Интриги.

Виктор ушам не поверил. - Что сделать, Яков Борисович? – уточнил Виктор, отчаянно надеясь, что ослышался, и речь шла про Кристофа. - Пригласи кавалера своего на ужин, - буркнул Фельцман еще мрачнее. У Виктора осознание реальности поехало боком, юзом и зигзагом. - Вы ж его на дух не переносите. Подзатыльник платиновой красоте грозил уже минут пять как. Виктор иногда уточнял – «если дотянетесь», но сейчас не рискнул. - Врага, Витя, надо знать в лицо. Виктор обдумал. - Он же согласится. - Виктор, думай я об обратном, даже не заикнулся бы! Иди уже. - А Криса можно?.. - С ума меня свести решил?! - А если не будет Криса, с ума сойду я… Яков Фельцман в очередной раз убедился, что случайно воспитал гениального шантажиста. Кристоф к известию отнесся встревожено. - А он точно ничем не болен? – хмурил швейцарец темные брови и дергал себя за крашеную прядь. – Tragedy, беспокоится за судьбу твою даль… ой. Виктор демонстративно встряхнул кистью. Залепил дружку ребром ладони «промеж ушей» и встряхнул. - Ну да, пластырь мне на пасть, - охотно согласился Джакометти с возмущенным взглядом друга. – Но, Вик!.. Стефана? В гости? Кто покусал твоего наставника?.. - Чтоб я знал! – в сердцах возмутился Виктор. – Мне кажется, он ищет способ придраться и запретить мне с ним общаться. - О, это похоже на правду, - тут же поверил Крис. - Но не найдет, - мстительно дополнила платиновая красота. И осклабилась острыми клычками весьма ехидно. Кристоф вспомнил прошлую ночь, потер плечо и решил клычкам этим больше воли не давать. Ну хоть пару недель. Стефан на известие – простите, приглашение – отреагировал коротким «ладно», полным отсутствием расспросов и версий, и Виктор понял, что в итоге волнуется больше всех он сам. Вот с чего бы вроде, а? Внешне не придраться, даже если очень захотеть. А если постараться (точнее, чуть внимательнее порасспрашивать) – Стефан этих к себе поводов для придирок предоставит в немеряном количестве и вполне спокойно под их списком распишется. Виктора иногда подмывало порасспрашивать, но… - Принц, оно тебе надо? – поинтересовался Стефан после очередного вопроса про сферу деятельности. – Если завтра вечером скажешь, что надо – можешь спрашивать о чем угодно. Виктор подумал и через полчаса выдал вердикт. - Мне оно не надо. Кажется, с Фельцманом такой фокус грозил не пройти. И не прошел. - Не могу сказать, что рад видеть… но и с души не воротит, - вместо приветствия буркнул Яков. Виктор вис на Кристофе (благо рост позволял) и мечтал полезть с поцелуями к «кавалеру». Стефан холодному приему не удивился, маячившей на заднем плане парочке «элитного хулиганья» подмигнул и невозмутимо кивнул. - Весьма взаимные чувства. Виктор начинал думать, что Стефан умеет огрызаться так, что Якову скоро придется отступить. Причем огрызаться, не сходя с рельс вежливого и почти куртуазного общения. - Зато я рад! – подала голос платиновая красота. Яков поморщился. - Я тоже, - закивал Крис. Ну и на чьей стороне численный перевес, а?.. Сначала Виктор радовался, что наставник отмалчивается. Потому понял – наблюдает! Следит, и пристально следит за тем, как общается не сильно желанный гость с воспитанником и вполне расслабленно чувствующим себя Кристофом. - Крис, только попробуй отбить у меня Стефана! - Твоего Стефана отобьешь… но пофлиртовать-то можно?! Нормально ведь общается. Привычно. Виктор снова себя почувствовал сильнее всех переживающим дураком. - Виктор, ты нехорошо себя чувствуешь? - Нормально все… Ни разу не нормально. А дружок, черт бы его побрали, еще и посмеялся, обволакивающе и нахально. - У Виктора на глазах происходит сцена «знакомства с родителями», вот он и переживает, - поддел Крис. Скотина какая-то, а не друг. - Совершенно зря. Виктор, если бы твой наставник всерьез хотел предпринять меры в отношении нашего с тобой общения, я бы здесь не сидел. Друг – та еще скотина, а Стефан – лучший. - Ага, - жалобно кивнул Виктор. – Просто… неожиданно как-то. Стефан пожал плечами. - Врага надо знать в лицо. Я правильно понимаю вашу мотивацию, Яков? - Проницательный. - Более того. Друзей надо держать близко, а врагом – еще ближе. Хотя Виктору я не враг. Но так у вас будет иллюзия возможности проконтролировать… верно? Фельцман поморщился уже привычно. - Хорошо поставленная речь, даже и не заподозришь… - Благодарю за комплимент. Виктору показалось, что он что-то упустил. Вздох получился каким-то очень уж… недовольным. - Вик, ты чего? – озадачился дружок, который та еще скотина. - Я не понял, - честно сознался Виктор. Кристоф посверкал своими кошачьими глазищами с поволокой (как будто постоянно про секс думает, хотя, почему бы и нет?), оперся подбородком на руку и подмигнул. - Речь о том, что ты аристократ по рождению, я тоже, а Стефан своими манерами нам обоим фору даст, хотя… упс. Сейчас получится некрасиво. - Выскажись красиво. Кристоф охотно заулыбался. Обожал, когда кавалер Виктор его подначивает. У Кристофа и Стефана разница – действительно в два раза и даже больше. Кристофу льстило, что с ним разговаривают… как с равным. Хотя льстить должно было Стефану. По всем вышеуказанным причинам. - Ммм. Дитя любви, не освященной венчанием и браком? - Великолепно. А теперь точнее? Брови у Якова недвусмысленно поползли вверх. Виктор почувствовал себя отомщенным – а вот нечего без его участия над Стефаном издеваться… пытаться, по крайней мере. Кристоф еще более охотно наморщил нос, словно разгадывал шараду. - Точнее, в смысле?.. - Чьей любви. - Эм. Мужчины и женщины?.. - Логично. Виктора повело. Ну Стефану же весело. И плевать ему на хмурящегося Якова. Он просто всегда вежливый и слегка… бесцеремонный. Слегка. То, что надо. А Виктор – переживает. - Теперь не понял уже я! – пожаловался Кристоф. - Например, принимая во внимание мою внешность, – дитя любви сарацина и католички. Погрубее – дитя греха… У Кристофа глаза округлились, став ну совершенно кошачьими. Виктор аж залюбовался. А потом расхохотался, давая всему накопившемуся напряжению вылиться наружу. Дружок рассмеялся вторым, все еще не веря, что кто-то может так легко позволить себя подначивать да еще и примеры приводить. - Виктор! Кристоф! Такое ощущение, что за столом подростки… Спасибо, что не «Виктор, Кристоф, Стефан». Хотя, прозвучи оно… Виктор был бы счастлив. Но не прозвучало. Да и смеялся Стефан беззвучно, наклонив голову и прижимая к губам салфетку. Вроде бы ничего не значащий жест. - Понять не могу, почему тебе так легко с мальчишками в два раза младше? Как можно резко посерьезнеть и перестать смеяться, Виктор не понимал тоже. Стефану вот удалось. - Дело не в том, что мне легко с людьми, которых я старше или младше. Дело в том, что людям легко со мной… верно, Яков? Вы хмуритесь, но вам со мной легко. Им – одновременно – тоже. - Просто уникальная способность. - Еще комплимент? Я польщен. Кристоф хмыкнул еще раз, не в силах остановиться так быстро. - Или не способность? Стало тихо. У Виктора заныл затылок. Вот так обычно Фельцман начинал воспитательные беседы – пусть на самого Виктора лет с двенадцати действовало мало, но сам факт!.. - Талант и многолетняя практика, Яков. - Даже не сомневался. И где же учат такому? «Хватит!» - хотело заорать Виктору. – «Хватит его расспрашивать! Он чудесный, мне хорошо с ним, прекратите, это неважно!..» Видимо, наставнику важно. Затем и позвал. Чтобы разгромить на своей территории. И Стефан пришел… - Попробуете догадаться? …пришел, чтобы принять предложенную войну, понимает Виктор. - И пробовать не стану. Слишком культурный для борделя. - Боже, меня сегодня завалили комплиментами… Яков не рассчитывал на такую спокойную реакцию, понимает Виктор, глядя, как начинает хмуриться наставник. Яков начинает проигрывать?.. - Сколько? Он снова что-то пропустил?.. - Прошу прощения, что именно – сколько, Яков? Судя по недоуменному взгляду Кристофа, не только он пропустил. - Сколько лет в салоне протанцевал, проницательный. - Семь… хм, нет, семь с половиной. У Виктора осознание реальности снова едет боком, юзом, зигзагом. Кажется, у Кристофа тоже. Ну хоть в качестве проверки собственной неуникальности дружок хорош. Стефан?.. Что?.. От того, как легко и естественно прозвучал ответ, реальность выгибается, как спина потягивающейся кошки. По-трес-ки-ва-ет искорками. Яков хмурится и молчит. А Виктору очень хочется вцепиться в руку, в черную перчатку, в рукав с легкой серебристой вышивкой, Виктор только не понимает, зачем ему это – для себя или для Стефана. Стефан салютует стаканом и пьет. И выгибает губы в усмешке. - Вам действительно стало легче? Ну что же вы молчите, Яков… Пришел, чтобы принять предложенную войну. Прекрасно зная, какой удар нанесут. Виктор начинает ненавидеть наставника. Если Яков думает, что после такого он оборвет их общение!.. - Мне станет гораздо легче, когда я узнаю, чем человек, в которого безоглядно и порывисто влюблен Виктор, заработал все то, что сейчас имеет. Если бы ты так дорого собой торговал, то про тебя не успели бы забыть в столь короткий срок. - Боже, вас действительно важны такие мелочи, и вы заставили принца волноваться… с этим фарсом и ужином… …принять предложенную войну. Нет, воевать. Стефан пришел воевать, лава под коркой абсолютного спокойствия. И Виктор успокаивается тоже. Любовнику он доверяет. Абсолютно. Любимое слово Стефана. - Так чем же, проницательный? - При Викторе и Кристофе хотите обсуждать? - Есть что-то, чего ты стыдишься? После семи лет в салоне? Ненавидеть Якова, оказывается, очень просто. И хочется заорать. Да только Стефан улыбается и не выглядит даже слегка обеспокоенным. Но оборачивается. - Виктор, если ты желаешь это знать, останься. Если нет, я подожду, пока ты уйдешь. Кристоф даже порывается встать. Смотрит на упрямо сжавшего губы Виктора и садится обратно. - Хорошо, - продолжает улыбаться Стефан. Есть ли вообще что-то, что может его вывести из себя? Или это… талант и практика? Виктор хочет зажать уши и не слышать, Виктору кажется это предательством. – Кристоф?.. - Я тоже остаюсь. Кристоф всегда был упрямым. Почти как и сам Виктор. Вот и дружат. Смотреть за тем, как в пальцах Стефана слегка покачивает стакан с водой, почти зачаровывающее. - Слова подбираешь, проницательный? Оказывается, старик Фельцман может быть нетерпеливым. Хочет насладиться триумфом. Виктор заранее обещает себе, что Яков не дождется. Что бы Стефан не сказал. - Да нет, в общем, - неожиданно мирно отзывается тот. – Никогда не использовал яд, но легко мешал снотворное и пару десятков разновидностей наркотика. По необходимости воздействия. Немецкий – родной, на английском читаю примерно с той же скоростью, а на слух могу понять еще пару языков. Вам ещё что-нибудь? Виктор не понимает. Серьезно? Яд и наркотики? А при чем тут образованность?.. А салон?.. Да вот только Яков сереет, бледнеет, и, кажется, готов заорать и чуть ли не стол отшвырнуть в сторону. Стефан усмехается. Это его война, понимает Виктор. Война, к которой он привык. Стефан пришел сюда побеждать. Ради своего принца. - Я ведь не обладаю такой исключительной внешностью, как Виктор или Кристоф… миловидный, это да. Так это называется, я верно перевел? Да он издевается сам. Виктору очень хочется засмеяться. Но нельзя. - Невысокий. Предсказуемый. Вежливый. Нетребовательный и умеющий быть незаметным… когда нужно. Вам было бы со мной комфортно, Яков? А теперь наставник Виктора краснеет и ругается вполголоса. И, кажется, готов вышвырнуть вон зарвавшегося наглеца. - О, нет, нет, совсем не то, что вы подумали!.. – примиряющее поднимает руку Стефан. – Просто как сопровождающий. Вряд ли вам бы пришло в голову каждый раз убирать со стола документы, когда к вам подходят, чтобы поставить чай или вино… - Мразь. - О, еще какая, - соглашается Стефан. – Знаете, какое это вызывает удивление… ммм… вполне симпатичный скромный парень из салона, абсолютно не требующий внимания или подарков, понимающий такой, талисман практически – пока он рядом, все отлично идет. А вернешь обратно в салон - и все наперекосяк… ммм. Досада-досада. Интриги рушатся, сделки срываются, вылезают наружу грязные тайны. Досада-то какая. Верно, Яков? Вы бы вот связали такие мелочи?.. О, впрочем, вы скорее обеспокоились, если бы все рушилось именно с его присутствием? - На кого ж ты работал, дрянь такая? - На того, кто заплатит. Один покровитель – это так скучно… Циничная, скучающая и – да ладно! – слегка жеманная нотка? У Стефана?! Виктор неверяще встряхивает головой. Виктору подмигивают. Кристофа изображает, точно. Очень похоже изображает! А у Якова вздулись жилки на лбу. - И на кого сейчас? На обветренных губах – все такая же легкая усмешка. Так же, когда Виктор говорит глупости или рассказывает про новый спектакль, или интересуется, а не заплести ли ему косу… - На себя и слегка – на принца, когда ему необходимо. - Убирайся. Стакан с негромким стуком опускается на стол. - Это был чудесный ужин, благодарю вас, Яков. Такое жуткое ощущение неправильности, ощущение фарса. Разве война может быть чудесной? Только вот Стефан, уже поднявшийся и собравшийся уйти, коротко качает головой, наклоняется и шепчет Виктору на ухо, не отводя черного взгляда от обозленного Якова. И вот после этого сразу становится правильно, спокойно и уверенно. - Не провожай, принц. Кристоф, удачи. Виктор кивает, улыбается и машет вслед. - Ну и что он тебе сказал? Виктор жмурится. Виктор смотрит на наставника совершенно счастливыми глазами и подмигивает притихшему дружку. - Стефан сказал: «Нет смысла в том, чтобы ненавидеть проигравшего». От того, с какой силой Яков хлопает дверью, покидая зал, вздрагивают стекла и Кристоф. А у Виктора всё хорошо.