Заблудший

      Небо окрасилось в бело-серый цвет, не в цвет, когда пасмурные облака обрамляют пространство, а в цвет, когда город тонет в смоге. Мысли об угрожающих природе последствиях пожара, который мы устроили не покидают голову. Мы могли обойтись без этого, но не было времени для раздумий. Когда мы уезжали, я прокрутила несколько возможных вариантов развития событий, но даже не могла представить себе, что все будет так серьезно. Дороги назад нет, как и моей вины в произошедшем. - Даже солнца не видно, - сегодня эти черные обтягивающие джинсы сидели на нем особенно хорошо, сам он выглядел обеспокоено, - мы хотя бы уверены в том, что и следа после этих уродов не осталось, никому в голову не придет искать нас...- он взглянул на меня и уверенно улыбнулся,- Ладно тебе, все ведь нормально. - Да, я знаю, но чувствую себя странно,- меня на самом деле больше беспокоил этот вид на лес, а не его констатации очевидного. Не знаю почему, но облака и небо тут были необыкновенно красивыми, хотя я видела достаточно пейзажей, в этом месте все обладало невинной, незаурядной красотой. Природа здесь пронизана прекрасной непосредственностью, как в моем родном городе, только все скуднее. Зевнула семнадцатый раз за последний час, чувствую, как макияж размазался по лицу... Пытаюсь нащупать тушь на ресницах. Ну и к чёрту ее. - Выглядишь, как Саншайн в воскресный вечер. Мне нравится. - на самом деле, единственный свет, который она могла излучать принадлежал поднесенной к косяку зажигалке. Эта девчонка не понимала, что делает с собой. В будни она обслуживала каких-то обоссаных уродов в забегаловке «У Дона», вернее называть эту помойку «У Подлой Свиньи» или «У Грязного Ублюдка», а выходные проходили в богом забытом мотеле, где она валялась в нижнем белье, испачканная чьей-то блевотиной, наслаждаясь «приходом» и моля о смерти среди уже молодых неудачников. Благо ее мольба была услышана. Месяца четыре назад, в канун Хэллоуина, тот старый мешок дерьма, в порыве страсти, придушил ее собственным ремнем в своем кабинете, на столе. Все газеты блистали ироничными заголовками в стиле: «Гамбургер "У Дона" или смерть». - Ты придурок. - И вот с улыбкой мыслю я, - тут он запнулся, его брови свелись к переносице, представляю, как он бегает по своему маленькому хранилищу в черепной коробке, паникует, хватается за кудри, ища нужный ящик со стихотворениями. -...Что будет гнев бессилен твой, Когда вся злость и месть твоя Постигнет камень лишь немой. - невольно в голове всплыла одна из лекций Профессора Корса, обращаясь к аудитории, он говорил: «Забудьте о своих любимых, о своих проблемах и своей реальности. Забудьте обо всем. Ничто из этого не принадлежит вашему перу. Это — первый принцип хорошей творческой работы.» На лице Гарри появилась самоуверенная ухмылка, словно он нашел для всех волшебные колеса и впитывал парящее в атмосфере уважение и всеобщее признание его крутости. Ни колес, ни крутости у него не было, поэтому он придурок. - С каких пор Байрон? Я думала, что твой мир клином сошелся на Берроузе и Гинзберге. - Сколько не пытайся, а острить ты никогда не научишься. - По-моему, вышло неплохо. - Чушь. - Не хочу отвечать ему, чувствую ужасное раздражение. - Что с тобой происходит?       Прежде от одного лишь взгляда Гарри на мой мозг обрушалось цунами фенилэтиламина, я буквально теряла голову. Представляю, как спускаюсь по центральной лестнице колледжа, после катастрофически нудной лекции, затем замечаю его направляющуюся в мою сторону фигуру и все тело начинает трястись, словно через него пропускают электрический заряд и когда терпеть это становится невозможным, на смертоносной скорости моя голова срывается с шеи, задевает висящую под потолком люстру, старые полотна висящие на стене заполняются кровавыми брызгами, приземлившись, она закатывается под лестницу и теряется в темноте. От тонкой шеи остались лишь ошметки. С меня стекает кровь, нервы, кровеносные сосуды и мышцы висят на мне, словно украшения на рождественской елке. Проходя мимо, он нежно целует то место, где предположительно должна быть моя щека, говорит, что торопится и продолжает путь. Алые капли продолжают стекать с нового платья, момент спустя и мое тело безжизненно падает на холодный мраморный пол и все отлично. В действительности - нет, хотя бы потому что на регенерацию уйдет, как минимум сутки. Сейчас же я не чувствую ничего, кроме сухой, банальной привязанности и это безгранично грустно. - Я устала. - Мы все устали, Зейн и Луи не слезают с пейотля. - Возвращают «я» к истинным истокам? - не могу справиться с соблазном сказать это, каждый раз, когда кто-то принимает лофофору. Пейотль - это легендарное, ритуальное культурное растение. В его тканях содержится большой комплекс сильнодействующих алкалоидов, вызывающих зрительные и слуховые галлюцинации. На самом деле, подобных кактусов бесконечно много, но стоит только шепнуть обществу, что когда-то за употребление этого растения обычных людей подвергали казнили на костре, как каждый буквально горит желанием опробовать на себе привилегии царей и жрецов. Помню, как-то в книге «О кактусах» наткнулась на небольшую статью, в которой говорилось о сохранившемся требнике миссионера из Мексики, имеющих два вопроса для исповеди, следующие один за другим: «Не ел ли ты мяса человека? Не ел ли ты пейотля?» В лофофоре, казалось индейцам, заключалось нечто сверхъестественное. Поэтому кактус уже был для них не просто растением, а божеством - Юкили, перевоплотившимся в растение. Чтобы чувствовать себя теснее связанными с богом-кактусом, индейцы съедали кусок его «тела» - мякоти. И тут начиналось чудо. Мякоть его имеет очень горький, тошнотворный вкус, а чтобы добиться необходимого результата съесть этого дерьма нужно немало. - Они договорились не есть и не спать до возвращения в Лондон. - Им понадобится много мякоти. Он поджал правую ногу под себя, затем, опустив уставшие глаза на свои руки говорит: - Они знакомы с одним кактусистом...Он мексиканец. - Поразительное совпадение. - Точно. - я крепко стиснула в руках книгу, которую собиралась почитать, но даже самые резкие ощущения стерлись. Все кажется ненастоящим, обессилевшим и пустым. Я чувствовала заранее - сегодняшний день потерян, но прямо сейчас во мне зародилось какое-то новое чувство, словно во мне взошло долгожданное семя. Я с ужасом огляделась вокруг, смысл вдруг исчез, если несколько часов назад я хваталась за любой намек на его существование, то сейчас он безвозвратно канул в нирвану. Зачем мы подожгли чертово общежитие ? Чувствую, как возрастает желание облевать все вокруг, в особенности Гарри. - Зря мы сделали это... мы поступили, как абсолютные идиоты. Мои слова заставили его отвлечься от разглядывания обожжённых ладоней. Он резко повернул голову в мою сторону и воскликнул: - Что? - его взгляд сейчас выражал возмущение целого мира, я думаю, что зря начала этот разговор и говорю ему, что пошутила. - Знаешь, это выглядело так, словно ты струсила и хочешь свалить, а не разыграть меня. - клянусь, продолжать диалог с ним охоты у меня не больше, чем лезть в петлю. Он смотрит на меня и ждет опровержений... мысли в моей голове какие-то смутные, я не могу ни отделать от них, ни в них утвердиться. Если я буду молчать, он будет вне себя от злости. Если я расскажу ему о своих сомнениях по поводу этой действительно жестокой мести, то он будет вне себя от моего, как он подумает, предательства. Исход событий очевиден. - Единственное, что мы действительно сделали зря - взяли тебя с нами.