***
Они стояли на центральной улице Лондона, почему-то держались за руки, как влюбленная пара школьного возраста, и Андреа сказала: «Мне кажется, я люблю тебя, » — а потом она проснулась, представления не имея, кому говорила столь важные слова. Сны, в которых Андреа была счастливо влюблена, снились ей время от времени. Некоторые смутные подробности оставались в памяти: в основном, городские улицы, по серым каменным тротуарам которых ходили обнявшись, никуда не спеша. Наяву незнакомые, но за множество сновидений исхоженные вдоль и поперек. Помнила она до мелочей ее квартиру, в которой были вместе, и ночи, что они провели вдвоем. И это было самое сложное. Главное для Андреа было не запутаться в своих ощущениях и всегда разделять реальность и сновидения. Хотя порой Андреа думала, что сон — это продолжение все той же реальности, лишь немного отличающееся. Во сне, в ее городе, почти всегда была ночь, и только однажды приснился теплый солнечный день. Глаза слепило яркое солнце, а стены домов казались лимонного цвета; прохожих почти не было, ну, или просто она не заметила их, полностью поглощенная своей спутницей. «Почему я не могу вспомнить твое лицо?» — задавалась вопросом Андреа. Но вспомнить никогда не удавалось. И сегодня не удалось. Она каждый раз силилась, но всякий раз безрезультатно. Зато Андреа могла с легкостью описать ее одежду, фигуру и тонкий шлейф духов «Клер де ля люн». И это было странно и немного пугающе. Злиться она, конечно, давно уже перестала: «Почему я не помню твоего лица? Ладно, как хочешь, пусть будет так, только снись, пожалуйста, почаще. Потому что я, кажется, стала привыкать к тебе и даже немного влюбляюсь. Хотя это сильно сказано. Ведь все как-то странно и нелепо. Я и представить себе такого не могла. Чтобы ты и я — вместе. Это же просто нонсенс. И дело даже не в твоем возрасте! Не в том, что ты самая строгая и влиятельная леди в министерстве. Что ты женщина… Черт, это уже, пожалуй, стало даже не важно. Но ты — это ты! А я — ну…» Андреа задумалась, она пыталась понять себя. Вспомнить свои прошлые отношения. Вспомнила, что всегда бежала от них сама, боясь привязаться настолько, чтобы потом не сделали больно. Не разбили сердце. В очередной раз. Впрочем, сейчас и это стало для нее не столь важным, ведь все было в прошлом. «Вот черт! — выругалась Андреа. — Как же меня угораздило в это влипнуть?» Впрочем, на все эти вопросы она не хотела отвечать даже самой себе. Андреа просто чувствовала, что без своих снов о любви не сможет обходится. Сны настолько сильно вошли в ее жизнь, что порой ей приходилось делать неимоверное усилие, чтобы не поддаваться им. Девушка не могла позволить скомпрометировать себя на работе, а уж тем более как-то дать понять о своем изменившемся отношении к леди, о чувствах, которые она вызывала или мыслях… Андреа всегда останавливала себя на этом, не позволяя думать или мечтать о чем-то большем. О том, что она сама не в силах понять. Да и вообще, тогда бы это выглядело совсем странно с ее стороны. Ведь все, что происходило с ней, было не реально. Все было сном. Ее иллюзией. Но, собственно, что такое сон? Это всего лишь физиологический процесс, который позволяет нашему организму расслабиться и отдохнуть. Но вот сновидение… О, это куда серьезнее. Ведь это — индивидуальное восприятие зрительных и слуховых образов, которые возникают в сознании. А сам спящий, видящий сон, не знает, что он спит, и воспринимает происходящее, как реальность… Поэтому все побочные чувства, что она испытывала, были из-за него. «Коварное сновидение!» — размышляла она. Каждый раз после этих снов, по утрам, Андреа была сама не своя. Ей почему-то хотелось выскочить на улицу и хоть кого-нибудь поцеловать, выругаться, запереться в квартире и не выходить на работу, чтобы в очередной раз не маячить возле ее кабинета, как обычно без повода, просто чтобы вспомнить уже наконец ее. А еще Андреа хотелось заплакать — больше всего, причем не пустить со скорбным видом слезу, а рыдать громко, навзрыд. Пореветь всегда помогало, вот только жаль, что с возрастом она разучилась это делать, теперь не понятно даже, как запускается сам процесс. Поэтому в то утро Андреа твердо себе сказала: «СТОП! Вместо слез будет тебе сегодня кофе, горький, как всякое пробуждение. Если кинуть в него пару кристаллов морской соли, вкус почти не изменится, но это не важно, главное, ты знаешь, что кофе у тебя с двумя слезами, на большую кружку — хорошая пропорция. Доброе утро, невыносимая помощница Майкрофта Холмса. Просыпайся! Нельзя, чтобы шеф опять что-то заподозрил. Он у тебя слишком внимательный к малейшим деталям. А то вдруг он уже что-то подозревает? И вообще, это были всего лишь сны. Черт, да она и не смотрит на тебя. Лишь мимоходом кидает ничего не значащие взгляды. Ну, может быть, еще пару раз сделала комплимент. И стала улыбаться при встрече. Наверное, в последнее время даже чаще обычного. Один раз пригласила на кофе. Но на этом все! Хотя, пожалуй, с кофе было приятнее всего. Но это была лишь необходимость, рабочие моменты в рабочее время. Да и шеф был с нами. Черт, как же все это глупо! И даже не надейся отсидеться сегодня дома под предлогом обещанного прогнозом дождя. У тебя есть прекрасный полезный предмет — зонт, к сожалению, он словно был специально создан для того, чтобы всегда оставаться забытым: в прихожей, на заднем сидении автомобиля, в такси, в кафе, — размышляла девушка. — Правда, я всегда его забываю, — тяжело вздохнула она. «Забыть зонт можно абсолютно где угодно, это очень легко, даже руками ничего делать не надо — раз, и его у тебя уже нет. Хотя, пожалуй, шеф бы с тобой не согласился. Он всегда и при любой погоде носит с собой свою элегантную трость. Наверно, он и спит с ней, » — про себя хихикнула Андреа. День не задался с самого утра. Будильник предательски не сработал, и Андреа, добравшаяся накануне до кровати лишь глубокой ночью, проспала. И даже после внутреннего рассуждения вышла из дома без зонта. Возвращаться, конечно, поленилась, решив, что махнуть рукой на дождь проще, чем идти обратно домой. Да и времени оставалось мало. Ее шеф всегда был слишком пунктуальным, и ей приходилось соответствовать ему. До работы она добралась быстро, без ливня. День пролетел довольно-таки быстро, без лишней суеты. Шеф, правда, был немного не в духе, но вот к концу рабочего дня настроение у него улучшилось, и он даже благополучно отпустил Андреа немного раньше положенного часа, но, конечно же, не забыл при этом нагрузить несколькими папками с отчетами. Подхватив папки, Андреа быстро выскочила с работы. Вечер был теплый, дождя не было, и она решила пройтись пешком и подышать осенним воздухом. Шла она медленно, обдумывая прошедший день, и сама того не заметила, как навстречу ей так же неспешно ползла свинцовая туча. Андреа немного расстроилась, понимая что может не успеть добраться до дома. И еще крепче прижала рукой папки. А всю оставшуюся дорогу прикидывала, где можно будет быстро спрятаться от грядущего ливня. «Вон в том в кафе, или в этом на крыльце под навесом, а дальше через дорогу магазин, и в случае чего…» — рассуждала она. Но успела пройти мимо крыльца с навесом и свернула в арку, перешла мост, и только когда до ее дома оставалось каких-то двести метров, туче явно надоело держать драматическую паузу, и на город обрушился — ладно бы просто дождь — какой-то вертикальный ливень. «Ну, по крайней мере, можно не особо сожалеть о забытом дома зонте. Зонт бы точно не помог. Да и когда на человека выливают всю воду мира разом, он способен на многое. Например, преодолеть десяток метров практически одним прыжком. Все равно вымокла, конечно. До нитки». Папку она спрятала под плащ и бережно прикрывала руками. Оставшуюся дорогу до дома бежала не чувствуя ног. Залетела в квартиру и бережно положила папку на стол. Верх папки чуть вымок, но все бумаги остались сухими. Перевела дыхание и, стянув с себя мокрые вещи, она прямиком направилась в душ. Чтобы согреться, пришлось ей целых полчаса простоять под горячими струями воды. Ее намного знобило, но с каждой минутой определенно становилось лучше. Выйдя из ванны, Андреа надела тонкую сорочку и завалилась — пока не в постель, а только на диван. Сегодня она желала насладиться всеми преимуществами одинокой жизни. Например, поужинать лежа, одним глазом уставившись в телевизор, где хлопотала на кухне жена инспектора, а другим — в экран ноутбука, где она, открыв «Ворд», начала печатать отчет для шефа. Данные по делу лежали рядом, на маленьком столике подле нее. И вот пустая тарелка уже стояла на полу, инспектор в сериале уже волок на допрос очередного маньяка, когда Андреа, сама того не заметив, задремала в обнимку с теплым, тихо гудящим ноутбуком, но тут же ее разбудил звонок в дверь. Она нехотя встала и, потягиваясь, побрела к входной двери. Не посмотрев в глазок, резко открыла дверь и застыла в удивлении, увидев на своем пороге леди Смоллвуд.***
Дождь, морося, стучит по крыше дома, но его еле слышно. За тяжелыми мыслями Андреа не слышит даже, как звонит ее сотовый. — Это опять Майкрофт. Тебе надо ответить, — протягивает ей телефон леди Смоллвуд. Андреа не реагирует, она просто сидит и смотрит в окно, все больше погружаясь в свои мысли. — Мне пора, — тяжело вздыхает она. — Ты мне снишься? — грустно спрашивает Андреа. — Что, прямо сейчас? — улыбается леди Смоллвуд. — Боюсь, что нет. Либо мы опять смотрим один сон на двоих. — Что? — непонимающе спрашивает Андреа. — Ты тоже мне снилась Андреа, — ласково говорит она. — Слишком часто снишься. — Как странно, что людям снятся одинаковые сны, — тихо шепчет девушка. — Можно, я провожу тебя? — Не стоит, — резко прерывает ее леди Смоллвуд. «Что ж, так, наверно, будет лучше, » — думает Андреа. — Как часто мы ошибаемся? — почти шепчет девушка. — Я ошибалась… — Надеюсь, это не муки совести? — хищно прищуривается леди. Андреа молчит не в силах что-то сказать. Да и зачем? Все слова были уже давно сказаны. «Ты все решила за меня сама, » — думает Андреа. Леди Смоллвуд нежно кладет холодную руку на плечо Андреа и немного сжимает его. Под тонкой тканью сорочки девушка чувствует холод ее прикосновения. От этого становится немного не по себе, и Андреа замирает, словно ожидает чего-то большего. Не поворачиваясь, она все так же сидит напротив большого окна в спальне и наблюдает за расплывчатым отражением леди Смоллвуд. — Ты придешь завтра? — взволнованно спрашивает Андреа. — На работу или к тебе? — грустно улыбается леди. — Ты этого хочешь? — Да, — почти шепчет Андреа. — Мы же договорились, что это была лишь ночь. — Одна ночь, — обреченно говорит Андреа. — Но что теперь? Ты просто уйдешь? Леди Смоллвуд задумывается. Наконец, говорит: — Ты будешь скучать? — Я не знаю. Стараюсь не думать об этом. Мне было хорошо… Леди Смоллвуд убирает руку с плеча девушки и садится рядом. Андреа в тонкой ночной сорочке. Настолько тонкой, что можно увидеть очертания ее фигуры. Алисия обнимает ее за плечи и нежно целует в висок. Девушка немного вздрагивает, но не отстраняется от этого прикосновения. Алисия ощущает тепло ее тела и крепче прижимает к себе. Андреа не поворачивается к ней и смотрит лишь в окно. В стекле девушка видит мутное отражение леди Смоллвуд. Улыбается ей, та тоже улыбается ей в ответ. Пожалуй, чуть грустнее, чем ей бы того хотелось. Андреа кладет свою руку поверх ее. Светает. Уже почти утро. Кажется, дождь прекратил идти, но капли еще звонко ударяются о крышу дома. Подул ветер. Листья деревьев зашелестели. Птицы стали просыпаться и петь свои звонкие трели. Восходит солнце, и струйка света врывается в комнату. — До завтра, Алисия! — нежно улыбается Андреа. — Боюсь, что твое завтра может и не наступить, — загадочно улыбается леди Смоллвуд. — Если ты сейчас не ответишь Майкрофту Холмсу. Андреа недовольно закатывает глаза. — Он и тебе уже позвонил? Леди Смоллвуд утвердительно кивает. — Ответь. Андреа, — продолжает она. — А я пока пойду варить нам кофе и что-нибудь сделаю поесть. — Черный и без сахара, — говорит Андреа и, взяв в руки сотовый телефон, нажимает на автоматический набор номера шефа. — Черный и без сахара, — в той же манере повторяет за ней леди Смоллвуд и с этими словами выходит из комнаты, оставляя Андреа одну.Конец (этой истории)