Голоса во тьме

      Что бы там ни говорила Невидимая Звезда, палатка старейшин — отнюдь не то место, в котором Мотылинка должна быть. Ей нужно стремиться в палатку целителей, к приятно пахнущим целебным травам и Ивушке, её уже совсем взрослой ученице, которая так старалась защитить свою нерадивую наставницу, но потерпела сокрушительное поражение. Всё-таки слово предводителя, каким бы оно ни было, является законом для всего племени. А Невидимая Звезда никому не желала зла, наоборот — хотела сделать как лучше, назначив правильного целителя, верующего в Звёздное племя и умеющего лечить, и устранив неправильную Мотылинку, которая, по её мнению, вредила Речному племени своей неспособностью читать и толковать знаки свыше.       Мотылинка пытается устроиться поудобнее на своей подстилке и, закрыв глаза, утыкается носом в свой пушистый тёмно-золотистый хвост и украдкой вздыхает. Она старается верить в то, что её новая предводительница всё делает так, как надо, но злая обида гложет её изнутри, подтачивает, как вода камень. Неужели все годы обучения у Пачкуна и преданного служения неродному, но горячо любимому племени были напрасны? Мотылинка не может и не хочет в это поверить, ведь всё это время её считали если не лучшей, то как минимум хорошей целительницей. Ведь она знает все целебные травы и как их применять, спасла множество жизней и воспитала отличную замену себе. Неужели это всё может перечеркнуть только то, что она не верит в Звёздное племя и свой пост заняла только благодаря тому, что её проклятый братец подкинул Пачкуну крылышко мотылька? Это же так глупо!       Мотылинка так и не смиряется со своим новым местом в племени, надеясь, что однажды Невидимая Звезда осознает, что можно быть хорошим целителем, не слыша голосов предков во тьме ночной, пока не стало слишком поздно.       А пока что она постарается быть полезной племени, не используя свои целительские навыки.

***

      В не свою палатку Мотылинка возвращается грустная, как в воду опущенная. Она так старается, так старается изо всех сил оставаться нужной племени: осторожно советует воителям и оруженосцам пока что не охотиться на едва успевшую вернуться в озеро рыбу, приносит некоторые травы и немного помогает всё ещё не привыкшей быть единственной целительницей Ивушке, сама меняет подстилки в палатке старейшин, давая оруженосцам отдохнуть.       Невидимая Звезда, узнав о пустяковом, если подумать, вмешательстве Мотылинки в жизнь племени, ругает её. Бывшая целительница видит в ясных синих глазах предводительницы досаду и едва тлеющий гнев. Она, верно, хотела бы узнать, что Мотылинка стала незаметной тенью, но та думает, что сойдёт с ума, если такое случится. Бывшая целительница думает, что бездействие убьёт её, не такую уж и старую кошку.       Мотылинка устраивается поудобнее на своей подстилке, готовясь провести на ней остаток дня, если не больше. Пока Невидимая Звезда одержима негативными эмоциями, лучше не попадаться ей на глаза…       Странная тревога поселяется в сердце бывшей целительницы, предчувствие чего-то нехорошего долго не даёт ей задремать. Мотылинка хмурится: раньше она никогда не ошибалась, если чувствовала, что скоро должно произойти нечто если не страшное, то хотя бы неприятное. Но раньше у неё была возможность не позволить подобному произойти или исправить последствия. Но что ей делать теперь?..       Убаюканная невесёлыми размышлениями, она всё же проваливается в тревожный сон, полный длинных тёмных теней, каждая из которых похожа на альтернативную версию любого знакомого Мотылинке кота. Сновидение обрывается резко, и проснувшаяся кошка не может понять, что же помешало её сну, пока не слышит громкие взволнованные голоса за стенами палатки.       Камышинник серьёзно ранен, уже двумя лапами в Звёздном племени, а единственная целительница не в силах помочь ему.

***

      От привычного спокойствия не остаётся и следа. Мотылинка мечется по палатке, не в силах держать себя в лапах.       Камышинник умирает! Молодой воин, глашатай, которого она помнит ещё малым котёнком! Мотылинка не хочет в это верить, как не хочет слышать разговоры воителей, расположившихся слишком близко к месту её обитания. Ей чудится, что они делают это специально, чтобы заставить её помочь раненому. Мотылинка понимает, что это всё совсем не так, но отогнать смутные подозрения не в силах. «Я могу помочь ему», — думает она. — «Более того, я хочу этого. Но позволит ли мне Невидимая Звезда сделать то, что кажется правильным мне, а не ей?..»       Заслышав знакомые шаги и учуяв запах, Мотылинка садится на своё место, обвивает лапы хвостом и прикрывает глаза. Ничто не должно выдать её беспокойства и стремления помочь, которое так неугодно новой предводительнице.       Она топчется на пороге, не решаясь зайти. Мотылинка внутренне напрягается, ожидая, когда же войдёт Невидимая Звезда. Но ещё более ждёт бывшая целительница слов её. Повелит ли она присоединиться к Ивушке или… или. Мотылинка надеется, что именно это она услышит. А если не это, то всё равно придёт на помощь Ивушке. Конечно, слово предводителя — закон для всего племени, но если коты будут гибнуть, то кто станет соблюдать законы?       Да и невозможно это — сидеть целителю, пусть и бывшему, в тёмной палатке, сложив лапы и опустив голову. Место его — около больного или раненого соплеменника.       Невидимая Звезда входит в палатку медленно, шаг за шагом. Мотылинка чувствует её страх, отчаяние, неуверенность и в то же время яростную решимость. Кажется, дело плохо.  — Мне было видение, — начинает Невидимая Звезда, тщательно подбирая слова. — Мотылёк, только что освободившийся от кокона, но уже знающий, как летать… Это было о тебе, Мотылинка. Ты должна вернуться на пост целительницы, на своё место. «Спаси моего сына», — читает в потемневших от горя синих глазах предводительницы Мотылинка.  — Разве старейшины могут вернуться на посты, которые занимали ранее? — притворно удивляется она. Невидимая Звезда переминается с лапы на лапу и, кажется, собирается сказать ещё что-то, но Мотылинка не даёт ей и слова сказать. — Я вернусь на пост целительницы, но не ради тебя. Я вернусь, чтобы помогать своему племени.       Мотылинка бросается к выходу, распугивает сидящих около её бывшей палатки воинов, чуть не сбивает с лап какого-то оруженосца, успевшего только пискнуть от неожиданности. Притормаживает только около входа в палатку целителей. В нос сразу же ударяет неприятный запах крови. Мотылинка слышит бормотание Ивушки и тяжёлое дыхание Камышинника.       Когда она буквально влетает в палатку, Ивушка с трудом отрывает взгляд от раненого глашатая и обречённо шепчет:  — Он совсем плох, у меня ничего не получается…  — Это мы исправим, — обнадёживает свою бывшую ученицу Мотылинка и внутренне содрогается, когда опускает взгляд на страшную рану. Бедный Камышинник, как он вообще жив остался… — Он у нас ещё здоровее всех будет, вот увидишь!       Ивушка шмыгает носом, но быстро берёт себя в лапы. Мотылинка делает глубокий вздох, а потом приступает к работе, и вторая целительница помогает ей во всём. Они работают слажено, как будто читают мысли друг друга. «Как я скучала по этому», — отстранённо думает Мотылинка.       В итоге они обе падают без сил, но жизнь Камышинника явно вне опасности. Ивушка приваливается к пушистому боку старшей целительницы.  — Кто ты теперь? — спрашивает она после недолгого молчания.  — Та, кем и должна быть, — отвечает Мотылинка без раздумий. — Целительница, конечно.  — Вот и славно, — зевает Ивушка. — Мне без тебя совсем никак.       Мотылинка хмыкает.  — Иди спать, — говорит целительница. — А я посторожу Камышинника, мало ли что.       Ивушка сонно кивает и, едва дойдя до своей подстилки, падает на неё без сил и засыпает. Мотылинка глядит на неё, качает головой и ухмыляется по-доброму. Её бывшая ученица кажется ей малым котёнком, несмотря на то, что та уже выросла и закончила обучение.       Целительница садится около раненого глашатая, зная, что просидит так всю ночь. Камышинник дышит глубоко, спокойно, ничто не тревожит его сон.       «Рано мне ещё на покой, к старейшинам. Я всё ещё нужна своему племени.»