Часть 1
22 марта 2017 г., 23:35
Никогда не знаешь, чем окончится очередной день. И я не знала. Надеялась, что всё пройдёт как обычно. То самое «чертовски обычно», одновременно и успокаивающее, и раздражающее. А вместо этого появился он. Грустный, даже больше, разваливающийся от тоски и апатии. От него будто исходили волны, потому что поток людей аккуратно и неосознанно обходил его стороной.
А я остановилась. Начала смотреть. На тёмные синяки под глазами, на нездоровый цвет лица, на взгляд, в котором ясно читалось желание сдохнуть. Быть может, прошла бы мимо, ведь таким людям не поможешь, они как мины замедленного действия. Я видела таких. Я теряла таких. Но всё же мне почему-то стало необходимо догнать его и спросить:
— Можно пригласить вас на ужин?
Глупо было рассчитывать на успех. Глупо было говорить с человеком, для которого уже всё решено. Но в тот момент я поняла, что ещё увидела в нём.
Стойкость. Он страстно желал умереть, но никогда не пошёл бы на это, ведь просто не мог сдаться. Не мог пасть в бою без чести. Я разглядела в нём армейскую выправку, которую не вытравишь ничем, я заметила разбитое сердце — я много чего увидела в нём. И захотела лучше узнать этого мужчину. Узнать и помочь хоть чем-то. Не для того, чтобы исцелить его, но чтобы хотя бы немного облегчить его ношу.
Где-то внутри меня маленькая и опасная Розамунд ворчала о том, что лучше бы я подумала о собственной нестабильности. Однако она понимала, что я уже всё решила.
Мы обе оказались неправы, на самом деле. Джон — этот прекрасно сломленный незнакомец — оказался самым лучшим, что когда-либо встречалось мне в жизни.
И моя настойчивость сделала нас любовниками, а терпение — возлюбленными. Впрочем, нас всегда было трое. Где бы мы ни были, везде незримо присутствовал Шерлок. Прекрасный и недоступный для сравнения. Я не злилась. И не пыталась стать похожей. Ведь Джону это и не было нужно. Я слушала его, я узнала обо всех расследованиях, обо всех историях, написанных в блоге, а также о тех, что остались за кулисами. А потом я полюбила этого призрачного Шерлока почти так же пылко, как Джон любил его.
Было странно разделять страсть Джона к Шерлоку, но только первое время. Внезапно я осознала, что хочу, чтобы нас было трое. Хочу, чтобы к спине Джона прижималось длинное жилистое тело. Хочу, чтобы он не знал, куда себя деть от возбуждения. Приходилось твердить себе, что случайные фантазии ничего не значат. Ведь так и есть. В большинстве случаев.
Но Джон узнал. Я слишком увлеклась и не сдержала неосторожных слов. «Всё к лучшему» — да, так нужно говорить себе в подобных случаях, но это мало помогало мне, когда я сидела, обнимая плачущего Джона, у которого, видимо, случился приступ или переход на очередную стадию скорби. Он переживал больше, чем был готов признать, и злился на свои сильные эмоции.
Не представляю, что было бы с нами, если бы не возвращение Шерлока. Оно повлияло на Джона подобно взрыву. Больше не было умалчиваний и неловких извинений за те разы, когда он на пике оргазма стонал не моё имя. Мы говорили. Мы говорили так много и откровенно, что мне стало понятно, почему Джон изменился. Я знала, знала, но не могла доказать, что он смертельно сильно желал выговориться Шерлоку. И не мог, ведь тот не сказал ему верных слов. Однако и не подпускал близко к себе, видимо, опасаясь, что не сможет не простить Холмса, лишь только тот окажется рядом.
Как и многое в этой жизни, их — во многом нашу — трудность разрешил случай.
Хотя, возможно, эта случайность была лишь хитрым планом моего бывшего начальника — Майкрофта. И скорее всего она была нацелена на то, чтобы показать Джону, с кем он должен быть, и, следовательно, убедить его бросить меня. Джон так и не рассказал, что именно произошло в тот знаменательный день, но, вернувшись вечером, он, стоя на пороге, вместо приветствия сказал:
— Мэри, я изменил тебе.
Он ждал презрения, ждал гнева, ждал… Он не ждал лишь одного.
— Понимаю.
— Что?.. Почему?
Боль полоснула по сердцу, когда я осознала, что он не видел наши отношения так, как видела их я. Вероятно, я замахнулась на слишком многое, влюбившись в Джона и его возлюбленного?
— Я люблю его. И тебя. Помнишь, — я ухватилась за рукав его куртки, не позволяя уйти, — помнишь, как ты рассказывал мне о нём? Помнишь, как признался, что любил его? Помнишь, что я сказала тогда в ответ?
Подняв голову, Джон посмотрел на меня, не скрывая боли и стыда, что сейчас доминировали в его мыслях:
— Ты сказала, что в Шерлока невозможно не влюбиться.
— Я не лгала. Думала, ты понимаешь.
— Но… Как… Ты же не можешь всерьёз предлагать, чтобы… — он затих, потерявшись в своих предположениях.
— Давай поговорим с Шерлоком. Вряд ли это следует обсуждать без него.
Торопя события, я надеялась, что мне не придётся услышать нечто вроде «но я не люблю тебя, Мэри». Это разбило бы меня. Но вероятность подобного исхода была слишком высока — выше, чем вероятность начала отношений втроём.
И тут Джон Ватсон удивил меня. Он неверяще посмотрел на меня, изогнув уголок рта.
— Ублюдок. Почему он всегда прав?