Отношения на очень глубоком уровне

      Фотон Макс покинул поверхность какой-то звезды, не сильно отличающейся от множества других некрупных и неприметных звёзд. Он знал, что он не один, но никак не мог почувствовать своих братьев, несущихся недалеко от него самого. А что ему оставалось? Обделённый энергией, несправедливо доставшейся другим фотонам, ничем от Макса не отличавшимся, он преодолевал космическое пространство.       Поначалу ему казалось, что скорость его совершенно обычна, как, впрочем, и он сам. Однако со временем его мнение кардинально изменилось. Он даже стал несколько гордиться собой, считая, что, раз он не вышел энергией, которой на его пути хвастались всякие мучительно медлительные субатомки (а особенно эти глупые связанные в кучку нуклоны!), то в скорости он никому во всей Вселенной не уступит уж точно.       Порой он даже начинал сомневаться в существовании других фотонов, и тогда он нёсся сквозь пустоту, как бы насмехаясь над многочисленными электронами, крича им, что они все такие похожие, а он такой один-единственный и неповторимый, что лишь он один увидит весь мир, а они останутся в кучке, продолжая ползти, ползти, ползти… и не надеяться даже за сто лет преодолеть то расстояние, на которое у него уходит год. Впрочем, времени на какие-то глупые расчёты у Макса тоже не было — эта свобода и скорость опьяняли, и хотелось фотону быть вовлечённым лишь в них, не обращая ни на что больше внимания.       Кстати, гордость его на счёт его неповторимости исчерпалась довольно быстро — то тут, то там раздавались вскрики более тяжёлых частиц (а ведь чуть ли не всякая частица тяжелее Макса), в которых что-то врезалось, заставляло изменять квантовое состояние, взбудораживало всю систему атома, повышало его энергию (а фотону, по секрету, тоже так хотелось, чтобы — раз! — и его энергия неведомым образом вдруг возросла), метало электроны по орбитам, выбивая их жизнь из привычной тем колеи… Как-то Макс и сам чуть не врезался неизвестно откуда взявшийся сгусток энергии, который величал себя и своих братьев нейтрино. Оба они были лёгкими, так что необратимого процесса с трудом удалось избежать; и вот когда это нейтрино крикнуло что-то наподобие: «Чёртовы фотоны! Нигде от вас покоя не найдешь! Никому не даёте существовать с сохранением собственных квантовых состояний!», тогда-то Макс и понял, что все прошлые стычки электронов с неведомым были на самом деле столкновениями с его собственными братьями.       С осознанием этого квант вовсе впал в депрессию. Оказывается, он ну ни капельки ни один-единственный в роде своём, а их таких очень-очень много. И не шибко их и любят, сначала принимая в атом, меняясь ради гостя, а потом обратно выгоняя его и возвращаясь в исходное состояние. И Макс понял так же, что многие его братья были куда более высокоэнергетическими, нежели он сам. Да и скоростью те не отличались от него самого.       Он был одним из худших среди триллиардов других, кто был лучше.       Разница в скорости его и какого-то там тормознутого нуклона, затянутого в тяжелый атом и буквально склеенного там с другими, вынужденного вечно обмениваться всякими бозонами, буквально от себя их отрывая, уже совсем не радовала Макса. Да, он быстрее, чем они. Но так же быстрее них любой его брат, летящий рядом, но имеющий большую энергию.       Мысль пересечь всю Вселенную покинула его быстрее, чем он успел пересечь орбиту атома водорода; но это та еще семейка была! Один электрон, один протон, но первый никак не может решиться, хочет ли он быть к тяжеловесу ближе или не хочет: то приближается к нему, то отдаляется, объясняя это воздействием каких-то флуктуаций… А протон стоит на месте практически, да всё ждёт, ждёт, пока малой, наконец, решит уже хоть что-нибудь. Вот Макс и спешил убраться от этого сумасшествия поскорее!       Разные звёзды, мимо которых пробегал фотон, испускающие еще кучу таких же, как он — и даже, скорее всего, лучше! высокоэнергетических! — вызывали ещё большую грусть, так что вскоре Макс и вовсе перестал их замечать; так же, как и другие небесные тела — от небольших глыб в виде метеоров и комет, до больших, сформированных в планеты — горячие и раскалённые, покрытые льдом или газом… Всё это сливалось для кванта в одну картину, на которой всё было лучше, чем он сам.       Долго фотон Макс блуждал по космосу без цели и мечтая столкнуться с каким-нибудь протоном, или оказаться рядом с парочкой таких громадин, когда они, такие высокоэнергетические и тяжёлые, собравшись вместе с нейтронами в кучки, решат столкнуться, образовав в итоге кварк-глюонную плазму… Уж тогда-то бы он либо узнал, что такое настоящая жизнь, либо и вовсе прекратил своё бессмысленное существование! А уж как он завидовал лептонам второго и третьего поколений… Родились с огромной энергией, пожили ничтожную долю секунды, да померли тут же, да ещё и дело хорошее сделали — породили другие частицы, полегче, правда, но, словно бы назло Максу, всё ещё обладающие высокой энергией, а уж у тех-то будущее предрешено, они не будут без всякого смысла ждать смерти, за дело возьмутся, за создание атомов, а там уж и семья своя атомная будет.       В общем, Макс завидовал всем, кого видел на пути своём, кроме будто бы обидевшихся на что-то и скрывшихся двух бозонов: хиггсовского да гравитона. Уж этим мрачным, но исправно выполнявшим своё дело частицам не позавидовал бы никто: слишком много сложной работы да уж больно мало известности.       Однажды Макс заметил на своём пути нечто. Нет, не так. НЕЧТО. Это самое Нечто не позволяло увидеть, что за Ним находилось. Оно было огромным, а уж сколько энергии собралось вокруг Него… Разумеется, квант света устремился к Нечту со всей присущей ему скоростью в надежде хоть как-то разбавить свою наскучившую жизнь, наполненную нескончаемыми блужданиями сквозь уже не удивляющий космос. Никогда он не видел что-то, что было бы хоть отдалённо похоже на Нечто. И чего от Него можно ожидать, фотон тоже не представлял.       По мере приближения к Нечту Макс смог понять, что туда устремился не только он — другие частицы, видимо, тоже чего-то ожидали от подобного столь массивного тела, искривляющего их привычный мир.       «Макс…» — раздался в голове кванта мелодичный, тягучий голос, словно призывающий, желающий приласкать и обогреть, защитить от остального высокоэнергетического мира.       Где-то в глубине он чувствовал, что не стоит приближаться к Нему — это опасно, это, чёрт возьми, очень опасно… Но квант уже не мог себя остановить. Словно бы какие-то неописуемые и непреодолимые силы действовали со стороны Нечта на Макса, хватали его, привлекая внимание, тянули к Нему как только могли. Мысли о том, чтобы развернуться обратно, совсем скоро и вовсе перестали его посещать. Он решил. Он подойдёт к Нечту так близко, как только сможет, ведомый к Нему словно за руку (если бы таковая имелась у частицы).       «Иди ко мне, Макс, — снова послышался голос, а притяжение при этом словно бы усилилось. — Я никогда не обижу тебя», — прозвучало обещание. Кабы знал фотон, что именно таким голосом охотник заманивает жертву в свою ловушку, именно с таким призывом приближается паук по своим сетям к беспомощно застрявшей мухе… Да разве смог бы он что-нибудь сделать, дабы устоять перед такой манящей силой?       Макс не мог понять, сколько прошло времени, прежде чем он смог, наконец, приблизиться к Нему: оно то текло мучительно медленно, то, наоборот, ускорялось, и тогда пространство между ними сжималось, бесконечно флуктуируя… Однако всё это — и ожидания, и трудности — окупилось в то мгновение, когда Макс оказался рядом с Ним. Он был огромен, потрясающе красив и очень притягателен. Чернота, таящаяся в Его недрах превосходила темень всего пустого пространства, казалась куда более мрачной и завораживающей, чем всё остальное, существующее и существовавшее! По крайней мере, именно так думал Макс.       «Твоей малой энергии не хватает для спокойного существования в мире по эту сторону, — загадочно произнес голос. Квант только теперь понял — да, умом он не вышел, как и энергией, — что к нему обращалось Само Нечто. Понял, да не мог поверить в то, что на него обратило внимание такое скопление могущества и спокойствия. — Отдай мне всё, чем обладаешь сам. Я старше тебя и любого, кто пролетал мимо меня когда-либо.»       «Чёрная дыра!» — раздавался неслыханный доселе в других участках пространства-времени писклявые голоса самых разнообразных частиц. Фотон понял, что так — Чёрная дыра — следовало величать Нечто. Около этого феномена, всё с большей силой манящего к себе, Макс узрел то, что ранее не видывал — своих братьев, так же, как и он, стремящихся к Чёрной дыре. Он заметил, как многие из них, приближаясь к Чёрной, сильно меняли своё направление, однако их скорость не позволила им оставаться рядом с Ней — и они продолжали путь по бескрайнему космосу, теряя друг друга из виду уже через несколько мгновений, но с куда большим энтузиазмом, чем всего пару минут назад летели сквозь пустоту к громадине…       «Ты сможешь дожить вечность со мной, — тем временем продолжала Чёрная дыра. — Ты станешь частью меня. Моя энергия станет твоей.»       Оставалась доля секунды, чтобы Макс преодолел то малое пространство между собой и Ней… Но выбор был уже сделан. Всё было решено уже очень давно.       «Больше никто не станет тебя попрекать», — прошелестел голос совсем рядом.       И Макс отдался Чёрной дыре, проникая в Её недра, отдавая самые последние остатки своей энергии, каковой он обладал, и понимая, что пути назад уже нет.       Да и был ли он?..