***
В здании иногда так пустынно и загадочно, что до самых костей становится страшно даже самому заядлому мафиози. Здесь всегда нужно быть начеку и не терять бдительность. В этом месте опасно оставаться до глубокой ночи, в здании находятся эсперы, у которых не всё в порядке с головой. Знай, ты никогда не остаёшься один в этом огромном здании, здесь всегда кто-то ищет своих жертв… У всех есть свои привычки, но у многих они переходят границы и превращаются в странности. Все знают, что с Дадзаем надо обходится аккуратнее всего. Он хитёр и умён, но до безумия странен. Ходят слухи, что Осаму по ночам, когда работа заканчивается, разучивает танцы. Это лишь, возможно, мелкие выдумки, но подумайте, Дадзай может быть танцором? А если знать его характер и намерения, то можно лишь посочувствовать его партнёршам, если, конечно, это на самом деле правда. Днём в Портовой Мафии скучно, как в обычном офисе. Все только бегают с отчётами, счетами по собраниям. Но кто выделяется из всей этой массы людей? Здесь все разделены на — эспер/обычный человек. Большинство в этом здании — простые охранники, которые лишь ходят за своими объектами и всегда держат наготове оружие. Из такой «серой» оравы выделяются, естественно, работники со сверхспособностями. Не секрет, что среди них и Акутагава, и Чуя, и Дадзай, сам босс, и некоторые из чёрных ящеров. Столько людей, столько работы: постоянные звонки; по столам разбросаны пачки листов бумаги, донельзя исписанные; кто-то отчётливо выкрикивает из толпы собравшихся свой план действий — всё это рутинная работа Портовой Мафии. И вдруг к обеду кто-то, посмотрев на часы, выкрикивает: «Перерыв!». Гул резко останавливается, все просто выпрыгивают из своих кресел и, толкая всех на своём пути, бегут занимать скорее очередь в столовой. Начинается такой азарт, как будто работники Портовой Мафии — маленькие ребятишки с детской площадки, которые наперегонки стараются быстрее добежать до горки, и кто последний, тот и будет водой. Но в их случае — просто останется без еды. Ненасытные эсперы как резвые птицы летят на свои добычи. К вечеру собрания заканчиваются, некоторые отряды бойцов отправляются на задания, а те, кого обделили работой, просто вынуждены оставаться в своих кабинетах и заниматься непонятно чем. Для Дадзая вся жизнь в Портовой Мафии — интересная игра, в которой он — ведущий. Осаму сам устанавливает правила, занимается тем, чем хочет, не щадя других. Хочет совершить самоубийство? Пожалуйста. Только он знает, что будет кем-то спасён, поэтому не шибко переживает — его игра продолжится. Хочет поразвлечься? Да без проблем. Выискивай хоть всю неделю себе новую жертву. Дадзаю нравится злить других, нравится доставать и издеваться, усмехаться. Он — ведущий, значит, ему всё дозволено. Осаму не стесняется своего поведения, все перед ним — игрушки. Они ему подчиняются, а значит управляемы. Но сопротивления ему тоже доставляют удовольствие, он любит выбешивать, чтобы на лице его собеседника появлялась алая злость, покрывающая щёки. Дадзаю нравится наблюдать за другими, за их привычками и странностями. У него появилось новое хобби — танцы. Жаркие, он любит вращать своих жертв. Он наблюдает за всеми специально, чтобы выбрать себе следующую партнёршу или же партнёра… Он блуждает по коридорам в поисках. Большеплечих охранников вращать уж точно не хочется — они тяжёлые да ещё и совсем непривлекательные. «Напялили чёрные очки и думают, что такие крутые мачо», — фыркает про себя Осаму. Взору встречается Акутагава с вечно присутствующей Хигучи. Такое ощущение, что она приклеена к нему. Осмотрев внимательно Рюноске, Дадзай считает его неплохим вариантом для жарких танцев. На вид Акутагава кажется таким хиленьким и невзрачным, так и хочется прямо сейчас над ним поиздеваться. Но, может быть, с Хигучи будет лучше? Она кажется такой наивной, хотя может и хорошенько вмазать… Вспоминая тот гулкий удар по щеке, когда Осаму её однажды ущипнул, у Дадзая резко ушло желание, чтобы Хигучи была его партнёршей. Но вот за Рюноске он ещё понаблюдает… Уже набрасывая план, как заманить в свои «сети» никчёмного Акутагаву, Осаму останавливается перед кабинетом, из которого доносятся скрипучие звуки от двигающейся мебели. Брюнет подходит ближе к дверному проёму и ненароком заглядывает внутрь. Кто бы сомневался? Чуя опять передвигает мебель в своём кабинете. Дадзай не раз замечал и слышал, что у Накахары какая-то «болезнь» на перестановку. И непонятно, он таким образом снимает стресс, или ему действительно нечем заняться? Осаму старается быть незамеченным, прикрываясь дверью, как девушка платьем. Лишь один не забинтованный глаз просачивается внутрь комнатки, где Чуя отчаянно, как грузчик, пытается переставить стол и шкафы. Только сейчас Дадзай оценил, что Накахара двигается так изящно и маняще. Красиво вытягивает свою пятую точку, когда торсом наклоняется о стол. Его рыжие волосы перекрывают почти всё лицо, закрывая алые щёки. При этом Чуя так завлекающе покашливает, кряхтит или же издаёт стоны, что Осаму подумает, что из Накахары получилась бы хорошенькая жертва для его утех. А когда Чуя заканивает свою очередную перестановку, то вытянулся во весь рост, попутно тряся рыжими прядями. «Если бы он был в юбке, то точно со спины смахивал бы на женщину», — раскритиковал Чую Дадзай, но ему понравилось наблюдать за Накахарой. Он так же бесшумно и незаметно уходит, как и появляется… Осаму точно остановился на Акутагаве и Чуе, но из них не мог выбрать одного лучшего. Но вот за рыжим мафиози он сполна понаблюдал, а вот Рюноске Дадзай видел, только лишь попутно сталкиваясь взглядами в коридоре. Поэтому Осаму решил следовать почти по пятам за черноволосым, но при этом оставаясь минимально замеченным. И чем больше Дадзай был вблизи с обладателем Расёмона, тем чаще стал понимать, что это не вариант. Акутагава постоянно кашляет, раздражая этим самого Осаму. Ему лишь оставалось удивляться, как Хигучи остаётся хладнокровной и не реагирует на подобное.***
Все собрались в подвале ради какого-то важного совещания. Естественно, в первую очередь на собрание прибыли эсперы. Дадзай стоял в середине толпы, а с двух сторон его окружали Чуя и Агутагава. Слева — Накахара — весь такой из себя пафосный и величественный, а справа — Рюноске — хмурый, грозный, что у Осаму всё больше появлялось к нему отвращение. Хотелось, глядя в глаза черноволосому, фыркнуть носом или плюнуть ему в лицо. Проходя мимо, Дадзай, пока Актагава рылся в карманах, а Хигучи куда-то отвернулась, незаметно толкнул Рюноске в спину. Тот шумно упал, а из его карманов посыпалась груда таблеток в пачках, блистерах или вообще без всего — просто обычные белые таблеточки. Акутагава живо стал всё собирать, а вокруг лишь разъярялась толпа, зверски смеясь. Только Чуя фыркнул и прошёл мимо, обходя при этом самого Осаму, тот лишь вслед рыжему прищурил глаза и хитро ухмыльнулся. Святые таблеточки Рюноске, казалось, были самым важным в его жизни. Дадзаю даже показалось, что тот чуть ли не плакал, собирая свои «драгоценности». «Так вот, в чём его „болезнь“…» — подумал про себя Осаму и медленно ушёл подальше от этого жалкого зрелища.***
В Портовой Мафии нельзя терять бдительность, ведь ты можешь стать чей-то жертвой…***
Чуя опять двигал мебель в кабинете, опять! Но хитрому Дадзаю это было как раз на руку. Закончив уже к ночи своё глупое занятие, Накахара так устал. Упав на пол около стола, он лишь прикрыл глаза и в мгновение ока ненадолго провалился в царство Морфея. Воспользовавшись случаем, Осаму тут же пробрался в кабинет рыжего мафиози и подложил ему бутылку с вином, предварительно в неё что-то подлив… Чуя проснулся буквально через десять минут от резкого звука закрывшейся двери. Протерев глаза, он осмотрелся вокруг себя, как будто забыв, где находится. Поднявшись с пола, он увидел на столе бутылку алкоголя. А после труда грузчика у Накахары совсем пересохло в горле. Подумав, что он сам оставил для себя чудесный напиток, конечно же, испил его залпом, предварительно налив алкоголь в бокал. А после плюхнулся на ближайший стул, вытянув локти назад. Через некоторое время послышался звук открывающейся двери… Чуя не мог пошевелиться. Он сумел лишь повернуть зрачки в правую сторону, где стоял Дадзай с магнитофоном в руках. Суицидник хитро и нагло улыбался и, казалось, вот-вот засмеётся от своей «гениальности». Накахара пожирал его взглядом, расширив вдвое глаза то ли от испуга, то ли от злости. Осаму уже в наглую посмеивался, глядя рыжему мафиози прямо в глаза. Он пододвинул стул поближе к Накахаре, который был неподвижен в своей позе «Не трогайте меня!», как бы лежа на стуле, и нервно скалил зубы. — Ну что, Чуя, как тебе ощущения? — поинтересовался Дадзай. — О чём ты говоришь?! — процедил сквозь зубы Накахара. — Ну, как тебе моё винишко? Я туда подлил специального препаратика, чтобы обездвижить тебя, — усмехнулся брюнет. — Зачем?! — всё так же сквозь зубы говорил рыжий мафиози, сказать что-либо было очень тяжело. — Ну-у-у… — Осаму противно растянул это междометие. — Чуя… Ты попался в мою ловушку. Накахара удивлённо вскинул бровями. — Знаешь, Чуя, в Портовой Мафии опасно терять бдительность, ты в любой момент можешь стать чей-то жертвой, — Дадзай хитро улыбнулся. — А ты попался на такой простой трюк с алкоголем. Стоит признать, что, если бы не твоя «болезнь» на перестановку мебели и не твоя усталость, я бы тебя, возможно, ловил бы дольше. — В каком смысле «ловил»? Что, сволочь, вообще происходит?! — Чуя, а ты любишь танцевать? — кажется, глаза Осаму запылали огнём. — Танцевать? — Да. Я выбирал между тобой и Акутагавой, но ты его с большим преимуществом победил, поздравляю, — хихикнул брюнет. — Дадзай, ты что задумал? — Ничего особенного… Я просто покручу тебя в своём танце. Ты же кричать не будешь, да? — усмехнулся Осаму. — Ты для этого слишком горд, да и тем более мой препаратик хорошо действует и на голос, похоже… — Сволочь, не смей! — Мне нравится, что ты сопротивляешься, — Дадзай притянул его к себе поближе за чокер, который был так туго затянут, что палец Осаму едва вмещался в пространство между шеей рыжего мафиози и «ошейником». — Все мои предыдущие жертвы были женщинами-секретаршами, они особо не сопротивлялись и не ругались. Мне с ними было скучно. — Зачем тебе я, гнида?! — еле выдавил из себя любитель шляп. — Охо-хо, какие словечки-то, а. Мне нравится такая игра. Чуя, хоть я и не гей, но считаю тебя чертовски привлекательным, — Дадзай согнул палец за чокером, от чего бедный Накахара вообще чуть ли не задохнулся. — Покружимся? — налый брюнет хищно оскалил зубы в зверской улыбке. И понеслось… Осаму включил музыку, и началась жаркая дискотека. — А у тебя тут тесно. Останутся синяки, — Дадзай оскалил зубы в зверской улыбке. Сегодня Осаму не на шутку разошёлся, вращая бедного Чую так сильно, что у того голова закружилась почти до тошноты. Дадзай двигался резко, но красиво. Попутно они врезались во все острые углы. Рыжий шипел от боли и наглости брюнета. Рыжий мафиози хрипло и тихо-тихо просил его отпустить, а Осаму лишь забавляла его мольба, и он убыстрялся, делая танец ещё более резким. Дерзкий, как пуля резкий — эта фразочка точно про Дадзая. Осаму держал Чую прямо как женщину, он — ведёт, а Накахара — подчиняется. Брюнету нравилось видеть рыжика таким беззащитным, казалось, он стал ещё миниатюрнее, чем раньше.***
Чувствуя, что действие препарата уже на исходе, Дадзай последний раз крутанул Чую и кинул его на диван, который стоял неподалёку. — Падла, я тебе ещё отомщу, — из последних сил произнёс Накахара. — Боюсь, что нет, Чуя, — спокойно ответил тоже уставший Осаму. — Сейчас ты отрубишься до утра, а после подумаешь, что набил шишек на задании. Но знай, мы ещё продолжим наши танцы… — брюнет расплылся в ухмылке. Выключив свет в кабинете, Дадзай ушёл, захлопнув дверь, оставив рыжего мафиози одного в темноте.Конец.