова провалился в выполнении своих заданий вовремя, Би, в конце концов, пришлось ему помочь. Видите? Вот, что делают друзья! А не платят вам за свою домашнюю работу и всё остальное. Не то чтобы, знаете, я считаю Малфоя своим другом или типа того. -…ох, серьёзно, Ал, просто, заткнись — сказала Би, пока Ал ныл о чём-то на заднем плане, — Твоя рука в порядке, клянусь, но я всё равно написала почти всё. Я уже хотела позвать своих лучших друзей, когда Малфой испустил смешок. Ничего не понимая, я смотрела на него, пока он не сказал: — Что? — Что такого смешного в моих друзьях? — резко спросила я, — И не говори, что это потому, что волосы Би выглядят так, словно её ударило током. Это было не смешно в первый раз и не станет смешным во второй. — Я не собирался этого говорить, — сказал Малфой, закатывая глаза, — Я просто не знаю, как ты их терпишь. Они всегда так смотрят друг на друга, что я бы сошёл с ума, если бы был на твоём месте. — Прости, «смотрят друг на друга»? — переспросила я. — Ну, да, — Малфой пожал плечами, как будто говорил самые обычные вещи, — Им уже пора встречаться. Начнём с того, что они оба такие раздражающие, что никто другой к ним и не подойдёт. Я проигнорировала это замечание, потому что сейчас Малфой просто ботал тут со мной о гораздо более важных вещах. — Нет, подожди, — сказала я, когда он встал, собираясь уйти. Я схватила его за запястье и заставила сесть обратно на ручку кресла, — Ты хочешь сказать, что Ал и Би — мои Ал и Би — нравятся друг другу? Мой шок заставил Малфоя растеряться. — Да. Пока я продолжала выглядеть так, словно кто-то только что накормил меня Соплохвостом (а я была у Хагрида неделю назад, когда он случайно смешал их клешни с шоколадом для торта, так что я знаю, каково это), Малфой просто начал смеяться. — Ой, да ладно, Уизли! Они засматриваются друг на друга уже месяцы! — Это безумие! — я снова глянула на своих лучших друзей. Я имею в виду, у меня есть причина их так называть. Друзья. — Они просто друзья, мы все дружим с первого курса! — Ага, я думаю, они начали нравится друг другу ещё с тех пор. — Когда им было по одиннадцать? — Люди могут влюбится, когда им одиннадцать, — пытался втолковать мне Малфой, — Я влюблялся. И ты тоже, уверен. О, пожалуйста. Я не…хотя нет, подождите, это ложь. Я была влюблена в Тедди в тот год, когда пошла в Хогвартс. Я имею в виду, он даже не совсем наш кузен, так что-то, что мы почти родственники не имело значения. Признаю, это длилось не долго, потому что в тот год мы узнали о Виктуар, а я не думаю, что когда-нибудь смогу с ней соперничать (это хорошо, потому что, клянусь, эта девушка может останавливать армии своей красотой). Но всё же… — Слушай, ты — просто идиот, — настаивала я, — Это просто невозможно, чтобы мои лучшие друзья нравились друг другу. С чего ты вообще это взял? Малфой пожал плечами: — С того, как они смотрят друг на друга, — сказал он, указывая на них. Ал распластался на нашем любимом диване, закрыв лицо книгой, а Би недовольно смотрела на него. — Боже, моя мама выглядит так, когда папа забывает выбросить мусор. — Хм, думаю, ты права, — издеваясь, сказал Малфой, -…и они женаты уже…сколько лет? Я закатила глаза и упёрто сказала: — Всё равно ты ошибаешься! — Хочешь поспорить? — спросил он. — Знаешь что? Да! Хочу, — сказала я. Малфой немного опешил, но тут же взял себя в руки. — Ладно, — сказал он, пошарив по карманам и вынув пять галлеонов, — Я ставлю…пять галлеонов на то…я не знаю, что Поттер и Боумэн поцелуются до четвёртого курса. Идёт? — Идёт! — сказала я, пожимая его руку, — Лёгкие деньги, — добавила я. — Продолжай так думать, Уизли! — Малфой ухмыльнулся и поднялся, бросив меня ради своих приятелей со Слизерина в другом конце комнаты. — Ты ошибаешься! — крикнула я вдогонку. Он только поднял бровь. О, пф, плевать. Он не знает моих лучших друзей! Роуз — 7, Малфой — 7. Он никогда не победит.***
Мои соседки — сумасшедшие. Я никогда не захочу уехать из Хогвартса. — О-о-о-ох.! — Либ, ты жива? — позвала я с другого конца комнаты, потому что в данный момент Либби лежала на полу, засунув голову под кровать. — У-у-у-уф — Кажется, она пытается что-то найти, — сказала Джо, — Да, Либ? — Ничего она не найдёт. я ищу свои вещи весь день, — сказала Джеральдин, смеясь, — Ох, я не хочу уезжать из Хогвартса! — добавила она. Мы все должны были быть в процессе сборов, учитывая, что Хогвартс-Экспресс отходит уже завтра, но солнце грело так горячо, что, хотя все окна были открыты настеж, ни у кого из нас не было энергии ни на что, кроме лежания на кроватях (или на полу в случае Либби). — Блин, я тоже, — согласилась Джо, свесившись с кровати вверх ногами, — Дома придётся снова терпеть мамину еду. И Тоби целых два месяца. — Твой брат не настолько плох, — сказала Джеральдин, мы с Би и Джо уставились на неё, пока она не добавила: — Ну, ладно, да, он грубый, но не такой, как Малфой или типа того. — По крайней мере я избавлюсь от Малфоя на всё лето! — радостно заметила я, прислонившись к одному из столбиков моей кровати и наслаждаясь солнцем. — Не как прошлым летом, когда ты наткнулась на него в Косом переулке, да? — фыркнула Би. — О, заткнись. Кто-нибудь хочет шоколадную лягушку? — добавила я, заметив пачку на дне чемодана. Понятия не имею, сколько они там лежат. Но, судя по тому, что лягушки едва двигались, лишь дрыгая ногами, у них уже, наверное, вышел срок годности. Ну, их нужно было съесть. — Мне! — крикнула Джо, и я кинула им с Джеральдин по лягушке. Ещё одну я бросила в направлении Либби, и она приземлилась ей на спину. Она ответила невнятным мычанием, что я приняла за спасибо. — Кажется, на моей плесень… — сказала Би, когда я передала ей пакет. — Она только придаст им вкус, — Джо целиком запихала свою лягушку в рот. Да, бывают такие моменты, как этот, например, когда я вспоминаю, что Джо и Тоби — родственники. Несколько минут мы молчали, жуя довольно-таки отвратительных на вкус шоколадных лягушек, пока Джо не заговорила: — Тоби тоже не хочет уезжать. Говорит, что будет скучать по своей девушке. Это нас всех рассмешило. — О, пожалуйста, — сказала Би, — Тоби по-прежнему обманывает себя, думая, что Милли его девушка? — Кто такая Милли? — пространно спросила Джеральдин. Мы хорошо дружили, но она проводила больше времени с тремя мальчиками с нашего курса. Она всегда говорила, что, несмотря на то что она нас всех любит, невозможно выдерживать слишком много Либби за один день. Должна признать, я с ней согласна. Она же блин просто ходячий запас энергии — эта Либерти Флетчер. — Третьекурсница, за которой он бегает, как потерянный щенок, — объяснила Джо. — Это отвратительно! — О, та брюнетка? — спросила Джеральдин. — Не думаю, что она хотя бы знает, кто такой Тоби! — Не знает, я вчера у неё спросила, — сказала Джо, — Она сказала, что даже не поняла, что он мой брат, когда он с ней говорил. — Но вы — близнецы! — указала Би, — То есть, может вы и не одинаковые, но лица у вас очень похожи. Джо серьёзно кивнула: — Да, я знаю — сказала она, прежде чем захихикать. Я обнаружила, что смеюсь вместе с ней. Я знала, что всегда буду любить просто поболтать со своими соседками по комнате. Они могут быть ненормальными, сумасшедшими безумными, но это довольно ново, после детства, проведённого в окружении кузенов. — Она ведь даже не нравится Тоби! — сказала Би, когда наш смех утих, — Он просто так думает. — Как можно придумать, что тебе кто-то нравится? — запутанно спросила я. — Ты просто убеждаешь себя в этом, — Джо пожала плечами, и это выглядело довольно странно, если учесть, что она свесилась с кровати вверх ногами, — потому что он или она хорошие, и все говорят, что вам будет хорошо вместе, хотя, на самом деле, тебе плевать. — Хотя, — заметила Джеральдин, — это может сработать и наоборот. Можно убедить себя, что тебе плевать, хотя, по правде это не так. Так было у Джейми. — С Салли? — спросила я, хотя все мы знали, о ком говорит Джеральдин. Её лучший друг Джейми Генри всегда вёл себя так, словно Салли Мун с Гриффиндора просто ужасна, хотя все мы знали, что он тайно в неё влюблён. — Он, наконец, признался, что она ему нравится, да? Джеральдин кивнула улыбаясь. — Они такие забавные вместе, что иногда это просто невыносимо! — Берегись, Роуз, с тобой и Малфоем тоже может такое случиться, — фыркнула Джо. В ответ она получила четыре громких «фу!», «какая гадость!», «заткнись!», «Боже мой!» и несколько подушек. Даже Либби высунула голову из-под кровати, чтобы поучаствовать. — Ты сошла с ума Джо! — она е=перевернулась на спину, чтобы стрельнуть в лучшую подругу взгялдом. — Я просто говорю! — пожаловалась Джо, высунув голову из-под подушек, — У них же то же самое, что у Джеймса и Салли, разве нет? — Это совершенно разные вещи, Джо! — поспешно сказала я, чувствуя, как моя шея краснеет, и внутренне проклиная это. — Все знали, что Салли нравится Джейми уже целую вечность! А Малфой просто придурок. — Ох, я знаю, что уже и пошутить нельзя? — возмутилась Джо, — Беру свои слова назад. Вы с Малфоем были просто катастрофой. — Так-то лучше, — сказала я, ухмыляясь. Мы сменили тему, кода Джеральдин спросила, не видел ли кто-нибудь её шарф, и Либби снова исчезла под кроватью, вспомнив, зачем вообще туда полезла, и вытащила упомянутый шарф. Это заставило нас вспомнить, что нужно собираться, и и вскоре комната наполнилась летающими вещами (перемещаемыми магией или просто бросаемыми), а мы пытались впихнуть всё обратно в чемоданы. Однако, слова Джо заставили мою шею покраснеть, никак не возвращаясь к нормальному цвету, и поселили странную мысль у меня в голове. О, мои соседки по комнате и правда сумасшедшие. Сумасшедшие, ненормальные и просто прекрасные. Уже не могу дождаться следующего года.***
Выводы из моего второго года в Хогвартсе: 1. Малфой никогда не должен был быть хаффлпаффцем, хоть он и не до конца слизеринец. 2. Ой, а ещё он придурок. 3. Я очень рада, что это был последний курс Молли. Не уверена, что могла бы пережить ещё один год в Хогвартсе с ней, спасибо, что помогла осознать красоту Малфоя. 4. Я имею в виду, он придурок, но красавчик. 5. Мерлин, я рада, что, наконец, наступили каникулы. Роуз — 7, Малфой — 8. До сих пор не понимаю, как он умудрился получить очко за разговор, в котором даже не участвовал?