Алфавит

Вару – магнит для неприятностей. Куда бы он ни подался, всюду вляпается в какое-нибудь дерьмо, а Риккардо отчитывайся и спасай его охочий до приключений зад. Вару всё нипочём: ему нравится сеять хаос, когда грудь разрывает адреналин, а слова не долетают до слуха. Ещё больше ему нравится лишь пальба. Любовь к жизни в его приоритеты, видимо, не входит. Вару не может сдержать детского восторга, когда берёт в руки Томпсон, созданный для того, чтобы стрелять по людям. В его глазах загораются опасные искры, стремительно перерастая в пламя, но где-то посреди этой метаморфозы врывается Риккардо и за шиворот утягивает Вару из-под перекрёстного огня, огрызаясь и зовя его сопляком. Когда Вару прицеливается ему в голову и, сместив руку, стреляет в сторону людей Дона, назвать его сопляком не поворачивается язык. И желание получить столь необходимое признание крепнет в мальчишке с каждым днём, что они находятся в бегах. Это становится делом принципа. Чем-то большим, нежели простая прихоть: «Эй, уважай меня, я тут, вообще-то, шкуру твою спасаю». Нет. «Доверяй мне, ну ёб твою мать» – ближе к тексту. Вару больше, чем просто мальчишка, требующий постоянной опеки и снисхождения. Вару знает, что делает: знал, когда стрелял в людей Дона и тащил Риккардо за шиворот на пол, крича пригнуться. Ему не нужна благодарность – не от этого человека, – дабы лишний раз почесать и без того раскормленное самолюбие. Ему нужно то, чего не смогла дать семья – ни та, что осталась в Англии, ни под начальством Дона. Он из тех, кто привык быть против всего остального мира. И поэтому, когда Риккардо подставляет свою спину, отпихивая его плечом, в голове у Вару как-то само собой щёлкает: всё, где-то здесь проходит черта, поделившая их жизнь на мирное сосуществование до и ожесточённую борьбу после. Нет островка спасения. Ничего нет. Есть только они – друг у друга. И поэтому Вару отчаянно стискивает Томпсон в руках и вжимается в его спину, пытаясь сказать: «Я тебе доверяю, ты меня не угробишь». И ещё очень многое, не произнесённое вслух, прячется на лбу, за отросшими волосами и полями фетровой шляпы, но Вару тактично умалчивает: не здесь и не сейчас, хотя его взгляд так и кричит. «Так что, ёб твою мать, Шляпка, доверяй мне».