Десерт со вкусом любви

Слэш
R
Завершён
156
автор
Пэйринг и персонажи:
Размер:
9 страниц, 1 часть
Описание:
Публикация на других ресурсах:
Уточнять у автора/переводчика
Награды от читателей:
156 Нравится 23 Отзывы 16 В сборник Скачать

Часть 1

Настройки текста
       Потягивая через трубочку сок, Карма вальяжно шёл и осматривал знакомые улицы с таким естественным интересом, будто впервые по ним проходил. Вечер был тёплым, спокойным и приветливым, почти непринуждённым, позволял думать обо всём, что произошло довольно давно. Изначально Карма не собирался делать ничего непривычного, только сбегать до магазина и обратно, но проиграл искушению наведаться в кафе, где, как говорили одноклассники, подрабатывает Исогай. Сам Акабане слышал о том, что законопослушный староста нарушает один из уставов школы, но не видел Исогая в строгой одежде и с подносом в руках, а ведь зрелище наверняка занятное. Грех не воспользоваться шансом сделать пару забавных и довольно компрометирующих снимков для коллекции. Вооружившись телефоном, Карма двинулся к цели и, как подобает профессиональному убийце, с безопасного расстояния заглянул в окно.        Не оценив интерьер в светлых тонах, Акабане с любопытством стал изучать посетителей. В основном то были женщины средних лет и молодые девицы, среди которых Карма заметил того, кого никак не ожидал увидеть. Поле зрения сузилось до крохотного диаметра, будто приходилось смотреть через прицел винтовки, каждая деталь стала видеться чётче и яснее. Несколько секунд увиденное казалось обманом, подделкой, но Карма не мог не узнать робкую улыбку на губах, осторожные движения тонких пальцев и голубые глаза. Но что Нагиса тут забыл? Карма так сфокусировался на разнообразных теориях, что не сразу обратил внимание на появление Исогая. Он поставил перед Нагисой пирожное, сел напротив и стал ожидать реакцию, уткнувшись носом в ладони. С лёгким трепетом попробовав угощение, Нагиса позволил блаженной улыбке расцвести на губах, глазам вспыхнуть искрами наслаждения и принялся эмоционально что-то рассказывать Исогаю, видимо, хвалил десерт. Он чувств тоже не скрывал, зардел и, более того, взял ладони Нагисы в свои.        Карма скрипнул зубами и едва сдержался, чтобы не врезать Исогаю. В 3-Е классе не было видимых парочек, но Акабане считал, что всеми способами показывает, кому Шиота принадлежит, и вдруг стал свидетелем такой неоднозначной сцены. Обыкновенной дракой дела явно было не решить, не говоря уже о том, что публичные скандалы противоречили характеру и интересам Кармы. Он придумал куда более забавный план мести, решил продемонстрировать своё отношение к сложившейся ситуации и напомнить Исогаю его место.        С самого утра Карма подстерегал выбранную жертву, чтобы во всём разобраться. В конце концов, очень невежливо флиртовать с теми, на кого уже положили глаз, особенно, если это глаз Кармы. Он наблюдал с расстояния, будто хищник, пока не заметил Маэхару и не выскочил прямо перед ним. Увлечённый разговором, Маэхара вздрогнул от неожиданности и с трудом унял инстинкт, приказывающий нанести точный удар локтем. — Можно на пару слов? — с привычной лёгко-пугающей ухмылкой спросил Акабане. Получив согласие, он отвёл Маэхару чуть дальше, чтобы не мешать другим и скрыться от потенциальных свидетелей. Резко развернулся и обрушил на него тяжёлый взгляд. — Скажу прямо, приглядывай за своим Исогаем. — А? — Маэхара был обескуражен и совсем не понимал, на чём в просьбе стоит делать акцент. — Почему ты мне об этом говоришь, а не Исогаю, к тому же, — прокрутив фразу ещё раз, Хирото покраснел и не сдержал возмущения. Он был уверен, что никто не знает об их с Исогаем отношениях. Хотя вряд ли от Кармы можно было скрыть хоть что-нибудь. — Что ещё за «мой Исогай»? Звучит, будто мы парочка или… — О, староста, — перебил Карма, с милейшей интонацией обратившись к Исогаю и подозвав его ближе. — Можно вас на минуту? — Конечно… Обсуждаете план по убийству учителя Коро? — Нет. Маэхара считает, что не может повлиять на ваше мнение. — Почему же? — Исогай удивлённо уставился на Хирото. Тот и сам не выглядел осведомлённым о теме разговора. — Я всегда выслушаю…        Исогай не успел закончить — схватив под локоть, Карма притянул его к себе и поцеловал, настойчиво и мягко. Исогай опешил и совершенно не представлял, как реагировать, судорожно соображал, что это за дикая выходка и чем она вызвана. Конечно, Карма бывал непредсказуем и не поддавался контролю, но чтобы взять и поцеловать кого-то без причины, такого ещё не было. Растерянный, Исогай широко распахнутыми глазами смотрел на Акабане и не мог двинуться. Тело не подчинялось приказам, а разум попросту отключился, в панике бился о тесную черепушку. Постепенно Карма отстранился и перевёл на Маэхару ехидный вызывающий взгляд, ожидал ответа. Когда отошёл от полнейшего шока и унял вспыхнувший гнев, Маэхара злобно зыркнул на Акабане, так и говорил «мы к этому ещё вернёмся». Не ударил и не вызвал его на поединок, а взял Исогая за запястье и торопливо куда-то повёл. Карма вытер губы и усмехнулся. Уже собрался идти в класс, как вдруг услышал вполне уместный вопрос: — Что это сейчас было?        От холода, с которым он прозвучал, по спине Кармы пробежали мурашки. Нагиса выглядел милым, но иногда превращался в самое ужасное существо на свете, крадущееся в тени и нападающее сзади, в существо, вызывающее страх даже у Акабане. Тот не без усилия над собой признался, что проиграл глупой ревности из-за сцены в кафе и просто расставил все точки над «i», объяснил рыжему тугодуму свою позицию и для усвоения материала устроил наглядную демонстрацию. Карма недолго помолчал и в своё оправдание добавил, что это не он с другими парнями флиртовал.        Обняв Карму со спины, Нагиса боднул его и рассказал, как помогал Исогаю с выбором подарка на день рождения Маэхары. Купить целый торт Исогай не мог, да и вряд ли человек сумел бы одолеть такую громадину в одиночку, так что староста предпочёл приготовить что-нибудь сам, но боялся предвзято оценить свои поварские качества. Вот и обратился за помощью к самому внимательному, критичному и тактичному человеку в классе, Нагисе, чтобы он помог с дегустацией. Именно поэтому отвёл в кафе, чтобы сохранить всё в тайне, а вовсе не из-за романтических чувств.        В качестве извинения Акабане, не выглядя виноватым и не заикнувшись о поцелуе, предложил Исогаю способ поздравить ненаглядного одноклассника. Способ сумасшедший, забавный, экономный, а самое главное, способный тонко намекнуть Маэхаре о желании, давно теплящемся в сердце Исогая. А если что-то пойдёт не так, в любой момент можно обвинить Карму и его умение манипулировать людьми. К огромнейшему удивлению, он помог продумать всё до мелочей, да ещё и сам сделал открытку-конверт, ожидающий Маэхару на парте следующим утром. В коротком тексте золотистого цвета Маэхару приглашали отметить день рождения в неком кафе, адрес какого точно совпадал с адресом дома Исогая.        Маэхара впервые шёл с пустыми руками, без угощения или какой-либо мелочи в качестве подарка, к тому же в почти официальной одежде. Обычно Маэхара одевался свободно, так, как душа пожелает, но в честь такого события решил показать себя с более аккуратной стороны. Набрав в грудь побольше воздуха, он постучал в дверь, перебирая в мыслях, что же его ждёт за заветной дверью, мечтал о невозможном. Маэхара ждал недолго, но ему показалось, будто прошли долгие томительные минуты прежде, чем дверь тихонько скрипнула и открылась. — Добро пожаловать, хозяин, — очаровывая ослепительной улыбкой, поприветствовал Исогай.        Одетый в белоснежную рубашку, вино-красный жилет, чёрные брюки и с галстуком-бабочкой на шее, он выглядел потрясающе. Точно та же форма из кафе казалась какой-то особенной, была надета для одного лишь Маэхары. Поддавшись импульсу, он выдавил из глотки какой-то непонятный краткий звук и с трудно передаваемыми эмоциями на лице посмотрел на Юму. Тот явно смутился, ощутил дискомфорт. Почти виновато опустил голову и неловко уточнил: — Это уже перебор? — Что?.. Нет, нет, нет! — замахал руками Маэхара, пытаясь доказать свою честность, и с восторгом, медленно и тщательно, оглядел Исогая ещё раз. Форма очень ему шла, даже слишком. Подчёркивала утончённый характер и стройную фигуру. Не была платьем или каким-нибудь откровенным нарядом, а всё равно будоражила воображение. — Я просто не ожидал такого… косплея. — Да ладно. Ты наверняка бывал в кафе с горничными или ещё кем. — Я такими вещами не интересуюсь, да и…        «Они ведь не ты», — в мыслях закончил Маэхара. Исогай поклонился и жестом пригласил желанного гостя войти. Проводил к единственному столику, стоящему посреди полупустой комнаты. Белая скатерть, светлые занавески, любопытные мелочи интерьера и цветы в белой вазе создавали прекрасную атмосферу красоты и уюта, а ароматизированные свечи с запахом жасмина только подчёркивали её. Маэхара не ждал подобного. Обычно Исогай стеснялся как-либо проявлять свою нежную сторону, держался особняком, строго и спокойно, а тут превзошёл любые ожидания.        Не выходя из роли, он протянул Хирото меню, украшенное витиеватым шрифтом и блеклыми узорами на страницах. Список блюд состоял всего из нескольких пунктов, что не мешало Маэхаре чувствовать настоящее счастье от понимания, что Исогай сделал всё это для него одного. И ему одному Исогай сегодня принадлежит. Целиком и полностью. В классе он непрерывно следил за всеми, помогал, разрешал конфликты, отвечал за все происшествия, а теперь отдал себя одному человеку, единственному, кого так сильно любил, на весь день, обещающий стать лучшим.        Исогай принял заказ, попросил немного подождать и скрылся на кухне. Готовил Исогай не просто на приемлемом уровне, а словно квалифицированный шеф-повар. По крайней мере, так считал Маэхара, постоянно пробовавший приготовленные Исогаем блюда, включая карпов кои, однажды пойманных на фестивале. Наверняка и карри Исогай приготовит восхитительно. Маэхара собирался выбрать что-нибудь более экзотическое, раз уж представился шанс, но остановился всё-таки на рисе с карри. Эта простая, обычная, повседневная еда ассоциировалась с домом. Таким своеобразным способом Маэхара рассчитывал укрепить их с Исогаем связь, сделать её более прочной и уютной, связать его дом со своим.        Пока рис варился, а по комнате разносился аппетитный запах, Исогай развлекал единственного клиента разговором. Парни говорили легко и свободно, будто супруги, прожившие лет пятьдесят вместе, и это нравилось Маэхаре. После недавних событий эта домашне-романтическая атмосфера стала практически необходимой. Парни любовались друг другом и говорили о том, что им нравилось, а не обсуждали уроки или очередной план по убийству учителя Коро. Вели себя как обычные школьники, не обременённые спасением собственных жизней и всей планеты.        Как и ожидалось, рис с карри выдался на славу. Дело было в особых специях или способе варки риса, Маэхара не знал, но готов был всю жизнь питаться исключительно тем, что приготовил Исогай, пусть даже это всегда будет рис и карри. Один в «пище богов» оказался недостаток — порция маловата, а учитывая, с каким аппетитом ел Маэхара, тарелка опустела намного раньше, чем он хотел. Похвалив непревзойдённые кулинарные навыки, Хирото попросил добавку, но Исогай предложил отведать кое-что другое. Десерт, приготовленный специально для Маэхары по особому рецепту. Исогай поклялся, что вложил в этот десерт всю душу, всю любовь, чтобы придать ему особый вкус, и отказать Маэхара просто не сумел.        Поставив перед Маэхарой поднос с серебристой крышкой, Исогай замер, как будто набирался смелости. Кратко вдохнул и позволил узреть предмет своих долгих стараний и экспериментов. Пирожное из двух бисквитов в форме сердечек, в креме между ними красовались крупные кусочки персика, а украшал это великолепие тонкий слой сахарной пудры. Из-за беспокойства Исогай прижал поднос к груди и наблюдал за Хирото так пристально, что ему стало как-то не по себе. Но он держался. Отломил вилкой кусочек, наколол ещё один персик и отправил в рот. Мягкий бисквит, почти тающий во рту, сладкий персик, освежающий соком, не слишком сладкий и не безвкусный крем. Идеально. Жевал Маэхара медленно, с особым наслаждением, смаковал каждый миллиметр, чувствовал этот удивительный вкус любви, пропитавшей пирожное насквозь.        Не скрывая восхищения, Маэхара попросил прохладного чая к этой прелести. Старался не съесть всё за два укуса, а растянуть удовольствие, прочувствовать всю гамму вкуса, что показывал блаженным выражением на лице. Исогай уверял, что этот десерт воплощение никого иного, как Маэхары, однако он чётко видел в нём самого Исогая. Нежного, привлекательного, которому нельзя отказать, наверняка сладкого, из-за чего чуточку вредного. Даже чай этот обаятельный прохвост подавал красиво: кокетливо улыбался, умудрялся изящно держать поднос, двигался плавно и неспешно, завораживал. Слегка наклонившись, Исогай наливал ароматный чай в белую чашку с рисунком цветов и будто назло отводил глаза. Не смотрел на Маэхару вовсе не из-за желания его подразнить, а из-за смущения. Маэхара уловил сдержанный запах одеколона. Свет полуденного солнца играл на коже Исогая, придавал блеск волосам и губам, отражался в глазах. Слишком заманчивое зрелище, чтобы Хирото сумел устоять.        Он подцепил галстук, притянул Исогая к себе и чмокнул в шею, заставив его покраснеть и резко одёрнуться. Не обошлось и без происшествия — не успев закрыть или поставить заварной чайник, Исогай пролил его содержимое на себя. Повезло, что оно успело остыть. Маэхара тут же вскочил на ноги и начал извиняться. Не знал, за что взяться, где полотенце или салфетки, чувствовал себя до ужаса неловко, но почему-то радовался. Возможно потому, что поцеловал Исогая куда-то, кроме губ, и вывел его из равнодушного состояния старосты.        Без малейших стеснений Исогай снял жилет. Мокрая рубашка неприятно липла к коже, но, хуже того, просвечивала. Исогай, озабоченный спасением рабочей формы, не придал этому значения, а вот Маэхара не мог оторвать глаз от зрелища, рождающего в голове далеко не самые приличные мысли, лишающего силы воли. Сквозь полупрозрачную ткань виднелись соски, эрегированные из-за холодного чая. Он издевательски стекал по коже, щекотал, рисовал на одежде влажные узоры. Ради сдержанного и стеснительного Исогая Маэхара держал себя в руках и не приставал так рьяно, откровенно и часто, как хотел, однако сейчас полностью потерял самообладание. Что-то взрослое внутри поднялось со дна, призывало к действиям и не давало успокоиться. Маэхара честно держался сколько мог, все десять секунд, но стоило Юме расстегнуть верхнюю пуговицу, как чаша терпения переполнилась.        Дав себе волю, Маэхара обхватил Исогая вокруг талии и притянул к себе. Не успел он понять, что происходит, как Хирото накинулся с поцелуем, глубоким и жадным, а жилет как-то сам собой выпал из рук. Маэхара прижался вплотную к Исогаю, стискивал его сильнее, покусывал и лизал его губы, в кратких паузах между этим позволял вдыхать. Рефлекторно Исогай сжал пальцы на запястьях Маэхары, но не пытался отодвинуться, может даже дёрнулся навстречу. Только что во рту Исогая царила сухость, а теперь стало влажно, и вовсе не из-за собственной слюны. Как-то незаметно для себя самого он разомкнул губы, позволил языку Маэхары проникнуть в рот. Впервые. Создавалось странное чертовски возбуждающее ощущение, от того, как чужой язык касается нёб, тыкается и сплетается с языком Исогая, обвивает и накрывает собой. Колени тряслись, голова кружилась от нехватки воздуха, всё тело сжалось и упорно пыталось расслабиться, но жалеть о чём-либо не приходилось.        Весь красный от стыда, Исогай попробовал деликатно отстраниться, намекнуть, что пора бы сделать паузу и всё объяснить, но попытка провалилась. Маэхара заметил намёки на сопротивление, но не придал им должного значения, не мог, не хотел и не собирался сражаться с собой. Ненадолго оторвался, позволяя вдохнуть, и снова припал к губам Исогая. В этот раз он не остался в стороне и неумелыми манипуляциями завладел инициативой, смягчил поцелуй. Маэхара поддался. Постепенно сменил страсть нежностью, но из поцелуя перенёс её в другое русло. Крепче обнял Исогая. Гладил его по спине и между лопаток. Чувствовал позвоночник, мышцы, водил ладонью по мокрой слипшейся ткани. Влившись в поток романтики, Маэхара поднял руку к затылку Исогая. Сжимал и перебирал мягкие пряди волос, бегло вдыхал запах шампуня и полностью растворялся в прекрасных ощущениях. В нижней части тела чувствовалось напряжение. Маэхара предполагал, чем это закончится и как придётся расплачиваться за просьбу, но не мог отступить. Не сейчас, когда Исогай пытается доказать, что хочет того же. — Юма, ты позволишь мне? — со смирением прошептал Маэхара. Щекотал дыханием кожу, от чего Исогай мелко трепетал. Раньше Маэхара не называл его по имени так просто. Эта игра, этот день, эта случайность с пролившимся чаем, они стали особенными, долгожданными, подвели в черте, к которой Исогай долго стремился, но которую боялся переступить, ведь не знал, что будет ждать на той стороне. Он поднял на Маэхару затуманенный взгляд, полный сомнений и беспокойства. — Я… я не знаю, — Исогай прильнул к груди Маэхары, сжал пальцами его пиджак и почувствовал ладони на своей пояснице. Исогай искал защиту, поддержку, подсказки. Сам не понимал, что хочет услышать, чего ждёт, на что вообще рассчитывает. Путался в многочисленных мыслях. — Что именно ты хочешь сделать? — Доставить тебе удовольствие, — подцепив пальцем подбородок Исогая, Маэхара заглянул в его глаза, — и помочь тебе перестать быть ответственным за всё.        Юма чуть опустил голову. Не до конца понимал, что испытывает, но в самом деле хотел перестать быть расчётливым, поддаться импульсу и не отвечать за свои поступки, одичать, показать оборотную сторону своей правильности. Всего раз. Только перед одним человеком. Исогай затаил дыхание, надеясь, что Маэхара имеет хоть какое-нибудь представление о том, что собирается сделать, боялся загадочного «того», не зная, что именно под ним подразумевается. Что скрывать, Маэхара всегда отличался безрассудностью и делал вещи, которые вызывали у Исогая боязнь, особенно по части отношений. Он сомневался. Рассуждал. Предполагал. Наверное, мог бы делать это ещё долго, если бы Маэхара не проявил инициативу.        Он вдруг попросил прощения, сказал, что не может терпеть и не позволит чаю пропасть. Успев лишь вдохнуть, Исогай попытался не потерять самообладание, когда Маэхара обхватил за талию, прикрыл глаза и наклонился к груди. Не дал Исогаю опомниться или снова поддаться панике неуверенности, а бессовестно напал с поцелуями, игривыми и краткими. Ласкал тонкую шею, слушал, как Исогай глухо заскулил, цепляясь за плечи Маэхары. Он прикусил кожу возле ключиц. Тыкался носом под воротник рубашки, а поняв, что не сумеет дотерпеть, пока расстегнёт её, прямо через ткань начал посасывать соски Исогая. Во рту появился сладкий привкус от сладкого чая.        Шумно выдохнув, Исогай стиснул зубы. Запрокинул голову и зажмурился, стыдясь себя, звуков, что издавал, и тем более стыдился встретиться с Маэхарой глазами. Он тоже не поднимал взгляда, полностью сосредоточился на деле, покусывал светлую кожу и не мог перестать наслаждаться голосом Исогая. Он скулил, шипел и отодвигался, но скорей из правил приличия, чем от неприятных ощущений. Исогай быстро сдался и прогнулся в спине, как-то интуитивно подставляя грудь под распаляющие прикосновения. Самые безумные фантазии, посещающие Исогая ночами и в чувстве одиночества, словно начали сбываться. Тело содрогалось под ласками, а мысли постепенно лопались одна за другой. Может, всё это было неправильно, противоестественно и противозаконно, но рядом с Маэхарой Исогай был готов стать преступником.        Понимая, что теряет контроль над собой, он сдавленно позвал Маэхару, выдохнул через рот и тут же отвернулся. Не собирался ничего говорить, лишь хотел повторять это имя снова и снова, но стыдился собственного голоса. Маэхара, после того, как проскользил ладонями вниз, к пояснице Исогая, переключился на его шею, затем скулы и мочку уха. Легко укусил её и вдруг, будто придя в себя, отпрянул и стал всматриваться в лицо Исогая, растерянное, но полное блаженства. Наблюдая через полуопущенные веки, он пробовал что-то сказать, ответить, позволить понять, что ещё владеет собой, но вместо этого запустил пальцы в рыжие волосы, приблизился и поцеловал Маэхару. Неумело, будто в первый раз, невинно и мимолётно.        Не разрывая поцелуй, Маэхара принялся снимать с Исогая рубашку. Спустил её до локтей и двинулся вперёд, вынуждая Юму упереться в стол, а затем лечь на него. Маэхара едва навалился сверху, но вспомнил о посуде и не глядя, продолжая целовать, передвинул её дальше. По каждой мышце растекалось возбуждение, дурманящее голову желание. Они заполняли всё внутри, вытесняли комплексы, неуверенность и страхи, становились горячее и ярче. Исогай не выдержал их напора, отодвинул от себя Хирото и стал глотать воздух ртом. Задыхался и не мог понять, на какой именно исход рассчитывает, хочет, чтобы всё закончилось или вечность провести под Маэхарой. Размышления, во время которых он с ожиданием и недоумением наблюдал за Исогаем, заняли не много времени. Наконец он ожил, запрокинул голову, от чего мышцы шеи стали просматриваться чётче, и расставил руки в стороны, отдаваясь в полное распоряжение Маэхары. Исогай приоткрыл рот, но так и не сумел ничего сказать. Был уверен, что не подберёт подходящей фразы, а если и подберёт, не осмелится произнести её вслух.        Скоро рубашка лежала на стуле, молния на брюках была расстёгнута, а обувь стояла у ножки стола. Исогай ещё не был полностью обнажён, но всё равно нервничал. Раздеваться перед Маэхарой ему было не впервой, это случалось в раздевалке перед физкультурой или в бассейне, но сейчас что-то было по-другому, меняло саму суть происходящего. Скорее всего, взгляд Маэхары. При других он старался не смотреть на Исогая как влюблённый кот, прикасался к нему лишь по-дружески и вообще не намекал на уровень их отношений, а сейчас дал себе волю. Изучил грудь Исогая пальцами, ощупал рёбра, талию, худощавый живот. Облизнулся. — Похоже, десерта было недостаточно. Ты не против, если я съем тебя? — обескураженный пошлым вопросом, Исогай сглотнул. Рефлекторно положил ладони на грудь приблизившегося Маэхары, удерживая его на расстоянии, и как мог поддержал разговор. — Н-на кухне ещё осталось пирожное. — Да, но оно не такое сладкое, как ты.        Подобные фразы от Маэхары всегда ставили Юму в неловкое положение. Он не умел кокетничать, да и не задавался такой целью, вот и расценивал самые банальные попытки флирта эмоциональнее и ярче, чем стоило. Лизнув щёку Исогая, Маэхара почти неощутимо снял бабочку с его шеи. Вновь лизнул. Провёл языком по губам, поцеловал щёку, а затем веко и задумчиво отвёл глаза, анализировал. Исогай тщательно скрывал, но ему не терпелось узнать вердикт о своём вкусе, как бы странно это ни звучало, убедиться, что он достаточно сладкий для Маэхары. Тот игриво усмехнулся и подвёл очевидный итог: — Сладкий, действительно сладкий.        Смущённый, Исогай закрыл рот Маэхары ладонью и несильно отодвинул, но и тут он не остался проигравшим — слабо зажал палец Исогая зубами, чем вызвал на его щеках ещё более неловкий румянец. Чуть пососал палец, прикусил и подтвердил, что Исогай в самом деле очень сладкий, пожалуй, самый сладкий в мире. Маэхара забрался на стол, зажал Исогая между своих ног и взял за запястье, медленно потёрся щекой о его ладонь. Пусть Исогай ужасно стыдился, не прекращал восторгаться. Его всегда поражал характер Маэхары, его своенравность, открытость, независимость и определённая долька безответственности. Он делал то, что считал нужным, говорил, что думает, не боясь выглядеть глупым или смешным. Эти черты привлекали Исогая как старшего ребёнка в семье и старосту класса. Маэхара раскрепощал, выступал в роли алкоголя, но не причинял вред здоровью, а дозу не приходилось ограничивать.        Маэхара поцеловал пальцы Исогая, затем ладонь, запястье, локоть и плечо. Кусал шею, щекотал её дыханием и вызывал смех, лёгкий и чистый, который удавалось услышать в исключительно редких случаях. Вёл себя свободно и раскрепощённо, будто стыдиться было нечего и бояться тоже. Аккуратно, осторожно, изящно прикасался к Исогаю, в очередной раз поражая своей смелостью. Когда Маэхара спустился обратно на пол, Исогай допустил, что на этом всё закончится, что «десертом» Маэхара насытился вполне, но он лишь начал утолять свой голод. Погладил Исогая по бокам, мягко сжал пальцы на его талии и отметил, какой он худой.        Пару мгновений Маэхара молча разглядывал лицо Юмы и скоро нашёл в нём то, что искал. Желание. Прекрасные глаза Исогая светились, искрились, обнажали его истинные чувства и намерения, скрытые за румянцем, сжатыми пальцами и напряжёнными мышцами. Исогай был готов, он хотел, но стыдился начать сам, попросить, намекнуть. Маэхара поцеловал его грудь, выждал мгновение и стал покрывать поцелуями живот, без разрешения стянул брюки Исогая, услышав, как он попытался возразить, и бросил их куда-то за спину. Чмокнул Исогая в бок, затем ниже, возле пупка, а потом и у бедра.        Маэхара глубоко вдохнул. Понимал, что творит невероятное безумство, поэтому нуждался хоть в таком успокоительном. Он снова посмотрел на Исогая, получил от него неуверенный кивок и тогда начал ласкать бёдра. Погладил их с внутренней стороны, взял под колено и коснулся его губами. Осторожно, чтобы не испугать. Действовал медленно, вызывая доверие, подготавливая, помогая настроиться на нужную волну и понять, что бояться нечего. Затем Маэхара припал к светлой коже, бегло её лизнул. Гладил голень и лодыжки, целовал стопы, замечая, как Исогай мелко подрагивает и сжимает пальцы ног, начинает постанывать, но не просит остановиться, что Маэхара и сделал.        Неожиданно прекратившиеся ласки заставили Исогая испытать одновременно спокойствие, разочарование и недопонимание. Он уже настроился на нечто более серьёзное, стыдливое, от чего не получится держать себя под контролем, и вдруг такое. Раздался звук расстёгивающейся молнии, что-то упало на пол. Сбросив пиджак, Маэхара навис над Исогаем и как-то загадочно улыбнулся. Хирото пытался сохранить непоколебимость, но его яркие глаза выражали противоречие и оно грозилось взять верх, сломить и заставить осознать, что именно Маэхара только что сделал со своим другом. Понимая эти неприятные эмоции, постоянно преследующие Исогая и ломающие все его мечты, он улыбнулся и притянул Маэхару к себе. — Я не против, — удивлённый и обрадованный, Маэхара приподнялся на руках. — Серьёзно? — Да… Раз уж всё так вышло, я…        Обжигающий поцелуй не позволил договорить. Может оно и к лучшему, Исогай всё равно не знал, как завершить фразу. Вместо этого он проявил большее участие, даже заставил себя перебороть сомнения и приоткрыть рот. Маэхаре не пришлось намекать дважды, он тут же воспользовался шансом и проник языком в рот Исогая. В поцелуе взял Юму за талию и притянул ближе. Ногами он иногда дотрагивался до прохладного пола, опирался на локти, а пальцы сжал от ожидания, царящего в теле. Это был словно сон наяву. Дивный сон, от которого по коже пробегали мурашки, а дыхание сбивалось. Ещё ничего толком не случилось, а Исогай уже трепетал и не мог терпеть. Маэхара молча, без прелюдий стянул с Исогая бельё и тут же взял за руку, сцепил с ним пальцы, защищая от приближающегося беспокойства. Нежно погладил Исогая по щеке. Намекал, что не будет спешить, что остановится, если ему станет страшно. Убрал с его лба пряди волос и чмокнул. Поцеловал Юму в щёку, под шею, гладил его спину, лопатки и поясницу. Расслаблял, отвлекал, помогал Исогаю определить, хочет он продолжения или нет.        Чувствуя прикосновения губ к животу и внутренней части бедра, Исогай скулил, пытался совладать с собой. Слишком много эмоций нахлынуло на него, причём незнакомых и чуждых, какие не мог подарить кто-то, кроме Маэхары. Только он один был свидетелем этой неконтролируемой пошлой, какой Исогай её считал, сущности. Маэхару манило это противоречие, контрастный характер Исогая и всё его существо, которое Хирото защищал и которому помогал раскрыться. Он положил ладонь на живот Исогая и провёл вниз. Остановился. Успокоился вдохом, намекнул беглым взглядом и коснулся члена Исогая. Резко дёрнувшись, он на выдохе простонал и тут же закрыл рот рукой. Краткий и почти неслышный звук свёл Маэхару с ума, а Исогая заставил стыдиться. Он вёл себя невинно и так сдержанно. У Маэхары перехватывало дыхание от вида его обнажённого тела и поведения.        Поражаясь самому себе, Маэхара дотронулся до члена Исогая, заставляя его простонать так же тихо и смущённо, как недавно. Не удавалось поверить, что сдержанный староста способен вести себя так раскрепощённо. Бегло глянув на него, одарив кратким взглядом грудь и живот, Маэхара снова аккуратно коснулся члена Исогая и немного потёр. Сам в это время ощущал, как стало сухо во рту, как трясутся колени и вспотела кожа.        Краткими прикосновениями и поглаживаниями Маэхара помогал Исогаю привыкнуть, настроиться и не дрожать. И сам набирался храбрости, чтобы двигаться дальше. С прежней нежностью сжал пальцы у основания члена. Постепенно переместил руку выше, касаясь ладонью горячей кожи, а затем опять вниз. Содрогаясь всем телом, Исогай старался вести себя тише, иногда на рефлексах дёргал ногой и поскуливал через плотно сжатые зубы. Не мог сказать хоть что-то, чтобы отвлечься, начинал произносить имя Маэхары и тут же давился собственными стонами. Задыхался, едва не терял рассудок и в итоге сдался, перестал следить за своей правильностью.        Опустившись на колени, Маэхара недолго любовался Исогаем, зажмурившимся, покрасневшим и запрокинувшим голову. Он цеплялся за края стола, пыхтел и шумно дышал, не до конца веря, что всё это взаправду, что они решились сделать нечто взрослое и безответственное, и при этом невозможно приятное, будоражащее, пробирающее каждую клеточку тела. Исогай окончательно потерял власть над собственным телом и разумом, когда Маэхара дотронулся до головки его члена — прогнулся в пояснице и издал громкий резкий стон. Сглотнув, Маэхара провёл по головке пальцем, стал поглаживать круговыми движениями. Как заворожённый следил за тем, как меняется выражение на лице Исогая от каждого нового действия.        Маэхара увереннее положил свободную ладонь на бедро Исогая, плавно проскользил пальцами и взял его под колени. Чувствуя, как тело мелко дрожит от усталости и напряжения, Юма лёг на спину, прижал руки к груди. Не знал, будет ли так удобно, но точно понимал, что долго оставаться в полусидячем положении сил не хватило бы. Не придал значения тому, как копчик и лопатки упираются в деревянную поверхность, а скатерть упала на пол, лишь затаил дыхание в ожидании того, что произойдёт совсем скоро. Опустил веки и попытался выровнять дыхание. Чувствовал, как Маэхара целует бёдра и касается члена пальцами, а потом и языком, вот что с трудом удавалось поверить.        Исогай вздрогнул, предвкушая, что именно сейчас произойдёт. Безумное, совершенно дикое и необъяснимое, думая о чём становилось стыдно. Боясь встретиться с Маэхарой взглядами, Исогай через силу посмотрел на него и нашёл в его взгляде то, что сейчас было так необходимо, спокойствие. Будучи слегка младше, Маэхара вёл себя как взрослый: решительно и твёрдо, был готов нести ответственность за свои поступки и успокаивал одним лишь взглядом. Маэхара получил кивок и тогда поцеловал головку члена Исогая, чуть погодя обхватил её губами. Немного подождал, привыкая к странным ощущениям. Провёл языком, слегка прикусил, убедился, что ничего страшного нет. Тогда Маэхара попытался пойти на большее, взять глубже в рот, но резкий приступ тошноты и нехватка воздуха вызвали секундную панику. Маэхара торопливо отстранился, глубоко вдохнул и вытер губы ладонью. Понимал, что сейчас не сможет осуществить задуманное так, чтобы не упасть в грязь лицом. Тут же вернул образ самца и стал покрывать бёдра и член Исогая укусами, ласкал губами и языком, слушал, как он, зажав рот рукой, приглушённо стонет. Исогай изгибался, скулил, выгибался вперёд и прижимался к столу. Сжимал пальцы, царапал стол и не мог расслабиться. — Я тоже волнуюсь, — признался Маэхара, — но, пожалуйста, не сжимай так ноги.        Поняв, что делал это довольно сильно, Исогай немного раздвинул ноги и мысленно ругнулся на Маэхару — он совершенно не выглядел хоть капельку взволнованным. Это мимолётное подобие рассуждений не продлилось долго, тут же исчезло от нового прикосновения. Маэхара снова взялся за дело, теперь уже рукой гладил и потирал член Исогая медленными глубокими движениями. Вверх и вниз, чуть выше и немного ниже, медленнее и слегка быстрее. Полностью сосредоточился на процессе и придерживал Исогая за бедро, успокаивая и контролируя. Когда он наконец кончил, обессиленно упал обратно на столешницу и принялся жадно глотать воздух ртом. Довольно естественный для парня процесс совершенно истощил тело, не привыкшее к таким ласкам со стороны, выжал энергию до последней капли. Маэхара наоборот взбодрился, весь сиял и не скрывал того, как счастлив. Упёрся руками в стол и игриво посмотрел на Исогая. — Ну, сколько я должен за обслуживание? — Ты и так сполна заплатил… Но одежду стирать будешь сам.
Отношение автора к критике
Приветствую критику в любой форме, укажите все недостатки моих работ.
Права на все произведения, опубликованные на сайте, принадлежат авторам произведений. Администрация не несет ответственности за содержание работ.