Дедушка П

      С утра я попросил Тимми найти в моей библиотеке книги, рекомендованные Флитвиком. Вскоре с головой погрузился в поиски нужного рунного заклинания. К обеду нашёл нужную рунную цепочку, которая называется «Заклинание для нанесения урона инфернальным сущностям». Рунная цепочка оказалась действительно весьма длинной, мне стало понятно, что самостоятельно наносить её буду несколько дней. Ещё стоит учесть, что всё это время надо, чтобы пуля была в увеличенном состоянии.       Тут вспомнил об артефакте, позаимствованном в доме на площади Гриммо, тот самый хищный пинцет для нанесения рун. Пришлось искать книгу, в которой даются пояснения, как работать с таким магическим инструментом.       Как и ожидалось, студенты всё же добрались до неподписанного флакона с воспоминаниями. За сегодняшний день почти весь факультет Пуффендуй просмотрел комедийный триллер из реальной жизни и с одной стороны, подростки были напуганы, с другой стороны каждый раз слышались смешки, когда кто-то поднимал руки вверх и писклявым голосом говорил: «Вытащи меня». А мои фразы (фразы Гарри Поттера) сказанные Воландеморту растащили на цитаты. Отовсюду можно было услышать: «Ёбушки-воробушки, вы ещё и зоофилы», «Когда будете насиловать, хотя бы вазелин не забудьте», «Я шёл совсем на другую свингер вечеринку»…       Ближе к вечеру флакон с этими воспоминаниями пропал, полагаю, что о нём стало известно школьной администрации, скорее всего директору, и он забрал его при помощи домовика.       После ужина в Большом зале ко мне подошла Минерва Макгонагалл.       — Мистер Адамс, пройдёмте со мной, вас вызывает к себе директор, — строгим тоном сказала она.       — Хорошо. — Я повернулся к Финч-Флетчли. — Джастин, позови нашего декана, скажи, что меня вызвали к директору, пусть подойдёт туда.       — Мистер Адамс, — сурово произнесла Макгонагалл, — не заставляйте директора ждать!       Мы поднялись наверх к кабинету директора. Вход перегораживала оживлённая статуя горгульи, которая смотрела на нас подозрительным взглядом.       — Сахарные перья, — сказала Макгонагалл и статуя горгульи отъехала в сторону. — Мистер Адамс, проходите.       Я зашёл, горгулья встала на место, было видно, как заместитель директора удалилась в обратном направлении. Я оказался перед винтовой лестницей. Когда ступил на неё, то лестница подобно эскалатору стала поднимать меня наверх.       Кабинет директора оказался довольно занимательным. Это была круглая, просторная комната. Кабинет был заполнен разнообразными столиками с кручеными ножками, на которых умещались хрупкие серебряные приборы; одни постоянно трещали и звякали, другие пыхтели и выпускали струйки дыма. Здесь также нашли себе приют магические фолианты и рукописи, Омут памяти и птенец феникса. Стены увешаны портретами прежних директоров и директрис, которые мирно дремали в красивых рамах. В центре громадный письменный стол на когтистых лапах, а за ним на полке — потертая, латаная-перелатанная Распределяющая шляпа.       За столом восседал сам хозяин кабинета, который имел очень довольный вид, я бы даже сказал, что Дамблдор был невероятно весел. Кажется, я даже знаю, что именно стало причиной веселья, поскольку в Омуте памяти клубился серебристый туман, а рядом стоял пустой флакон из тех, что используются для хранения воспоминаний Пуффендуйцами.       — Гарри, — добродушно сказал директор, — присаживайся.       Я сел на стул для посетителей и никак не мог сообразить, что же послужило причиной для вызова, неужели где-то спалился с воспоминаниями? До этого Дамблдор никогда не вызывал меня и это было странно.       — Ты ничего не хочешь мне рассказать, мой мальчик?       Выражение лица директора было довольным и добродушным.       — Простите, директор Дамблдор, я не понимаю, зачем вы меня вызвали.       — Не стесняйся, ты можешь мне всё рассказать, — произнёс директор, кидая многозначительный взгляд на Омут памяти.       — А спросить можно?       — Конечно, я с удовольствием отвечу на твои вопросы, — улыбнувшись, ответил Дамблдор. — Что бы ты хотел узнать?       — Вы чем феникса кормите? За ним надо как-то по-особому ухаживать?       — Тебе понравился Фоукс? — спросил Дамблдор. — Он любит отборное зерно, и когда я чешу его спинку… Скажи, Гарри, — Дамблдор прищурился, — с тобой не происходили странные вещи?       — Директор Дамблдор, я карлик, со мной постоянно происходят странные вещи. Например, пять лет назад к нам домой пришла ваша заместитель и сообщила, что я волшебник и если не пойду учиться волшебству, то меня убьют мучительной смертью, растянутой на пару десятилетий. Это было весьма странно и неприятно… А ведь я собирался стать врачом-педиатром, лечить детишек.       — Ну-ну, Гарри, — успокаивающим тоном сказал директор, — не воспринимай всё так близко к сердцу. Ты же волшебник и если бы не изучил магию, то стал бы опасен и для окружающих, и для себя. К тому же это не мы придумали такие законы, а Министерство магии.       — Ой, оставьте эти сказки для Гриффиндорцев, насколько я в курсе, то именно Визенгамот принимает законы для волшебников, а вы его глава.       — Я понимаю, что ты чувствуешь, Гарри, — очень тихо произнес Дамблдор.       — Конечно, понимаете, директор. Уверен, что с вашим богатым педагогическим опытом вы каждый мой чих наперёд знаете.       — Не надо стыдиться своих поступков, Гарри, — продолжил Дамблдор. — В наше непростое время маглорожденым волшебникам тяжело жить… А оказаться в сложной ситуации, действовать как герой и остаться при этом в живых — это достойно уважения. Это доказывает, что ты остаешься человеком!       — Не понимаю, о чём вы, директор Дамблдор.       — Пойдём, я тебе покажу кое-что.       Дамблдор хитро улыбнулся и направился к Омуту памяти. Он жестами показал мне погрузиться в него головой.       — Нет-нет! Директор Дамблдор, я читал о таких артефактах и сам их делал, поэтому ни при каких обстоятельствах не воспользуюсь чужим Омутом памяти, только сделанным своими руками!       — Мальчик мой, ты мне не доверяешь? — удивлённо спросил директор.       — Мой кумир профессор Грюм и, следуя его наставлениям, я никому не доверяю — даже собственной заднице! И кстати, правильно делаю, поскольку бывает, что и она меня предаёт, пуская газы в самый ответственный момент…       Дамблдор широко улыбнулся.       — Мальчик мой, ты кое-чего не учёл, — сказал он с намёком. — Волшебная палочка индивидуальна для каждого волшебника…       Блин… Всё же прокололся с воспоминаниями. Меня опознали по какой-то долбанной волшебной палочке. Ну и память у директора, он просто какой-то монстр. Наверняка Дамблдор занимается менталистикой и очень наблюдателен, иначе сложно объяснить, как он смог заметить такую мелочь.       — Я слышал, что ты не собираешься продолжать обучение в Хогвартсе, — продолжил он, — это печально. Может быть, ты всё же передумаешь?       — Директор, я вами восхищаюсь, но в ваших бандитских разборках участвовать не собираюсь.       — Бандитских? — Дамблдор удивлённо приподнял брови.       Я решил пойти ва-банк и быть честным.       — Магический мир маленький и с точки зрения маглов, вся эта ваша возня с Сами-Знаете-Кем, напоминает разборку за власть трёх мафиозных банд: Министерства, Пожирателей и вашей. То, что волшебники называют «великой войной с Тёмным Лордом» на войну никак не тянет. Пожиратели смерти — немного необычные нацисты-террористы, которых может вырезать в пять секунд обычными заточками отряд магловского спецназа.       — Это интересная точка зрения и рад, что ты со мной ею поделился, — безмятежно сказал Дамблдор. — Но, мой мальчик, это и твой мир, в котором ты живёшь. Нехорошо бросать других волшебников и убегать от реальности.       — Директор Дамблдор, прошу, оставьте пропагандистские речи для своего пушечного мяса. Я не собираюсь дохнуть за идеалы власть имущих волшебников и лучше поеду на край света, где буду спокойно изучать магические науки, чем рисковать головой и близкими людьми.       — Понимаю, Гарри, — с лёгкой укоризной сказал Дамблдор, — ты из тех волшебников, что предпочитают сидеть дома, в тёплом местечке, когда другим угрожает опасность.       — Абсолютно верно. Я собираюсь следовать примеру одного великого волшебника… Вашему примеру, сэр. Я учил историю шире программы Хогвартса и знаю, что пока другие маги складывали головы во время второй мировой войны, вы спокойно сидели в защищённом замке и вмешались лишь тогда, когда все расклады были вам на руку. Директор, вы за всю войну сошлись лишь в единственной дуэли, в результате которой оставили в живых Гриндевальда, за головой которого охотились русские волшебники. Не вам мне говорить, что плохо сидеть в тёплом местечке. Есть специально обученные волшебники — мракоборцы, их работа заключается в борьбе с сумасшедшими магами, пусть они её и выполняют, а не просиживают штаны за казённый счёт.       — Ты хорошо изучил историю, Гарри, — сказал Дамблдор. — Мои ошибки — ошибки старого человека. Ибо теперь я вижу все, что я сделал и чего не сделал. Я был учителем, а не боевым магом. Ты прав, говоря, что мракоборцы должны бороться со злом, но когда они не справляются, каждый сознательный волшебник должен встать на защиту самого дорогого… Молодым не понять, как думают и чувствуют старики.       — Я и защищаю самое дорогое — свою семью и себя. Именно поэтому не собираюсь участвовать в непонятных авантюрах власть имущих. И вас я прекрасно понимаю, власть пьянит и туманит разум, от неё сложно отказаться — это как наркотик. Политики не думают о жизни пешек, а вы политик с большой буквы «П», иначе не занимали бы множество должностей, а например, как профессор Флитвик, просто занимались бы воспитанием подрастающего поколения.       — Гарри, ты не понимаешь, ты не можешь отказаться от участия в этих разборках, — твёрдо сказал Дамблдор. — Воландеморт возродился, используя твою кровь. Теперь между тобой и Волан-де-Мортом образовалась глубинная связь. Этот волшебник не оставит тебя в покое и тебе лучше будет держаться другой команды как минимум до полной победы над этим магом.       — То, что вы говорите, директор, лапша на уши, которую с радостью готовы слопать глупые волшебники. Я читал о магии Вольта, сделать от неё защиту не сложно, уж раз в пару недель создать ритуал Астральной защиты или выпить зелье, или же купить защитный амулет — это настолько же просто, как два пальца об асфальт. К тому же я регулярно принимаю зелье, портящее кровь, именно поэтому как вы говорите, «глубинная связь» на самом деле не такая уж глубинная. Сами-Знаете-Кто от моей крови лишь словил не хилый такой лулз, отгребя неизлечимую никакими зельями карликовость, а постоянно пить Оборотное зелье он задолбается.       После этой речи я наблюдал небывалое зрелище — радостно смеющийся Дамблдор. Он даже смахнул слезинку.       — Ох, Гарри, — радостно произнёс Дамблдор. — Ну и повеселил ты меня этим зрелищем… Лилипутский Воландеморт! Я думал, что позабыл, как смеяться и несколько раз наслаждался просмотром воспоминаний. — Он подобрался и стал серьёзней. — Но ответь мне на один вопрос, зачем ты превратился в Гарри Поттера?       — Это интимный вопрос… Но на ваше счастье я обожаю делиться такими подробностями! — Посылаю директору широкую улыбку. — Я шёл на тематическую групповуху с участием множества Флер Делакур и Гарри Поттеров… И знаете что?       — Что, мой мальчик? — радостно улыбаясь, спросил Дамблдор.       — Я ненавижу Сами-Знаете-Кого за то, что не попал на это грандиозное мероприятие!       Ну вот, кажется, я сломал директора. Он радостно захохотал и с шумом сел в своё кресло, вытирая бородой выступившие на глазах слёзы.       — Ох, мой мальчик, давно я так не веселился… Скажи, Гарри, как тебе удалось спастись? — став серьёзным, спросил Дамблдор.       — Силенцио прекратило действовать, я позвал домовика и он перенёс меня в безопасное место.       — Мой мальчик, — сказал Дамблдор, — ты можешь что-то рассказать о смертях Пожирателей, случившихся там же в то же время? Это очень важно.       — Когда домовик меня перемещал, я услышал несколько хлопков, похожих на выстрелы магловского оружия, но не видел стрелка.       В этот момент в кабинет зашла взволнованная мадам Спраут и увидела довольного Дамблдора и меня с невинным видом стоящего перед столом.       — Альбус, — взволнованно твёрдым тоном сказала Спраут. — По какому вопросу вы вызвали моего ученика и почему не сообщили об этом мне?       — Помона, мы всего лишь побеседовали с мистером Адамсом по поводу его дальнейшего обучения, — спокойно ответил директор. — Мы уже закончили.       — Альбус, вы же знаете, что вызывать учеников положено его декану, — возмутилась Спраут. — Что за шутки, почему моих студентов к вам водит Макгонагалл? Впредь попрошу соблюдать субординацию, я желаю быть в курсе проблем моих студентов.       — Помона, успокойся, ничего страшного не произошло, — успокаивающе сказал Дамблдор. — Гарри, полагаю, мы всё обсудили. Желаю тебе успехов в новой школе, но знай, ты всегда можешь вернуться в Хогвартс и обратиться ко мне за помощью.       — Гарри, иди в гостиную, а я пока пообщаюсь с директором, — мягким тоном сказала мадам Спраут, подталкивая меня к выходу.       Я не стал выделываться и поспешил удалиться от этого опасного волшебника, Дамблдора, как можно быстрее.       — Итак, Альбус, вы мне всё немедленно объясните… — донёсся громкий голос профессора Спраут, в котором пробудились угрожающие нотки.       Дальнейшую беседу я не слышал, поскольку статуя горгульи закрылась, отсекая звуки, стоило лишь покинуть дверной проём.

***

      Итак, желание помочь волшебникам выяснить, каким образом возродился Воландеморт, сыграло со мной злую шутку. Дамблдор узнал, что именно я стал жертвой для возрождения этого маньяка, после чего попытался меня прощупать. Видимо, этому политику хватает своих пешек для игры и, убедившись, что я твёрдо намерен не участвовать в предстоящей заварушке, фигурально выражаясь, махнул на меня рукой. Это говорит о том, что он не знает о моих предыдущих авантюрах, иначе я бы покинул его кабинет либо вперёд ногами, либо с промытыми мозгами и без всего своего имущества. Но это не исключает того факта, что он сможет сложить мозаику и как минимум догадаться о том, что именно я свинтил Хроноворот.       В Англии у Дамблдора почти абсолютная власть и я уверен, что он задавит Воландеморта, провернув всё в свою пользу. А вот заграницей у него уже будут связаны руки, поэтому тут есть несколько вариантов. Первый — директор не догадается о краже Хроноворота, и я могу спать спокойно. Второй — он об этом узнает, но решит, что овчинка выделки не стоит, по крайней мере, до тех пор, пока он занят выяснением — чей хер больше, его или Воландеморта. Ну и третий вариант — Дамблдор догадается о Хроновороте и решит его у меня отобрать. Но это ладно, лишь бы он не узнал о философском камне, вот тогда мне точно придёт полный писец. Наверняка это была его игрушка.       Оставшееся время до конца семестра меня никто не трогал, что давало надежду на благополучный выход из ситуации.       Я изучил инструкцию к использованию ряда артефактов, которыми пользуются волшебники-артефакторы, ну и о самих артефактах почитал. Как выяснилось — нанесение рун кровью волшебника — это самый эффективный способ зачаровывать предметы, а при использовании зачарованного пинцета этот процесс довольно быстрый. Только есть два минуса, давать свою кровь больно и потеря этой жидкости оказывает негативный эффект на организм, но волшебники обошли этот момент благодаря кроветворному зелью и Рябиновому отвару, который позволяет почти мгновенно залечить раны.       За три дня до конца семестра вся банда Гриффиндорцев была выписана из больничного крыла, и я решил поговорить с Джинни, перехватив её прогуливающейся на свежем летнем воздухе.       — Привет, Джинни.       — Гарри, здравствуй, — нахмурилась она. — Я слышала, что вы с Роном повздорили на экзамене по астрономии?       — Твой брат оскорбил меня, назвав карликовым Пожирателем. Полагаю, я сделал милость, не вызвав его на дуэль и не превратив на законных основаниях в проклятый кусок фарша.       — Если подумать, то ты не сильно отличаешься от Пожирателей смерти, — грустно сказала Джинни. — Хотя намного добрее, но методы похожие. Метка, шантаж, угрозы…       — Ты забыла сказать, что я всегда щедро плачу за работу, обладаю замечательным чувством юмора и прощаю то, за что иной волшебник убил бы, воскресил, а потом снова убил. Ответь, сколько ты заработала, сотрудничая со мной, и сколько раз я принуждал тебя работать силой?       — Я заработала много, — ответила Джинни, — очень много. Но всё же меня угнетает подчинённое положение…       — А то, что вся твоя семья находится в таком же положении у Дамблдора, тебя не угнетает?       — Это другое, — возразила Уизли.       — Ах, да, прости, он же вам, наверное, ещё и не платит… — с сарказмом сказал я.       — Он… — Джинни изобразила усиленную работу мысли. — Да, не платит. Но Дамблдор много делает для нашей семьи.       — Ладно, это скользкая тема. Лучше ответить вот на какой вопрос — вы зачем в министерство попёрлись, и что такого там натворили?       — Нас просили не распространяться об этом, — ответила Джинни. — Если вкратце, то Поттеру было видение о том, как в Отделе тайн при помощи Круцио пытают моего брата, Фреда. Макгонагалл после нападения авроров оказалась в Мунго, и к кому обратиться мы не знали, поэтому собрались своей… Ну… Я не могу об этом говорить.       — Говори как есть — бандой.       — Мы не бандиты! — возмутилась Джинни.       — Прежде чем ты возразишь, ответь на вопрос — что такое банда?       — Ну… — задумчиво протянула Джинни. — Это группа людей, которые собрались для того, чтобы часто совершать преступления.       — А теперь скажи, кто вы? Группа людей?       — Да, — согласилась Джинни.       — Вы совершали законные действия?       — Не думаю, — Джинни слегка покраснела.       — И кто же вы тогда, если не банда? Группа волшебников, которые осознанно нарушают закон… Святые? Это риторический вопрос, так что можешь на него не отвечать. Лучше расскажи, что было дальше.       — Мы проникли в кабинет Амбридж, и Гарри попытался связаться с Норой, но близнецы там больше не живут, а их камин в магазинчике до сих пор не починили после нападения Пожирателей, — продолжила Джинни. — Амбридж застукала Поттера и Гермиону, и хотела пытать их Круцио, но Гермиона враньём заманила Жабу в лес к кентаврам. Потом мы полетели на фестралах в Лондон и пробрались в Отдел тайн, но Фреда там не оказалось.       — Оригинально. Если вы так сильно хотели попасть в Лондон, то не проще было дойти до Хогсмита, заплатить пару серебрушек мадам Розмерте и переместиться через её камин?       — А что, так можно было? — Джинни была озадачена.       — Так что там с министерством?       — Гарри захотел посмотреть пророчество про него и Сам-Знаешь-Кого, — продолжила рассказывать Джинни, — но когда он взял его, то на нас напали Пожиратели смерти, потом к битве присоединились бойцы Ордена феникса… — Девочка замолкла и уставилась на меня испуганным взором. — Ой! Я не должна была этого говорить.       — Уже сказала. Я так понимаю, это банда Дамблдора, в смысле активные боевики.       — Они не банда! — вновь воскликнула Джинни.       — Это законная организация?       — Нет, но… — Джинни насупилась. — Они борются за правое дело, за общее благо!       — Да хоть за левое или на три румба к северу. Если группа волшебников не работает в органах правопорядка и совершает противоправные действия, вроде нападения на другую группу волшебников, то какие бы цели ни преследовались, с точки зрения закона они экстремисты и бандиты. Никаких двояких толкований тут быть не может.       — У нас есть авроры и мракоборцы, — с гордостью сказала Джинни.       — Только никому не говори, что всё это мне рассказала, меньше знаешь — крепче спишь. Мне как-то пофиг на то, кто там в ваших бандах-сектах состоит.       — Мерлин! — со злостью воскликнула Джинни. — Опять проболталась…       — У вас завязалась драка, и…       — Мы там разрушили некоторые артефакты. Многие волшебники были ранены: и наши, и Пожиратели, — продолжила Джинни. — Дамблдор сумел поймать Люциуса Малфоя, который был одним из Пожирателей, а остальные сбежали. Потом явился министр, они с Дамблдором о чём-то говорили, а нас отправили в Хогвартс в Больничное крыло.       — А как твои братья-близнецы? Я слышал, что у них случилась неприятность с магазином.       — Они были жутко расстроены нападением Пожирателя, но радовались, что в тот момент их не было в магазине, — ответила Джинни. — Фред писал, что они сейчас занимаются восстановлением магазинчика, поскольку у них не осталось денег на наём строителей, а простым Репаро там не справиться, надо чуть ли не заново отстраивать стену, делать перекрытия. Они надеются к концу этого месяца завершить ремонт и открыть магазин.       — Печально.       Да, печально… Осознавать, что эти ушлёпки так быстро отстроятся. Может быть ещё раз бахнуть?

***

      В последние дни перед отъездом домой я несколько раз посещал Выручай комнату, чтобы пополнить запасы фальшивой наличности, пока имеется доступ к ритуалу Копирования. Заодно использовал другой ритуал и философский камень, чтобы сделать приличный запас Эликсира жизни.       Амбридж покинула Хогвартс за день до конца семестра.       В поезде я договорился с Джастином о том, как будем связываться друг с другом в Австралии. Я рассказал ему, как найти магический квартал в Сиднее.       Не знаю, какой чёрт меня дёрнул за ногу прогуляться по поезду, но в одном из купе обнаружил троицу ребят: Малфоя, Крэбба и Гойла, которые были похожи на трёх гигантских слизняков, втиснутых в школьную форму. Парни лежали на багажной полке и истекали там коричневой жижей. Зрелище было не из приятных.       Первым порывом было помочь парням, но он тут же был погашен мыслью: «А зачем?». У них родители Пожиратели, наверняка это были те самые фашисты, с которыми я вёл перестрелку. И вот им я собираюсь помогать?       Да, на словах я говорил, что дети не несут ответственности за своих родителей, но я имел в виду гражданских и адекватных Слизеринцев. А если дети берут пример с родителей и начинают вести боевые действия, устраивать травлю на других студентов, то они из разряда гражданских сразу переходят в бойцов, к которым не должно быть снисхождения. Я абсолютно точно знаю, что эта троица — конченые мерзавцы, которые рано или поздно с радостью пойдут по стопам родителей и станут фашистами, пополнив ряды бойцов Воландеморта. Конечно, можно попробовать категорически приказать Драко Малфою избегать вступления в Пожиратели, но вот в чём вопрос — оно мне надо? Этот мелкий упырёныш попортил мне немало нервов, так что если сложит голову, то туда ему и дорога.       Я собирался уходить, но в голове всплыла когда-то прочитанная строка: «Всегда поступай правильно. Это доставит удовольствие некоторым людям и удивит всех прочих». И как быть, что делать? Хочется, чтобы было как правильно, но хочется, чтобы было, как хочется…       Достаю и направляю волшебную палочку на болезных. По очереди накладываю на каждого из парней по пять заклинаний Финита Максима. Уж больно серьёзно их заколдовали, видимо, сразу пять или шесть колдунов швырялись чарами. Усиленное заклинание отмены помогло, следовательно, чары были довольно простыми. Парни стали выглядеть осунувшимися, словно после сильной болезни, но уже не гнойными слизняками, хотя воняло от них жутко, поскольку слизь осталась на одежде и коже.       — Почему ты нам помог? — непонимающе спросил Драко тихим и усталым голосом.       — Быть добрым — благородно. Но показывать другим, как быть добрым, еще благородней, и не так хлопотно. Самое жалкое, что есть на свете — это толпа; вот и банды, собравшиеся вокруг Сами-Знаете-Кого и Дамблдора, тоже толпа; они идут в бой не оттого, что в них вспыхнула храбрость, им придает храбрости осознание, что их много и что ими командуют. Станьте умнее толпы, будьте выше этого, шлите всех в жопу и живите для себя и своей семьи.       Сказав это, я с пафосным видом удалился дальше по тамбуру, провожаемый удивлёнными и задумчивыми взглядами троицы Слизеринцев.       Когда по прибытии в Лондон я прошёл разделяющий барьер, то обнаружил там знакомые лица. Аластор Грюм, облаченный в просторный дорожный плащ и сжимающий в шишковатых пальцах длинную трость; на голове был надет котелок, низко надвинутый на волшебный глаз. Нимфадора Тонкс, в залатанных джинсах и фиолетовой майке с эмблемой «Ведуний» — её ярко-розовые волосы блестели на солнечном свету, льющемся сквозь грязную стеклянную крышу вокзала. Римус Люпин имел бледное лицо, седоватые волосы, длинный потёртый плащ, с грехом пополам прикрывающий старые штаны и джемпер. Также тут были миссис и мистер Уизли и близнецы Уизли.       Неподалёку от этой группы заприметил знакомые лица — это была парочка, состоящая из толстяка с моржовыми усами и похожей на кобылу дамочки, которых я однажды в кафе покрыл матом. С ними находился пацан примерно пятнадцати лет, который габаритами соответствовал мужчине, по-видимому, отцу.       — Привет, Тонкс, — радостно обращаюсь к девушке. — Здравствуйте мистер Грюм.       — О! Гарри, привет! — радостно воскликнула Нимфадора.       — А с нами ты не хочешь поздороваться? — насмешливо спросил один из близнецов. — Или с профессором Люпином.       — С отравителями не здороваются. Я удивлён, почему вы до сих пор не сидите в Азкабане, парочка одинаковых с лица тварёнышей, — отвечаю близнецу, затем обращаюсь к Люпину. — Тёмная тварь, а тебя уже выпустили из тюряги? Только попробуй ко мне приблизиться, вгоню кол в жопу или куда вас, оборотней, которые кидаются на детей, положено убивать?!       Люпин нахмурился, а близнецы со злобой уставились на меня.       — Ты что несёшь, мальчишка? — визгливым голосом громко крикнула на меня миссис Уизли. — Как ты смеешь обвинять людей не знамо в чём?!       Я проигнорировал эти крики.       — Тонкс, ты же мракоборец, что ты делаешь в компании оборотня, который меня чуть не убил, и отравителей Уизли, любящих издеваться над слабыми и подставлять их? Поверь — это не лучшая компания для такой хорошей девушки, как ты.       — Гарри, что ты такое говоришь? — удивлённо спросила Тонкс.       — Ты что, не знала, за что Люпин сидел в тюрьме? Он в полнолуние выслеживал детей и выследил… Меня. Если бы профессор Снейп не скрутил эту тварь, обратившуюся в волка, то он бы меня разодрал.       — Эта правда? — зло спросила у Люпина Тонкс.       Все волшебники, за исключением Грюма, были удивлены и уставились на Люпина в ожидании ответа.       — Ну… — Римус замялся. — Понимаете, всё не совсем так… Я просто забыл выпить Ликантропное зелье…       — Сто пудов он педофил и маньяк! — припечатал я. — Иначе не понятно, зачем взрослому мужику следить за детьми. Раньше он зелье выпить не забывал, а тут забыл… Сказки для детсадовцев!       — Я не такой! — воскликнул Люпин. — Гарри, я же тебе говорил…       — Тонкс, проводишь меня? А то, судя по взгляду близнецов, они собираются меня проклясть, а Люпина я боюсь до усрачки.       — Пойдём, — сказала девушка, одарив тяжёлым взглядом оборотня.       Целая толпа провожала меня кровожадными взглядами, лишь Грюм широко улыбался.       — Ты зачем устроил этот цирк? — спросила Тонкс, стоило нам удалиться от волшебников.       — Тонкс, ты что, совсем сбрендила? Нахрена ты в Орден феникса вступила?       — Откуда ты знаешь про орден? — удивилась девушка.       — Меня Дамблдор лично заманивал в него, но в отличие от тебя, у меня есть мозги, чтобы отказаться от участия в сомнительных организациях. Скажи мне, сколько Пожирателей погибло и сколько умерло орденцев?       Тонкс задумалась.       — Пока ты думаешь, я перечислю тех, кого знаю. Чета Поттеров и Лонгботтомов — это уже четверо, и не говори, что они погибли от рук Пожирателей, это не важно. Ещё были Петтигрю, и Сириус Блэк, ещё многих я не знаю. Причём по известным мне сведениям, Блэка кинули за решётку без расследования, а настоящим хранителем тайны Фиделиуса Поттеров был Петтигрю, а слух о том, что хранитель Блэк, был распространён намеренно. Сириус был невиновен, что можно подтвердить, проведя расследование. А о смертях среди Пожирателей я не слышал, только о том, что их посадили в тюрьму и то не всех.       Я говорил быстро, не давая девушке возразить и вставить слово.       — Вы для Дамблдора пушечное мясо, расходный материал, который совершенно не жалко. А какая у вас подобралась команда? Единственный нормальный человек — Грюм. Близнецы Уизли на протяжении всей учёбы травили детей, испытывали на них экспериментальные зелья и издевались над теми, кто не может дать сдачи. Всё то же самое, что делали с тобой в школе всякие твари, делали они с другими. Люпин — оборотень! Он меня чуть не убил, а когда он учился в школе — то чуть не убил Снейпа, который учился вместе с ним в то же самое время. Плюс визгливая скандалистка-домохозяйка и клерк Министерства магии.       — Ты говоришь так уверенно, но непонятно, откуда сумел обо всём узнать? — Тонкс нахмурилась и была задумчивой.       — Не могу сказать, давал магические клятвы, но будь уверена, сведения стопроцентные.       — Но кто-то же должен бороться с Пожирателями! — возразила Тонкс.       — Ты должна бороться с ними как мракоборец вместе с коллегами, а не состоять в незаконных организациях, которые можно приравнять к бандитскому формированию. Со стороны Орден феникса ничем не отличается от Пожирателей смерти, лишь благозвучным названием. И те и другие — незаконные группы волшебников, и те, и другие убивают, пусть и преследуют разные цели. Ты взрослая девушка, так что я предупредил, а думать головой или тем местом, на котором сидишь, это уже твоя забота.       — Адамс, ты псих! — сказала Тонкс. — Не находишь, что карлик-подросток, отчитывающий взрослую девушку, это глупо?       — А ты не находишь, что взрослой девушке стоит думать головой, как её учили на курсах мракоборцев, а не распахнув рот, слушать благозвучные речи стариков, преследующих непонятные цели, прикрываясь мифическим общим благом?       — Вот и поговорили, — насмешливо сказала Тонкс. — Адамс, ты невыносим и спорить с тобой я не собираюсь.       — Спасибо, что проводила, Тонкс. Я считаю, что мракоборец в обществе потенциальных убийц и отравителей — это странно. Подумай над этим…       — Я подумаю, — ответила она. — Береги себя, Гарри.       — Пока.       Я сел в подошедший автобус, решив добираться до дома обычными транспортными средствами.       Надеюсь, девушка задумается и это поможет ей сберечь свою жизнь. Не зря же я устраивал этот концерт, вызывая к себе гнев окружающих магов? Я мог бы просто пройти мимо, но Тонкс реально жалко. Она наивная молодая девушка, до матёрого мракоборца ей далеко. Наверняка Нимфадора вступила в орден из-за своего бывшего наставника и желания ощущать чувство сопричастности. Догадаться о том, что вся эта кодла состоит в одном ордене, мне не составило труда, конспираторы из них хреновые.       Домой я приехал не в самом радостном настроении. С одной стороны, я избавился от бремени со стороны магических властей и теперь являюсь обученным волшебником, хотя официальной волшебной палочкой до семнадцатилетнего возраста не имею права колдовать. Но с другой стороны, общение с Дамблдором и встреча с неприятными волшебниками заставляют беспокоиться и не прибавляют радости.       — Я дома! — произношу, заходя в коттедж.       Из кухни вышел домовик и с радостью рванулся ко мне навстречу. Остановившись в метре от меня, он низко и учтиво поклонился. На этот раз он был одет уже в летний камуфляж. С жердочки радостно курлыкнул феникс, передав по магической связи, что очень счастлив меня видеть.       — Хозяин Адамс вернулся, — радостно произнёс домовик. — Тимми очень рад возвращению хозяина!       — Спасибо, Тимми, приятно слышать. Сивилла наверху?       — Нет, — ответил домовик. — Хозяйка Трелони ушла и больше не возвращалась. Тимми думает, что она больше не вернётся к хозяину. Она оставила записку на столе.       Я огляделся и заметил записку на журнальном столике, стоящем возле дивана в гостиной.       Дорогой Гарри!       Я долго думала обо всём — о наших отношениях, о моей работе в школе, о жизни в целом…       Ты подарил мне самые прекрасные моменты в жизни, подарил любовь. Мне было очень хорошо с тобой, как не было ни с кем и никогда до этого. А когда судьба нанесла по мне неожиданный удар, то ты единственный, кто поддержал меня, приютил у себя дома и отнёсся с теплотой и заботой.       Но я продолжаю считать, что между нами слишком большая разница в возрасте. Я чувствую себя жуткой совратительницей малолетних волшебников, и это причиняет серьёзные душевные муки. Прошу тебя не обижаться, но моё внутренне око подсказывает, что мы не пара. Ты молодой, умный и сильный волшебник, который достоин большего, чем взрослая неумелая ведьма.       Ты открыл мне глаза на жизнь, ближе познакомил с миром маглов через кино, а также дал направления для реализации себя. Никогда бы не подумала, что можно хорошо заработать, продавая трансфигурированные статуи.       Мне было хорошо с тобой. Я никогда не забуду времени, проведённого вместе, твоих подарков, цветов, внимания и заботы. Но ты молодой юноша, которому будет лучше с молодой и красивой ведьмой…       Прости, мой милый мальчик, но я вынуждена покинуть тебя. Я уезжаю далеко, навеки покидаю страну, и прошу тебя не тратить напрасно силы на мои поиски. Извини, мы больше не можем быть вместе. Пожалуйста, не ищи меня, не звони и не пиши.       Прощай, мой хороший, и не поминай злым словом.       Сивилла Трелони.       — Твою пехоту, да в болота! Сивилла, ну ты и дура! Какого чёрта творишь?!       — Простите, хозяин Адамс, Тимми не уследил за хозяйкой, — повинился домовик, виновато опустив уши.       — Тимми, ты-то тут причём? Сивилла свободная девушка, а не рабыня, значит, имеет своё мнение. Как видишь, стать твоей хозяйкой она не пожелала. Лучше скажи, когда она уехала?       — Мисс Трелони уехала пять дней назад, — ответил домовик. — Она собрала свои вещи, но перед этим принесла домой много камней и сделала разные фигурки, которые продала маглам. Она оставила в спальне деньги, которые дал ей хозяин, написала записку и ушла из дома.       — Она не говорила, куда собирается уехать? Может ты слышал или догадываешься о чём-то?       — Тимми всё слышал! — с гордостью произнёс домовик. — Мисс Трелони смотрела много фильмов, и Тимми слышал, как она рассуждает вслух, что хочет уехать в США. Она хотела делать скульптуры для маглов.       Сивилла, ну что же ты так? Разве я давал повод усомниться в том, что разница в возрасте это ничто? Я не мог сказать тебе про философский камень без серьёзной магической клятвы. Этим летом я планировал или сделать тебе предложение руки и сердца с полным магическим обрядом бракосочетания или же взять магическую клятву о неразглашении и рассказать о философском камне, который сотрёт всю разницу в возрасте между нами, после чего сделать предложение о браке.       Девушки! Как же с ними тяжело, и без них сложно. Не понимаю, почему так произошло. То есть, мало того, что меня бросили, дополнительный кошмар в том, что я не понимаю, ну почему так, почему?! Разве нельзя дождаться и объясниться? Вот прямо обязательно надо было оставить записку и сбежать? А ты сиди, как дурак, и думай, в чём была причина. То ли я как-то себя не так повёл, то ли у девушки тараканы устроили пляски в голове. Вот так вот девушки и порождают в парнях комплексы…       Мне на деле больше сотни лет, и если я что-то и понял, так это то, что мужчина — это вечный ребёнок вне зависимости от возраста. И есть ещё кое-что, каким бы ты ни был умным, сколько бы лет ни прожил, но понять женщин невозможно! Более того, моя почившая жена из прошлой жизни говорила, что женщины сами не могут понять других девушек и самих себя.       Хреновое начало лета…