Светлячок

На пороге гранд-адмиральского кабинета появился протокольный дроид. Отблагодарив помощника согласно чисскому этикету, Траун, вопреки обыкновению не дожидаясь возвращения за рабочий стол, принялся на ходу зачитывать полученное письмо. — Синдулла!.. Хаттов психопат!.. — прошипел он на середине строк — и, осекшись, тотчас бросил напряжённый взгляд в угол кабинета, где, забравшись на кресло с ногами, сидела Гера и с увлечением, по-детски высунув язык, что-то старательно рисовала в увесистом блокноте. «Значит, не услышала», — с облегчением решил он, попутно коря себя за столь неуместную для собственных чина и расы оплошность. — Что бы там ни было, позвольте разделить ваши эмоции! — через пару штрихов хихикнула тви’лечка, поднимая на него ясные глаза, полные задорных зелёных искорок. — Простите меня. Уверяю, этого более не повторится, — отчеканил чисс, впервые за много лет устремив свой огненный взгляд в пол от стыда. — Не повторится? — открыто рассмеялась дочь излишне эксцентричного стратега. — Вы намерены пресечь все последующие папенькины проделки? В руках Трауна неярко блеснул датапад с набросками к плану очередной военной операции. — Всенепременно, — предельно серьёзным тоном ответил гранд-адмирал. Гера притихла и вернулась к своему изначальному занятию. Траун устроился в кресле и глубоко задумался, устремив в пространство суровый горящий взор — на сей раз он был особенно жгучим, поскольку наряду с яростью в нём по-прежнему отражалось давно позабытое чувство стыда. Даже гранд-адмиралу, славившемуся своей невозмутимостью, довелось потерять контроль над собой, столкнувшись с безыскусной, но чрезвычайно меткой манипуляцией… Да, разведданные не врали — автор послания действительно соответствовал указанной там личностной характеристике, больше похожей на диагноз. Жёсткий, непримиримый и по-своему весьма харизматичный генерал Синдулла, чьё ополчение когда-то наводило страх на мощную армию клонов, а теперь доставляло немало беспокойств Империи, несмотря на чрезвычайную отдалённость Рилота от центральных регионов… Пожалуй, этого противника не стоило недооценивать: недостаток утончённости в его действиях компенсировался своеобразной топорной проницательностью и готовностью идти напролом. Из уголка донёсся звук падающего карандаша. Траун, всё ещё ощущая изрядную неловкость, слегка развернулся в сторону Геры и новым взглядом всмотрелся в её незатейливые движения. Не будь доподлинно известно, чьей дочерью она являлась — вряд ли кому-то пришло бы в голову сопоставить Геру и Чама… Пожалуй, лишь одну их черту можно было назвать общей — необыкновенное упорство, накрепко спаянное с волей к жизни. В остальном же Гера — тонкая, отзывчивая, внимательная и неунывающая — была его полной противоположностью. «Порою поражает, насколько сильно могут быть непохожи ближайшие родственники… Пропасть, которая пролегает между ними, оказывается шире, чем даже расстояние между совершенно чуждыми, посторонними друг другу существами!..» — подумал чисс и невольно прикрыл глаза, вспоминая юность и годы изгнания. Ведь и он, при всех своих безусловных достоинствах, оказался для родных — не таким, не тем… На сей раз его раздумья прервал звук рвущейся бумаги. — Так ему и надо! — решительно объявила тви’лечка и устроила салют из обрывков. — Да, мой адмирал?.. Мысленно сопоставив те фрагменты, которые долетели до стола, Траун без труда заключил, что на уничтоженном рисунке был не кто иной, как Чам Синдулла. Гранд-адмирал отложил датапад и, поймав торжественный взгляд Геры, понимающе усмехнулся. Какой бы обжигающе близкой ни была степень родства — больше никогда и никто не обидит его Светлячка. И тем более не посмеет повергнуть её родину в хаос мятежа.