Скованный

У Брюса Уэйна во взаимопонимании с противоположным полом всегда проблем хватало, теперь еще и со своим, точнее - с одним конкретным плененным криптонцем. И объяснять что-либо бесполезно. Супермен с ним все равно не разговаривает вторую неделю подряд. Но хотя бы от еды больше не отказывается и с Альфредом иногда перебрасывается парочкой незначительных фраз. Бэтмен бесшумно ступает босыми ногами по мягкому ворсу ковра гостевой спальни. Присаживается на кровать со сладко спящим величайшим персональным бедствием. Знал бы этот Кал-Эл, как Брюсу хочется его утешить, стать на колени и вымолить прощение. Бэтмен не боится за свой, итак павший в собственных глазах до отметки плинтуса, авторитет. Лишь опасается причинить еще больше боли божеству, жестоко безвинно спущенному с небес на землю и удерживаемому на цепи, такому слабому и беззащитному сейчас от простых смертных. Темный Рыцарь так устал, разыскивая богатенького маньяка Лютора, который вовсе не желает, чтобы его нашли. То ли сказалась воистину нечеловеческая усталость, то ли есть в этом криптонце какой-то особый инопланетный магнетизм. Брюс Уэйн медленно завороженно протягивает руку, позволяет себе осторожно коснуться лба великолепного богоподобного создания, мягко запускает кончики пальцев в черные густые волосы, пропускает из сквозь пальцы, легонько массирует теплую кожу головы. Спускается рукой ниже, оглаживает большим пальцем твердый затылок. - Да... - сонно неосознанно просит криптонец. - Еще... Брюс придвигается ближе по постели, спускается руками на твердую шею, умело делая массаж. Небесные глаза резко распахиваются, обжигая недобрым настороженным взглядом. Бэтмен мгновенно отдергивает руки, отодвигается, демонстрируя, что не опасен, не причинит вреда. - Ты еще хуже, чем я предполагал. - впервые за две недели произносит Супермен, утыкаясь носом в мягкие подушку и прикрывая сонные глаза. - Но руки верни.