***
Мне страшно. Страшно до громкого стука сердца в груди, до режущей боли в висках, до дрожи… Яркое солнце, которое только мгновение перед этим нещадно палило, потускнело, заволакиваемое мутной пеленой. Маленькое тёмное облако на горизонте быстро увеличилось, съедая голубое небо, точно необъятный голодный зверь. - Чёрт возьми! – сердце глухо ударило. Разум не хотел воспринимать опасность. Руки предательски дрожали, а ноги подкашивались. <i> Я не знаю, что делать! Кисэ хлопнул себя по лицу, пытаясь успокоиться. Боль отрезвляла, подталкивая к действиям. Шевелись, давай! Аоминэ оказался тяжёлым, а гребень находился будто за тысячу километров, отделяя их от «спасательного круга». Песок препятствием из миллионов тысяч осколков впивался в кожу, замедляя и ослабляя. Один из первых яростных порывов жаркого колючего ветра сорвал золотые крупинки, взмывая вверх в воздушном танце, ослепляя путников. И уже через минуту померк день. Кисэ поскользнулся, утягивая за собой Аоминэ, скатываясь вниз за песчаный гребень дюны. Золотые песчинки взметнулись, засыпая путников. Кисэ бросил взгляд на приближающуюся бурю, понимая, что им уже негде спрятаться. Сильными руками он сдёрнул с плеч плащ, накрывая себя и Аоминэ с головой, и прижался лбом ко лбу спутника, плотно одёргивая ткань, пытаясь хоть как-то защититься. Тяжёлый воздух раскалённым металлом врезался в лёгкие; песчинки пробирались в глаза, в рот и уши, заставляя ежесекундно кашлять и жмуриться от колющей боли. - Главное – не потерять сознание, - Рёта выдохнул, чувствуя, как температура повышается. Буря приближалась. Тучи жгучего песка нещадно секли всё живое, закрывая полуденное солнце. В свирепом вое и свисте ветра пропали всё остальные звуки, превращая пустыню в бурлящее море. Казалось, что сам воздух обратился против них.***
Сколько времени прошло? Не помню… Шаги и хлёст батогов. Громкие крики людей и верблюдов, неуклюжий, но равномерный скрип повозок. Кисэ дёрнулся, как от удара, отгоняя темноту перед глазами; он вдохнул и закашлялся, пытаясь выплюнуть весь песок. Плащ огромным грузом давил на плечи, прижимая сильнее к песку, не давая и шелохнуться, а нужные так сейчас силы куда-то пропали. Тёмная духота не давала ничего увидеть, а все, что он чувствовал – лишь размеренное дыхание Аоминэ под собой. - Эй, стойте! Здесь кто-то живой! – чей-то голос пробивался через густой туман, будто пеленой застилавшей всё органы чувств. Это мираж. Успокойся. Всего лишь мираж... Не верь. Сильная рука выдернула его из песка, встряхивая и приводя в чувство; янтарные глаза вспыхнули, не видя перед собой ничего, а руки неосознанно потянулись вниз к лежавшему под песком Аоминэ, намекая, что там есть ещё выжившие. Маячившая перед ним фигура замахала руками и что-то опять заговорила или закричала, но Кисэ уже не мог разобрать. Сознание вновь померкло.***
Треск поленьев и тихое пение гида с мерным попаданием в такт медных тарелочек. Так тёпло и спокойно… Глаза накрыла свинцовая усталость, но Кисэ всё же разлепил веки, жмурясь от ударившего по глазам мягкого света. Руки дрогнули в попытке подняться. В стороне послышался шум, и через секунду юноша почувствовал, как чья-то рука укладывает его на место. - Тише, не нужно шевелиться, – негромкий голос завораживал и успокаивал. - Кто… – Кисэ кашлянул, чувствуя на зубах скрежет песчинок. – Кто вы? - Думаю, друзья, - Кисэ не увидел, а почувствовал, как парень перед ним улыбнулся. - Почему думаешь? Друзья, конечно! – громкий крик раздался сбоку, и Кисэ повернулся, потихоньку начиная различать окружающее. Высокий парень, одетый в сероватую тунику, тепло улыбался. Светло-карие глаза искрились дружелюбием. - Киёши Теппей! – он протянул Кисэ руку, помогая приподняться. – А этого, - он кивнул в сторону приятеля, - можешь называть просто Хьюга. - Кисэ, - Рёта пожал руку, успев удивиться крепкому пожатию этого парня. - Ну, будем знакомы! Кисэ улыбнулся, чувствуя, что потихоньку всё становится на свои места. Всё обошлось. Мелкая, но колкая мысль пробралась в голову, разрушая всё спокойствие. Рёта подпрыгнул, пытаясь вскочить: - А где…? – не успел он договорить, как Киёши поднял примирительно руку, жестом заставляя замолчать. - Лежит в соседней палатке. Его уже осмотрел наш лекарь. - Правда?! – со вздохом облегчения Кисэ радостно поднял глаза на своих спасителей, пытаясь сдержаться, чтобы не наброситься на них с объятьями. – Спасибо вам! С ним всё в порядке? - Тсс, я лекарь, - Хьюга коронным движением поправил сползающие очки. - И с твоим другом всё в порядке. Просто спит. Друг? Кисэ, не веря, хлопнул глазами. - Я что-то не так сказал? – Хьюга вопросительно поднял бровь. - Нет! Конечно, нет! – наложник часто замахал руками, отнекиваясь. - Ваше счастье, что мы с караваном заблудились, а то… – лекарь неосознанно сделал паузу, подчёркивая сказанное. – Могло случиться всё, что угодно. - Да… Спасибо вам, – Кисэ поклонился, чем вызвал удивление у обоих. – Спасибо за спасение.***
- Так куда вы направляетесь? - В Долину, - Кисэ замялся, понимая, что он не знает даже названия своего «нового дома». – Она, если не ошибаюсь, находится внизу песчаных дюн… Возле побережья. - Хм, кажется, нам как раз по пути, – Киёши задумался, зарываясь своей огромной пятернёй в волосы, - мы вас подбросим. Правда, Хьюга?***
Тёмная, но удобная повозка прятала их от палящего солнца, окружая приятной прохладой; запряжённое животное спокойно стояло, ожидая приказа. Тихий ветер не долетал внутрь, оставляя путников в покое и тишине. Голова Аоминэ покоилась на ногах Кисэ, который, сидя на мягких покрывалах, тихо перебирал тёмно-синие пряди. - Аоминэ-чи, знаешь, - тонкие пальцы аккуратно прочертили линию скул, исследуя, прикасаясь подушечками к краю тонких губ. – Ты красивый… Кисэ замер, чувствуя, как внутри груди что-то предательски стукнуло, вызвав стаю мурашек. - И вечно хмурый, - он улыбнулся, вспоминая, как Аоминэ хмурится – вечно серьёзное выражение практически никогда не сходило с его лица. Батог хлестнул, и животное двинулось впёред, покачивая повозку. - Аоминэ-чи!? – Наложник хлопнул в ладони, будто вспомнив что-то важное. – Нам ведь всё равно очень долго ехать, да? Давай я тебе расскажу одну легенду? Ведь наверняка ты не знаешь, как была сотворена пустыня, - повозка качнулась, и рассказчик на мгновение замолчал, прислушиваясь к отдалённым голосам. – Кхм… Как бы начать? Придумал!.. - В далёкие-предалёкие времена жили да были… - Кисэ хихикнул в темноту, представляя себя Шахерезадой. – Нет, не так… Жила-была девушка невиданной и невообразимой красоты, да еще и с умом, присущим только мудрецам. Но родилась и жила она в трущобах, переживая голод и бедствия. И вот однажды глухой ночью воровкой пробралась она в поместье одних господ… Золото и украшения ослепляли, и девушка не сдержалась, ведь возьми она чуть больше, чем нужно - и всё: не будет ни лохмотьев, ни вечных слёз, пролитых от безысходности... Никто из ее близких больше не будет оплакивать свою жалкую жизнь..! И вот её поймали, а точнее - поймал. – Кисэ взмахнул руками, представляя некое подобие объятий. - Сын этих господ не мог заснуть и, пробравшись в старый сад, увидел девушку: тонкие лучи луны обрамляли её тонкую фигуру, превращая в небесную богиню… И он влюбился. С первого взгляда и навсегда. Что произошло дальше, история умалчивает, но одно известно и, как бы это ни звучало, - Кисэ отчаянно жестикулировал, переживая все испытываемые героями эмоции, - они полюбили друг друга…Тайные встречи, пылкие воздыхания и страстная любовь… Он называл её Синеглазкой, а она радовалась только от одного его присутствия. Да, они жили друг другом. Но… Не всегда бывает так, как мы хотим. Слух о её неземной красоте разнесся повсюду, и однажды нашёлся храбрец, который решил забрать Синеглазку силой. Её возлюбленный и не догадывался, что такое может произойти… В один из дней, когда они должны были встретиться, она не пришла. Юноша был наполнен удивлением и страхом: неужели она разлюбила его? Или, быть может, что-то произошло? Эти вопросы не давали ему успокоиться. И вскоре он отправился на поиски… Ворвавшись в её полуразрушенный дом, он понял, что она пропала. Исчезла. Её украли. Забрали, унеся через Мёртвые земли, - сделав долгую паузу, Кисэ продолжил: - Синеглазка разорвала золотое ожерелье, подаренное ей когда-то возлюбленным, оставляя след, чтобы он смог её найти. Крошечные сверкающие бусинки ударялись о сухую и мёртвую землю, превращаясь в песок. Солнечные крупинки тысячами распадались и разливались, как разливается поток бурной реки - огромный след, будто рана от клинка, тянулся через всю Мёртвую долину к побережью. И всё-таки благодаря этому ее возлюбленный нашел их, под горячим солнцем схлестнувшись с обидчиком. Один дрался за свою собственность, другой – за свою любовь… Боль в глазах и крики, разрывающие горло. Звон клинков в смертельном танце, разлетающийся по всей округе… Наш герой упал, держась за глубокую рану в груди, пытаясь унять хлынувшую кровь. В глазах темнело. Нависший над ним клинок взметнулся вверх, разрезая воздух и обрушился прямо на беззащитное тело, но… Синеглазка прыгнула вперёд, защищая возлюбленного. Тонкое лезвие прочертило полукруг, вонзаясь в тело. Девушка охнула от боли, но не отстранилась, впиваясь синей бездной глаз в перепуганное лицо своего похитителя. - Синеглазка! – крик, доносившийся будто из глубин души, прорвался, разбивая повисшую тишину. Парень подскочил, точно одержимый, вырывая из застывших пальцев убийцы холодный металл. Со всей силой, на которую только был способен, он ударил противника – тот покачнулся и, прохрипев беззвучное проклятие, упал, вздымая тысячи осколков пыли. - Прости, - юноша склонился над возлюбленной, целуя уже застывающие губы; собственная рана болела, дыхание вырывалось с хрипом. Он чувствовал, что ещё немного, и он снова увидит свою Синеглазку… В последний раз он обнял её с такой силой, что после смерти их уже не смогли разъединить. Через тысячу лет на том месте, где они в последний раз виделись, возник оазис с хрустально-чистой водой, обрамлённый золотым морем песка. А сейчас говорят, что пруд, который раной сочится из земли, олицетворяет её, Синеглазку, вечно шепчущую, что она все ещё ждёт своего возлюбленного. И ветер, который как спасенье для путников - это он, пытающийся её достать… Но только иногда выпадает случай, когда ему доводится ласкать её дуновениями, разнося по воде рябь… - Вот как-то так… - Где-то глухо прокричали, и Кисэ представил, как Киёши что-то сделал не так, заставляя Хьюгу беситься. – Не правда ли они хорошие? P. S Кхм, прошу прощения за такую «невообразимо странную» главу >.< Принимаю любые тапочки) + Простите за предыдущую главу, обязательно всё исправлю Т.Т