однострочник про влюбленность Эзры в Джоша

Эзра, улыбаясь солнечно, как просто не могут улыбаться люди в шесть утра, ищет глазами, куда будет удобнее поставить стаканчики с кофе. – Я же правильно запомнил, Лайле черный, Джошу – тоже без сахара, но со сливками? – Спасибо, – бурчит сонный Джош, забирая у него стаканчики для себя и для Лайлы и передавая ей один, незаметно меняя их местами. – Кофе прямо то, что нам сейчас нужно, – он, делая вид, что не заметил, как порозовели уши и, совсем немного, щеки Эзры, когда их пальцы соприкоснулись, треплет того по плечу, и Эзра, поникший было, снова широко улыбается. Джош с Лайлой переглядываются, Лайла подмигивает, Джош давит в себе желание закатить глаза: Эзра недавно закончил сьемки, для которых ему пришлось побриться чуть ли не налысо, и теперь его смущение можно сразу заметить по заливающимся краской ушам. Впрочем, все эмоции Эзры и так написаны на его лице, и не заметить очевидного смог бы разве что слепой. А Джош с Лайлой слепыми не были. Они забираются в машину, и Лайла, игнорируя жалобный взгляд Джоша, садится спереди, не оставляя тому возможности избежать соседства с Эзрой. Тот, правда, не то чтобы сильно рад провести следующие несколько часов бок о бок с Джошем: он забивается в противоположный угол сидения и разматывает наушники. Лайла наблюдает в зеркале, как Эзра делает вид, что смотрит в окно и нет-нет, но бросает короткие взгляды из-под ресниц в сторону Джоша, отчаянно краснея, когда оказывается, что тот в этот момент смотрит на него. Джош все же закатывает глаза, перехватывая в зеркале веселящийся взгляд Лайлы. – Эзра, – несмотря на музыку, тот сразу поворачивается к Джошу. – Можно, я тебе на колени лягу? – спрашивает Джош, и, дождавшись кивка Эзры, вытягивается, насколько может, пристраивает голову на колени Эзре, и, видя, что тот не знает, куда деть руку, укладывает ее на свое плечо и засыпает. Лайла, оглянувшись назад, улыбается: кажется, Эзра все понял правильно.