Шесть плюс один

      — Мистер Уайтхилл, может кофе? — спросил его услужливый секретарь, пока Джереми склонился над кроваткой, горестно ссутулив плечи.       — Нет, спасибо, — невнимательно проговорил альфа, еще раз взглянул на сына и отошел. Маленький омежка был очарователен и уже очень похож на его любимого мужа. Трэвис обладал особенной, яркой красотой, и его внутренние качества ничуть не уступали. Он был очень верным, понимал, что у альфы тяжелая работа, но никогда не использовал время в разлуке, чтобы изменять ему. Джереми как сейчас помнил его чистый запах, пропитывающий всю спальню, когда он заходил, чтобы обнаружить мужа за разговорником по итальянскому или еще каким полезным делом. Трэвис никогда не говорил, как его любит, но так льнул к нему, заботился, готовил для него, отдавался в постели, что сомневаться в этом не приходилось. Джереми был так им очарован, что даже позволил работать, потому что омега жаловался, что его образование пропадает зря. Трэвис начал заниматься репетиторством по английскому, к ним постоянно приходили дети, и омеге нравилось с ними возиться. Поэтому момент, когда он захочет завести собственных малышей, был лишь делом времени.       — У вас сегодня запланировано две важных встречи, — не отставал секретарь. Он был на редкость приставучим и навязчивым, но Джереми все не находил времени его уволить — ведь пришлось бы искать кого-то нового.       — Отмени их, — ответил он. После похорон альфа был не в состоянии снова видеть состоятельные рожи и слушать, что ему скажут. Трэвис сильно заболел в последние недели беременности, и врачи предлагали сделать кесарево и родить преждевременно, но омега боялся повредить близнецам. Джереми понимал, что так он мог лишиться всех троих, но потерять Трэвиса и малыша-альфу тоже было так больно, что он не мог сдержать слез, в последний раз сжимая безвольную руку своего мужа. Как так получилось, что им не удалось даже попрощаться, а ему просто сказали о том, что супруг скончался во время родов, он не знал.       Джереми вошел в их спальню, посмотрел на вещи Трэвиса, оставленные, как было, в надежде, что хозяин вот-вот вернется, чего никогда уже не произойдет. Запах омеги слабел, чтобы вскоре выветриться окончательно, так как его уже не было в живых. Не было никаких средств, чтобы унять терзающую его боль, но Джереми достал из сейфа ампулу, сбил горлышко и выпил горькое содержимое. Через некоторое время он с облегчением почувствовал, как его накрывает безразличие и растворенный в спирте кокаин проникает в кровь. Альфа быстро забыл о собственных переживаниях, как и о том, насколько сильно нужен своему маленькому сыну.