Стирка

Они часто болтали просто так, обо всем на свете, и с Треболом говорить было интереснее всего. Иногда Дофламинго казалось, что тот уже успел проплыть по всем четырем морям и Гранд Лайну, и если Требол не нашел Рафтель, так это только потому, что его, Дофламинго, с ними не было. В сущности, Дофламинго Рафтель тоже не был нужен: у него была своя тайна, которую он тщательно хранил, приберегая этот козырь до лучших времен. А пока — почему бы и не послушать Требола? — Знаешь, кто самый страшный из дозорных? — спросил у него Требол однажды, когда они сидели, свесив ноги за край борта того корабля, который захватили первым. Раньше корабль принадлежал каким-то безымянным пиратам, у которых даже роджера своего не было. Позор, а не пираты. Их следовало отправить рыбам на корм. Да и корабль у них был не лучше, но это лишь первый шаг, а он всегда должен быть небольшим. Так Требол говорит. — Ну… Сенгоку, наверное, — ответил Дофламинго, вынырнув из своих мыслей и вспомнив, что его недавно о чем-то спрашивали. — Не зря же он главнокомандующий. — А вот и не угадал. Самая страшная — вице-адмирал Цуру. Не покупайся на нее безобидный вид, она скрутит тебя в мгновение ока, а дальше ты будешь рыдать и звать свою мертвую мамочку. — Заткнись, Требол, — отрезал Дофламинго. — Конечно. Я просто предупредил. И Требол действительно замолчал, болтая тощими босыми ногами в теплом воздухе. *** Вице-адмирал Цуру была женщиной пожилой и добросердечной. Она не любила лишнего насилия, считая, что его и без того в мире слишком много, и старалась прикладывать все свои силы, чтобы уменьшить его количество. Поэтому когда на горизонте показался пиратский корабль, она философски вздохнула, закатала слишком широкие рукава на форменном белом плаще и размяла пальцы, приготовившись к бою. — По местам, — крикнула она, опуская подзорную трубу. — Курс — полный вперед на пиратский корабль. При приближении оказалось, что корабль принадлежал пиратам Донкихота, и это было интересно. Дерзкие и удачливые, и новичками называть их уже не поворачивался язык, хотя на Гранд Лайне они появились совсем недавно. Их Цуру видела только на листовках и никогда не сталкивалась вживую. Капитан — Донкихот Дофламинго, белобрысый сопляк в радужных очках на пол-лица и вечно вывешенным, как у собаки, языком. У него — три помощника, каждый из которых, судя по описаниям, сильнее капитана в несколько раз. Интересно, ради чего они все растят этого мальчишку, как в оранжерее? Впрочем, Цуру поняла, что ошибалась, и что награда в сто тысяч белли за голову Дофламинго была более чем оправдана. Тот оказался силен и использовал в бою парамецию и Волю нападения, но даже это не было главным. На первом месте у Дофламинго стояла тяга к убийству, и наблюдая за тем, как рядовые дозорные десятками падают под его ноги и брызги крови слепляют короткие светлые волосы, Цуру думала, что этот далеко пойдет. Не часто встретишь такое ничем не замутненное стремление к жестокости, помноженное на желание победить. И все-таки… жестокости было даже слишком много. С этим мальчиком хотелось познакомиться поближе. Цуру спустилась с капитанского мостика и взмахнула обеими руками, как дирижер, дающий сигнал к началу концерта. Только вместо музыки вокруг нее раздались крики, но и они быстро смолкли, сменившись хлопаньем свежевыстиранного белья, сохнущего на морском ветру. — Этого я забираю, — сообщила она своим дозорным, которые смотрели на нее, выпучив глаза. Легким движением она сняла с гипотетической веревки сплющенного до толщины тряпки Дофламинго, перекинула его через руку и направилась вниз по лестнице в трюм, где на корабле располагались камеры для пойманных пиратов. — Вице-адмирал Цуру! — догнал ее молодой лейтенант. — А с остальными что делать? — Отправьте на их собственный корабль и потопите его. Кажется, они все фруктовики. Конечно, можно было бы бросить их за решетку, довезти до Маринфорда и получить заслуженную награду. Это было бы разумно и правильно, но вице-адмирал Цуру всей душой не любила Импел Даун и считала, что на некоторых пиратов можно повлиять и другими методами, более мягкими. Хотя самим пиратам зачастую так не казалось. Последнюю камеру Цуру специально оборудовала для своих целей. В ней был пол из сверкающего белизной кафеля, не ровный, а находящийся под углом, с решеткой стока в нижней точке. Цуру включила светящиеся холодным белым светом лампы, сбросила тряпичного Дофламинго на пол и вернула ему исходную, человеческую форму. — Старая карга, — пробормотал Дофламинго лежа. Он приподнялся на локтях и тряхнул головой, чтобы прийти в себя. — И только попробуй мне тут использовать свои ниточки, сопляк, — сказала она, — живо снова превратишься в тряпку. Цуру знала: жертвы ее фрукта после превращения всегда чувствовали себя немного дезориентированными. Дофламинго, судя по всему, исключением не был. У него дрожали руки, а тело шатало из стороны в сторону. — Ты лучше приляг, удобнее будет, — посоветовала она. — Удобнее что? — Принимать ванну. Мыться. Очищаться. Физически, а главное, духовно, — ответила она и сделала пару шагов назад, встав на высокую ступеньку и прислонившись спиной к стене. — Я посмотрела на тебя со стороны и пришла к выводу, что тебе это просто необходимо. — Что?.. Дофламинго нахмурился, но договорить ему не дали. Цуру растопырила пальцы на обеих руках, и на лежащего Дофламинго полился водопад, возникший из пустоты над его головой. Дофламинго судорожно пытался подняться, но его прибивало к полу мощной струей, и, прекратив сопротивляться, он просто ловил ртом воздух. Когда Цуру решила, что воды достаточно, поток исчез. Несколько выкручивающих движений руками, и из Дофламинго полилась… У добропорядочных людей это была бы вода. У большинства пиратов — кровь, разбавленная водой. У Дофламинго — темно-бордовая, густая, чистая кровь. Может быть, где-то там и была примесь воды, но она совершенно терялась на общем фоне. Глядя на это безобразие, Цуру покачала головой: с Дофламинго придется работать и работать. Говоря по правде, на своем долгом веку она успела повидать всякого, а уж отбросов разной степени мерзости — и вовсе немеряно. Но столько злости, ярости, ненависти и желания уничтожать, сколько в этом тощем мальчишке, не было ни у кого. Когда течь перестало, пришло время для нового душа. За полдня Цуру успела вымокнуть до нитки и устать как собака, но результат был налицо. Воду, которую она выжимала из давно бесчувственного Дофламинго, уже можно было назвать водой, потому что это была жидкость, которая быстро утекала в сток. И цвет у нее теперь был не бордовый, а алый. Ей даже казалось, что вода начала розоветь… — Вице-адмирал Цуру! — к решетке подбежал матрос, и от волнения у него ходила ходуном грудь. — На нас нападают. Целая флотилия, пять пиратских кораблей уже на подходе! — Опять эти же? — ворчливо спросила она, кивком указав на отдыхающего Дофламинго. У того закатились глаза, а изо рта до сих пор вытекала тонкая светло-красная струйка. — Нет, другие! — Иду, иду! — и Цуру спрыгнула со ступеньки. В конце концов, она тоже устала от этого маленького гаденыша, и ей нужно было развеяться. Размять ноги и спину, которые затекли за столько часов непрерывной работы. И все-таки надо будет принести в следующий раз стул. А еще лучше — шезлонг… *** — Смотри… — Кажется, приходит в себя. — Точно, очнулся. — Ткни его в бок — узнаешь наверняка. — Нет уж, мне еще дороги мои пальцы, — на этой реплике Дофламинго начал различать говорящих и узнал голос Верго. На этом хорошие новости закончились. Чувствовал он себя так, будто по нему сутки бегало стадо слонов. Он сделал вдох чуть глубже и тут же закашлялся. Попытался открыть глаза и с третьей попытки смог разлепить ресницы. Вокруг него столпились все четверо лидеров, глядя напряженно. — Спасибо, что вытащили, — прохрипел Дофламинго. Все четверо синхронно побледнели, чуть ли не позеленели, и переглянулись. — Все, упустили, — сказал Пика. — Недосмотрел я, — сказал Требол и печально покачал головой. — Моя вина. — Жалко мальчишку, — поддакнул Диаманте. — Такой многообещающий был. И на тебе, старуха его доконала. — Вы… — прохрипел Дофламинго, — вы совсем… того? — Чего? — мрачно спросил Диаманте и скрестил на груди руки. — Охуели. Дайте воды. Хотя нет. Дофламинго вспомнил, что воды недавно было хоть отбавляй, и поморщился, попытавшись перетечь из положения лежа в положение сидя. Вышло так себе, и он остановился на полпути. — Может, еще не все потеряно, — неуверенно сказал Верго. — Доффи, у нас в трюме парочка дозорных для тебя. Развлекаться будешь? — Нет, надоело. — Ну вот… — Пика протянул разочарованно. — И что же нам с ними делать теперь? Специально для тебя приберегли. — Отпустите живыми, — Дофламинго нашел в себе силы усмехнуться, да и говорить стало немного легче. — Пусть эта старая ведьма думает, что у нее получилось. И передайте через них благодарность от меня лично. Когда ненависти меньше, убивать получится хладнокровнее, а это полезно. На этих словах все четверо выдохнули с облегчением. А Дофламинго подумал, что больше он к Цуру не подойдет и на пушечный выстрел, потому что еще одной стирки его коварные планы не переживут.