Прогресс

— Так насколько сильно он отстает? — спросил Оби-Ван, бросив взгляд через плечо в сторону двери: там, в коридоре у входа в класс, сидел Энакин и рассматривал мыски своих сапог. — Я, конечно, знал, что он не обучен Силе и никогда не тренировался со световым мечом, но... — С математикой у него все отлично, а про технику он знает побольше моего, — ответил мастер Исмана, — но он вряд ли когда-либо сидел на уроке истории, разве что слышал обрывочные рассказы про родной мир своей матери. Он понятия не имеет о структуре правительства, знает лишь, что Татуин находится вне его юрисдикции. Не может сказать, как планеты расположены по отношению к друг другу. Никогда не пользовался звездной картой. Никогда не пользовался библиотекой. И он совершенно не представляет, как критически подходить к тексту. Сама идея ставит его в тупик. Читает он быстро и верно — не знаю, как он научился этому в таких условиях, полагаю, у него очень высокий врожденный интеллект, — но отвечает он как пятилетний воспитанник Храма, воспринимая написанное исключительно как абсолютный и непреложный факт. — Но у него же такое живое воображение, — возразил Оби-Ван. — И при этом совершенно буквальное, — вздохнул мастер Исмана. — У меня нет выбора, мастер Кеноби. Энакину придется учиться с младшей группой. — Я могу с ним позаниматься. — И как быстро вы рассчитываете наверстать девять лет без какого-либо образования вообще? — Да, тут вы правы. Оби-Ван пробормотал слова прощания и вышел к своему падавану. Энакин не поднял головы. — Извините, — выдавил он. — За что ты извиняешься? — Вам из-за меня неловко. Оби-Ван отмахнулся и сел рядом с падаваном. — Почему же ты раньше не сказал, что никогда не был в школе? — Я не думал, что это так важно. — Энакин отвернулся от него и уставился в дальний конец блеклого коридора. — Я как-то встречался с одним таким, который был в школе, и знал он не сильно больше моего. Мама научила меня читать и считать, а Уотто научил разбираться в механизмах. Могу поспорить, что я знаю о двигателях больше них всех. — О, в этом я не сомневаюсь, — сказал Оби-Ван. — Но в галактике есть еще немало того, что неплохо было бы знать. Для джедая важна подготовка по истории и политике, знакомство с культурой. Невозможно предсказать, какие именно сведения тебе понадобятся, так что приходится просто все время стремиться узнать как можно больше. — Понимаю. Я буду стараться сильнее. — Мастер Исмана собирается зачислить тебя в группу с учениками помладше. Энакин наконец-то посмотрел на него, и в его глазах стоял чуть ли не ужас. — Учитель, я обязательно справлюсь! — сказал он. — Правда! Я... я буду больше читать по вечерам. Я же что угодно могу выучить. Я в лавке Уотто весь список товаров вызубрил всего за утро! Я... — Дело не в памяти. Тебе просто нужно упорядочить свои знания. Энакин сглотнул с явным усилием. — Да, учитель. Их ужин прошел в полном молчании, и Энакин встал из-за стола, так и не доев вторую порцию. В его комнате загорелся свет, после чего Оби-Ван услышал, как тот начал копаться в датачипах. — Энакин? — Я занимаюсь. Оби-Ван заглянул внутрь. Один сканер Энакин выложил на свой идеально убранный стол (покинув лавку Уотто, он начал ценить порядок почти до фанатизма), а второй зажал в руке. Первый сканер демонстрировал текст по истории, а тот, что в руке, содержал ряд вопросов, над которыми хмурился Энакин. На глазах у Оби-Вана он ввел ответ. Сканер мигнул зеленым, и Энакин вздохнул с облегчением. Следующие две недели распорядок дня оставался неизменным: по утрам Энакин уходил на занятия, пока Оби-Ван выполнял задания по Храму, днем они вместе тренировались, а вечером Энакин запирался у себя со стопкой простых книг и выходил только спустя несколько часов, чтобы пожелать Оби-Вану доброй ночи, осунувшийся и замученный. Оби-Ван уже начал мысленно молить Совет, чтобы тот со всей своей мудростью нашел им какую-нибудь опасную миссию. Что угодно, лишь бы нарушить этот круг. Но ведь глупо было бы жаловаться на то, что падаван слишком много занимается? Энакин сосредоточился на своей проблеме, и прогресс был заметен. У Исмана оставались сомнения, — он считал, что Энакин не понимает свои правильные ответы до конца, — но он перевел Энакина из класса пятилеток к семилеткам. Энакин в ответ на это удвоил усилия, так что в итоге Оби-Вану и в самом деле пришлось сказать свое веское слово и настоять, чтобы падаван больше спал по ночам. Через три недели после того, как Энакина отправили к младшеклассникам, он не пришел в зал медитаций на их ежедневную тренировку. Никогда раньше Энакин не упускал возможность поупражняться с тренировочным мечом. Оби-Ван заглянул в класс Исмана, предположив, что занятия просто затянулись, но учитель сказал ему, что Энакин там так и не появился. Оби-Ван обратился к чувствам, прощупывая Силу в поисках кипучей ауры Энакина, — найти его ученика, если на то пошло, было отнюдь не трудной задачей. Он обнаружил Энакина в библиотеке Храма, где тот сосредоточенно смотрел голозапись какого-то давнего заседания Сената. — Энакин? Падаван заторможенно обернулся. — Ты пропустил утренние занятия и опоздал на тренировку. — Простите. — Я жду объяснений. Взгляд Энакина снова упал на проекцию, где молодая симпатичная женщина пафосно жестикулировала на своей сенаторской платформе. — Они здесь провозглашают незаконным рабство, — сказал он. — Я вчера про это читал. Хотел услышать, как она это скажет. Думал просто заглянуть перед занятиями. — Но? Энакин посмотрел на него с мукой в глазах. — Они начали спорить, — сказал он. — Они несколько часов спорили. До сих пор спорят, — Энакин указал на проекцию. — Спорили даже больше, чем несколько часов. Это решение стало кульминацией многолетних дискуссий. — Они говорили про людей, рожденных стать рабами, и про компенсацию потерь владельцам, и... про всякое такое. — Да. Но в итоге рабство запретили. Лицо Энакина приняло угнетенное выражение. — Но дальше, смотрите, — он переключился на проекцию другого заседания. По одеждам Оби-Ван прикинул, что прошло несколько сотен лет. — Они опять начали спорить! Людей похищают на торговых путях, а некоторые говорят, что Сенат не должен ничего делать. — Насколько я помню, там были сложности с юрисдикцией... — Мою маму похитили на торговом пути. Пираты. И перебили всю ее семью. — Энакин гневно уставился на проекцию. — Если бы они тогда что-то сделали... — Могла бы начаться гражданская война. — Им бы пришлось с этим смириться. Тем, другим, — Энакин указал пальцем на мужчину, который встал, чтобы высказаться. — Они же ведь неправы, так? Если бы Сенат согласился и сделал все как надо, они бы все поняли, да? — Сенат, к сожалению, редко когда включает альтруистов и идеалистов, а если они там все-таки оказываются, их альтруизм и идеализм не всегда отвечают интересам галактики. — Дурацкая система, — буркнул Энакин. Оби-Ван улыбнулся. По крайней мере, это уже похоже критический подход. Научится.