Три секрета Хоук

Три секрета Хоук, о существовании которых лучше никому не знать: 1.Она завидует Бетани. 2.Она боится вида крови 3.Ей, похоже, нравятся эльфы с комплексом неполноценности.       С первым пунктом бороться бесполезно – младшая из сестер всегда была на три порядка симпатичнее, и если бы не необходимость скрывать свой Дар, давно бы вышла замуж. И строила скромное женское счастье. А не неслась следом за старшей сестрой и братом, спасаясь от Мора.       Поэтому Хоук перестала даже бороться за свою несуществующую женственность. Волосы стригла коротко, чтобы не лезли в глаза во время боя (а то не ровен час оттяпать себе что-нибудь своим же мечом). Одевалась примерно так же, как и Карвер, а заодно – обзавелась ядовитым чувством юмора, чтобы первые же проблески собственной «девчоночности» давить на корню. Пока они не разрослись буйным цветом. Потому что девушка знала, что ей никогда не сравниться с Бет.       Бетани похожа на маму в молодости, а Хоук – вернее, Мариам, но кто теперь помнит её имя? – на отца. И теперь она заняла его место. Кто-то должен принимать решения. И этим кем-то стала именно она, Хоук-старшая.       Так что… может, оно и ничего, что она не такая миловидная, как сестра? Не так хоть обидно, что на личную жизнь времени нет. Правда. Честно. Самое главное – не вспоминать об этом.       Со вторым пунктом – гораздо сложнее. Как назло, в каждом новом деле, за которое бралась Мариам, обязательно фигурировали маги крови, а их так и тянуло в её присутствии полоснуть себе ладонь, пролить галлон своей или чужой крови и вызвать толпу демонов.       А ей – стучать зубами от озноба… потому что в глазах сразу темнело, а в ушах – звенело. Единственная мысль, крутящаяся в сознании, - не свалиться в обморок.       Отец, когда впервые узнал, долго хохотал – дочь, метившая в воины, сражавшаяся с силой берсерка… и теряет сознание, стоит ей увидеть небольшую кровоточащую царапину.       Честное слово, с порождениями тьмы и демонами не было так сложно – с ними Хоук была готова воевать хоть сутки напролет (главное, чтобы никто об этом не узнал, иначе не поймут). Но когда дело доходило до простых разбойников, Мариам плохело и дурнело… и лишь какое-то чудо удерживало её на ногах и заставляло сражаться дальше.       Выбор ведь невелик: либо ты, либо тебя.       И, наконец, особую тоску наводил последний, третий пункт, существование которого сама девушка отрицала даже мысленно: Фенрис – это настоящая заноза в твоей жизни, если ты только его впустишь в свое окружение. Потому что найти более непохожего на себя человека – трудно. Мариам, выросшая в обществе отца и младшей сестры, во многом сочувствовала магам Киркволла, терпевшим нападки Мередит. Фенрис, переживший рабство у тевинтерского магистра, был бы рад перерезать горло каждому встреченному на пути магу. Он ещё как-то терпел Бетани, но вот Андерса и Мерилль – не переносил на дух. Особенно – первого.       Каждая встреча, каждое новое задание оборачивалось очередным спором с остроухим. И как бы девушка ни пыталась объяснить эльфу причины своих поступков, все заканчивалось одинаково – Фенрис не слушал, а если совсем припекало, хлопал дверью.       И у неё всякий раз внутри что-то обрывалось.       Проклятый эльф.       Из-за него она вновь вспоминала и про то, что Бетани симпатичнее её, и то, что боится даже самой пустяковой царапины из-за крови, а это при том, что ей приходилось многих противников превращать в раздробленное мясо - и нельзя даже видом подать, что ты вот-вот рухнешь без чувств наземь.       Мариам Хоук настолько неидеальна, что впору искать какого-нибудь ушибленного на голову мага и просить его превратить её в мужчину… авось, счастья больше принесет. Не придется тогда постоянно оборачиваться на Бетани. А уж с боязнью крови она как-нибудь справится.       Правда, эта мысль быстро умирает, даже не получив конкретного воплощения.       Вместо этого она плюет – мысленно, - на выкрутасы эльфа и идет изливать душу Андерсу, который, несмотря на весь свой радикализм и фанатизм в отношении своих собратьев и храмовников, был единственным человеком, которому можно было просто пожаловаться на жизнь и сказать: «Фенрис – сволочь!» - и маг её с радостью поддержит.       Правда, единодушие у них длилось ровно до того момента, пока девушка не начинала оправдывать остроухого: все-таки, вряд ли стоит ожидать другого от того, кому довелось быть рабом и потерять в довесок свое прошлое. И тогда Андерс пыхтел и шипел: «Нечего защищать этого поганца! Он просто пользуется твоей добротой!» - и тогда завязывался спор между ними, и Мариам под конец уходила раздосадованной, хотя и понимала, что лекарь просто о ней беспокоится.       Бетани, правда, качала головой и смеялась, когда старшая сестра приходила к ней жаловаться на «непримиримых» мага и эльфа, которые её с ума сводят.       - Я даже не удивляюсь, почему, - хитрая улыбка Бет служила финальным гвоздем в гроб Хоук. Сестра явно что-то знала… и это что-то её крайне забавляло. Но допытываться и выспрашивать – пустое. Младшая превосходно хранила свои секреты. Уж Мариам это знала как никто другой.       Вот и сейчас, после очередного задания, Мариам стояла перед домом Фенриса, в очередной раз растоптанная его придирками и замечаниями, а заодно – очередным хлопком дверью, но в этот раз – перед самым носом.       А ведь она просто пришла поговорить по душам, объяснить, что Бет – это не тевинтерские маги-магистры, не те отступники, которыми пугают храмовники и жрицы.       Бетани тоже Хоук. Как и сама Хоук. Вспомнил бы ещё эльф, что это только фамилия. Не имя.       Вместо разговора – закрытая дверь.       Шикарно.       А ведь ей уже давно запал в душу этот треклятый остроухий. Дико. Понравился с первого взгляда: уж непонятно, чего страшного в нем находили другие, но сама Мариам от него глаз не могла отвести. Вряд ли воина, владеющего двуручным мечом, можно назвать изящным… но Фенрис был именно таким: он двигался с оружием так легко, будто танцевал, и когда его лириумные клейма светились – а они всегда светились во время боя, - то эльф становился… совершенно волшебным созданием. Чем-то из легенд и мифов. Чем-то сказочным. …а Хоук могла стоять точно маленькая девочка, открыв рот, не осмеливаясь даже моргнуть. Боясь, что наваждение спадет.       Но сказочное существо, принц из сказки, всякий раз бросал ей в лицо: «Вот и возись со своими чокнутыми магами! И не удивляйся, когда в одно прекрасное утро они перережут тебе горло!».       - Ну, и черт с тобой, - сквозь зубы. – Пойду к Андерсу! Он мне хоть договорить дает!       Дверь почти по волшебству распахивается – на пороге стоит взбешенный Фенрис: брови почти сошлись на переносице, а рот застыл в диком оскале. На какое-то мгновение девушке кажется - он её сейчас убьет.       Вместо этого эльф затащил её внутрь. Не забыв хлопнуть дверью. И как петли ещё целы остались?       - Ты это специально! – его губы сжались в тонкую белеющую линию. – Чуть что, сразу – Андерс!       - Неправда! С чего ты это взял?       - Да с того, что я все прекрасно вижу! Ты за ним хвостиком ходишь!       Последнее было чистой глупостью – да, Мариам заходила к нему несколько раз, но всегда сугубо по делу. И если уж говорить начистоту, то уж где пора бы девушке ставить свою персональную конуру, так это рядом с домом этого упрямого эльфа.       - Тогда почему я стою перед порогом твоего дома, выпрашивая разрешения на аудиенцию с твоим высочеством?! – голос предательски сорвался, а глаза заныли с новой силой… ещё и нос, как назло, заложило. И все как в тумане. – А ты… даже сказать ничего не даешь… тут же… дверь…       Лицо Фенриса как-то странно дрогнуло, точно его на мгновение перекосило, а потом он продолжил не менее яростно, чем раньше:       - Это я тебя никак не пойму! – лоб наморщился чуть сильнее – и разгладился. Теперь голос юноши казался страшно усталым. Вымотанным. – Ты носишься со всеми этими магами как курица с яйцом… и ты им доверяешь. И при этом ты уже видела десятки раз, насколько далеко готовы пойти маги ради себя. И продолжаешь гнуть свое.       - Фенрис…       - Да, я согласен, твоя сестра отнюдь не монстр в человеческом обличье… но Андерс и Мерилль! Отступник и маг крови! Черт возьми, Хоук, я этого не понимаю!       - А зовут меня, не «Черт возьми, Хоук»! – её коробило всякий раз, когда её друзья обращались к ней по фамилии. Что там? Уже и сестра начинала её называть так! Одна только мама, такое чувство, помнила, что Хоук – это фамилия.       - Хоук? – Фенрис недоуменно смотрел на неё: он явно не понимал, что её так разозлило.       - Нет! Не Хоук! – и в который раз она чувствовала себя… жутко-жутко неуклюжей. Совсем не женственной. В ней вообще не было ничего особенного. Только недюжинная сила и мерзкое чувство юмора, никогда не доводившее девушку до добра.       Теперь брови эльфа вовсе взметнулись наверх, а глаза – округлились.       - Да в чем дело?!       Наверное, она в этот момент зарычала как демон.       - Меня зовут Мариам! – она крикнула это прямо ему в лицо, а потом изо все сил толкнула в плечо. – Уж прости, раз я не достойна, чтобы мое имя было известно!       Эльф опешил. … и тут девушка вдруг подумала, что Фенрис этого мог и не знать: все её для краткости называли Хоук, а Бетани больше любила называть её «сестрицей» или «ненормальной», в зависимости от настроения и совершенных Мариам глупостей. По имени её называли только дома, мать да дядя Гамлен в приступе редкого благодушия (которое часто зависело от количества выпитого вина).       К щекам прилила кровь, уши нагрелись, а все тело, наоборот, заледенело и не хотело двигаться.       - Я, наверное, пойду… - одеревеневшим языком промямлила Хоук, и хотела сбежать за дверь, но руки Фенриса твердо развернули девушку обратно. Вид у эльфа был крайне серьезный. Словно он только что совершил открытие.       - Погоди, - пальцы крепко держали её за плечи. Впрочем, девушке и не хотелось из-под них выворачиваться. Во всяком случае, пока не услышит приговор. – Я не знал. Правда. Прости, Хоу… Мариам.       - Да ладно, - она постаралась улыбнуться без натяжки. – Наверное, я слишком сильно переживаю из-за такой мелочи. «Хоук» короче и на язык легче ложится во время боя, а там – как пристало, так и держится.       Фенрис как-то странно посмотрел на неё, а потом кивнул – и попробуй догадаться сама, что это значит: то ли соглашается с ней, то ли подтверждает какие-то свои мысли. В голову сразу приходило сравнение – весенний лед, с которым точно также не ясно, выдержит ли он тебя или провалится.       Молчание затянулось, и Мариам снова почувствовала, как возвращается нервозность вместе с дрожащими пальцами и комком слов в горле. Создатель, по какой вообще причине она пришла к нему? Не для того же, чтобы потребовать: «Называй меня по имени!»       Присутствие эльфа нисколько не помогало - даже напротив, отвлекало. В голове начиналась чехарда между мыслями о злосчастных трех пунктах, которые никому не стоит знать о Хоук, и любованием чужими зелеными глазами, гармоничными движениями и игрой света в белоснежных волосах.       Чудо, что она умудрилась расслышать вопрос Фенриса и не отозваться на него: «А? Что?» - позор был бы обеспечен. Эльф бы ещё подумал, что она не считает его слова чем-то серьезным. Или хотя бы стоящим внимания.       - Не обещаю стать терпимым к… твоим друзьям-магам, - с силой выдавил он из себя. – Но я понимаю, что мы, скажем так, одна команда. Надеюсь, что ты знаешь, что делаешь.       «Что ж, для него – это уже шаг вперед,» - подумала Мариам, которая уже немного, но знала характер этого мужчины: проще на своих плечах гору перетащить через океан, чем переубедить Фенриса. На уступки эльф отказывался идти из принципа, словно это могло поколебать его решимость уничтожать магов до конца. Особенно, если они тевинтерцы и работорговцы.       - Не переживай, я знаю, что магия опасна. Обещаю быть крайне осторожной и подозрительной…       - … до первой же авантюры Андерса, - фыркнул он, получилось немного с раздражением, но относительно дружелюбно. Так, того и гляди, у Фенриса и чувство юмора проклюнется.       - Ну, должен же кто-то держать ситуацию под контролем! – по-философски заметила Мариам, разводя руки в стороны.       - Если эти взрывы ты называешь контролем, то что будет хаосом? – хмыкнул эльф, улыбнувшись краем рта, а Мариам открыла рот и совсем по-детски показала на него пальцем. – Что?       - Нет-нет, ничего, - все-таки лучше не говорить, что ирония Фенриса вкупе с небольшой улыбкой творят с Хоук чудеса. – Но я рада, что ты в этот раз открыл дверь.       Эльф вскинул бровь, а потом, поджав губы, покачал головой:       - Надо было сделать это раньше.       - Лучше поздно, чем никогда, - Мариам улыбнулась, а потом вспомнила, что её ещё ждут дела с Варриком и Изабеллой. – Кстати, если твое хорошее настроение не прошло, то давай прогуляемся до «Висельника»?       - Если дама настаивает, - усмехнулся Фенрис, пропуская её вперед, а в голове Хоук совсем не к месту мелькнуло: «Он все-таки считает меня девушкой!»       И они вдвоем отправились в Нижний город.

***

      У Мариам Хоук есть три секрета, про которые она никому и ни за что не расскажет… но и у окружающих есть три секрета насчет самой девушки.       Первый: хоть чисто внешне Хоук и нельзя назвать красавицей, у неё есть своеобразный шарм и харизма, которые привлекают к ней людей. Зачастую вопреки логике и здравому смыслу. Во всяком случае, иначе нельзя объяснить, как она умудрилась собрать вместе столько совершенно разных людей – и сплотить в команду.       Второй: все искренне недоумевают, как девушка умудряется так смело бросаться в бой и не теряться в непредвиденных ситуациях. На каждый вопрос у неё есть ответ, на каждую проблему – решение. Её друзья знают, что если бы не Мариам, кого-то из отряда они бы давно не досчитались. И за это они её уважают и ценят.       Третий секрет касается скорее не всех её знакомых, но одного конкретного эльфа, который уже давно ревнует девушку ко всему живому и Андерсу – в частности. Когда он увидел Хоук пару раз в Клоаке, уходящей от отступника, Фенрис возненавидел магов с новой силой, а бывшему серому стражу так и вовсе желал загнуться где-то на полпути. Желательно, с мучениями.       Но после прихода девушки эльф впервые подумал, что третий секрет можно и не хранить так рьяно… и постараться превратить его в не секрет вовсе.