Чудеса под Новый Год

      После трудового дня всегда хочется расслабиться. Людям он кажется всегда трудным, несмотря на то, что они делают: таскают мешки с провизией, пересчитывают монеты, находятся за стойкой или делают вид, что работают. Именно по этой причине людские пабы всегда заполнены народом. Соран неторопливо вошёл в заведение и внимательно изучил список предлагаемой выпивки. Что-что, а выпить он любил, даже беспричинно, ну, а сейчас повод есть — Новый год. В детстве Соран косил под взрослого, а теперь просто надеется уйти в астрал посредством данного проводника.       Сидя за барной стойкой, потягивая медовуху и слушая незатейливую болтовню бармена, Соран был удивлён, когда его временный сосед ткнул в бок и шепнул: «фелес». Первое, что пришло в голову — послышалось, что было и неудивительно, этот пьянчуга не мог внятно излагать свои мысли. Но любопытство, как восток, дело тонкое. Вот ты думаешь, это неинтересно, незачем мне знать, откуда в таком захолустном пабе этот кошак, а голова уже делает оборот на сто восемьдесят градусов.       В такие моменты убеждаешься, что увидеть и услышать — небо и земля. Вот он, возвышался над остальными, крепкий, уверенный, под его взглядом люди затихали, а воздух леденел и обжигал холодом, что кружки покрывались ледяной коркой. Слишком холодно, чтобы горел огонь. Он зашёл гордой походкой, спина прямая, подбородок чуть приподнят вверх. Размеренным шагом пройдя несколько метров, в господина влетел какой-то нищий. Секунда и паб увидел холодный блеск стали, вылетевший из рук человека. Фелес насупился, прижал уши, резко и шумно вдохнул, не отводя взгляд от бедолаги. В пабе все затихли, как будто вместо выпивки они глотали яд; единственный звук, которому было позволено здесь появиться — это звук рассекания воздуха его хвостом. Взмах ладонью и хруст предположительно шейных позвонков, осталось лишь наблюдать, как падало тело, и чем ближе оно приближалось к полу, тем меньше становилось народу в помещении. В итоге остался только Соран и бармен, который слишком добродушно улыбался после произошедшего.       — Влад, ты опять распугал всех клиентов, — черноволосый паренёк начал возиться с выпивкой, что-то смешивая, в то время как мужчина, недовольно морща нос, сел рядом с Сораном. — Вот, как ты любишь.       Всем с детства говорили, что некрасиво тыкать, ковырять в носу и пялиться на человека, но нежданный гость и человеком-то не был, да и не смотреть на него было выше всяких сил. Сильный, красивый, уверенный в себе. В такие моменты понимаешь, что и ты не лишён варварских, низменных желаний, и, что еще хуже — не можешь им противостоять. Влад лениво потягивает свою выпивку, оперевшись на руку, хвост обвил его талию и только кончик немного дёргался, выдавая напряжение хозяина.       — Соран, — протягивает он руку не особо надеясь на ответ.       — Владлен, — немного присмотревшись, отвечает фелес, но руку не жмёт.       Непросто начать разговор с тем, кем тебя пугали с детства, а во время путешествий ты наслушался такого, что самым правильным вариантом было бы бежать и молиться. Видимо, инстинкт самосохранения у Сорана работал с перебоями, а может и полностью отсутствовал, ведь когда Владлен уходил, он пошёл за ним. Петляя по заснежанным улочкам и переулкам, наблюдая как садится солнце, они дошли до небольшого трактира. У самой двери мужчина обернулся и посмотрел прямо в глаза Сорану, немного наклонив голову в бок, ожидая.       — Мы дошли, что дальше? — не любят фелесы тишину. — Идём.       Они зашли в трактир, поднялись по лестнице, Влад открыл дверь и пропустил человека вперёд. В тот момент стоило бы пожалеть о сделанных глупостях за этот вечер в отношении нежданного гостя, так как Соран оказался вжатым в стенку, которая протяжно заскрипела, а сверху упали несколько щепок, сзади прижималось крепкое горячее тело.       — Мне много рассказывали о твоём народе, но ничего такого я не слышал, — прохрипел Соран чувствую дыхание на загривке и чужие руки под одеждой.       — А не о чем говорить, я лишь прислушиваюсь к твоим желаниям, — тут через скопление животной похоти в мозг пробилась мысль, что фелесов боятся не за их физическую силу и не за твёрдый принципиальный характер, а умение влезать в чужие головы.       Владлен осклабился этой мысли, сжав руки на талии, медленно ведя ими вниз. Соран тихонько постанывал, чувствуя поцелуи на шее. Хватка ослабилась лишь на секунду, чтобы оказаться лицом к лицу и втянуть в жаркий поцелуй. Соран решил отвоевать первенство хотя бы в поцелуе: сжал плечи, притянул ближе, лизнул нижнюю губу, углубил поцелуй, провёл языком по острым зубам, ощущая что-то похожее на рычание. Когда его кинули на кровать, пришло осознание, что рубаха лежит белым пятном на полу, так же как и плащ фелеса, нависшего над ним. Взгляд привлекли кошачьи уши, которые немного подрагивали, захотелось прикоснуться, потрогать, приласкать, но Влад не позволил коснуться их, перехватив руку, целуя запястье.       — Не тронь их, — прикусив мочку уха, прошептал он, когда Соран вновь предпринял попытку потрогать ушки.       Он хотел что-то возразить, но лишь гортанно простонал, когда фелес провёл шершавым языком по животу. Не без применения силы оторвал его от себя и попытался стянуть с него жакет. Соран зло посмотрел на Владлена, когда понял, что не может справиться со всеми застёжками и завязками. Но тот лишь улыбался, веселился, казалось, даже появились морщинки вокруг глаз, но всё же снял одежду, попутно избавившись и от одежды Сорана.       — Дай хоть хвостик потрогать, — простонал Соран, когда и до этой части тела ему не дали дотронуться.       Владлен завёл руки над его головой покрывая грудь поцелуями и укусами, второй рукой гладя бедро, иногда оставляя царапины от ногтей. Обхватив Влада за талию, Соран резко дернул его на себя, кусая за ухо, за что получил такой сильный укус в плечо, что вскрикнул от боли.       — Теперь буду говорить, что меня покусал вампир, — засмеялся он, но, увидев злое лицо фелеса и чувствуя, как струйки крови стекают по плечу, стало как-то не до шуток.       Сорана так резко перевернули на живот и поставили в коленко-локтевую, что он умудрился влететь головой в спинку кровати. Когда Влад сжал ягодицы и провёл языком вдоль позвоночника, Сорана пробила крупная дрожь. А, почувствовав давление на колечко мышц, и вовсе простонал, ощущая, как в него входят сразу два пальца.       — Ты слишком раскрепощён и похотлив, — прорычал фелес, заменяя пальцы собой.       В отместку за своевольные действие, Владлен не стал растягивать Сорана.       От ощущений весь мир уменьшился не то что до комнаты - до кровати, оставляя только чувство наполненности. Вошёл мужчина одним слитным движением, сразу до конца, жмурясь от прокатившейся по телу судороги удовольствия.       От быстрых толчков, Соран уткнулся в простынь, сжимая её до побеления костяшек. Если бы он обернулся и заглянул в глаза, то увидел бы как зрачки расплескались во всю радужку, дрожали, словно под дурманом – мутные, невменяемые.       Влад раздвинул ягодицы, смотря как исчезает собственный член и сильнее растягиваются мышцы, нагнулся, целомудренно поцеловал в затылок, провёл ладонью по груди, погладил твёрдые, напряжённые мышцы живота, сжал у основания член, надавил на щель на головке, толкнулся сильнее, чувствуя, как сильно сжались мышцы.       Соран долго отходил от испытанного, просто лежал лицом в подушке и тяжело дышал. Когда повернулся к Владлену, тот, положив руку под голову, спал, тихонько мурча. Устроившись на груди, Соран быстро заснул чувствуя вибрацию, стук сердца и дикую усталость.