Шлюха

Прайс не без наглой улыбки смотрит на худого парня перед ним, который призывно изогнулся. Блондин полулежит на кровати, его руки заведены за спину и связаны. Ему это не очень-то и нравится, но слово заказчика — закон, да и выглядит он вполне... доброжелательно? По крайней мере он не внушает такого опасения и страха, как некоторые, которые вызывали его. Этот особенный. Пусть он и военный, но он не такой суровый, как ожидал Гэри. Не настолько, как, к примеру, еще один из военных, к которому приходил парень (имени он не помнил, но в памяти отпечаталась его внешность — светлые волосы и явно не молодой — может, ему было сорок, как и Прайсу). — Посмотри на меня, — чуть строго произнес мужчина перед Сандерсоном, заставив его мелко вздрогнуть. Но все же Гэри слушается его: с вызовом смотрит в глаза и чуть облизывает губы, и от этого действия у Джона буквально сносит крышу. Он подтягивает парня ближе к себе, разводя ноги максимально широко — так, что парень тихо стонет от легкой боли и запрокидывает голову, но не смеет сопротивляться, что было еще одним пунктом заказа, — и жадно целует его, будто бы последний раз в своей жизни. — Не сомневаюсь, что тебе говорили это ранее, — рычит Прайс, чуть отстранившись, — но ты чертовски красивый. После Прайс припадает губами к шее паренька, и тот чуть склоняет голову вбок; Джон с ухмылкой подставляет зубы и чуть прикусывает кожу, оставляя следы зубов, и всасывает кожу, дабы после этого остался яркий багровый след, похожий на гематому, который потом вряд ли чем-то можно будет скрыть. — Г-говорили, — тихо, практически неслышно простонал Сандерсон и чуть прогнулся в спине. — А я повторю. — Прайс усмехнулся и провел языком по уже сильно покрасневшему следу, после чего шепнул на ухо парню: — Я бы очень хотел, чтобы ты стал моим навсегда. Роуч невольно ёжится от его слов: обычно (как он слышал, но с ним такого не было) после таких слов начинается фанатичное преследование со всякими действительно безумными поступками — именно безумными, а не романтично-безумными, как очень часто бывает в сериалах, — но все же парень верит, что с ним такого не произойдет. И ни с кем из его друзей тоже. Прайс сжимает бедра парня — несильно, не до синяков, но слишком уж ощутимо, — чуть поглаживает их, при этом покрывая чуть грубыми поцелуями шею и ключицы парня, заставляя его тяжело дышать, изнемогая от дикого, животного желания. Впервые за все годы работы — два, если быть точнее (то время, что он учится в институте), — с ним так нежно обращаются. Нет, бывали, конечно, нежности, но чтобы именно так... Роучу казалось, что это первый и единственный раз, когда он действительно сам хочет своего клиента, пусть он даже и в возрасте и скорее годится в отцы, нежели чем в любовники. — Джон, пожалуйста... — Роуч явно смущен ситуацией, но он обязан это сказать. — Я хочу вас. Прайс сначала удивленно, а потом и с нежностью смотрит на Сандерсона; он осторожно кладет парня перед собой и, подхватив ноги под колени, заставляет Сандерсона чуть согнуться, а после закидывает его ноги к себе на плечи. Разрабатывать и хоть как-то подготавливать его не нужно (хотя Прайсу это не по душе: он хотел бы сделать все сам), поэтому Джон, раскатав презерватив по члену, крайне осторожно входит в парня, будто бы боясь навредить ему, хотя мог бы войти гораздо быстрее, может, вообще за одно движение, даже с его немалым размером. Но он не торопится, оттягивает удовольствие. Даже несмотря на то, что Гэри подготовлен, он все равно остается достаточно узким. — Черт, — стонет Джон и делает первое, не совсем уверенное движение, не решаясь войти на всю длину. Роуч ахнул, отвернувшись на всякий случай, дабы партнер не видел его смущения, и едва заметно дернулся в его руках. Мысленно он молил, чтобы Джон вошел до упора и оттрахал его как сучку, но ничего не решался сказать, лишь двигая бедрами по своей воле навстречу проникновению впервые за свою практику. И, кажется, его молитвы были услышаны (или он просто все-таки машинально произнес вслух свои мысли, что тоже нельзя было исключать — он уже практически не контролировал себя, не отдавал отчета в своих действиях). Прайс пусть и медленно, но проникает до самого основания, начиная чуть более размашисто двигаться. И вот он наконец попал по чувствительной точке. Сандерсон жалобно заскулил, желая еще большего, и приглушенно произнес: — П-прошу, еще раз! Джон довольно, чуть ли не умиленно улыбается и повторяет свое движение, вновь проехавшись членом по простате и заставив парня вскрикнуть — но то был крик не боли, а удовольствия, что не могло не радовать Прайса. Он вышел практически до самого основания и резче толкнулся внутрь, наслаждаясь громкими и протяжными стонами парня. Будто бы сквозь пелену он слышал «Быстрее, молю», но, может, ему всего лишь показалось, хотя, судя по реакции парня на его движения, ему не могло это послышаться. Прайс в прямом смысле слова потерял счет времени, настолько ему было хорошо. Сам того не осознавая, он начал тихо рычать; он повиновался мольбам Сандерсона и ускорил движения, входя максимально глубоко и быстро. В один момент Прайс неожиданно замер и наклонился над парнем, после чего со всей нежностью, что в нем была, поцеловал его в губы. Практически сразу же он почувствовал, как Гэри отвечает на поцелуй — так же мягко, тихо постанывая сквозь заткнутый рот. Джон отпустил ноги парня и положил руки на его щеки, чуть поглаживая их и вновь медленно двигаясь. Мучительно медленно. Роуч вновь заскулил, желая, чтобы тот возобновил прежний быстрый темп, но мужчина явно не спешил. Он продолжал целовать партнера, периодически отрываясь от него, чтобы набрать воздуха в легкие, а после снова припадал к его сладким губам. — Джон, — тихо выдохнул парень между поцелуями, тяжело дыша как после долгой пробежки под палящим солнцем. — Что? — так же переспросил Прайс, переместив одну ладонь на волосы парня и чуть поглаживая и сжимая их, при этом смотря прямо в зеленые глаза Сандерсона, практически не в силах оторвать взгляд. — Я... я хочу чуть жестче, — буркнул парень, сильно раскрасневшись. И Прайс выполнил его пожелание. Роуч громко простонал, когда Джон резко толкнулся, но он был доволен происходящим. Он был готов вот-вот кончить, но тут чуть шершавые и грубые пальцы сжали основание его члена. Парень возмущенно глянул на партнера, а тот лишь хохотнул, продолжая движения. Уже через пять минут оба со стоном кончили — практически одновременно, что для Джона было в новинку, — и теперь лежали на кровати, пытаясь отдышаться, и оба улыбались так счастливо, как улыбаются новоиспеченные супруги после первой брачной ночи. А еще через двадцать минут Прайс рассчитывался с парнем, думая, что это последний день, когда он видит парня. И он понял, как жестоко ошибался, когда через год увидел его в рядах новобранцев.