(О)жог
16 апреля 2018 г., 16:00
В семье его боятся гораздо сильней, чем Дона, ведь у того на лице есть только один шрам. Зарубцевавшийся порез на носу ничто по сравнению с ожогом, выевшим на своём пути всё живое. Будто поле, опустошённое затяжной засухой и пожарами, этот след служит ему клеймом, нагоняя на солдат страх и ужас.
По его спине расходятся полосы старых шрамов. Вару смотрит на них, нахмурившись, словно сомневаясь, можно ли ему трогать что-то настольно личное, но всё же решается приблизить холодные грубоватые пальцы к коже. Он проводит подушечками по гладким вмятинам, светлым на чуть загорелой коже.
– Расскажи мне об этом, – просит Вару, остановив блуждающую ладонь на чёткой линии под ребром.
– Перочинный нож, подворотня. Юношеский максимализм. Дон говорил, мужчину красят шрамы.
Вару молчит, а затем утыкается носом Рикку в плечо и замыкает его в кольцо рук, чтобы тот не вырвался. У мальчишки тоже есть старые, выцветшие раны: таких не увидишь, если не знаешь, куда они были нанесены.
– Пообещай, что никогда... – с хрипотцой в голосе выдавливает Риккардо, но умолкает, стоит Вару прижаться ближе.
В голове крутится одна-единственная мысль: пусть его никогда не постигнет та же участь. Пожалуйста.
Но никто не застрахован от несчастий: машина вспыхивает. Вару выбивает дверь наружу, но не может выбраться. Он дёргается, кричит, пытается достать застрявшую ногу. А когда Рикк вытаскивает его вздрагивающее тело наружу, в ушах продолжает звенеть мальчишечий голос.
Рикк понимает, что опоздал: ткань брюк плотно обхватывает лодыжку, прилипнув к коже.
Лучше бы это был он: Риккардо давно перестал чувствовать боль, будто знал, что испытает её ещё не раз. Он бы пережил это: ещё один шрам для него ничего не значит.
– Даже не думай, – произносит Вару, вырывая его из мыслей, и опускает руку на голову мужчине. Его пальцы разбегаются в стороны, блуждая в заметно отросших прядях, а затем выскальзывают и медленно опускаются к лицу. Вару касается его шрама, затаив дыхание, руки дрожат, сердце бешено колотится: оттолкнёт или нет?
В ответ Рикк только разбито смотрит, а затем опускает веки и прижимается к его ладони всей своей искалеченной сутью.