Опасные игры!

Педагогика бессильна Поверните время вспять Если дети так мобильны То когда тут можно спать Генераторы энергий Сказочный решений вал Этот взрослый он не первый И конечно он попал

Вызов пришел в такую рань, когда убийство дозвонившегося, даже по законам военного времени, могли простить и жертву неурочного звонка оправдать. Полшестого утра в выходной день считается глубокой ночью. Особенно после трехсуточного дежурства. Мера, конечно, вынужденная, но тут без вариантов. И на работе даже подремать толком не удалось. А завтра снова на дежурство: неделю праздничных городских мероприятий еще никто не отменял, как и мобилизацию всех сотрудников. Орущий видеофон лейтенант Томпсон нашарил вслепую, тщетно пытаясь продрать хоть один глаз. И «принять вызов» нажал тоже наугад. Выть адское устройство связи прекратило, и из динамика раздался вкрадчивый покаянный голос: — Ты можешь потом пристрелить меня, если захочешь! — Ладно, — согласился лейтенант: потенциального смертника он еще не узнал, но предложение выглядело заманчиво. И реализовать его хотелось немедленно. — Выручай, — вздохнул собеседник. Лейтенант наконец-то сфокусировался на экране, сонно морщась. Оттуда на него печально смотрел давний приятель и почти сосед — всего-то через пару кварталов можно в гости ходить. — Чего тебе, Серген? — Да понимаешь, у Лизки грант… ее ролик победил на фестивале любительской рекламы, и надо срочно ее везти на вручение. — Поздравляю, — лейтенант решил, что миссия выполнена и можно закрыть глаза, отключиться и от собеседника, и от реальности. — А у нас тут, ну… Ребенок! — Ну… поздравляю, — повторился он, плохо понимая, что еще от него ждут. В половину-то шестого. Ладно еще, если бы украли этого ребенка или еще что… Сонно устыдившись неэтичным мыслям, лейтенант зевнул: — Ну дети — это цветы и все такое. Я-то тут при чем? С экрана смотрели очень уж скептически. — Оставить его не с кем. Бабки у нас все разъехались, а нянек всяких Лизка терпеть не может. Говорит, лучше вообще одного пацана оставить, чем с чужими тетками… Ну, а ты, это, вроде как свой, понимаешь? — Понимаю… поздравляю… — мозг отказывался функционировать даже на жалкие десять процентов. И сообразить, чего хотят и зачем, не удавалось. Поставили бы четко задачу, чтобы ответить «есть» и выполнять на автомате, а то слишком много слов. А суть? — Можно к тебе Даника, пока мы туда и обратно? — Угу, — он бы сейчас согласился на все, что угодно, за пару часиков сна. И не важно, чего там конкретно спрашивают. Он уже согласен. — Я тогда его… того… короче… мы уже у тебя возле парадного. — М-м… что? — лейтенант наконец-то проснулся настолько, чтобы почуять подвох. Но, кажется, включилось чутье как-то поздно: — Э-э-э… ну-у-у… и оперативно вы… телепортировались! Жди… те… За десять минут, за которые Томпсон успел умыться, натянуть штаны и откопать вчерашнюю рубашку, до него окончательно дошло во что он вляпался. И громкий детский голос, который раздался за дверью одновременно с писком звонка, определение ситуации только усугубил. Томпсон вздохнул, мельком взглянул в зеркало, застегнул на рубашке еще одну пуговицу и открыл дверь. Деваться-то некуда. Мальчишка влетел в квартиру вихрем, прижимая к груди какого-то кошмарного зубастого зверя, с восторгом огляделся, вежливо поздоровался и сверкнул солнечной улыбкой: — Привет, товарищ лейтенант! А вы играете в драконов?! — По утрам я сам как дракон. Злой, сонный и голодный, — Томпсон с намеком посмотрел на папу мальчишки, который заходить не торопился. Серген намек понял, но как-то неправильно: послал воздушный поцелуй, помахал ручкой и торопливо поскакал через ступеньку вниз. Хотя лифтом было бы удобнее. Лейтенант закрыл дверь, очень осторожно, потому что приходилось сдерживать внутреннюю волну ярости за испорченный выходной. И достаточно было малейшей искры, чтобы дверь хлопнула, а вулкан эмоций пробил плотину выдержки. Вдох-выдох. Томпсон развернулся к мальчику. — У меня к тебе… Кхм, — лейтенант подумал, что сказать "приказ по личному составу" как-то нетактично, — …предложение. Организовать отбой на пять-шесть часов. — А можно не одобрить? — Даник сосредоточенно наморщил нос. Томпсон подумал, что для своих семи лет ребенок слишком сообразительный. Со взрослыми дядями на службе проще: они прямые приказы не оспаривают. Правда, саботируют их тайно. — Можно, но тогда тебе придется тихонько посидеть, пока этот приказ буду выполнять я. — А посидеть долго? — Пять… — лейтенант закашлялся: заставлять ребенка, который еще ничего противозаконного не сделал, «сидеть тихонько» пять часов — это жестоко. За такое леди Гадира из ювенального отдела не погладит, а пришибет. — Могу включить мультики и показать, где лежит еда. — А ты… вы какие мультики смотрите? — деловито осведомился мальчишка. Томпсон задумался: его каждодневные «мультики» с кровью на стенах, колотыми ранами и ожогами от бластера на пол-лица какого-нибудь бандита для детских глаз точно не предназначались, а на другие времени не оставалось, — и честно сказал: — Я никакие не смотрю. А ты сам каналы пощелкаешь — выберешь. Экскурсия вышла краткой: вот головизор, управляется голосом, только орать не надо; вот кухня, тут холодильник, там… Э-э, кефир древний и салат вчерашний в контейнере, но есть еще печенье вон там на полке и мармелад… Хотя его ты лучше не ешь, твердоват. А чай вот тут. Мальчишка понятливо покивал, героически попытался разгрызть мармеладку и хрустнул — лейтенант понадеялся, что мармеладом, а не зубом; потом потыкал в сенсорную панель плиты, включил-выключил чайник, зачем-то поинтересовался, открывается ли окно — и лейтенант подумал, что лучше, наверное, перестраховаться. — Восьмой, иди-ка сюда, — негромко позвал он, пытаясь отогнать навязчивые картинки будущего, в котором любознательный «Даник» выпадает из окна или убивается как-то еще. — Кто такой восьмой? — тут же заинтересовался мальчишка. Ответ явился сам — в виде невозмутимого темноволосого киборга. На подбородке у него красовался отпечаток подушки. — Вызывали, хозяин? — киборг мгновенно просканировал помещение и с особой тщательностью новый объект. Человек, ребенок, возраст предположительно семь лет, рост — 116,5 сантиметров, вес — 23 килограмма и 150 грамм. Идентифицирован как Даник, сын друга хозяина. Характеристики: повышенная эмоциональность, гиперактивность, высокий риск бытового травматизма. — Восьмой, мальчик — охраняемый объект. Приоритет — сохранение жизни. И целостности! Реагировать адекватно, приказы, касающиеся бытовых вопросов, выполнять… С пониманием, в общем. Меня не трогать. — Приказ принят. Удалившись в комнату, Томпсон еще некоторое время прислушивался, но секунды и минуты капали, а с кухни не доносилось ни детского рева, ни звуков катастрофы — и он расслабился. В конце концов, если Восьмой с бандой несовершеннолетних засранцев справлялся, что ему один семилетка с драконами… Лейтенант прилег на диван прямо в одежде и задремал. *** Киборг отошел к стене и встал, заложив руки за спину. Мальчишка запрокинул голову, разглядывая нового знакомца с искренним интересом. Киборгов он раньше видел только в рекламных роликах, а там они были такие все крутые, в суперкомбезах, с оружием, а этот… какой-то не такой. Вот что это за вид — чего он в футболке с каким-то глупым медведем? И чего такой лохматый? — А ты убивать умеешь, да? — спросил Данник с сомнением. Киборг опустил на него взгляд и каким-то дурацким пустым голосом ответил: — Да. — Кру-уто. А много ты уже убил? Киборг завис. Точное количество убитых, особенно в первые два года в боевых условиях, было припомнить сложно: память вычистили основательно. Но если напрячься и подсчитать… В прошлой операции он подстрелил одного снайпера. А когда брали террористов, захвативших кондитерскую, то он не стрелял, просто одного захватил и придушил, а потом ел пирожные. А в прошлом году, кажется, всего человек семнадцать. Но там придурки просто драться полезли - и надо было действовать жестко, чтобы разнять болельщиков. — Ты тоже тормозишь, как все киборги? — разочарованно протянул Даник, устав ждать ответ. — Папа говорит, у вас у всех какие-то глюки вечно. Ну, а играть-то хоть ты умеешь? — мальчик поднял повыше плюшевого дракона, ярко-синего, с огромными красными глазами. — Вот в драконов, например? Драконы — они знаешь, какие? Они пламенем дышат и всяких там героев едят. И летают. Киборг обиделся. У него не глюк, он считал. — Игра — это специальная обусловленная форма поведения социализированных личностй, которая выражается в различных видах активности: взаимодействие с другими субъектами, манипуляции с предметами, деятельность с объектами виртуального пространства. С кибермодифицированными организмами активность «игра» производиться не может. Мальчик с минуту обдумывал услышанное. Сложно, но главное он понял сразу: играть с ним не будут. В драконов так точно. — Ладно, а в вампиров ты играть умеешь? — Даник искренне считал, что уж в вампиров-то не играть — это надо совсем дураком быть. — Они крутые! Они пьют кровь, а потом могут летать и в мышей превращаться! — он крутанулся на месте и раскинул руки, показывая летучую мышь, и с надеждой уставился на киборга. — Давай, как будто я — вампир, а ты… А ты кем хочешь быть? — Я киборг. Модель Dex-6, серийный номер 245616ВОИС55611ЫУПР7. Охраняемый объект отдавал странные приказы: определить, являются ли они бытовыми, было затруднительно. Сказывался и дополнительный приказ хозяина: «с пониманием». Чтобы понять, о чем говорит ребенок, пришлось выйти в сеть и поискать в справочниках: в своих программах киборг никаких игр с летучей мышью не обнаружил. Только информацию о том, какой мыши обладают пищевой ценностью и как их можно поймать. Даник моргнул: нет, ну что он такой глупый? — Не хочешь в вампиров, — вздохнул он. — А в оборотней если? — И решил не дожидаться, пока этот два-четыре-и-дальше-как-там-циферки снова начнет говорить глупости, а взять дело в свои руки: — Давай так! Как будто ты вот — оборотень… Нет, лучше я — оборотень, и я превращаюсь в дракона! А ты тоже оборотень, и вот в кого ты превращаешься? Только давай нормально! Все играть умеют, а ты какой-то не такой! В кого превращаться будешь, ну?! — Я — киборг, — и снова вежливо повторил свой номер и модель. Ребенок хотел во что-то превращаться — ну пусть бы превращался. А почему должен превращаться он сам? Это было непонятно. Может, как-то объяснить? — Я кибер-модифицированный организм, который сохраняет статичную форму, имеющуюся в данном виде. Превращения могут вызывать дополнительный нерациональный расход энергии. Даник изумленно распахнул глаза: ну надо же, киборг, а таких простых вещей не знает! — Ты что, это же волшебство такое, — снисходительно пояснил он. — Когда волшебство, никакого расхода нет… И вообще все легко получается. Ты что, мультики никогда не смотрел? Вот в девчачьих там постоянно какие-то феи летают — это такие человечки, ма-аленькие, вот как палец у меня, — Даник на всякий случай продемонстрировал мизинец: вдруг ему и это уточнять надо? — И это у них там тоже волшебство. А есть еще мультики старые совсем, еще древнющие, там и деревянные корабли летают, и бабки-ежки в деревянных ступах… И люди тоже летают! Даник загорелся снова: вот во что нужно поиграть, ну от этого нельзя отказаться! Он посадил дракона на стол, присмотрелся и передумал: спрятал вниз, под табуретку, и поведал шепотом: — Это — крокодил! И у него часы тикают в животе. Слышишь? — Нет, — киборг активировал все датчики и сканеры на полную мощность. — Ничего не тикает. Посторонних звуков не обнаружено. Взрывные или потенциально взрывоопасные устройства отсутствуют. В случае обнаружения подобного устройства рекомендуется максимально быстро покинуть помещение и отправить вызов специалистам. Киборгу стало грустно — он уже знал значение этого слова и понимал состояние, которое оно описывает. Летающие драконы — это, наверное, красиво, если спецэффекты хорошие. А вот ступы летать не могут. Они ведь полые внутри, и там просто нет места для нормального движка. А ведь летать им приходится еще и с грузом. Магия еще какая-то? Нет, в магии никакого аккумуляторного устройства быть не может, так что предмет все равно в воздух не поднимется. Даник открыл рот — ну чего он издевается? — и закрыл. Слова потерялись где-то в горле. Мальчишка посмотрел под стол, на одиноко сидящего в углу дракона-крокодила — который прекрасно, между прочим, тикал, вот Даник все слышал! — потом глянул на киборга, упрямо не желающего играть ни во что, и вдруг тихонько обиженно всхлипнул. — Ну и л-ладно, — и голос стал каким-то ломким и тонким. — Не хочешь — не надо. Сам и стой тут, как дурак! А я… Я пойду на крокодила охотиться. Но охотиться почему-то не хотелось. И в дракона играть тоже не хотелось. И ни во что другое. Даник отвернулся к окну и сердито вытер рукавом глаза: почему-то они чесались. Пусть он и взрослый и очень самостоятельный — как любит повторять папа, но сейчас ему было очень грустно и одиноко, как совсем маленькому. И захотелось плакать, вернее, по щекам сами собой стали скатываться слезы. Киборг моментально уловил изменение настроения вверенного ему охраняемого объекта. И тоже почувствовал дискомфорт. И дело даже было не в том, что хозяин может разозлиться — он ведь задачу выполнил: объект цел и невредим, — а в том, что мальчику стало плохо. Активировавшаяся, согласно инструкции, программа психологической помощи выдала список рекомендаций по нивелированию шокового состояния, но они, увы, не подходили к ситуации. Он был военным дексом, и у него было много максибайт специализированной информации, но расширенный поиск по всем имеющимся данным не дал подсказки, как следует поступить в этом случае. Киборг вздохнул: под плотными потоками плазмы было намного проще и понятнее. Мальчик плакал, уже не скрываясь, так горько, как умеют лишь дети. Полностью отдаваясь своей печали. И здесь с ним не захотели играть. Дома мама вечно то сидит за терминалом, то утыкается в планшет и однозначно угукает на все его вопросы. Папа приходит с работы уставший и отмахивается от него, говорит, что ему надо отдохнуть. И даже этот восьмой… никому он не нужен и неинтересен, раз с ним никто не хочет поиграть. Киборг прислушался к своим ощущением, проигнорировав сведения от датчиков. Ему тоже было грустно и больно. Ладно, даже если это будет последний важный поступок в его короткой жизни… очень осторожно киборг отошел от стены, приблизился к мальчику, присел на корточки, изо всех сил надеясь, что хозяин крепко спит и будет спать как можно дольше. — Прости меня, пожалуйста, — говорить было сложно и непривычно, — я не хотел тебя обидеть. Я… просто не умею… — нужное слово нашлось не сразу, — играть. Но ты можешь меня научить. И мы сможем потом поиграть вместе. Расскажи задание… что мне надо делать? Даник оглянулся через плечо, посмотрел на киборга сверху вниз: такой большой — и таких простых вещей не знает. А разве так бывает? Данику, конечно, встречались взрослые, которые играть не то что не умели — не любили. Скучно, говорили, иди сам поиграй. Но про них Даник точно знал, что когда-то они все умели: и на драконов охотиться, и корабли на абордаж брать — еще простые, деревянные корабли, какие в древности были. Но и на взрослых иногда, как папа говорил «накатывало», и тогда они вдруг начинали размахивать палками, словно шпагами, и из невидимых бластеров стрелять… Но Данику раньше никогда не приходилось кому-то вот так с нуля рассказывать, как нужно играть. Это же просто: играешь — и все… — Ну… Ты, например, кино про пиратов видел? Или мультики… Хоть что-то? Вот надо так, как там, понимаешь? Как будто ты… Пират или кто… — Даник запнулся и подумал: нет, так ему ничего непонятно. Опять скажет, что это ерунда невыполнимая. А если он и мультиков не смотрел… Даник развернулся, окинул киборга еще одним взглядом — теперь изучающим и пристальным, и вдруг торжествующе улыбнулся: — Ладно, а бандитов ты видел? Таких, с бластерами, виброножами, которые такие р-р-р-р! Видел? Вот представь теперь, что ты — бандит! Только понарошку бандит. Ну, вот нож у него настоящий, а у тебя он… Как будто. Сможешь? Киборг на ускоренке промотал видео про пиратов. По мгновенному поиску нашел двенадцать фильмов, из них восемь было древних, двухмерных, костюмированных — так значилось в описании. Киборг не совсем понял разницу — в оставшихся люди тоже были в основном одеты. Ну кроме особей женского пола, те были скорее раздеты в костюмы. Пираты не делали ничего нового: кричали, размахивали… система по аналогии определила вид оружия — саблями, убивали друг друга. Игра киборгу не понравилась. Ему не хотелось сейчас никого убивать. Да и подходящих враждебных объектов для контактного боя не наблюдалось. Да и непонятно, зачем кричать, когда лучше тихонько подкрасться и снять пост — так оно гораздо эффективнее выходит. И про бандитов тоже… не очень. Когда приходилось брать какую-либо группировку, то сложность задания возрастала. Потому что бандитов надо было захватывать целыми и живыми, а они сопротивлялись, аргументируя свое несогласие с планом операции лучами бластеров. Если играть в бандитов, то кого захватывать? Хозяина? Он точно будет против. Тогда как играть? Задействовать других людей? Можно их приобщить к игре посредством нетравматичных методов воздействия, но им ведь может и не понравиться. И они могут начать ругаться — такое уже было во время выполнения боевых заданий. Но тогда вступался хозяин, а если сейчас разбудить его по такому поводу — убьет. Тем более, что приказ был четким: не трогать. А как захватить, если не трогать? Даже, чтобы вырубить человека к нему хотя бы один раз придется прикоснуться. — А ты уверен, что тебе хочется играть в пиратов и бандитов? Тут нет подходящих объектов для выполнения условия игры, — киборг решил получить больше информации для объективного анализа ситуации и выстраивания наиболее верного плана действий. — И куда надо совать вибронож, если это понарошку? — В живот, — уверенно ответил Даник. Он и про пиратов, и про бандитов много чего смотрел. — Еще в глаз можно! Тогда кровища прям оттуда будет хлестать, так прям пы-ы-ыщ-щ! А в одной киношке ножом еще голову отпиливали… Да без разницы, куда совать, главное — попасть! Киборг подумал, что попасть — это элементарно. Вопрос в том, как сунуть и при этом выполнить приказ про целостность объекта. Кажется, вибронож и целостность объекта несовместимы. — Если тыкать так, то объект пострадает и будет непригоден к допросу, — попробовал объяснить киборг. — А объект захватывают ради последующего получения сведений. — Да можно и убивать тоже, — пожал плечами Даник: если этому в допрос интереснее, можно и в допрос поиграть. — Но так тоже прикольно. Ты не тупи только, ну, давай, двигайся как-нибудь, если ты бандит или пират, то они не стоят как доска какая-то! Представь вот, что у тебя нож… — Даник деловито вцепился в руку киборга и попытался придать ей такое положение, как будто в кулаке, и правда. зажат нож, и ножом этим скоро кого-то проткнут. Киборг посмотрел на руку, но ножа в ней не обнаружил. Между тем подумал, что ножом не рационально: потом еще кровь отстирывать — люди приказывали, потому что заляпанное кровавыми брызгами оборудование нарушало их эстетическое мироощущение. Сами именно так и говорили, только использовали совершенно другие слова. А в полевых условиях стирать и сушить одежду неудобно, но тут в квартире будет проще — есть машинка. Только вот придется еще кровь с поверхностей оттирать. А он все-таки не Mary. Может, предложить мальчишке кого-то без ножа захватить? Он это запросто. — А кого надо захватить? — решил все-таки уточнить киборг. — Врагов! — поведал Даник, радуясь: ну наконец-то дело пошло! — Нет, подлых предателей, которые… вериломно… вероломно похитили наш корабль и нашего капитана, а теперь мы должны их поймать, захватить и победить. И чтоб они пожалели! Они скрываются на том вон острове, — мальчик показал в коридор, — и поджидают нас с саблями и бластерами! — Враждебных объектов не обнаружено, — киборг для верности просканировал коридор дважды. — Они прячутся, затаились в засаде, — мальчишка давно забыл, что плакал, и теперь аж подпрыгивал от азарта и предвкушения интересной игры. — Иди и захвати. — Приказ принят, — вздохнул киборг. У ребенка не было права управления, но проще подчиниться, чем опять наблюдать как маленький человек расстраивается. *** Демидий Пористович вышел из квартиры, прижал ладонь к сенсору, закрывая дверь на замок. И слегка наклонился, чтобы переобуться из домашней обуви в уличную. Он всегда так делал — менял ботинки перед входом в квартиру, а не в микроскопической прихожей. А потом вдруг ощутил, что его схватили за шею, словно тисками, и подняли в воздух. Кричать было жутко неудобно: все же он был воспитанным человеком и считал, что пугать соседей невежливо. А еще стало очень страшно. Зато можно было подрыгать ногами, без вреда для здоровья. *** Даник выглянул из-за угла, подняв повыше невидимый бластер и прищурив один глаз. У настоящих древних пиратов часто почему-то одного глаза не хватало, а на закрывающей его повязке красовался череп с костями. В коридоре было тихо и светло: дверь киборг почему-то оставил открытой. Даник сначала удивился, когда его напарник-пират двинулся не на кухню, где, как подозревал Даник, строили козни страшные враги, а наружу — за дверь, но решил, что так даже веселее: дома Данику играть на лестничной площадке не разрешали. Заскучав немного, Даник выдвинулся из засады и на носочках подошел к двери… Чтобы столкнуться нос к носу с чем-то кошмарным. Даник вытаращил глаза, забыв и про пиратскую повязку, и про бластер, и про все на свете: киборг появился на пороге, неся за шиворот какого-то странного деда в домашних тапках. Зайдя в квартиру, киборг доложил: — Объект захвачен. Можно пытать. Даник открыл рот, но что сказать, так и не придумал. Это он кого захватил?! — Т-ты вообще, что ли! — опомнившись, воскликнул Даник. — Брось его! Ты что? Нас теперь с тобой обоих же убьют нафиг! Киборг приказ выполнил, хотя уже просчитал последствия и результат счел неудовлетворительным. Объект поступил в точности с расчетами: шлепнулся на задницу и заверещал. Громко, визгливо, и с акцентом на привлечение службы правопорядка и приглашения специалистов Декс-компани. Киборг прикинул как лучше заткнуть орущий объект: зажать рот или, для надежности, свернуть шею? Но не успел определиться с выбором, как на пороге комнаты возник помятый, всклокоченный, злой от очередной незапланированной побудки и толком не проснувшийся хозяин. *** Понять, что происходит, под воздействием мощной звуковой волны было сложно, осознать, какого делает в его прихожей какой-то мужик, было трудно. А когда по обрывочным воплям Томпсон сообразил, что к чему, и мысленно дорисовал логическую картинку, то в полной мере испытал на себе всю глубину и многозначность выражения «охренеть до офигевания». Первым порывом было схватить бластер, вторым — попробовать удалить людей на безопасную дистанцию. Третьим — включить голову и решить вопрос мирно и без жертв. Замерший неподвижно киборг, на первый взгляд, казался меньшей проблемой, чем истерящий мужик и рыдающий ребенок. — А ну молчать, — звучный командный голос лейтенант Томпсон вырабатывал долго и ценой сорванных связок. Зато тут навык быстро доносить нужную команду пригодился. Дождавшись тишины, Томпсон потребовал доложить четко и по существу дела что произошло. Останавливать вопли приходилось еще раза три, но волшебная сила всегалактического мата оказывала поистине целебный эффект. Мужик даже кое-как встал и сумел выразить претензии почти вежливо и тихо. А Даник — объяснить суть игры, даже почти без всхлипываний. Лейтенанту жутко хотелось вытеснить незадачливого соседа в коридор и решить проблему методом жестких переговоров, но оставлять ребенка в квартире с кибером было нельзя. Значит, удалить соседа. — Приношу свои извинения, — Томпсон чуть сдвинулся, чтобы, если что, закрыть от броска ребенка. Прекрасно понимая, что смысла в этом нет никакого. Но иначе он не мог. — Они просто поиграли в пиратов. Вы сами видите, что киборг выполнял приказ, выполнил максимально корректно, но я сегодня же лишу ребенка права управления. И мальчик будет наказан. И киборг тоже. Еще раз прошу простить за этот досадный инцидент… Взгляд мужика был настолько ледяным, что растопить холод и подозрительность могла только жертвенная кровь. И лейтенант в чем-то был согласен с киборгом: такого мерзкого типа придушить — благое дело. И с трупом договориться намного проще. — Оставляют сопляков со всякими жестянками… — только и проворчал сосед, прежде чем покинуть квартиру, гордо шаркая тапками. — А человек ведь чуть не погиб! Но я найду управу… Лейтенант, сохраняя каменное выражение лица, закрыл за бывшим пленником дверь. Сенсорный замок зловеще загорелся красным, ничего хорошего оставшимся внутри не предвещая. — Замри! — выдохнул лейтенант, хватая мальчишку за плечо и задвигая себе за спину. С малолетним пиратом и его играми с боевыми машинами он разберется позже, если удастся уцелеть. — Хо-зя-ин, — с трудом по слогам произнес киборг. Он стоял навытяжку, скованный приказом, даже не дышал, но сказать было важно. — При-каз… маль-чик… Киборг хотел сказать, что, прежде чем отдавать ему приказ о самоликвидации, человеку следовало бы убрать куда-нибудь мальчика. Он-то не бросится, но на всякий случай и по инструкции так положено. Да и вообще ребенку не стоит смотреть как убивают киборгов — а то потом и в это еще играть будет. — Какой нафиг приказ? У него нет права управления! — Томпсон лихорадочно пытался припомнить, где положил комм, чтобы связаться с ликвидаторами. Он и по долгу службы и как просто галозритель уже видел немало роликов о сорванных киберах. Но те были далекие и чужие, а этот свой. И он до сих пор живой, и мальчишка целый. И даже соседа этого говенного притащил без повреждений. — Плакал… иг-рать… — Придурок! Можно было игру приличную выбрать, — лейтенант вдруг подумал, что тут чего-то не то происходит. Стоя на расстоянии четырех метров от сорванного киборга с ребенком за спиной, он рассуждает о правильных и неправильных играх? — Товарищ лейтенант, не надо его наказывать. Он просто не умеет играть, но он хотел научиться и он старался! — Даник попытался вывернуться, но лейтенант держал крепко. — Это я виноват. Меня можно наказывать. Неделю без мультиков, да? — Хо-зя-ин… не на-до… маль-ки-ка на-ка-зы-вать… это я ви-но-ват… я не по-дума-мал… — А тебе и не положено! — отрезал лейтенант. М-да. Не подумал тут, в первую очередь, он сам. Когда на звонок отвечал и не слушал, что ему предлагают. Теперь приходилось судорожно шевелить мозгами и думать, что со всем этим делать. Мальчишка упорно пытался вылезти из-за его спины и напороться на сорванного декса, сам декс, с какого-то перепугу, двух слов связать не мог… Пир-раты, мать их! Доигрались! Устав удерживать вертлявого мальчишку, Томпсон ухватил его за плечо, поставил рядом с собой и приказал: — Стой спокойно! Так. Ты, — теперь он обратился к киборгу, — идешь на кухню. Садишься там на стул и сидишь. И ждешь меня. Не двигаться и никого не захватывать! Ясно? Отлично. Иди, — проводив киборга взглядом, он развернул мальчишку к себе лицом и так же четко выдал инструкцию: — А ты иди в комнату, и чтоб до утра… До десяти часов так точно я от тебя ни звука не слышал. Выходить нельзя. Понятно? — А… — И нет, это не одобрить нельзя, — припомнил прошлые махинации лейтенант. — Это не предложение, а приказ. — А с ним вы что сделаете? — униматься мальчик не желал. — А это не твое дело. На самом деле Томпсон понятия не имел, что сделает или чего не сделает, а настойчивое желание семилетки решить проблему лишением мультиков порядком раздражало. Ему, может, еще и киборга мультиков лишить? Проводив мальчика до комнаты и настойчиво подтолкнул внутрь, лейтенант повторил инструкцию еще раз и закрыл дверь. Постоял в темном коридоре, ни о чем не думая и просто пялясь в стену, а потом направился на кухню. Что он скажет и что спросит не знал. Но даже в самых рискованных операциях определенная доля успеха зависела от умения импровизировать. Значит, и здесь только это и остается. Только нужные слова как-то не подбирались, уж слишком ситуация была нестандартной… *** Родители за своим чадом явились только во втором часу дня. И такие счастливые, что Томспон, встретив их на пороге, даже усмехнулся в ответ. Если повезет, такими же счастливыми они и уйдут через пять минут. А на звонки Сергена, если вдруг тот потом и прознает про утренние приключения с захватом заложника, можно будет и не отвечать, ссылаясь на занятость… — Ты просто святой человек! — с чувством заявил Серген, едва переступив порог. — Как Даник, не баловался? Все у вас в порядке? — поинтересовалась темноволосая женщина, от которой пахло пудрой и духами. Лизу, жену Сергена, лейтенант видел впервые. Начать знакомство пришлось с вранья. — Разумеется, все в полном порядке, — заверил Томпсон. — У вас просто прекрасный ребенок. С очень… Чрезвычайно развитой фантазией. — О, это правда, — разулыбалась Лиза. — Дома он постоянно играет в пиратов! Всех соседей уже распугал, представляете? Лейтенант невнятно хмыкнул: о-о-о, ему ли не представлять! — и громко позвал: — Даник! Иди сюда, пришли тут за тобой. Но являться пред родительские очи Даник не спешил, а вместо ответа из-за прикрытой двери доносилось странное жужжание… …жужжал мальчишка. Раскинув руки и восторженно двигая ногами почти под потолком — на вытянутых руках параллельно полу его кружил, крепко ухватив за талию, киборг. Иногда мальчишка менял жужжание на рычание, иногда выдавал странное «тр-тр-тр», а иногда попросту заходился хохотом. — Ух ты! — Серген заглянул в комнату из-за плеча лейтенанта и восхитился: — У тебя киборг что, и с детьми может? Программу от мэрьки в него закачал? — Да, — снова соврал лейтенант. — Он вообще у меня очень альтернативый… одаренный. То есть талантливый. Про звездолеты сказки рассказывает. Уже вторая серия пошла. — Удивительно! — впечатлился Серген. — Даже не думал, что такое возможно. Ну, вижу, Данику тут очень здорово было! Слушай… — Томпсон напрягся, узнав тот самый тон, и не зря. — А у Лизы тут во вторник еще корпоратив, а туда с детьми, сам понимаешь, не вариант… Томпсон так выразительно кашлянул, что Серген понятливо вздохнул. У него тут, конечно, нашелся внезапно педагогически одаренный сорванный декс, но еще к одному нашествию пиратов Томпсон был морально не готов. — …А маленький звездолет увидел на визорном экране легкое облачко и, разогнавшись, влетел в него, и заскользил в ватной мякоти вверх-вниз, — рассказывал живым голосом киборг, подбрасывая мальчишку в такт словам. — А над верхним прозрачным куполом радостно перемигивались огромные золотые звезды… *** Вечером Томпсон привычно разогрел две порции контейнерной пищи. Ужинать, пусть и в компании киборга, было приятнее, чем в одиночку. — Хозяин, — киборг сидел за столом, вяло ковыряясь вилкой. Но долго выдерживать напряженное молчание стало невмоготу даже машине. — Ты определись, что со мной сделаешь? Отдашь приказ? Утилизируешь? Обменяешь? — Уга, — в такт своим мыслям покивал лейтенант, — и потом гадай, какого кибера опять подсунули. Ты-то хоть адекватный. И с детьми умеешь. — Умею, — согласился киборг, — можешь смело своего заводить. Томпсон закашлялся от смеха и едва сумел отдаленно приличными жестами объяснить киборгу свое решение и то направление, куда киборгу следует идти с подобными предложениями…