Сделай море

В помещении был приглушенный свет, вся комната была заполнена дымом. Приятным. Не сигаретным. С оттенком запаха шоколада. Здороваюсь. Прошу принести мне как обычно: латте с шоколадным печеньем. Чуть позже, возможно, закажу себе коретто. А может быть и нет — не знаю. — Ты сегодня по-особенному немногословен, — замечает девушка, которая каждый божий день приносит мне заказ, кроме среды и пятницы, — Счет оставлю на столе, как ты любишь. — Завтра я уезжаю. Недели на три минимум, может быть больше. Все зависит от обстоятельств. — Обстоятельств по имени Кирино Ранмару? — Ага, — легко соглашаюсь с ней, — В основном это и есть единственное, а так же главное обстоятельство моего грандиозного побега в сторону заката под хор моих внутренних голосов, который твердят мне, что проблемы так не решаются. Но они не правы. У меня решается таким методом абсолютно все. — Перестань убегать от него. Тебе давно пора посмотреть в глаза своему страху. — Если бы страх был единственной причиной, которая заставляет меня убегать. — Пару лет уже прошло. — А я все так же это чувствую, — утверждать наверняка, что под «этим» я подразумеваю — не стану, да и меня никто не спросит. — Я принесу тебе еще кофе. Покрепче, — говорит девушка и удаляется. — Спасибо, Акане. После первой кружки я чувствую себя лучше. Стало чуть легче. Открываю ежедневник и вспоминаю сколько же всего мне нужно закончить за ничтожное время, прежде, чем наступит критическая точка невозврата. Нужно было еще доделать капитель, нарисовать драпировку и начертить фасад. Видимо, мне всегда фатально нравилось страдать. В абсолютно любой сфере жизни. И специальность я эту выбрал для того, чтобы безбожно терзаться от дедлайна к дедлайну. Мог бы себе спокойно учить языки, скакать от грамматики к фонетике и тому подобное, но нет. Легкий путь — не мой путь. Убегаю я от него на самом деле не потому что боюсь или еще по ряду каких-то причин. Я делаю это просто из-за того, что пообещал себе однажды больше никогда не появляться в его жизни. Даже случайно, даже мельком.

Попытки найти меня все так же тщетны.

Меня никто никогда не искал. Все привыкли, что я могу ни с того ни с сего пропасть. А потом так же внезапно вернуться и делать вид, будто никуда и не исчезал. Открываю чистый лист, достаю карандаш и на секунду замираю, формируя мысль. Заказать билеты — секундное дело, но дальше-то что? Чтобы все продумать — требовалось много времени. Гораздо больше, чем у меня было. Когда убегают — бегут же обычно туда, где были счастливы, верно? Давно забытое чувство, но такое теплое. Я был ребенком. Помню будто бы все случилось на прошлой недели, а не много лет назад. Хирото собирался в поездку на Окинаву, чтобы проведать своего знакомого. А я напросился с ним потому что больше всего на свете хотел увидеть какое же море. Настоящее, а не то что на картинках в книжках. Я был так мал и так свободен. Не знаю почему он согласился и почему Хитомико была не против, но тогда меня это совсем не волновало. От этой поездки у меня остались самые яркие впечатления. И сейчас я намерен отправиться туда, где чувствовал себя самым счастливым человеком на земле. К морю. Минут через сорок выхожу и иду домой. Билеты куплены, фасад начать, а это значит, что утро вышло более менее продуктивным. Вещей много взять не получится. Нет уже времени что-то собирать. Вместо этого буду доделывать то, что должен. То, что, буквально, уже сгорает. Думал, смогу раньше подготовиться, но загнался и пропустил тот момент, когда все уже случилось. Так вышло, что я живу вместе с бывшим школьным товарищем по команде в одной комнате общежития. И именно он всегда является поставщиком информации о Кирино потому что продолжает общаться с бывшим капитаном футбольного клуба. Хикару давно уже должен был просечь, что я каждый раз куда-то уезжаю, когда приезжает Ранмару. Но он либо все еще такой же наивный, либо оказывает мне огромную услугу. Я предпочитаю думать, что первое. Сегодня я проснулся со стойким желанием пересечь границу и оказаться где-нибудь в пригороде Нью-Йорка. Вдыхать влажный воздух стоя на веранде, наслаждаться тишиной и пить совсем другой кофе. Пусть по тому же рецепту, но другими руками приготовленный. Буквально ощущаю ласковый ветер в волосах. — К кому на этот раз? — спрашивает Кагеяма, когда я уже стою на пороге с портфелем и натягиваю обувь. — Нет, — говорю, — Имени. Открытку привезти? — Не задерживайся долго. Городская суета тебя все равно настигнет. — Спасибо уж, удружил, — хихикаю и выхожу. Пару часов на автобусе, еще примерно столько же на самолете и я смогу сбежать от суеты. Конечно, не тихий пригород в Америке, но и так тоже хорошо. Зато родное море и никаких других сторон света. Я рад. А как иначе? Хочу хотя бы на короткое мгновение почувствовать все то, что чувствовал, когда впервые увидел синеву воды. Искупаться в лучах палящего солнца, пропускать ветер через себя и забыть обо всем. «Все будет отлично» — кричит мне сенсорика, но интуиция кричит громче и внятнее, — «Истерично». Сижу в салоне и смотрю в окно. Однако распогодилось. Автобус тронулся и стало чуть спокойнее. Ровно до того момента, пока на соседнее место кто-то не приземлился. Не отрываю взгляд от окна, слышу голос, который никогда бы ни с кем не перепутал: — Видит ли кто-нибудь, интересно, как вдали ты спасаешься бегством? Буквально чувствую как бледнею и уже физически не могу повернуться, чтобы посмотреть в глаза этому человеку. Внутри меня начинает трясти. Страх медленно, но напористо сжимает внутренности. — Вот знаешь, — между тем продолжает голос, — Как бы хорошо ты не скрывался, как бы хорошо не пытался слиться с местностью, чтобы другие стали сомневаться: «А действительно ли такой человек был?» — память людскую окончательно стереть невозможно. Почему-то эти слова прозвучали в моей голове как сталь. Оставалось лишь тихо досчитать до десяти, признать что меня приперли к стене и развернуться. С удивлением замечаю, что в глазах напротив совершенно не вижу злости или какого-то презрения. Наоборот. Все совсем наоборот. Теплый, мягкий взгляд, которым смотрят на ребенка, который потерялся в толпе, а теперь снова нашелся и ругать его за невнимательность нет никакого желания. Голос обманул меня. Как это сложно осознать, что ты — потеря. Закрываю глаза и на выдохе говорю: — Ты беда и это лишь полбеды, понимаешь? В ответ его губы лишь расплываются в улыбке. Не верю, что он сейчас здесь. Не верю в то, что это происходит на самом деле. Где все то, что я видел? — Больше не убегай, ладно? Я же еще тогда сказал тебе, что все будет хорошо. А ты не поверил, ты сомневался. Говорить не захотел и просто убежал, глупый.