Ты, я и он

Таец удовлетворённо отдышался, глядя на то, как Минами с чуть дерзким выражением лица целеустремлённо вклинился между их с Кристофом прижатыми телами, улёгшись на грудь брюнета и заинтересованно вычерчивая кончиком пальца на его торсе узоры. Крису, кажется, это поведение только нравилось: он подвинулся так, чтобы младшему из партнёров было удобнее, и, положив руку на его задницу, легонько прихватил губами мгновенно покрасневшее ушко любопытного парнишки: - Ты же не против, что я так забрал внимание Пхичита себе? – Словно противореча своим словам, он переключился на японца, видя, что наблюдение за ними изрядно заводит Чуланонта, который с одобрительной улыбкой скользил ладонью по лопаткам самого швейцарца, очерчивая каждый мускул на поджарой спине мужчины и этим приводя Джакометти в полный восторг. Для блондина то, что их любитель хомячков так открыто реагирует на ласки и действует сам, было уже большим достижением. Однако останавливаться на достигнутом мужчина не собирался. Он бесцеремонно стянул оставшуюся одежду в виде штанов и белья с Минами, властно смяв широкой ладонью его ягодицу: - Малыш, ты уж не обижайся. Но я буду первым… - Крис даже не думал о том, что паренёк может ему возразить и не был разочарован. При одной мысли о том, что он должен будет не просто целовать и ласкать тайца, а ещё и делать что-то большее, молодой фигурист мгновенно зарделся до корней волос, став лицом одного цвета со своей чёлкой. Он судорожно закивал, давая мужчине возможность действовать, но тут уже возмутился брюнет. Пхичит ущипнул Джакометти за плечо и боднул его лбом в лоб: - За меня решаешь? С чего это ты решил, что я – совсем уж безвольный? – От возбуждения немного косноязычно выразился на английском таец, лукаво заглянув в зелёные с поволокой глаза швейцарца. – Это не так! – усмехнулся парень, ловко выворачиваясь из-под золотоволосого фигуриста и подминая под себя тем самым Кенжиро. Он провёл ладонью по нежной щеке юноши, на коже которого до сих пор не было ни намёка на пушок и уж тем более щетину, и ласково поцеловал его в тёплые губы: - Я буду осторожен, Минами… - Жарко выдохнул брюнет, прижав пальцы правой руки к своим губам и как следует смочив слюной фаланги, спускаясь горячими прикосновениями рук по стройному телу, будто нарочно игнорируя Криса, чьё возбуждение давало о себе знать. При этом оттеснённый в сторону мужчина будто бы и не возражал, но потихоньку оказался позади занятых друг другом партнёров, причём в весьма удобном для себя положении: ведь занятый японцем Чуланонт, с нежностью расцеловывающий лицо младшего из соулмейтов, чтобы отвлечь его от наверняка неприятных ощущений, связанных тем, что его ждёт, сейчас являлся весьма доступной жертвой. Удивлённый вздох, больше похожий на стон, раздался в унисон: и пальцы кареглазого парня, и Криса достигли своих целей практически одновременно. И если Пхичит ещё осторожничал, давая Минами привыкнуть к неприятным ощущениям внутри, то Джакометти, со свойственным ему эгоизмом поспешил, втискивая в стоящего перед ним на четвереньках парня почти сразу второй, а затем и третий палец. Растяжка заняла достаточное время, в процессе не такой опытный Чуланонт не сразу обнаружил небольшой бугорок простаты в теле Минами, от прикосновения к которому юноша выгнулся под ним, издав звонкий, несдержанный стон. Но и сам тайский спортсмен не удержался от звукового выражения своего удовольствия, прогнувшись в пояснице и полуприкрыв глаза. Вот только прекращать свои действия Крис точно не намеревался. Он, убедившись, что не причинит особой боли своему соулмейту, вынул из него пальцы, и тут же, не давая его анусу снова сжаться, осторожно вошёл в него, стараясь сделать так, чтобы проникновение не навредило тайцу. А тот, не в силах сдерживаться, даже чуть грубовато, торопливо раскрыл ноги лежащего под ним и пунцового от смущения японца, также погружаясь в это жаркое, девственное тело. Поначалу единый ритм не очень давался этой троице: в тот момент, когда Пхичит намеревался сделать толчок, чтобы войти глубже, Джакометти почти выходил из него. Но, пусть и не сразу, но они нашли тот темп, который полностью им соответствовал. И вот теперь они понимали, что такое – соулмейты. Единая душа в разных телах. Когда ощущения сводят с ума и непонятно, то ли от ласк партнёра, которые достаются самому Пхичиту, между чьими лопатками расцветают несдержанные засосы от Криса, то ли это ощущения Минами, заходящегося в стонах, по молодости не сдерживающегося и довольно громко выражавшего свою страсть по отношению к партнёрам, то ли то, что чувствует швейцарец, когда под ним сгорает от вожделения податливое смуглое тело, столь желанное, что просто не возможно выразить словами. Только несдержанные поцелуи, лёгкие укусы и впивающиеся в плечи тайца короткие, но острые, как оказалось, ногти его младшего соулмейта могли хоть как-то выразить эти сжигающие чувства. Жаркое дыхание, нетерпеливый шёпот, мольба о большем, синхронный полустон-полукрик, в который вплелись имена (кто из них кого звал? Вряд ли можно это было разобрать), становящееся ещё более горячим тело изнутри и вот уже соулмейты, не размыкая объятий, обмякают на постель, при этом даже и не думая разделяться. Настолько правильным и желанным было это ощущение наполненности внутри тела и тепла в душе. - ผมรักคุณ (Пхом-рак-кхун / Я вас люблю), - улыбнулся брюнет, ощущая, как в его искусанную, зацелованную шею утыкается нос Криса, уже, кажется, уснувшего, но тихо назвавшего на французском языке своих соулмейтов любимыми, и как что-то бормочет на японском Минами. Познаний Пхичита в схожем языке хватило, чтобы понять: кажется, мысль о любви пришла в их головы одновременно.