***
Зима уже раскрыла свои объятия. Это время года стало чуть ли не самым ожидаемым по одной единственной, но весьма веской причине: в семье Дазая ожидалось аж тройное пополнение. Когда агенство узнало о том, что Ацуши в положении, то никто особо этому не удивился. В последнее время юноша довольно распутно себя вел, однако в тот момент, когда выяснилось, кто будет отцом будущего ребенка, обомлели все. Дазай счастливо улыбался, держа в руках почти стопроцентный тест ДНК, в котором указывалось его имя, а так же имя Ацуши. Рукоплескали сотрудники детективного агентства недолго: их ждало ещё одно объявление. — Так как оба моих супруга в положении, я не могу временно выходить на работу, — с улыбкой произнес Дазай, удивляясь дюжине глаз, устремившейся на него. — А? Так я не говорил вам? — О чем? — выпалил Куникида. — А-цу-ши-кууун… — В общем, я и Чуя-сан живем в фиктивном браке с Дазаем. И беременны мы оба. Только вот с небольшой разницей… У меня ребенок один. А у Чуи… Двое. В этот миг Доппо был готов на месте убить нерадивого самоубийцу. Кинувшись на него, он хватил его за ворот рубашки и потряс, вопя что-то о пользе кастрации идиотов по весне. Но Осаму особо не сопротивлялся, а только мечтательно бурчал о том, что всегда хотел назвать одного из малышей в честь его дорогого друга Куникиды. Тот на секунду расслабился и отпустил его, а после «да я вообще-то шучу» резко впечатал новоиспеченного многодетного папашу в стенку напротив. — Да как ты смеешь вот так вваливаться в агентство после того, что натворил с этим ребенком?! — завопил Доппо, указав пальцем на вздрогнувшего Ацуши. — Как у тебя только совести хватило пихать свои органы куда не следует? — Вообще-то он меня практически изнасиловал, — прокомментировал Дазай, на что Накаджима согласился, но с легкой задержкой: ему от чего-то в удовольствие было смотреть на то, как над его мужем издеваются и колотят по щекам. Но Куникида остановился, почувствовав как кто-то дергает его за рукав. Опустив взгляд, он увидел маленькую рыжую малышку, на вид которой чуть старше года. Засияв от счастья, он оторвался от самоубийцы и подхватил ребенка на руки, наслаждаясь её заливистым смехом. — Так ты же меня понимаешь, — откашляв, сказал Осаму, придвинув к себе Ацуши. — Вон, у самого дочка, ты же на кого-то болт свой положил, не так ли? — Ты что-то хочешь сказать по поводу моего жениха и Лилит? — со злостью в голосе буркнул Доппо и Дазай тут же замолчал. — К твоему сведению, я нашел свой жизненный идеал в них! — Даже несмотря на то, что ребенок от Танидзаки-куна? — Джуничиро прекрасный отец и любящий муж и вообще он лучше любого совершенства и это все, что я хотел сказать, — наскоро выпалил Куникида, возвращаясь к маленькой Лилит.***
— Дазай, ты же на самом деле завидуешь тому, какие отношения сложились у Танидзаки и Куникиды-сана? — спросил Ацуши, заботливо укрывая пледом мирно дремлющего в кресле у самого камина Чую. — На самом деле, — сделав глоток кофе из разноцветной кружки, разрисованной и подаренной Лилит на день рождения Осаму, ответил он. — Я не шибко интересуюсь тем, что у них происходит. Но, так как их свел вместе именно я, мне немного радостно от того, что у этой парочки все хорошо и они счастливы. Этого более, чем достаточно. Хотелось бы, чтобы так же было и у нас. Ведь Куникида очень любит свою дочь. Поежившись, Дазай отошёл от окна поближе к Ацуши и Чуе, а затем, встав на колени, ласково коснулся губами округлого живота тигра, заботливо его поглаживая одной рукой. Он понимал, что ждать ещё долго, прежде чем ему удастся услышать голоса собственных детей, но чувство где-то внутри него делало парня воистину счастливым. И больше ничего не нужно. У него полноценная семья, хоть и не официальная, аж трое детей, а ещё двое мужей, которых он обожает и это взаимно. Усевшись на диван рядом с Накахарой, Дазай обнял спящего за плечи и поцеловал в щеку, разбудив того тут же. Сонно хлопая длинными ресницами, Чуя молча протянул руки к Ацуши, как делал всегда с тех пор, как забеременел, когда хотел чего-либо. — Кстати, я хотел спросить, а как мы вообще планируем детей назвать? — подал голос Осаму, хлопая ладонью по дивану. — Не думаешь, что ещё слишком рано? — сев рядом, Накаджима усадил третьего рядышком и положил его голову на свои колени, гладя рыжую макушку. — Мы же даже ещё не знаем, кто у нас будет. — А какая разница? — буркнул Дазай. — Будто это имеет значение. О, я придумал! Просто позволь мне самому выбрать имена, а когда малыши родятся, я скажу вам их. Ацуши недоверчиво посмотрел на супруга, но одобрительно кивнул головой. За это он получил легкий поцелуй в губы, а после и в шею, ответив за последнее слабой пощечиной и «на пятом месяце уже нельзя». Дазай счастлив. Даже слишком. Выйдя на балкон среди ночи, он поднял голову и сияюще улыбнулся падающим снежинкам, а затем, поймав один, сжал его в руке и провел ею по своей щеке. Он очень ждет того дня, когда наконец услышит их.***
Агентство в полном составе, включая главу, стояли у дверей родильного дома, с трудом удерживая на месте постоянно подпрыгивающего от нетерпения Осаму. Он рвался внутрь, хоть его уже не единожды выгоняли за такую наглость. Он просто очень волновался. Когда утром он проснулся от того, что Ацуши и Чуя кричат и загибаюся от боли. Тогда он долго метался по квартире и звонил всем, кому только мог, именно поэтому весь детективный отдел собрался у больницы, пытаясь отвлечь папашу различными веселыми и не очень историями из его криминального и не очень прошлого. Куникида глубоко в душе был спокоен от того, что его напарник не слышит надрывных воплей, как те, что слушал он, стоя в одной палате рядом с койкой Танидзаки. Мужчина вспоминал, как еле сдерживался, лишь бы не зарыдать, когда парнишка потерял сознание на исходе сил и сразу же раздался крик младенца. «Держись, стисни зубы и держись», — повторял про себя Доппо, скрестив пальцы. — «Это самое тяжелое задание, и ты обязан сдержаться. — Ааа! Я больше не могу! — воскликнул парень, вырываясь из рук начальника и направившись ко входу, но его остановила девушка, появившаяся из-за двери. — Осаму Дазай-сан? — склонив голову, тихо спросила она. — Д-да, — сбивчиво ответил он. Девушка взяла его за руки и пожала их с нежной улыбкой. — Трое. Два мальчика и девочка. Из окна донеслись крики. И этим же ответил упавший на колени Дазай, закрывший глаза руками, лишь бы никто не увидел его слезы. И лишь слабое «спасибо» он проронил, будто бы роняя камень с сердца. Зато теперь все хорошо. И в это охотно верилось.***
Утро началось с того, что на Дазая разом свалились пять тел, начав щекотать. Больше от боли, чем от щекотки он завопил и вскочил, начав гоняться то за одним, то за другим, но, никого из них в конце концов не поймав, он рухнул на кровать. — Ааа, за что вы так со мной? — парень старательно изображал из себя святого мученика. — Лишь бы ты так долго не спал, — сказала малышка, поправляя светлые пряди, закрывающие разноцветные глаза. — Дайки и Акира уже давно играют, а папы были не слишком рады тому, что ты дрыхнешь дольше всех. — Охх, Чими, — закутавшись в одеяло, Дазай уткнулся в подушку носом. — Мне тоже тяжело, знаешь ли, это стресс, жить в одном доме с такими наглецами. Она засмеялась и легла рядом с ним. Осаму посмотрел на девочку и убрал с милого личика мешающие волосы. И все сильнее удивлялся, насколько же она похожа на него в свои три года…