Walk slow and low on a tightrope

Рука на перевязи не то чтобы сильно беспокоит его, но Гарет уже отвык от работы в поле, и это ощущение непривычное, раздражающее. Сама мысль о том, что он ограничен в движениях такой глупостью, заставляет его засомневаться. Действительно ли он справится, раз даже собственное тело подводит? За то ли он взялся, что по-настоящему умеет делать? Но потом он качает головой и выбрасывает эти мысли из головы. Нельзя сомневаться, когда каждое твое движение под прицелом внимательного взгляда премьер-министра. Нельзя сомневаться, когда на тебе лежит ответственность не только за себя (армия многому его научила). Гарет смотрит на мелькающие тени, включение-выключение света, на людей, которые знают, что всё идет хуже некуда, и не боятся остаться в эпицентре урагана. Он любит наблюдать за своими людьми. Уверенность в правильности происходящего снисходит на него именно в такие моменты, когда конец рабочего дня не даёт людям повода расходиться по домам, когда преданность, верность и ответственность — не мифические слова, а основа работы. Конечно, никто не говорит, что им здесь легко, но Гарет втайне гордится тем, что достанется ему в наследство. Экраны видеонаблюдения гаснут один за другим: люди всё-таки уходят, усталые, полные тревоги, но уверенные в том, что сегодня Англия не падет, и облегчение читается на их лицах. У них ещё есть силы на обсуждение вечерних планов и даже улыбки в адрес друг друга. После того, как Англия спасена, они, шагающие по канату над неизвестностью, возвращаются в реальный мир и смеются над просьбой купить молока. Это забавно, но с повседневными бедами они справляются, как и положено обычным людям. Когда происходят чрезвычайные ситуации, они засиживаются допоздна. Сегодня, например, остаются Таннер и Кью. Гарет уже заметил, что у них сложились неплохие рабочие отношения, и этот тандем — его будущая опора в самых сложных делах. Он уверен, что, когда придет время, именно они помогут ему справиться с любым кризисом. У Таннера фантастический опыт и твердая рука, он знает всех сотрудников, знает их нужды и слабости, именно это делает его профессионалом (и не даёт продвигаться дальше по карьерной лестнице). А Кью — просто гений. Гарет видел его в работе и уверен, что, несмотря на возраст, именно он более остальных достоин своего места. Кью не только умен и изобретателен, он чувствует весь свой отдел, словно правую руку: знает обо всех разработках, может на любой стадии вмешаться в любой проект, а ещё он превосходный реорганизатор (М говорит, что за два месяца Кью удалось сократить расходы отдела почти вполовину). Гарет заходит в помещение, которое в ночное время больше походит на рубку космического корабля, чем на офис координатора, и улыбается коллегам. — Как у нас дела? — Он кивает на экран, хотя в данный момент побег Бонда волнует куда меньше, чем стоящие рядом люди. От Гарета не укрывается камерность происходящего: возле Таннера на столе бутылка пива, и едва ли в кружке Кью налито что-то безалкогольное (впрочем, тут нельзя сказать наверняка: о вредных привычках Кью Гарет ничего не знает). — Сносно, — честно отвечает Таннер. Эту его черту Гарет тоже успел оценить. Имея на руках честные ответы, проще разбираться с глобальными проблемами. — Мы упустили Сильву, Бонд не выходит на связь уже третий час, но безопасность нашей системы восстановлена, и Кью уже делает всё, чтобы усилить защиту. Гарет улыбается. — Отличная работа, Билл, Кью. Они одинаково кивают, Кью задерживает взгляд на бондаже и обрезанном рукаве явно дорогой рубашки, которую теперь придется выкинуть. — Если хотите, я сделаю вам более удобную перевязь, сможете свободнее двигаться, — предлагает он, и за стеклами его очков читается яростная работа мозга. Гарет не видит, но представляет, что творится в мозгу квартирмейстера. Он как-то наткнулся в интернете на картинку с мыслями кота перед прыжком с расчерченными траекториями. С тех пор он не может отделаться от мысли, что Кью и есть такой вот кот, а все эти схемы и расчеты — часть его привычного существования. — Я был бы благодарен, — соглашается Гарет, — но у вас и без меня море работы. А на мне пока ещё премьер-министр и лишь смутные объяснения того, что случилось с четвертью нашего здания. Есть что-то, в чем я могу вам помочь? Он указывает в сторону движущейся к верхней части огромного экрана точки. Это Бонд и М, какими их рисуют для Сильвы. Настоящего их местоположения пока нет. Кью отмахивается: — Я смогу зайти через двадцать минут, системе нужна перезагрузка, а мы пока подлатаем вас. И Гарету ничего не остается, кроме как согласиться. Он не устаёт раз за разом поражаться этой отлаженной системе, дисциплинированности, согласованности и стремлению сделать мир лучше. Гарет не первый год работает на правительство, и ему доводилось видеть всякое. Система, которая сложилась в МИ-6, далека от идеала, но люди, составляющие её основу, — вот эти самые смельчаки, на плечах которых держится британская разведка. И даже, казалось бы, совершенно не вписывающийся во все возможные правила и нормы Бонд — тоже неотъемлемая часть этой организации, необходимый для равновесия хаос. Рука беспокоит Гарета, раздражает и зудит, безвольным грузом притянутая к телу. Но Кью зайдёт через десять минут, и, Гарет уверен, станет лучше. В своих людях он не сомневается.