Lockdown

Этого не должно было произойти. Она должна была быть со Скоттом, выйти за него замуж, завести семью и счастливую жизнь. Он должен был осуществлять свой десятилетний план по завоеванию Лидии Мартин. Всё пошло не так… Всё пошло не так с тех самых взглядов. Таких мимолётных взглядов, которые, казалось бы, ничего не означали. И это неправильно… Неправильно прикасаться к ней, к девушке лучшего друга. Прикасаться так, будто она самая последняя девушка на планете, и любая неаккуратность, грубость просто разрушит её. Поцелуи неправильные, прикосновения, взгляды, всё неправильное. Но ведь это ничего не означало. Они так думали. Всё это было всего лишь развлечением, всего лишь ошибкой… Сердце Эллисон начинало колотиться быстрее, как только она увидит его, но она просто не замечала этого. А Стайлз забывал дышать, как только посмотрит на неё, но он не придавал этому значения. Они так и не нашли слов. И всё было относительно хорошо, пока Эллисон не погибла. Погибла по вине Стайлза, так он думал, несмотря на то, что Скотт не обвинял его. Говорил, что всё это вина Ногицунэ. Но Стайлз винил себя. Только после этого Стайлз понял, что все эти прикосновения, взгляды, сбитое дыхание, волнение были не просто так. Как же поздно он это понял. Или он понимал это, но просто не принимал. Вина и боль заполнили Стайлза сверху донизу, что он просто изолировался ото всех: от Скотта, Лидии, отца, внешнего мира. Он разрушался, а вместе с ним и весь его мир. Каждая частица его тела, каждый уголок разума заполнилися болью, темнотой, безразличием. И чтобы окончательно не сломаться, он выстроил стену вокруг себя. Холодную стену безразличия. Но эта боль… Я задыхаюсь от слов, что оживают во мне. Чтобы выжить, я закрываюсь. Он так и не сказал ей. Она так и не сказала ему. Но это было неправильно. Или же, чёрт возьми, правильно? Если бы он сказал ей… Всё бы разрушилось. Всё было бы по-другому. Сидя в своей комнате, Стайлз вспоминает её прекрасные глаза, наполненные счастьем и любовью. Он вспоминает её улыбку и её ямочку на щеке. Вспоминает её голос. Вспоминает всё, связанное с ней. Он будто умирает с каждым воспоминанием. Я чувствую, как ты зовёшь меня, Я вижу трещины меж этих стен. Он мог бы сказать ей, но не сказал. И сейчас, изолировавшись от всего, что было связано с прошлой жизнью, с счастливой и простой подростковой жизнью, он воображает, как был бы счастлив с ней. Или бы просто был счастлив, если бы она была жива. Произнести слова… Я не могу быть в этом мире. И она бы была счастлива, даже от простого взгляда на такого неудачника, как Стайлз, у которого родинки по всему телу и приятные мягкие волосы, карие глаза, которые становятся золотыми на свету солнца. Она знала, что он пахнет пряностями и кофе, а ещё она знала, что это не было какой-то ошибкой или недоразумением. Но не призналась. И всё разрушилось. Мы разрушены…