Южный крест

На втором месяце службы в Ливане я заболел. Кашлял, задыхался, но не обращался в медсанчасть, до последнего надеялся, что пройдет само. Однако так и не прошло. Я потерял сознание прямо на построении. Тогда уже парни из взвода, не спрашивая моего согласия, практически на руках отнесли меня к врачу. В медсанчасти меня посмотрели, измерили температуру — оказалось ни много ни мало сто пять градусов, — и сделали рентген. — У вас пневмония, Доггетт. Двусторонняя, — сообщил мне врач. — Все очень серьезно. То, что это очень серьезно, я ощутил на собственной шкуре, когда мне начали ставить по шесть уколов ежедневно. Стоит ли говорить, что сидеть я не мог, как и лежать на спине. Если честно, я вообще не мог ничего делать. Лихорадка упорно держалась, и я целыми днями спал и видел яркие горячечные сны или же вовсе грезил наяву. Меня навещали друзья из взвода. Приносили фрукты, свежие журналы и новости. Есть мне не хотелось, читать было тяжело, а новости не радовали. В то утро мой друг Астроном пришел за пару часов до рассвета. — Джон, не хочешь прогуляться? — спросил он. Я хотел. Я чувствовал удивительную легкость, как будто не было ни многодневной болезни, ни изнуряющего кашля, ни лихорадки. Мы вышли из медсанчасти. Почему-то никто не попался на нашем пути— коридоры и холлы были пусты. — Я ждал тебя ближе к вечеру. Рейд перенесли?— спросил я, но Астроном ничего не ответил. Мы шли к горам. Вокруг было прохладно и удивительно тихо. — Ты как, дружище?— то и дело спрашивал Астроном. — В порядке. Я выздоровел. Только так можно было объяснить эту бодрость и чувство легкости во всем теле. Все-таки крепкий организм морского пехотинца был способен справиться с вещами и посерьезнее пневмонии. — Куда мы идем?— спросил я, когда мы поднялись на очередной уступ. — Уже пришли. Астроном постелил на землю свою куртку и сел на нее. Я уселся рядом. У наших ног мириадами огней сиял Бейрут. — Красиво, — задумчиво и как-то отрешенно сказал Астроном. — Красиво, — согласился я. — Ты это мне хотел показать? — Нет. Не совсем. Посмотри на небо. В Америке ты таких звезд не увидишь… Я поднял голову вверх. Небо было удивительно близко. А до звезд, огромных и сияющих, казалось, можно было дотянуться руками. Так вот в чем дело! Астроном позвал меня сюда посмотреть на звезды. Он не случайно получил свое прозвище. На самом деле его звали Кшиштоф Бескински — имя для англоговорящих американцев непроизносимое. Родители Астронома были польскими иммигрантами. Он пошел в армию, чтобы помочь отцу с матерью деньгами, а заодно получить льготы для поступления в колледж. Мечтал изучать там астрономию. Польским мигрантам обучение сына было не по карману… — Вот смотри, — Астроном указал на несколько звезд так, чтобы получился крест. — Что это? Южный крест? В созвездиях я совсем не разбирался. Разве что Полярную звезду мог найти… — Нет, — засмеялся Астроном.— Южный крест отсюда не видно. Он в Южном полушарии, а мы в Северном. Знаешь, я бы очень хотел увидеть Южный крест… — голос друга прозвучал почему-то очень грустно. Он замолчал и лишь через какое-то время продолжил: — Это Лебедь. Но ты не так уж сильно ошибся. Его по-другому называют Северным крестом. А вот, видишь звезды в виде буквы дабл-ю? Он показал на небесах зигзаг. — Ага. — Это Кассиопея. А вот — Сириус, самая яркая звезда Северного полушария… Мы разглядывали звезды не меньше часа. Было в этих переливающихся искорках что-то поистине завораживающее. Звезды складывались в созвездия, а о каждом созвездии Астроном знал легенду… Уже начало светать, когда мы заметили падающую звезду. Вспомнив старую дурацкую примету, я загадал, чтобы Астроном однажды увидел Южный крест. — Совсем рассвело.— Голос Астронома вновь прозвучал отрешенно и грустно.— Тебе пора возвращаться! — Что значит— мне? А ты? Он улыбнулся, крепко сжал мое плечо и быстро-быстро зашагал навстречу рассвету. Я хотел было догнать его, но почему-то не смог сдвинуться с места. Потом закашлялся, тяжело и надрывно. И проснулся. Я лежал в своей палате в медсанчасти, весь мокрый от пота. В окно ослепительно светило солнце. Было очень душно. Возле койки сидели парни из взвода и сержант. Астронома среди них не было. — Кшиштоф… Кшиштоф где?— спросил я, не переставая кашлять. Но откуда-то я уже знал ответ. — Он погиб, Джон, — ответил сержант.— Сегодня утром. В рейде. Как герой. Он спас всю разведгруппу. Я буду ходатайствовать, чтобы его посмертно представили к награде… Сержант что-то еще говорил, а я перед своим внутренним взором видел лицо Астронома. Знаешь, я бы очень хотел увидеть Южный крест…