***
Дурман, затянувший меня, неохотно отступал. Но его скользкие щупальца еще держали мое измученное сознание, когда я, наконец, смог открыть глаза. И именно поэтому, в очередной раз, не сразу понял, где нахожусь. «Пора уже заканчивать, каждый раз просыпаться в незнакомом месте», — всплыла насмешливая мысль. Вокруг меня клубились остатки ядовито-зеленого тумана. Но было заметно, что они постепенно истаивали. И сквозь эту дымку начинали проступать смутно знакомые очертания. Я лежал на животе на просторной кровати и был укрыт легким одеялом. Отбросив его, и аккуратно перевернувшись на спину, я огляделся. «Да, это тот самый день». Как и в моих воспоминаниях в комнате царил легкий полумрак. Как и тогда, наступало раннее утро. Но все же что-то было не так. «Неужели все произошедшее было просто странным затянувшимся кошмаром?» — промелькнула, было, обнадеживающая мысль, но я ее отбросил. Подобные весьма реалистичные сны-воспоминания, в которых возможно было ощутить даже боль, уже стали вполне привычными за время моего пребывания в Данстаре. И я уже научился отличать их от реальности. Моя магия в этих снах подчинялась не в пример легче, чем в реальном Скайриме. А уж попади я действительно в свой мир, думаю, что не смог бы сплести там ни единого заклинания. Здесь же я чувствовал едва ощутимое тепло, в этом странном мире снов тело с легкостью наполнялось магической энергией. По-видимому, магический фон тут был повышенным. Чаще всего, стоило досмотреть воспоминание до конца, как сон сразу же заканчивался. Но сейчас я вспомнил, к чему в итоге привело то летнее утро, проведенное в компании Матери Ночи. И, несмотря на то, что до этого я бы многое отдал, чтобы понять, почему и зачем я оказался в Скайриме, почему-то именно здесь и сейчас мне совсем не хотелось узнать возможную причину моего попадания. «Не здесь и не сейчас…» Кроме этих уже привычных ощущений, на этот раз на границе сознания пульсировало Нечто, упорно стремившееся меня подчинить, словно пытаясь убедить в реальности происходящего. Я помотал головой, желая избавиться от этого неприятного ощущения, но оно не отступало. Тогда я сделал первое пришедшее мне на ум. Сконцентрировался и сплел заклинание Лечения. Вокруг кисти возникло привычное белое свечение, и от него по руке стало распространяться такое же привычное ощущение леденящего холода. И несколько мгновений спустя эта Сила, наконец-то, немного отступила. Окончательно убедившись, что это странное место не мой мир, я погасил заклятье и перевел взгляд на окно, где обнаружил вполне ожидаемую картину. Створки окна были настежь распахнуты, и над горизонтом поднималось солнце. На подоконнике, как и тогда, неподвижно замерев спиной ко мне и любуясь восходом, сидела Она… «Или не совсем?..» По мере того, как рассеивался зеленый туман, стало ясно, что застывший силуэт принадлежал незнакомой мне девушке. Ее фигура была закутана в шелковый плащ темно-фиолетового цвета, украшенный узором светло-фиолетового оттенка в виде завитков, находившихся в постоянном движении. Длинные волосы девушки были чернее ночи и потоком струились по ее спине. Тем не менее, незнакомка была также нереально красива и величественна. Когда же она обернулась, обнаружилось очередное отличие. Ее лицо скрывала уродливая маска змееподобного существа. «Вермина. Даэдрическая принцесса. Повелительница Кошмаров», — от осознания того, кто передо мной, я в ужасе застыл. Несколько мгновений девушка, молча, так же как и тогда Мать Ночи, разглядывала меня, затем, словно следуя по определенному сценарию, ловко соскользнула на пол. Но, когда я рефлекторно попытался встать с кровати, желая убраться подальше от представительницы местного божественного пантеона, она внезапно остановилась, а огромный диск, поднявшегося из-за горизонта солнца за ее спиной, ярко вспыхнул, ослепив меня и превратив на мгновение оконный проем в золотистый квадрат. Этот квадрат, будто живое существо, заколебался, затуманился. А лучи света, отразившись от стекол и блестящих поверхностей в комнате, сверкнули мне в глаза. Создалось странное впечатление, что блики света, словно ожившие золотистые змейки, в удивлении заметались по комнате. Они дотронулись до лампы, стола, ковра и отступили. Когда же они достигли меня, с ними произошла очередная метаморфоза. Мгновенно увеличившись в размере, лучи света превратились в уже полноценных змей с золотисто-зеленой чешуей, которые задвигались еще быстрее. И я даже не успел испугаться, как они уже окружили меня, сжали в своих объятиях, сковывая и окутывая хризолитовым покрывалом сна. На мое сознание снова набросилась та неведомая Сила, стремясь подчинить, убедить. А девушка, бесшумно ступая, направилась ко мне: — Хм… Сопротивляешься?.. А ты необычен, смертный. И твой родной мир тоже весьма интересен, пришелец, — раздался нежный убаюкивающий женский голос. Даэдра остановилась, широко раскинула в стороны руки, запрокинула голову и принялась медленно кружиться по комнате, словно в танце. Ее длинные волосы и шелковый плащ развевались вслед за движениями девушки, будто под порывами иллюзорного ветра. — У тебя такие любопытные сны и воспоминания, — с восхищением в голосе произнесла она. Все это завораживающее действо происходило в абсолютной тишине. Постепенно девушка стала изменяться, ее фигура, словно поплыла, превращаясь в точную копию Матери Ночи из моего воспоминания. Когда же преображение завершилось окончательно, Вермина внезапно прекратила свой безумный танец, наклонила голову к плечу и замерла, устремив взгляд в окно. Маска вместе с плащом бесследно исчезли. Теперь, как и в моем воспоминании, на девушке была надета только моя белая рубашка. — Нечестивая Матрона в очередной раз обнаружила что-то новое… Хм… — в наступившей тишине эта фраза, задумчиво произнесенная тихим журчащим голосом Матери Ночи, прозвучала весьма неожиданно. — Но зачем тебе убивать по приказу Пустоты? Вся эта кровь, обман, смерть… — Повелительница Кошмаров резко развернулась ко мне, ее голос вновь стал прежним, а по белоснежной ткани рубашки стали расползаться кроваво-красные пятна. — Ты постарался запрятать все это довольно глубоко, Герман. И теперь ищешь только покоя… Который тебе в этом мире могу дать только Я, и за это ты будешь служить мне, смертный. Тебе осталось сделать всего только один крошечный шаг, и ты будешь со мной… — С кем это «с тобой»? — решился переспросить я, хотя меня и предупреждали дозорные — с подобными сущностями самое лучшее — не отвечать вообще. И тем временем принялся с удвоенной силой сопротивляться ее подавляющей Воле. Но кольца змеи, обвившей мое тело, надежно сжимали меня, не давая пошевелиться. Тогда я снова попытался сплести заклятье, но дурман, навалившийся на мой разум, и усилившаяся духота мешали сосредоточиться. «Ты ведь уже догадался, смертный, кто Я, — прошелестел в сознании насмешливый голос. — Я — Вермина, Повелительница Кошмаров и Прядильщица Снов. Когда люди бормочут во сне, они говорят со мной. Когда они просыпаются мокрые от пота, значит, что они только что покинули мой дом. Я живу в их снах. Я наполняю их кошмары. Присоединись ко мне, и я покажу тебе лучший мир, где исполнятся все твои мечты и желания. У тебя будет власть, золото, все, что захочешь…» — Все твои дары — это лишь иллюзия! Мне не нужно все это! — громко, вслух ответил я и, наконец, сплел заклинание, вложив в него все свои силы. По комнате словно пробежал поток ледяного воздуха, принеся с собой некоторое облегчение. Усыпляющая воля Даэдра снова отступила, а сознание прояснилось. Но вместе с тем перед глазами потемнело, и я перестал ощущать свое тело: все мышцы, руки, ноги, грудную клетку, шею и даже челюсть свело в сильнейшей судороге. На меня накатил такой дикий спазм, что никак не получалось расслабиться и жутко затрясло. «Похоже, я перестарался с колдовством, в раз пропустив через себя огромное количество энергии», — и одновременно с этой мыслью в моей голове раздался отчаянный женский крик. Когда же зрение вновь вернулось, я увидел, что комната вокруг меня странным образом менялась, расплывалась мебель, вниз стекали стены, задрожала и искривилась фигура Вермины, вокруг нее расползалось мертвенное фиолетовое сияние, змеи, сковывающие меня, превратились в желто-зеленую дымку. Казалось, чья-то огромная рука щедро плеснула воды на еще не просохшую, только что написанную акварельными красками картину — и нарисованное поплыло, смешиваясь, цвета создавали причудливые сочетания. Но это продолжалось совсем недолго, внезапно окружающее пространство застыло, и плавно, словно нехотя, стало возвращаться к прежнему виду. Сквозь рвущиеся фиолетовые и зеленые завесы начал пробиваться привычный свет обыденного мира. И я обнаружил, что все также лежу на кровати стискиваемый кольцами огромной золотисто-зеленой змеи, а к постели, больше ничего не говоря, приближается девушка в змеиной маске и длинной темно-фиолетовой мантии. И только лишь цвет волос даэдрической принцессы сменился с абсолютно черного на пепельную седину. Подойдя ближе, она осторожно поднялась на постель и легла на меня сверху, обхватив бедрами. Кольца змеи чуть расслабились и противно заскользили по моему телу, освобождая место для своей хозяйки. В этот момент я вновь попытался сопротивляться, но мгновенно вернувшаяся стальная хватка пресекла мой порыв. Даэдра, как и Мать Ночи в воспоминаниях, скользнула по моему лицу волосами. А затем медленно наклонилась. Я почувствовал ее пронзительный взгляд, но разглядеть глаза принцессы даэдра сквозь прорези маски не удалось. Там клубилась лишь непроглядная тьма. Ее обжигающее дыхание коснулось моего лица, отчего мое тело вновь стало наливаться ощущением чужой подавляющей магии, а сознание обволакивать удушливый дурман. Вермина приставила кривой и ржавый клинок к моей груди и медленно на него надавила. А я, закусив губу чтобы не закричать, сделал попытку вновь потянуться к магии. Но внутри меня разливался лишь холод, и энергия не отзывалась. Тем временем Даэдра повела лезвием чуть в сторону, и из-под него толчками стала выбиваться кровь, словно была задета одна из крупных артерий. «Морок! — изо всех сил старалось сознание. — Морок, наваждение, ничего больше!» Боль же стала абсолютно невыносимой, она обжигала, словно прикосновение раскаленного железа. Меня бросало то в жар, то в холод. Сознание уплывало. Я прокусил губу до крови, но, в конце концов, не выдержал и закричал. «Твой мир, в который ты так хочешь вернуться, смертный, не единственный. Есть еще множество… И в моем Царстве ты сможешь познать их все. Почему ты сопротивляешься мне?Зачем мучаешь себя? — опять ласково прозвучало в голове. — Присоединись ко мне, и все твои страдания мгновенно прекратятся». Перед глазами сгустился туман ярко-сиреневого цвета. Он переливался фиолетовым, изредка появлялись темно-лиловые или бледно-зеленые всполохи. Еще больше усилилась духота, и мое сознание почти погасло от боли. Но когда я уже был готов согласиться, в эту холодную безумную палитру вокруг нас проник новый цвет — теплый оттенок золотистого. И сквозь пелену боли в мое сознание пробился знакомый голос: "… не сдавайся, Герман. А не то познакомишься с моим другом. Ты же помнишь? Его зовут Аркей! Ну же, следуй за моим го…» «Обман! Это все обман! — снова взорвалось в моем сознании, и словно извне пришла новая мысль. — Чтобы прекратить этот кошмар, необходимо просто закончить то, что случилось тогда». Ненависть к местным богам, жаждущим сделать из меня свою марионетку, скрутила меня настолько тугой судорогой, что хватка змей на секунду ослабла. А я с глухим рычанием насадился на нож еще глубже. Вермина же, приблизив свою маску к моему уху, ласково прошептала на прощание: — Я буду наблюдать за тобой, смертный, — и меня, наконец, накрыла благословенная темнота…***
— Слава Аркею! Ты очнулся, Герман, — было первым, что я услышал, когда завершился этот кошмар, навеянный Плетельщицей Снов. — Я знал, что ты нас не подведешь, а ведь даже Аркей сомневался. Между нами, он, наверное, удивился, что у тебя все же получилось вырваться из сна. Но только не я! Я все знал наверняка! — радовался, словно ребенок, бывший жрец, колдуя надо мной. Я лежал на том же месте, где меня настигли Миазмы. И, несмотря на окутавшие мое тело потоки золотистого света от мощного заклинания Исцеления, мне было ужасно холодно, все мышцы ныли, и сильно болела грудь, так что каждый вдох давался с огромным трудом. В нескольких метрах от нас сидел, все так же привалившись к стене, Нелот. — Нужно было прикончить его, Флоренций, а не лечить. Этот даэдров имперец хотел сбежать в Трясину и, чуть было, не утащил нас всех за собой! — ворчливо прохрипел он. Эльф был ранен и говорил, словно через силу, дыхание его постоянно сбивалось, но, тем не менее, смотрел на меня он с усмешкой: — Что, имперец, решил, так же как и я пропустить все веселье? Не выйдет, сейчас Бений нас подлатает, и мы отправимся к проклятым культистам Вермины, нести им праведный гнев Стендарра… Кхе-кхе… — под конец фразы он все же закашлялся. В этот момент золотистое свечение заклинания Флоренция погасло, а я, наконец, почувствовал некоторое облегчение и смог пошевелиться, почти не испытывая боли. — Все, я сделал для тебя все что мог, Аркей мне свидетель, — сжав в руке висевший на шее амулет, устало произнес Бений и, выпрямившись, поднял лежавший до этого рядом с ним двемерский топор. — Останься с Нелотом, присмотри за ним, Герман. А мы с Аркеем пойдем, поможем остальным, — с этими словами он развернулся и отправился вниз по лестнице. Я же, с трудом поднявшись, подошел к данмеру и приземлился у стены рядом с ним, по пути подхватил свой мешок и отметил, что на площадке остались только мы вдвоем, а из основного зала подземелья раздаются выкрики дозорных, чей-то бешеный рык, звон стали, треск электричества и шипение пламени: — Ты ранен, Нелот, и у меня совсем нет сил, чтобы куда-либо идти, — произнес я, когда эльф вскинулся и недоуменно проводил взглядом уходящего жреца. А заметив большую лужу крови, натекшую сбоку от данмера, рефлекторно потянулся к магии в попытке сотворить заклятье Лечения. Несмотря на то, что энергия пусть и с трудом, но отозвалась, возникшее сияние вокруг моей ладони почти мгновенно погасло, а руку пронзила боль, заставившая меня сжаться и застонать. — Иди в Обливион, даэдров имперец! — отшатнувшись от меня, прошипел мужчина и попытался поднять лежащий рядом с ним меч, но, также как и я, застонал, выронил его и, скривившись от боли, схватился за раненное плечо. — Отвали от меня со своей странной магией. Ты бы видел себя со стороны, когда здесь всех свалили Миазмы. Твое тело вдруг покрылось темно-фиолетовой дымкой, а затем вокруг разлился такой лютый холод, казалось еще немного и здесь произойдет прорыв Обливиона. И теперь ты опять колдуешь рядом со мной? — Я просто хотел подлечить тебя, Нелот. Ты же рвался в бой. — Нет, благодарю, — чуть расслабившись, но все равно поглядывая на меня с подозрением, замотал головой эльф. — Вали дала мне зелье лечения, и оно уже действует, — он кивнул на валяющуюся в стороне пустую склянку, а затем откинулся к стене и прикрыл глаза. Это напомнило мне, что у меня ведь тоже есть зелья. Подтянув к себе мешок, я нащупал в нем свою аптечку, достал зелье лечения и выпил его. Некоторое время мы провели в молчании. Данмер, судя по успокоившемуся дыханию, задремал. Мне же после пережитого ужаса под властью Повелительницы Кошмаров спать совсем не хотелось, и я, поднявшись и немного пошатываясь от слабости, поплелся к арочному проему, ведущему в основной зал. Облокотившись о перила, с опаской заглянул вниз. На этот раз помещение внизу было ярко освещено магическими огнями, а в его центре над небольшим возвышением в воздухе висел Посох Порчи, укрытый за прозрачной красноватой сферой магического барьера. Возле него в данный момент никого не было, но, тем не менее, периодически из помещения, расположенного прямо под лестницей, на открытое пространство вылетали ветвистые насыщенно синие молнии и огромные шарообразные сгустки пламени. Некоторые из них даже достигали сферы, оберегающей артефакт Вермины, но бессильно растекались по пленке барьера. Внизу кипел бой. А я замер в ступоре, буквально физически ощутив мощь применяемых там боевых заклятий. Та магия, которую применяли сейчас внизу невидимые мне маги, не шла ни в какое сравнение с уже виденными мной ранее заклятьями Сибиллы Стентор и барда-вампира. Мне сразу расхотелось принимать участие в происходящем, и я торопливо вернулся к эльфу, сел рядом и принялся с напряжением ждать развязки. — Там ведь ее посох? — вдруг проворчал Нелот, а когда я развернулся и вопросительно взглянул на него, эльф пояснил. — Там внизу Череп Порчи — посох Вермины? Только он может быть источником кошмаров местных жителей, — на что я неуверенно пожал плечами. — Из всех прочих мерзких тварей, что питаются смертными, будь то вампиры, оборотни или ведьмы — даэдра хуже всех, — тем временем мрачно продолжил дозорный. — Их бессердечное пренебрежение нашими жизнями не заслуживает милосердия. Знаешь, имперец, я ведь провел все свое детство и часть юности в Морровинде. Моя семья принадлежала к Великому Дому Телванни, — это название он произнес, словно выплюнув его. — Мои предки во время Кризиса Обливиона участвовали в закрытии Врат. Именно из их рассказов я и узнал о лживой натуре любых даэдра. А во время внутренних распрей Дома, начавшихся сразу после вторжения аргониан, вся моя семья была убита Мораг Тонг во славу Мефалы. Причем эти прислужники даэдра провернули все так, что в убийстве обвинили меня, и я был с позором изгнан, так и не сумев оправдаться. И тогда я поклялся, что буду уничтожать любых даэдропоклонников… Р-р-р! Как же я их ненавижу! — со злостью и болью в голосе закричал он под конец. — Ты же говорил с ней, имперец? — успокоившись, данмер внезапно сменил тему. — Вермина затянула тебя под действием Миазмов в свой План, не так ли? Что она хотела от тебя? — с угрозой прохрипел он. И пока я в замешательстве размышлял, что же ему ответить, эльф принялся рассуждать вслух. — Это ведь ты обнаружил это святилище. А когда я был в воспоминаниях культиста, то видел, что один из них сбежал во время нападения орков. Как же его звали?.. Точно, Казимир! Это он тебя послал?! Отвечай, имперец! — Успокойся, Нелот. Никто меня не посылал. Я вообще здесь оказался совершенно случайно, — начал торопливо отвечать я, когда данмер снова потянулся к мечу. — Но, да, ты прав. Вермина говорила со мной. По какой-то причине моя магия, — я сосредоточился и зажег на ладони крошечный огонек магии восстановления. — Как ты сказал, моя странная магия позволила мне сопротивляться ее Воле. Вермина показала мне старое неприятное воспоминание, пытаясь задавить и подчинить меня, заставить остаться в ее Царстве. И тот холод, о котором ты сказал, это была моя неоформленная магия. Я сопротивлялся, как мог, но моего умения оказалось недостаточно, и если бы не помощь Флоренция, то она сломала бы меня. В Данстаре же я оказался абсолютно случайно. Я направляюсь в Коллегию Винтерхолда. В надежде, что там мне помогут отточить мои магические способности… В этот момент основной зал подземелья озарила ярчайшая вспышка золотистого света, а затем там стало разгораться фиолетовое сияние, сопровождаемое громким шипящим звуком. Мы с эльфом, не сговариваясь, бросились к перилам. Внизу вокруг постамента с посохом собрались дозорные. Выглядели они не важно. Броня и одежда у всех в подпалинах. Некоторых частей доспехов не хватает. Большинство с различными ранами. Но все были живы, и, что меня волновало особенно, Сорин также не пострадала. Она вместе с Вали и Каркеттой оказывала помощь зельями и магией остальным воинам. Барьер, окружавший Череп Порчи, исчез. Видимо, та вспышка была от какого-то мощного заклятья, которым Флоренций Бений снял защиту. И теперь жрец Аркея зачитывал над посохом свиток с непонятным для меня ритуалом на неизвестном мне языке. Отчего его тело приподнялось над землей и, зависнув, испускало потоки сиреневого света в сторону посоха. Даэдрический артефакт же, словно живое существо, активно сопротивлялся. Он налился малиновым свечением, шлейфы которого потянулись к жрецу, но, проиграв в борьбе с магией жреческого ритуала, обтекли застывшую в воздухе фигуру и направились к остальным дозорным, а со всех сторон зазвучал голос Вермины: — Глупцы! Жрец обманул вас! Когда ритуал завершится, Череп будет свободен! И жрец обернется против вас. Быстрее! Убейте его сейчас же! Убейте его и утвердите власть над Черепом! Вермина приказывает вам, смертные! — к моменту окончания речи даэдрической принцессы малиновая дымка уже окружила всех дозорных, и они, подняв оружие, словно зомби направились в сторону Бения. Даже стоявший рядом со мной Нелот поддался Воле Черепа, вокруг его рук стали формироваться электрические разряды. На мое сознание также навалился уже знакомый дурман, требующий подчинения. Но я, уже умудренный опытом, мгновенно выхватил из сумки зелья регенерации и восстановления магии, торопливо, почти не чувствуя мерзкого привкуса, опустошил склянки одну за другой и принялся колдовать на этот раз с двух рук. Холодное белое сияние привычно возникло вокруг моих кистей, и я, следуя какому-то наитию, свел ладони вместе, отчего в стороны от меня разбежалось мерцающее кольцо жемчужного света. Тело в очередной раз свело жуткой судорогой от пришедшего холода, но мое спонтанное заклинание немного разогнало малиновую дымку. Оседая на пол, я успел заметить, что Каркетта, так же скинувшая морок, почти точь в точь повторила мои действия с той лишь разницей, что в результате ее заклятья, круг света был насыщенней и не исчез сразу. Вокруг группы дозорных начало вращаться кольцо магии восстановления, испуская золотистый свет и издавая хрустальный перезвон. Монахи дружно замотали головами, сбрасывая наваждение. Когда жрец закончил свой речитатив, позади Черепа Порчи открылась гигантская фиолетовая воронка, которая мгновенно свернулась, затянув в себя посох. Тело Флоренция плавно опустилось на землю, он выронил свиток, рассыпающийся на лету в пыль, и стал медленно заваливаться на пол. Но в последний момент его успел подхватить Морик, находившийся ближе всех к Бению. «Это становится, какой-то глупой традицией», — проскочила насмешливая мысль. А дальнейшее уже происходило без моего непосредственного участия, так как мое сознание в очередной раз поглотила темнота…***
Едва снег окончательно укрыл земли Скайрима белым покрывалом, как я спешно покинул уютную таверну «Пик Ветров». В путь я отправился в составе небольшого отряда дозорных Стендарра. Каркетта отправила своих подчиненных с проверкой к святилищу Азуры, расположенному неподалеку от Винтерхолда. Хотя, как сказал мне по секрету Нелот, день вызова Азуры приходится на двадцать первый день Месяца Первого зерна, и маловероятно, что в начале зимы там кто-нибудь будет. Так что, скорее всего, таким ненавязчивым способом хранительница дозорных Стендарра решила проконтролировать, куда я направлюсь дальше. Ведь на очередное предложение о вступлении в Орден дозорных Стендарра я снова ответил отказом. В качестве благодарности за помощь в святилище культистов Вермины дозорные подарили мне спокойную гнедую лошадку по кличке Полдень. И вот, погрузив на нее все свои пожитки, которых скопилось неожиданно много за время моей короткой жизни в этом мире; попрощавшись с Нелотом, который после того, как я снял с него морок Вермины в подземельях, стал относиться ко мне чуточку теплее; а также с Сорин, которая все же отправилась домой в Предел, я ступил на очередную имперскую дорогу, привычно мощеную серым камнем и сейчас слегка засыпанную белым снегом. Мы двигались верхом, не останавливаясь и без устали. Казалось, земля сама текла под ноги наших лошадей, препятствия и преграды наш отряд оставлял позади играючи. Спустя сутки густые леса Белого берега внезапно расступились, и перед нами раскинулись широкие просторы озера Йоргрим. Несмотря на морозы, лед еще не успел сковать его воды. Огромное озеро располагалось в естественной впадине в окружении высоких скайримских гор, и из него брала свое начало одноименная река, являющаяся одним из притоков реки Белой, которая в свою очередь впадала в море Призраков возле Виндхельма. На всем протяжении побережья озера тут и там можно было заметить огромные туши хоркеров. Эти медлительные на суше ластоногие животные, чем-то напоминали земных моржей. И в основном в Скайриме встретить их можно было только на побережье моря Призраков. Озеро Йоргрим было единственным исключением. Дорога из Данстара в Виндхельм пролегала по западному берегу озера. И примерно посередине этого пути притулился небольшой придорожный трактир «Ночные ворота», где мы провели вторую ночь. Дальнейший наш путь пролегал сквозь один из перевалов через высокие южные отроги горы Антор, расположенной между Винтерхолдом и Виндхельмом. Когда к вечеру следующего дня мы добрались до очередной, на этот раз не заброшенной, имперской крепости — форта Кастав, в горах начался снежный буран. Идти дальше стало невозможно, и мы разбили лагерь во дворе укрепления. К сожалению внутрь форта нас не пустили: - Здесь вам не гостиница, - категорично заявил, появившийся из главного здания капитан в форме Легиона. Крепость выглядела весьма внушительно и была выгодно расположена. Она почти полностью перегораживала узкую долину, позволяющую коротким путём попасть на другую сторону горного хребта. Снаружи сооружение казалось весьма крупным, хотя в действительности львиная доля площади принадлежала узкому и длинному двору, а само здание форта было сравнительно невелико. Снегопад продолжался несколько дней и все это время я раздумывал над своими дальнейшими действиями. Именно здесь, в затерянном посреди заснеженных гор лагере, после всего приключившегося со мной в этом странном мире Меча и Магии мне стало неожиданно легко. Несмотря ни на что, я жив и здоров. Я примерно помню предстоящие события в этом мире. Со мной мои умения во владении луком, и я, наконец, смог освоить местную магию, пусть пока только защитную. А читая древние пожелтевшие фолианты из библиотеки культистов Вермины, что передавал мне Флоренций Бений, я наткнулся на немногочисленные упоминания об устройстве Нирна, и эти скупые намеки помогли мне вспомнить, что в этом мире ученые и маги предпринимали несколько раз попытки пробиться в другие миры. А целая раса, возможно, даже и ушла за пределы этого мира. Поэтому угасшая, было, надежда на возвращение домой разгорелась с новой силой. Именно эти мысли и смутные воспоминания из канона игры и согнали меня с вроде бы насиженного места в Данстаре в самом начале суровой северной скайримской зимы, не позволяя дождаться весны. До этого мне не было особенного дела до того, что будет твориться в этом мире, было даже скорее нежелание во все это ввязываться. Однако теперь я начал понимать, что необходимые мне знания, скорее всего, найдутся в Древних Свитках или библиотеках двемеров. После случившегося в Храме Призывателей Ночи жрец Аркея долго ворожил надо мной, однако так ничего и не выяснил. Странность моей магии, позволившей мне пусть на мгновение, но атаковать Владыку Даэдра, оказалась вне его компетенции. Сам я думаю, что причиной этого является или мое иномировое происхождение, или влияние Ситиса. Так что полной уверенности пока нет. Эта тайна по-прежнему осталась нераскрытой и теперь манила меня, словно густой мед. Одна из множества, которые мне предстоит раскрыть в будущем. Впереди целый мир, и неважно — сейчас неважно, — как именно я сюда попал; в свой черед я найду ответы на все вопросы. Сейчас же я одинок и свободен, и ничто не стоит между мной и моими желаниями. Этот мир доказал, что он опасен, но у меня есть оружие, которым я хорошо владею и теперь без колебаний пущу его в ход. Вскоре же я смогу овладеть еще и местной боевой магией, и тогда все устроится наилучшим образом. Наконец, снегопад закончился, и мы продолжили дальнейшее путешествие. Иногда дозорные, походя, расправлялись с обитавшими здесь дикими хищниками. Пару раз нам даже встретились ледяные тролли. Эти здоровые чем-то похожие на земных горилл твари, покрытые белой шерстью и обладающие повышенной регенерацией, отлично прятались среди многочисленных скал, после прошедшего снегопада заваленных снегом, и оба раза напали на нас совершенно неожиданно. Спасла нас только реакция лошадей, издалека почуявших присутствие монстров. Дорога, пройдя перевал и спустившись к подножию гор, повернула на север и дальше потянулась вдоль побережья моря Призраков. Несколько раз мы проезжали мимо работающих шахт, где жители Винтерхолда добывали железную руду. Здесь уже стали встречаться патрули стражи. И вот спустя почти неделю пути, дозорные свернули с основной дороги на запад, а я отправился дальше на север уже в одиночестве. И через несколько часов в наступающих сумерках, наконец, достиг Винтерхолда.