***
Сразу после завтрака я разыскала Малфоя, требуя объяснений. — В чём, чёрт возьми, твоя проблема?! — крикнула я, толкнув его к стене коридора. Кажется, пока я тащила его за воротник через гобелен в этот коридор, я чуть не убила какую-то третьекурсницу. Но ничего, быстрый визит в Больничное Крыло быстро поставит её на ноги. — Доброе утро, — язвительно сказал Малфой, потирая шею в том месте, где я его схватила, — А ты сильнее, чем выглядишь, Уизли. Я закатила глаза, будучи совсем не в настроении для его саркастичных шуточек. — Закончили с комплиментами, Малфой. Их твоих уст они звучат странно. Малфой рассмеялся. — Ладно. Думай, как хочешь. Можно узнать, о чём ты хотела спросить? — О Харли! — выплюнула я. Малфой вопросительно поднял бровь, — Я думала, вы расстались больше года назад? — Да, — сказал он, пожав плечами, — Ничего не изменилось. Я неверяще уставилась на него. — Ага, чёрта с два! Почему тогда ты ведёшь себя так, словно вы встречаетесь? Малфой явно был сбит с толку моим вопросом. — Встречаемся? О чем ты болтаешь, чёрт возьми? — О чем я, чёрт возьми?! Я о том, что было там наверху! — заорала я, показывая рукой на потолок на тот случай, если до него ещё не дошло, — Мы с Би видели, как вы целовались! — Ах, ты об этом, — Малфой выглядел так, словно вообще не понимал, почему я об этом заговорила, — Это ничего не значит. Я громко фыркнула от смеха. — Ага, конечно, «ничего не значит»! А выглядело это совсем по-другому! — заметила я. — Эй, я был так же удивлён, как и ты, — сказал Малфой, снова пожимая плечами, как будто это вовсе не имеет значения, — Если бы меня попросили описать этот поцелуй, я бы сказал, что это было долго и странно. Я понятия не имела, что на это ответить. Слово «долго» продолжало звучать в моей голове, но я знала, что если скажу что-нибудь по этому поводу, всё станет ещё более неловко, чем есть. Да уж. Я, наконец, научилась самоконтролю. Молодец, Роузи. Так что я просто стояла там, раскрыв рот, и Малфой, похоже, почуял возможность посмеяться надо мной. — Да уж, такое не каждый день увидишь, — сказал, с любопытством наблюдая за мной, — Роуз Уизли застыла, потеряв дар речи. — Я…заткнись! — это всё, что я смогла сказать. Блестяще, Роуз. — Слушай, я бы с радостью остался здесь с тобой и спорил бы до бесконечности, но я опаздываю на Заклинания, — Так что, если хочешь сказать что-нибудь напоследок, давай. Не стесняйся, — добавил он, увидев мой испепеляющий взгляд, — Я знаю, ты до смерти хочешь ещё немного на меня поорать. — Мерлин, Малфой, ну ты и сволочь! Как, чёрт возьми я могла подумать, что у него есть хоть немного мозгов. Наверное, всё потому что я на Рейвенкло. Малфой фыркнул: — С нашей первой встречи ты говорила это уже миллиард раз, — он повернулся, чтобы уйти, но в последний момент обернулся, уже отодвигая гобелен, — Увидимся на Защите от Тёмных Искусств, где я надеру тебе задницу. Постарайся не думать обо мне слишком много! Я наблюдала с открыт ртом, как он исчез, оставив меня стоят посреди коридора, как какую-то идиотку.***
Это была бы обычная ссора Роузи Малфоя, и Лили не обратили бы на неё внимания, если бы Роуз не набросилась на него, затащив за гобелен и чуть не убив Лили в процессе. — Святое дерьмо! — воскликнула Китти, когда Лили ударило по голове сумкой Роуз. Кузина даже не остановилась, чтобы извиниться, — ЭлЭл, ты в порядке? — Это была Роузи? — спросила Лили, кивнув, и потёрла голову. — Она появилась просто из ниоткуда! Чёрт, напомни мне потом никогда не злить Роуз Уизли… — Даже я знаю, что этого лучше не делать, — раздался голос Хьюго, и кузен Лили присоединился к ним, — Кто на это раз разозлил мою сестру? — Тот парень со Слизерина… Малфой. — О, — фыркнул Хьюго, — Даже не знаю, зачем спросил. Ладно, плевать на мою ненормальную сестру, у нас История Магии! Что мы там сейчас проходим? — спросил Хьюго у Китти, которая закатила глаза. — Собрания магических существ в четырнадцатом веке, — сказала Китти, не замечая, что Лили не обращает на друзей никакого внимания, вытягивая свою пострадавшую от столкновения с Роуз шею, чтобы понять, куда делась кузина, — Честно, Хьюго, иногда я думаю, что ты дружишь со мной только потому, что и знаю Историю Магии! — Ну… — Ох, заткнись. Давай, ЭлЭл, нам нужно в класс. ЭлЭл? Будучи уже на полпути к гобелену, Лили махнула друзьям, пообещав, что догонит их позже. Пожав плечами, Хьюго и Китти растворились в толпе, заполнившей коридор, а Лили, наконец, добралась до гобелена. Отодвинув его, она увидела просто взбешённую Роуз и ничего непонимающего Малфоя. — … словно вы встречаетесь? — послышался голос Роуз. — Встречаемся? О чем ты болтаешь, чёрт возьми? Потом Роуз вдруг разразилась яростной тирадой об этой девчонке Харли с их курса. Лили это вовсе не удивило, потому что все знали, что Роуз её недолюбливает. Лили признавала, что она сама совсем не знает эту Харли, но ненавидеть её было так естественно (если подумать, так же к Харли относилась половина Гриффиндора). Что удивило Лили, так это то, что Роуз, судя по всему, застала Малфоя целующимся с Харли сегодня утром. Подняв брови, Лили продолжала слушать. Из потока оскорблений было совсем несложно выделить главное: Роуз очень серьёзно разозлилась из-за этого поцелуя, а Малфой был невыносимо доволен собой. Лили усмехнулась, заметив, что Малфой уходит, оставив Роуз стоять посреди коридора. Лили заметила небольшую улыбку на его лице, когда он направился к коридору Заклинаний, пройдя мимо её однокурсника Джорджи Бенджи, и извинился, чуть не сбив её с ног. Бенджи готов был поставить двадцать галлеонов на то, что Малфой и Роузи никогда не начнут встречаться, на что Лили не очень хотелось соглашаться, потому что она не могла позволить себе потерять слишком много. Однако, учитывая все обстоятельства… — Эй, Джо! — позвала Лили, и Бенджи оглянулся, — Твоя ставка ещё в силе? Она точно заслужила очко. Роуз — 16, Малфой — 18, Лили — 3.***
Понимая, что разговор с Малфоем, как всегда оказался просто бесполезным, я решила найти Би, чтобы пожаловаться во время обеда, потому что после Травологии она куда-то исчезла. Однако, после нескольких минут абсолютно безрезультатных поисков я наткнулась на Ала, который, видимо, был в прекрасном настроении, потому что шагал по коридору вприпрыжку. — Ты что, прогуливаешь? — спросила я, приподняв бровь. — Что? Нет! — воскликнул Ал, тут же остановившись, — Я ищу тебя уже целую вечность! Ты не поверишь, что я только что слышал. И видел, если подумать. — Ох, и что Идиотская Парочка взорвала на этот раз? — отчаянно спросила я. — Ничего, слава Богу, — покачал головой Ал, — Мы с парнями из общежития как раз выходили с обеда, когда увидели Би и Паркера. У них так просто грандиозная ссора! — Серьёзно? — спросила я с любопытством, и мы двинулись в сторону Общей комнаты. — Ну, счастьем и весельем там и не пахло, — сказал Ал, — Вообще-то, Би на него наорала. — Би? Наорала? Я и не знала, что она умеет повышать голос! — Я знаю! Сначала они были в холле, но профессор Кушинг просто с катушек слетела о их криков, и Би затащила Паркера в пустой класс. Ты бы это видела! Все пытались подслушать. Я стоял там почти десять минут, пока не решил найти тебя. — Из-за чего, во имя Мерлина, она могла так разозлиться? — потрясённо спросила я, когда мы добрались до Общей комнаты. Ал открыл тяжёлую дверь, и мы, пригнувшись, чтобы не стать жертвами брошенной кем-то чернильницы, прошмыгнули на наш любимый диван. — Не знаю. Не очень понял, что она говорила, клянусь, в один момент она перешла на ультразвук, — сказал Ал, — Но общую суть я уловил. Помнишь, как сегодня на Зельях она случайно обожгла руку? Паркер это заметил и почти заставил её пойти в Больничное Крыло. Она кричала что-то о том, что ей не нужно, чтобы он всё время её опекал и началось. — Мерлин… — пробормотала я себе под нос, оглядев Общую комнату. Было время обеда, так что она была просто забита людьми. Судя по всему, Идиотская Парочка опять придумала какой-то идиотский трюк, чтобы привлечь всеобщее внимание. Я видела раскалённый ножи, их приятеля с палочкой наизготовку. Иногда мне кажется что эти двое хорошенько ударились головами ещё в детстве или что-то вроде того, потому что они правда ненормальные. — Так что, да, Би попыталась убить своего парня, а нас проткнёт раскалёнными ножами, если не будем осторожнее… — сказал Ал, внимательно наблюдая за Идиотской Парочкой. Я фыркнула: — Честно говоря, я думаю, что Паркер в большей опасности. На каникулах Би присылала мне письма о том, что он так её раздражает, что хочется поджечь его волосы. — Надеюсь, она всё же сделала это. — Может быть, но, в любом случае, Паркер не отстал. Ал слегка покачал головой. — Ну, это ведь Хэдлоу. Если с его драгоценной Би случается что-то плохое, наступает конец света. Это парень всегда был немного больным… Алу не дал договорить громкий треск, и мы оба подскочили чуть ли ни на милю. Посмотрев назад, мы увидели, что Джеймс пытается жонглировать горящими ножами, а Фред пытается их глотать. Они направили палочки друг на друга, и пламя стало ещё больше. Все вокруг улюлюкали, подбадривая их. — Чёрт возьми! — заорала я, пригибаясь, когда прямо у меня над головой просвистел нож. — Клянусь, с каждым днём мой братец становится всё тупее! — с отвращением сказал Ал, и мы оба нырнули на пол, использую диван, как прикрытие. Я снова глянула на эту Идиотскую Парочку, в данный момент доказывающую, что их не зря называют идиотами, и на секунду забыла, что Джеймс и Ал на самом деле родственники. Они настолько разные, что иногда ине кажется, будто настоящие родители Джеймса какие-то преступники и его подбросили или что-то вроде того. Мы были так заняты, уворачиваясь от горящих ножей, и вокруг было так много криков и улюлюканья, что даже не заметили, как появилась Би. Я поняла, что она здесь, только когда она упала на пол рядом с нами, прячась, а взявшееся из ниоткуда ведро с водой взлетело в воздух. Би была слегка не в себе, наблюдая, как моя старшая кузина Люси прорвалась вперёд, оправдывая звание старосты, и наорала на Идиотскую Парочку, разогнав толпу. — Би! — воскликнула я, когда мы осторожно перебрались обратно на диван, пока Люси продолжала кричать до хрипоты. — Хорошо, что ты только что пришла. Эти двое могли тебя прибить, — сказал Ал, махнув на своего тупого брата и тупого кузена, которые, по-видимому, вовсе не воспринимали всерьёз крики Люси о том, что они могли нас всех убить. Ал, очевидно, забыл, что Би выглядит так, словно вот-вот заплачет. — Ал… — пробормотала я, потому что он всё болтал и болтал. — Кстати, я видел, как ты наорала на Паркера! — добавил он, ухмыляясь, — Ты просто с ума сошла! Никогда раньше не видел тебя такой! Надеюсь, ты наслала на него хороший Летучемышиный сглаз, чтобы на всё жизнь запомнил? — Мы расстались, Ал… Ал молчал секунд десять, прежде чем выдавить нечто ужасно умное: — Ох…***
На самом деле, Би была не очень расстроена расставанием с Паркером, но это не помешало ей заплакать, пока она рассказывала, что произошло. — Мне так жаль! — сказала она, и я обняла её одной рукой, а Ал бросил сочувствующий взгляд, — Я имею в виду, я ведь порвала с ним, я этого хотела. Меня уже тошнило от всего этого, но боже! — Вы встречались почти год, — сказала я, пытаясь её успокоить, — На твоём месте любому было бы жаль. Би, вероятно, решила, что я права, но всё равно была расстроена. Она всё ещё слегка хлюпала носом, когда мы оставили Ала, чтобы отправиться на нашу первую репетицию «Двенадцатой ночи». Я шла, обняв её за плечи, хотя это, похоже, не очень помогало. Когда мы вошли в холл, она глубоко вздохнула. — Я не хотела, чтобы всё закончилось так громко, — сказала Би, выглядя немного виноватой, — Но всё в порядке, я даже рада, что это закончилось. Я больше не могла этого выносить. Но Паркер…без крика до него бы не дошло. — Как я поняла, он был немного зол? -спросила я. Би уставилась на меня. — Вообще-то, он начал плакать, — сказала она, — Не знала, что парни так делают! Я сочувственно улыбнулась, и мы вошли в Большой Зал. Я с удивлением обнаружили, что все столы сдвинуты к стенам, а посреди зала, словно из ниоткуда, появилась сцена. Либби и Тоби уже были на ней, изображая бой на фальшивых мечах, а Джеральдин и Эми Дэвис уже ссорились с другой актрисой массовки Нэнси Картер. Профессор Хэнсон подозвала всех, и мы направились к сцене. — Я чувствую себя такой виноватой, — сказала Би, помахав Либби, — Это нормально?! Он до сих пор любит меня, а я взяла и просто вырвала ему сердце. Я глянула на Малфоя, который болтал со своими приятелями. — Ты не могла остаться с ним, — сказала я, быстро отводя глаза, потому что Малфой поймал мой взгляд, — Нельзя встречаться с тем, кого не выносишь. — Мерлин, сегодня всё так чертовски странно, — простонала Би, потирая глаза. Мы вскочили на сцену и расселись по краям, а профессор Хэнсон встала перед нами. Глянув вправо, я увидела Либби и Тоби с их фальшивыми мечами в руках, трёх по-прежнему спорящих актрис, Линн Кайт, которой, видимо, не терпелось начать и Оливера Джиммела. Повернувшись вправо, я была потрясена, увидев не только Малфоя с его дружками-слизеринцами, но и Тревора. Да-да, Тревора Моула с моего курса, который по мнению Малфоя был похож на обезьяну (а ещё был моими бывшим парнем, но я пыталась не вспоминать об этом). Я сказала об этом Би, пока профессор Хэнсон объясняла, как мы должны играть определённых персонажей. — Почему, чёрт возьми Тревор сидит рядом с Харли? — Не знаю, — пожала плечами Би, — Спорим, она отравит его до конца репетиции? — Держу пари, Малфой стравится с этим гораздо быстрее… — сказала я, потому что Малфою было явно отвратительно присутствие Тревора. Би фыркнула, а Малфой снова поймал мой взгляд, закатив глаза на обвиняющее выражение моего лица. — Прекрати это, Уизли! — пробормотал он. — Придурок… — огрызнулась я.***
Первое, что мы узнали — это то, что волшебники и волшебницы вообще не должны ставить Шекспира. Серьёзно, выходит просто кошмарно. — Хорошо… — сказала профессор Хэнсон, держа в руках свою копию «Двенадцатой ночи», — Думаю, нужно начать с чего-нибудь простого… Акт первый, сцена первая? — Подождите, профессор, — сказала Линн, нахмурившись, — У нас нет никого на роль Капитана. — Что?! — профессор Хэнсон пролистала несколько страниц вперёд, и я, сделав тоже самое, осознала, что Линн права. — Чёрт… Линн, роль Валентины довольно маленькая, так что, может, Капитана сыграешь ты? — И я буду носить фальшивую бороду? — Если хочешь… — Круто! — Стойте, профессор! — раздался голос Джеральдин, и она указала на страницу книги, — Мы совсем забыли про Антонио! — О, Мерлина ради! — пробормотала профессор Хэнсон, — Не могу поверить! — Вылетело из головы, профессор? — с улыбкой спросила Тэсса Блетчли. Профессор Хэнсон стрельнула в неё взглядом. — Если бы вы без перерыва не жаловались на свои роли, я бы ничего не забыла! — сказала она, — Тэсса, может, ты захочешь сыграть Антонио, раз уж роль Курио не такая уж и большая? — О, ну ладно… — Блэтчли, нахмурившись, заглянула в свою копию пьесы, — Нет, постойте-ка, разве Антонию не гей? — На эту тему всегда было много споров, — сказала профессор Хэнсон, ухмыляясь, и несколько человек прыснули от смеха, — Некоторые говорят, что он просто верный и преданный слуга Себастьяна, а другие — что на самом деле он в него влюблён… В конце концов, мы всё-таки перешли к настоящей игре. Сосредоточившись на раздаче новых ролей, профессор Хэнсон сразу перешла ко второй сцене Первого акта, где Виола должна была выглядеть так, словно она только что пережила кораблекрушение. Джеральдин подумала, что будет круто принести немного воды и облить меня с ног до головы. — Спасибо, Джерал, — выдавила я, насквозь промокнув в холодной воде. — Ох, чёрт, прости! — сказала Джерал, направляя на меня палочку, чтобы высушить мои вещи, — Я не хотела, просто профессор Хэнсон сказала, что с водой будет более реалистично, и… — Всё нормально, Джерал. — сказала я, — Правда. Малфой практически трясся, пытаясь не рассмеяться. Как оказалось, актёрское мастерство — точно не наш талант. Заклинания — вот, что мы умеем, но попросите нас сыграть в пьесе на Магловедении, и мы провалимся. Я поскользнулась из-за разлитой по сцене воды, Тэсса Блэтчли читала свои реплики так медленно, что Тоби заснул, девчонки из массовки всё не прекращали спорить. — Ладно-ладно! — заорала профессор Хэнсон, прерывая ссору, которую затеяла Нэнси Картер, — Для первого раза неплохо. Тэсса, я знаю, что ты концентрируешься на словах, но ты должна понять персонажа и его речь! Роуз, как твоё колено? Ты довольно сильно ударилась об сцену. А вы трое, — она расстреляла Нэнси Картер, Эми Дэвис и Джеральдин взгялядом, покачав головой, — Ладно забудьте. Может, теперь попробуем сыграть первую сцену? Скорпиус, твой выход! Малфой неохотно поднялся на сцену, а остальные расселись на полу, чтобы посмотреть. Блэтчли так и осталась стоять, а Линн вышла, когда Малфой открыл книгу. Мне было почти неловко за него. Это просто глупо, когда ты знаешь, что кто-то будет просто ужасен в чём-то, но не можешь сказать ему этого не делать. Я знала, что Малфой довольно хорошо умеет на меня орать, но актёрство… — Любовь питают музыкой, играйте, — прочёл Малфой первые слова пьесы, — Щедрей… — Обратите внимание на слово «щедрей» — вдруг влезла профессор Хэнсон, — Оно показывает, что Орсино не просто любит Оливию, он безумно в неё влюблен. Так же безумно, как её любит Мальволио, ну, или, как сэр Тоби любит выпить…надеюсь, вы всё записываете, — добавила она, и мы нехотя полезли за пергаментом и чернилами. После ругательства, достойного моего отца, Малфой, наконец, смог продолжить. — Ладно, — пробормотал Малфой, — Эм, ну…щедрей, сверх меры, чтобы, в пресыщенье, желание, устав, изнемогло. Ещё раз то напев! Тот, замиравший! Ах, как он ласкал мой слух… Малфой продолжил свой монолог, и Большой Зал погрузился в тишину. Он говорил со страстью, словно и правда был влюблён. Либо он действительно знал, о чём говорит, либо он чёртовски хороший актёр. Мы с Би переглянулись, и они пожала плечами, а профессор Хэнсон была готова разрыдаться. Он был великолепен. Не хочу это признавать, но так и было. — Он не так уж и хорош… — пробормотала я, зная, что это очевидная ложь. — Роузи, ты шутишь? — спросила Би, слегка покачав головой, — Он настолько хорош, что это даже странно. Не знала, что Малфой умеет играть на сцене. — Я тоже, — сказала я, — Не знаю, почему, но я никогда его об этом не спрашивала. Мы с Би снова переглянулись, а слова Малфоя подошли к концу. — …мечтанье так богато волшебством, что подлинно волшебно лишь оно! — закончил он с помпой. Тэссе Блэтчли, реплика которой был следующей, оставалось только пялиться на него, а Харли несколько раз хлопнула в ладоши. - Что? — непонимающе спросил Малфой. — Ты был великолепен, дружище! — сказал Дэнни Паркер. — Это было прекрасно! — плакала профессор Хэнсон. Она вскочила на сцену, чтобы обнять его. — О, ради Мерлина, — пробормотала я. Выяснилось, что кроме великого и могучего Малфоя никто из нас не умеет играть достаточно хорошо. И под этим я имею в виду, что мы все абсолютно бездарны. Например, когда Том Эллис завыл одну из песен, оказалось, что от его голоса могут лопаться барабанные перепонки. — Когда ещё я был совсем малец! — громко и ужасно фальшиво пел он, совершенно не обращая внимания на наши страдания. Он заткнулся только после наших протестующих криков. — Что, было так ужасно? — спросил он. — Боже, да! — крикнула Эми Дэвис. — Не хочу показаться грубым или типа того, — сказал Тревор, всё ещё морщась, — Но твоё пение — это чёртов кошмар. — Ну и ладно, — пожал плечами Том, — Нельзя быть лучшим во всём. Лучше играть в квиддич. Мы ведь можем использовать заклинание, чтобы исправить мой голос. — К счастью, да, — сказала профессор Хэнсон, потирая уши, и после нескольких повторений (и осознания того, что голос Тома настолько ужасен, то прорывается сквозь заклинания), мы могли хоть как-то вынести его пение. В каком-то смысле мы все немного увлеклись. Кто-то старался играть лучше других, Тоби так вжился в роль пьяного дядюшки Оливии, что носился по сцене, крича, пока, в конце концов, не сломал стул. — Прекрасно, прекрасно! — приговаривала профессор Хэнсон, увернувшись от летящей ножки стула. Либби, похоже, понравилась играть Фабио. Но к сожалению из-за своего чрезмерного энтузиазма она упала со сцены и сломала руку. Как только отправилась в Больничное Крыло, профессор Хэнсон (которая теперь старалась избегать какого-либо движения), решила сменить сцену. Не знаю, получается ли у меня играть. Би, говорит, что я довольно хороша, но она моя лучшая подруга, которая, к тому же не могла не краснеть, произнося свои реплики (а Би вообще никогда не краснеет, если что), так что я решила не доверять её мнению. В конце концов, я запнулась на одной из своих реплик, и мы начали сцену, в которой Виола (одетая, как Цезарио) впервые встречает Оливию, и та влюбляется в «него». Весь Большой Зал, казалось, понимал, как мне неловко играть с Люси Харли, кроме профессора Хэнсон, которая вовсе не замечала смертельных взглядов, которыми мы обменивались. — Замечательно, девушки! Вы прекрасно передали эмоции! — воскликнула она, когда в конце концов Марии пришлось вмешаться, чтобы мы не удушили друг друга. — Слышала, у тебя был «разговор» со Скорпиусом, — пробормотала она, когда Би ушла за кулисы, присоединившись к Нэнси, Эми и Джеральдин, которые в этой сцене играли прислугу. — И? — огрызнулась я. — И я тебя предупреждаю, — прорычала Харли. Может, будь на её месте кто-то другой, это было бы устрашающе, но из её уст прозвучало просто смешно, — Ты не имеешь с нами ничего общего, так что не суй свой чёртов нос не в своё дело, пока я тебя не прокляла! — Забавно, но сегодня утром он выглядел так, словно не хочет иметь с тобой ничего общего. — Я сказала, что предупреждаю тебя… — СТОП! — влезла Би, и мы так и не завершили сцену. — Ладно, думаю, на сегодня всё! — наконец, вышла из себя профессор Хэнсон, когда случайное заклятье Джерал устроило пожар. — Это длилось вечность, — протянула Би, потягиваясь, и мы направились в сторону нашей гостиной, пока профессор Хэнсон пыталась объяснить ужасно злому Филчу, почему посреди Большого Зала стоит горящая сцена. — Не хочешь рассказать, почему вы с Харли чуть не убили друг друга на сцене? — Она велела мне оставить Малфоя в покое! Ну, что-то вроде того. Боже, мне хотелось её задушить! Би фыркнула: — Просто игнорируй её, Роузи. Она того не стоит. Сейчас давай просто доберёмся до своих постелей, пока профессор Хэнсон не вызвала нас на вторую репетицию. — Сегодняшний день был таким чертовски длинным, — сказала я зевая и вспоминая всё, что произошло за сегодня, начиная с этого поцелуя, и добавила: — И запутанным.***
Выводы из долгих и запутанных дней: 1. Избегайте их любой ценой. Они того не стоят. 2. Актёрство — это точно не моё. Кому оно вообще удаётся? 3. Поцелуи — это просто ужасно. Они просто не должны существовать, Малфой не должен существовать. Уверена, это сделало бы мою жизнь куда легче. 4. К сожалению, Малфой довольно хорошо играет. Он единственный, у кого хоть что-то получается. Роуз — 16, Малфой — 18. Отлично, я его похвалила, и теперь он получит чёртово очко.