Золотой Берег

В Западную Африку их привёл рунеспур. Вернее, целая семья рунеспуров, с которой они повстречались в Ирландии. Рунеспуры у них оказались по чистой случайности, когда Ньют вместе с Криденсом приехал в Ирландию, по приглашению от старого школьного товарища. Старый школьный товарищ рассказал историю о трагической гибели какого-то родственника и вручил Ньюту осиротевшую семью рунеспуров. Ньют, хоть и не ожидал подобного, кажется, обрадовался поводу показать Криденсу Африку. Их путь лежал до Буркина-Фасо, через Золотой Берег. Африка изумляла - людьми, обычаями, климатом, но больше всего Криденса она изумляла Ньютом. Который со своей светлой кожей, пятнами веснушек, голубыми глазами и волосами, отливавшими немыслимо обжигающей рыжиной, под жарким африканским солнцем, умудрялся вплетаться в экзотичную толпу местных, удивительно органичным элементом. Настолько уместным он не выглядел даже в родной Британии. Ньют восторженно знакомил Криденса с новым, совершенно незнакомым ему миром, а Криденс, испытывая мучительный стыд за свои чувства, куда с большим рвением завороженно знакомился с ним самим, почти игнорируя Африку. Они высадились с корабля в Аккре, пересекли весь Золотой Берег, нигде не задерживаясь и остановились лишь в крошечном городке, которого даже на картах не было, на границе с Буркина-Фасо. Ньют сказал, что городок был полностью волшебным, хотя Криденс не заметил особенной разницы. Все города Золотого Берега казались ему странными и немного волшебными. Их приютила улыбчивая семья из семи человек, ни слова не знавших по-английски, зато откуда-то знакомых с Ньютом. Они встретили его радостным гомоном и объятиями, часть которых досталась потом и Криденсу, когда Ньют представил им и его. Когда с приветствиями было закончено, мать семейства, высокая и удивительно красивая женщина, решила накормить гостей. Ньют, до того оберегавший Криденса от местной кухни, спорить то ли не смог, то ли не захотел. - Ама готовит лучший кенке во всём Золотом Береге, - сказал Ньют (всё-таки, не захотел), - признаюсь честно, только поэтому мы пока не ели ничего из местной еды, я хотел чтобы ты познакомился африканской кухней с её стряпни. Когда еду принесли и оставили их одних, Криденс озадаченно уставился на жёлто-серый комок не пропеченного теста и плошку с тёмно-красным соусом. - Это вкусно, - заверил его Ньют, посмотрел на свою плошку с соусом, окунул в неё мизинец и сунул в рот, пробуя. После чего удивлённо хмыкнул: - Надо же, на этот раз нас пощадили. Обычно их соусы гораздо острее. Наверное, из-за тебя. Криденс осторожно заметил: - Тут нет столовых приборов. - О, - как-то растерянно моргнул Ньют, словно раньше ему эта мысль в голову не приходила, - ну, да. Разумеется, нет. Кенке едят руками. Вот, смотри. Ньют отломил небольшой кусочек от комка теста, который назывался кенке, окунул в соус и отправил в рот. Капля соуса упала на ребро ладони и он, не задумываясь, быстро слизнул её. Криденс смотрел на него не отрываясь, было во всей этой сцене что-то, что он никак не мог определить. Взгляд сам собой остановился на руках. - Мама, - сказал он и запнулся, потом перевёл дыхание и продолжил, - она строго следила за тем, как мы ведём себя за столом. Руки на коленях сами сжались в кулаки, словно припоминая хлёсткие удары, затем снова разжались. - Ох, - выдохнул Ньют, задумался на секунду и сказал осторожно: - Но ведь сейчас здесь её нет. Есть я и ты. И нам можно абсолютно всё, что угодно. Давай, попробуй. Криденс занёс руку над кенке, да так и застыл, проклиная себя. Он и так нарушил уже множество материнских табу, неужто так сложно было преступить и это? Оказывается, сложно. Он опустил ладони на столешницу и с ненавистью посмотрел на кенке. - Если тебе так сложно, мы можем взять ложки из чемодана, - успокаивающе и словно бы небрежно заметил Ньют. - Нет, - неожиданно резко сказал Криденс и его тут же ударило чувством вины, Ньют точно не заслуживал такого тона, - нет. Я смогу. И снова замер, сверля взглядом стол. - Кажется, я знаю что делать, - сказал Ньют. Вскинув голову, Криденс настороженно посмотрел на него. Тот, склонив голову к плечу, улыбался неожиданно хулиганской улыбкой, что странно ему шло. Ньют протянул руку к кенке Криденса, отломил кусок, обмакнул в соус и поднёс к его губам. - Не думаю, что она додумалась запрещать вам есть с чужих рук, - всё так же улыбаясь, произнёс Ньют, - ну же. Криденс ошеломлённо замер, не уверенный, как ему стоит реагировать. - Соус капает, - напомнил Ньют и тогда он решился. Криденс открыл рот и перехватил губами кусочек кенке. А затем зацепился взглядом за капли соуса на чужой руке. Удовлетворённо хмыкнув, Ньют слизнул соус с ладони и снова посмотрел на Криденса. А тот вдруг некстати вспомнил, что немного раньше, мизинцем именно этой руки Ньют пробовал соус. - Ещё? Криденс зачарованно кивнул, не отрывая взгляда от его рук. Пальцы ловко отломили очередной кусочек, снова окунули его в соус и на этот раз Криденс не колебался. О, нет. Он выжидал совершенно осознанно, когда соус начнёт течь, пачкая и ладонь, и пальцы. Наблюдая за тем, как Ньют вылизывает пальцы, Криденс ощутил знакомую волну жгучего стыда - она часто посещала его, когда он смотрел на него. Сам Ньют стыда, казалось, не ведал - наверное, был слишком чист для этого. Словно Адам и Ева до того, как вкусили запретный плод. Криденс сглотнул и прикрыл глаза. Хотя это не слишком помогло, даже под закрытыми веками тот продолжал непосредственно, а оттого ещё более притягательно облизывать пальцы. - Спасибо, - выдавил из себя Криденс, - наверное, дальше я смогу сам. Это было так гадко с его стороны. Он не имел права это чувствовать, совершенно никакого.