О желаниях и подарках

      К пятнадцатой зиме Дель поняла, что будет воином, чего бы это ей не стоило. Успехи, которые она делала в фехтовании и стрельбе, позволяли ей полагать, что еще чуть-чуть и она станет истинной Девой Боя. Отсюда и ожидаемый ею ко дню рождения подарок был вполне очевиден…        — Я хочу с вами в поход!       В зале, до сих пор зудящем, что тревожный пчелиный улей, повисла тишина.        — Что? — переспросила снова обретшая дар речи Ингельда, пытливо глядя на собственную племянницу, которую всегда мнила вдумчивой, рассудительной девушкой, не склонной ко всяким дуростям.        — Я хочу в поход этим летом. Хочу тоже сражаться во славу Вашей страны.       Дель не изменилась даже в лице. Она искренне считала, что требует не больше, чем на что имеет право.       Ингвальд в усы усмехнулся: хороша же родственница стала.       Посылали учиться женским премудростям, а она военному делу решила выучиться.       Ингельда побледнела и выразительно взглянула на мужа.        — Что скажешь? Воспитали мы леди!       Ингвальд снова в усы усмехнулся и позвал:        — Дарий.       Отделился от стены частью причудливой тени казавшийся мужчина. Подошел не спеша к конунгу. Встал возле Ирондель и стал выжидать.        — Просится тут девка не по бабьему делу ее взять. Говорит, в бою спины врагу не покажет. Возьмешь на свой корабль?       Дарий молчал с минуту. Наконец, принял решение, видевшееся ему верным.        — Я видел ее с мечом. И не видел девки, ловчее ее управляющейся с луком. Коли не боишься, что не вернется, возьму. — И добавил мысленно:       «Но лекарем».       Дель лишь на шею дядьке от радости бросилась, точно дитя малое, побалованное пряником.        — Идем, — бросил через плечо, не особенно вежливо. — Оружие возьми. Посмотрим, что ты против меня сможешь. Сумеешь задеть — будет тебе и в сражении место.       Дель наскакивает, блокирует чужие удары щитом, но сама за чужую защиту пробраться не может. Дарию смешно только от ее нелепых попыток. Он бьется вполсилы, с ленцой. Но, старание девичье уважая, позволяет ей, наконец, себя коснуться.        — Эй! Не честно так! — кричит девушка, но, расслабившись, щит опускает. И лишь хорошая реакция позволяет ей избежать удара летящего плашмя к ее шее клинка. — А это и вовсе было низко!        — Не зевай. Я не говорил, что мы закончили. А в бою никто ни передышки твоей ждать, ни послаблений давать не будет.       Ирондель лоб вытирает от пота. Смотрит с тоской в глазах.        — Будет тебе сражение, — успокаивает ее Дарий. — Но на весла я тебя не пущу.       Ветер в парусе поет громко, звонко. Дель носом водит по сторонам. Осталось недолго. Маячит у горизонта точка зашедшего в форосуурские воды харадресулльского корабля.        — За мной держись. Не лезь вперед, — коротко бросает хёвдинг. Идель огрызается, но про себя, не вслух: «Вот еще!»       В щите стрелы засели крепко — едва успела прикрыть голову, беду почуяв. Это не со старым воителем, учащем княжичей и ее фехтовать, тешиться. Страшнее и опаснее. И пощады не жди. Неоткуда.        — Крепче держись и ногами упрись в переднюю банку, — сбоку советует кто-то. И за талию хватает для верности, чтобы и впрямь удержалась. Дракон с носа ястребом пикирует на чужую палубу. Не уцепилась бы мертвой хваткой в дерево, перелетела бы да за бортом оказалась.       Доски от крови скользкие. Пахнет мерзко и стоны не дают сосредоточиться. Стрелу кладет, не решаясь спустить тетивы. Убивать впервые страшно.       Навылет пронзает чужую шею.       «Спуску не дам!» — лук отбрасывает, крепче сжимая отданный меч, перехватывая щит, чтоб не выронить.       Кто-то кричит имя Всеотца, и слышится сквозь шум битвы волчий вой.        — А вот и ты, — хмыкает Дарий.       Дель, лишь бы не видел кто, как ревет, ушедшая подальше от разбитого на островке лагеря, утирает рукавом нос, по лицу кровь чужую размазывая — измаралась.       В ушах до сих пор треск костей, хлюпанье крови и вопли чужие слышатся.       Сразу после боя ее за борт вывернуло. А после вновь не до себя было — помогать раненным подвизалась. Нынче же, дела, чтоб отвлечься, не найдя, жалеть себя самозабвенно стала.        — Понравилось?       Громче лишь всхлипывает, лбом утыкаясь Дарию в плечо, чтобы с новой силой начать себя жалеть и корить при этом.        — Было бы чему убиваться так, — горстью зачерпывает морской воды, помогая умыться. — Вон, не ранили даже. Далеко пойдешь.       Ирондель улыбается, успокоившись несколько.        — А ты в следующий поход меня тогда возьмешь?       В ответ по ушам бьет хохот. Девушка тушуется заметно.        — Возьму. Коли пообещаешь не реветь!