Окровавленное солнце

      — Началось… — прошептала Лириэн.       — Что это значит? — Элисара растерянно распахнула глаза. Собравшиеся на площади тоже тревожно озирались. Горожане вряд ли знали этот сигнал. Лириэн сама слышала его лишь однажды, издали, на границах земель с троллями. Отец надеялся, что Луносвета никогда не коснется этот зов.       — Враг у ворот, — тихо ответила она.       — Так… — кажется, тетушка, наконец, прониклась если не самой угрозой, то настроениями племянницы. — В какую сторону эвакуироваться?       Словно услышав ее вопрос, как раз в этот момент к ним подошел стражник.       — В городе небезопасно. Приказ гражданским продвигаться к порту! — он скользнул взглядом по Лириэн, зацепившись за боевой лук, но все же первую роль сыграл возраст. — Уходите с девочкой быстрее.       Страж не стал задерживаться, направившись к кучке растерянных горожан перед госпиталем с теми же указаниями.       Элисара потянула племянницу за рукав.       — Нет.       Лириэн, до того пребывавшая в странной прострации, вдруг дернулась, вывернувшись у тетки из рук. Та удивленно захлопала ресницами.       — Я отправляюсь к отцу. На стены, — отрывисто выдохнула Лириэн, стиснув ремешок колчана, оттягивающего плечо.       — Рехнулась?!       — У них будет каждый лук на счету…       — Ты еще ребенок! — перебила ее Элисара.       — Я хочу быть рядом с отцом! — выкрикнула Лириэн и умолкла, испугавшись собственного голоса.       Элисара тоже замолчала. Выдохнула, придушив рвущееся с языка ругательство. Выражение лица племянницы ей категорически не понравилось. Несмотря на испуг, брови той были решительно сдвинуты, на скулах ходили желваки. Она живо напомнила Элисаре сестру Лариссу, когда решался вопрос ее обучения в Даларане. Единственный ребенок в семье с таким сильным даром — родители совершенно не хотели отпускать ее в человеческий город. Но Лар смогла настоять на своем.       — Я нужна ему, — тихо проговорила Лириэн.       — Ты — пятнадцатилетняя соплячка, которая его лук растянуть с трудом может, — с неожиданной для нее злостью отрезала Элисара. — Подстрелила одну тварь — и возомнила себя второй Сильваной? А сколько ты настреляешь прежде, чем их стая тебя разорвет?       На бледных щеках Лириэн проступили яркие пятна.       — Думаешь, Тайриэлу на стенах это нужно? Он и так волнуется за жену, а будет еще и за тебя!.. — вдохновенно продолжила Элисара и тут же поняла, что переусердствовала. Губы племянницы сжались, она ответила, яростно сверкнув глазами:       — Часть наших сил не успела вернуться в город, часть пропала, часть — уничтожена врагом. Мой отец в первую очередь — капитан следопытов, а я — в первую очередь — не его дочь, а еще один боец!       Лириэн рванулась, но тетка снова ухватила ее за плечо.       — Проводи меня хотя бы до порта, — резко сбавив тон, попросила она, заметно припадая на одну ногу. Покосилась на сильно поредевшую толпу перед госпиталем и продолжила будто бы нехотя: — Я не дохромаю одна… Потом иди, куда хочешь.       Лириэн заколебалась. Все ее существо рвалось сейчас на стены — вопреки даже страху перед летучими бестиями. Она лукавила, говоря о долге следопыта. В первую очередь ей хотелось к отцу, чтобы не потерять его так же, как они потеряли мать, не терзаться неизвестностью — где он и что с ним. Это пугало больше, чем крылатые монстры, чем тролли и даже таинственные мертвецы. Но и тетушка, совершенно очевидно, действительно не обойдется без ее помощи.       На пороге госпиталя появился Келендис со свежими повязками, взял оставленного неподалеку крылобега и резким выкриком пустил его бегом к площади Странников.       — Пожалуйста, — с нажимом сказала Элисара.       — Ладно.       Лириэн решилась. Подставив тетке плечо, она бодро зашагала в нужном направлении, заставляя Элисару побыстрее переставлять ноги.       Им удалось довольно споро миновать почти половину пути. На улицах царило нездоровое оживление: хлопали ставни решетчатых окон над головами, перекрикивались соседи, горожане по одиночке и целыми семьями устремлялись в одну с ними сторону или топтались у дверей. На каждом лице была растерянность. Лириэн с тетей бегом обогнала пара гвардейцев с глефами наперевес. Они уже не пытались никого направить, торопясь к Королевскому бульвару. Сверху послышалось громкое хлопанье крыльев, Лириэн дернулась. Но это оказалось просто стаей голубей. Птицы улетали прочь. Множество птиц носилось в вышине: голуби, чайки, вороны… И все они стремились против движения толпы, прочь от бульвара, прочь из города.       — Есть другая дорога? — тихо спросила Элисара.       Лириэн огляделась. Толпа становилась гуще, чем ближе они подходили к центральной улице. Здесь можно было немного срезать угол — в другой ситуации петлять в проулках выходило дольше, но сейчас движение слишком замедлилось, и она кивнула, увлекая тетю обходным путями.       Но на соседней улице они влипли в такое же желейное шествие. Пробравшись сквозь него, Лириэн снова углубилась в лабиринт жилого квартала, но и дальше их ожидало то же самое.       — Это последний крупный проход перед гаванью, — сказала она. — Если попытаемся срезать еще, рискуем вообще застрять, так что давай за всеми.       Измученная Элисара не спорила. У нее вообще был такой потерянный вид, будто тетушка с трудом верила в реальность происходящего. Отпусти ее — и она наверняка бы села где-нибудь на бортике ближайшей клумбы, бессмысленно созерцая бредущих мимо горожан.       — Мы не успеем, — пробормотала Элисара.       — Что значит «не успеем», — Лириэн стиснула зубы и подтолкнула тетку в спину, пристраиваясь за какой-то семейной парой.       Такое большое скопление народа заставляло нервничать непривыкшую к городской сутолоке девушку. Она старалась сосредоточиться только на шедших впереди. Мужчина нес на руках совсем маленькую девчушку. Малышка льнула к нему, как котенок, и настороженно зыркала огромными голубыми глазищами. Встретившись с ней взглядом, Лириэн приветливо кивнула. Девочка сперва по-совиному хлопнула на нее глазами, потом робко улыбнулась.       — Тьен, куда все идут? — прижавшись щекой к волнистым волосам своего носильщика, громко спросила она.       — На корабли. Немного покатаемся. Ты когда-нибудь каталась на лодке? — перехватывая девчушку поудобнее, мягко отозвался он. Голос оказался на удивление молодым. Шедшая рядом женщина с такими же огненными, как у девчушки, волосами тревожно посмотрела на малютку и еще крепче вцепилась в локоть своего спутника.       — Да. В пруду, — подумав, ответила девочка.       — Ну вот представь себе большую лодку на открытой воде. Тебе понравится. Легкий ветерок, волны плещутся, чайки кричат…       Лириэн невольно снова бросила взгляд в небо. Чайки не кричали. Птицы делись куда-то все до единой, было по-неправильному тихо. В лесу от такого у нее давно бы уже все волоски на теле дыбом встали, в городе чувства притупились.       Но от душераздирающего мява она вздрогнула всем телом, чуть не схватившись за лук. Толпа всколыхнулась, где-то впереди раздался детский плач, по ногам мазнуло что-то мягкое. Лириэн дернулась, обернулась назад и увидела, как на оконный карниз взлетел серый пятнистый комок — кошка. Мелькнули только распушенный щеткой хвост да белые носочки на задних лапах, когда зверь сиганул через цветочные горшки, удирая вслед за птицами.       Вокруг нарастало какое-то волнение. Лириэн беспокойно заозиралась. Плечи сдвигались ближе, из-за чужих голов ничего не разглядишь. Впереди все еще надрывно плакал ребенок, зовя домашнего любимца по имени. Вывернувшись из-под локтя тетушки, Лириэн подпрыгнула. Щеки коснулся порыв холодного соленого ветра, как благословение в этой душной толпе.       — Мы почти вышли… — пробормотала она. Но почувствовали это и окружающие. Их с Элисарой сдавливали все сильнее, кто-то пытался протолкнуться сзади, постоянно задевая массивный лук отца. Впереди чувствовался какой-то затор, толпа встала, недоуменно и недовольно перешептываясь.       И тут переменился ветер.       Тонкий удушливый смрад в считанные мгновения окружил их со всех сторон, будто просочился из переулков, стек с красных мозаичных крыш, забивая ноздри и рты. Элисара дерганым движением закрыла нос рукавом. Толпа подалась в сторону, будто от запаха можно отодвинуться, но он был уже везде: густой, тяжелый, мерзкий, с тошнотворной ноткой сладости.       Шумно выдохнул впереди Тьен.       — Мама… Возьми Айлинн.       — Тьен, — испуганно выдохнула женщина, принимая притихшую от страха девочку. Но он только с силой толкнул их вперед.       — Пропустите! Пропустите с ребенком!       От неожиданности ли, но пребывающая в замешательстве толпа подчинилась. Рыжие головки канули в раздвинувшийся проход и исчезли, будто поглощенные вновь сомкнувшимся морем.       На плечо навалилась Элисара, натужно кашляя в рукав. Кто-то толкнул в спину. Толпа пришла в беспокойное движение, но не продвигаясь вперед, а топчась на месте. Ропот, идущий с задних рядов, нарастал, а тетка, кажется, уже собиралась хлопнуться в обморок. Лириэн беспомощно огляделась. Лица, лица вокруг. Ее снова начала охватывать паника.       — Помоги мне вытащить ее отсюда! — одурев от недостатка воздуха, крикнула она.       Тьен обернулся. Лириэн увидела его растерянное бледное лицо. Не взрослый мужчина, как ей подумалось вначале, совсем еще юноша. Он скользнул взглядом по Элисаре. В светлых глазах плескался страх, но необходимость сделать что-то — что-то конкретное — словно придала ему решимости.       — За мной! — юноша заработал локтями, пробивая путь из толпы. Лириэн ухватилась за его рубашку, таща Элисару за собой. Продвинуться вперед не было никакой возможности, и они, приложив неимоверные усилия, продрались к какому-то крыльцу. Девушка затравленно огляделась.       — Туда!       Перескочив через перила, хоть немного сдерживающие живую массу, она подстраховала кулем перевалившуюся следом Элисару. Тьен прыгнул следом. Они кинулись в приоткрытую калитку, в суматохе не запертую хозяевами соседнего дома.       Выпустив из рук тетку, тут же осевшую прямо на дорожку, Лириэн попыталась оценить обстановку. Их занесло в какой-то дворик, зажатый с трех сторон домами. Решетчатый забор закрывал широким белым телом столетний дуб. Он и стены не могли оградить их от тяжелого смрада — словно крыса сдохла, целое полчище крыс, — но тут хотя бы можно было дышать.       — Подождите здесь, я гляну, что там происходит, — Лириэн метнулась в сторону примеченного пандуса, изгибающегося вокруг дома к открытой террасе на втором этаже. Оттуда она смогла осмотреть забитую до самого бульвара улицу, горожане галдели и переглядывались, их разговоры сливались в сплошной тревожный гул, в котором ничего было не разобрать — как и причину затора.       Со стороны ворот прорвался голос труб. Этого сигнала Лириэн не знала, но почему-то он заставил сердце уйти в пятки. Колени ослабели. Она беспомощно оглянулась и чуть не задохнулась от внезапной надежды: с террасы вел навесной мостик через улицу — к соседнему зданию с высокой башенкой. Лириэн побежала туда. В этой части города было много подобных мостов, балконов и открытых галерей, тянущихся по верхним этажам. Если совсем повезет, они смогут выбраться по ним к самому порту, но для начала нужно оглядеться.       Уже почти поднявшись по винтовой лестнице внутри башни, Лириэн услышала тяжелое дыхание позади. Взвинченные до предела нервы заставили попятиться, уже вынимая из колчана стрелу на поднятый лук, когда показалась светлая макушка ее тети, а за ней и Тьен.       — Я же сказала вам… — слова застряли у Лириэн в горле, потому что в этот момент она подняла голову и сквозь стрельчатую арку обзорной площадки увидела Королевский бульвар во всей красе.       Главных ворот больше не существовало. По широкой улице катилось нечто, что поначалу Лириэн приняла за сплошную темную массу, но стоило приглядеться — оно распалось на полчище ужасных тварей из ночных кошмаров. Как раз в тот момент первая волна этого потока ударилась о цепь перекрывших бульвар гвардейцев. Далекие алые фигурки противостояли темному приливу всего пару секунд — их разметало, отрезало друг от друга, прижало к стенам зданий — и вот уже алое потерялось в грязном месиве мертвых чудовищ.       Мертвых, но двигающихся.       За ударными отрядами (неуправляемой несущейся вперед массой) шли медлительные бледные громады с торчащими во все стороны руками, ползли уродливые кривые машины с дымящимися котлами в ковшах катапульт, шагали какие-то совсем уж невообразимые твари — а над этим носились серокрылые каменеющие чудовища. Потом Лириэн узнает, что крылатые монстры — это горгульи; что, ощетинившись шипами и гремя колесами, тащились чумовозки; что многоруких кадавров нарекут поганищами; а главное — что армия проклятого принца Артаса, измотанная лесными налетами Сильваны Ветрокрылой, была до невозможности мала. Но тогда ей казалось, что это смердящее воинство заполонило весь город.       Воздух гудел от стрел: лучники заняли позиции на верхнем променаде и воздушных мостиках над бульваром. Рвущихся вперед мелких уродцев сбивало в прыжке и отбрасывало обратно в гущу собратьев, но враг неумолимо продвигался. Раздался ужасающий скрежет, щелкнул какой-то механизм — и в ажурный мост с грохотом врезался снаряд чумовозки. Камни посыпались вниз вместе с водопадом какой-то зеленой дряни, на миг образуя в массе наступающих проплешину, но она быстро затянулась. Периферийное зрение выхватило суматошное движение на выходящих на бульвар улочках — горожане поворачивали в панике обратно. Среди них мелькали золоченые глефы стражей, пытавшихся прикрыть бегство гражданских. Лириэн похолодела, вспомнив о застопорившейся эвакуации, и повернула голову в другую сторону.       В порту творился хаос. Стройные парусники принимали на борт бесконечную вереницу кель’дорай, еще больше их толпилось без всякого порядка на пристани. Что-то пытались сделать гвардейцы, хорошо отличимые в ало-золотом, а к ним уже катился по обезумевшему бульвару страшный прилив…       Вспыхнуло лиловым. На подступах к порту развернулись арканные щиты. Между ними и темной массой мертвецов еще оставались горожане. Одни застыли в ступоре перед силовым барьером, другие попытались уйти по ближайшим улочкам, на которых стражники уже разворачивали эвакуацию обратно, но слишком медленно…       Кошмарная мясорубка докатилась до магического заслона. Вперед выдвинулись чародейские големы под прикрытием боевых заклинаний.       Огромные машины, не знавшие усталости и не чувствующие боли, врезались в кишащую массу мертвецов, сминая ее, как пальцы сминают глину. Они раскидывали бросающихся на них тварей, рвали на части их ветхие тела, расшвыривали колоннами-ногами, круша кости. Один схватился с белесой громадиной, пытавшейся разбить зачарованные камни зажатыми в бугристых лапах топорами, другой обрушился на слишком близко подогнанную чумовозку.       Наступление захлебнулось. На невообразимо долгое мгновение Лириэн поверила, что сейчас маги переломят ход битвы.       И тогда она увидела всадника. Армия врага стягивалась в кулак, и только вокруг него оставалось свободное пространство, будто приближаться к нему боялись даже мертвые. Неспешно цокали по мостовой копыта коня-скелета. На расстоянии от него шли пешие — неотличимые друг от друга фигуры в длинных балахонах. Они остановились тогда же, когда встал конь, и его всадник поднял сверкнувший голубым сполохом клинок. Идущие за ним воздели к небесам руки. Низкий утробный гул докатился даже до башни, где засела троица невольных наблюдателей. Гнетущее ощущение чего-то неотвратимого и страшного навалилось на плечи вместе со сгустившимся воздухом. На доли секунды показалось, что остановился весь мир. А потом залитый кровью Королевский бульвар содрогнулся.       По ковром устлавшей плитку мертвой массе прошла судорога. Оставленные нежитью позади растерзанные мертвецы вставали. Вставали перемолотые големами, пробитые стрелами, засыпанные камнями трупы нападавших. Трескалась земля. Фигурная плитка вздыбилась. Из-под нее брызгала фонтанами земля и рвалось… рвалось что-то жуткое, бесформенное и безобразное.       Мигнул один из щитов — возможно, кто-то из поддерживающих его магов просто не устоял на ногах. Но этого хватило, чтобы в брешь хлынул поток чудовищ, сметая все на своем пути. Вспыхнула огненная аркана, на подступах к порту завязался магический бой. Когда успели отступить лучники, Лириэн не заметила. Она во все глаза смотрела, как рушатся один за другим щиты и чародейные големы становятся островками в заполонившем бульвар море нежити. Один из них замер, лишившись управляющего. Маги отступали, теряя бойцов. Словно последний аргумент, они пустили огненный вал, выкосив начисто первые ряды нападавших. Остановившиеся големы, покрытые копотью от прошедшего огня, но еще целые, снова вздрагивали. Выше огрызающегося боевого отряда, взбежав на ступени, ведущие непосредственно к пристани, встал один из магов, подняв обе руки, по которым пробегали фиолетовые разряды. Он двигал ими так тяжело, будто ворочал каменные валуны. Вспышки арканы текли по его плечам, по рвущемуся под ветром одеянию, даже по длинным черным волосам. Сверху спикировала горгулья — ее сбили на подлете огненной глыбой, впечатав в мостовую. Маг даже не шелохнулся. «Он держит всех лишившихся управления големов», — поняла Лириэн. Один.       В этот момент чародей выпрямил руки, будто толкнул что-то перед собой, и конструкты ринулись в атаку. Они больше не пытались сдерживать нежить: големы прорывались к замершему посреди бульвара всаднику.       Их встретили поганища — огромные кадавры, возвышающиеся над темной массой мелких прислужников. Они не могли опрокинуть волшебные конструкты, но здорово задержали их, а в это время от окружавших всадника приспешников отделились несколько, более остальных напоминавших людей. Они обошли големов без боя и пробились вперед сквозь ряды успешно сдерживаемых магами мертвецов. Настоящий шквал огненных заклинаний поглотил их, заставив Лириэн зажмуриться. Сквозь слезы она увидела, как из пламенного безумия вырвалась одна — тонкая, маленькая — женщина. С длинным мечом в занесенной руке. Белые волосы рвались за ее спиной вместе с драным алым плащом с гербом Луносвета. У Лириэн кольнуло сердце — что же это? Почему это?..       Стремительная фигурка летела вперед, разрубая встающих на пути магов. Вокруг нее вспыхивала прозрачная зелень, в которую врезались огненные стрелы и шары — и тухли. Чародей на лестнице заметил бегущую к нему воительницу. Аркана в его руках полыхнула ярче. Скрежет и чавканье: магические големы тоже устремились в атаку, смяв даже огромных кадавров.       Но они не успевали.       Между магом и перебежчицей оставались считанные ярды. Он не выдержал. Сноп арканных стрел сорвался с воздетых рук. Големы встали. Первый залп разбился о магический щит, укрывающий женщину, второй, третий… Следующим ее прошило насквозь, но она не остановилась. Не остановилась даже тогда, когда аркана в клочья изорвала ее спину вместе с вышитым фениксом на плаще. Лириэн зажмурилась. Ей показалось, она слышит хруст ломающихся ребер, с которым меч прошел сквозь грудную клетку мага и вышел с другой стороны. Двое упали вместе — и пропитанный кровью плащ стражи Луносвета накрыл их, как саван.       — Корабли! — взвившийся, истончившись до визга, крик Элисары заставил бессильную оторвать взгляд от мертвых Лириэн вздрогнуть и вернуться к реальности. — Они уводят корабли!       Тетка стояла у соседней арки, рядом с ней замер Тьен. Но и со своего места Лириэн смогла увидеть, как принимающие горожан парусники отдают швартовые и отходят. Паника на причалах становится абсолютной. Оставшиеся мечутся, как загнанные кролики, ни о каком порядке не может быть и речи, а на пристань уже выкатывается стремительная волна упырей и вурдалаков.       — Только бы успели… только бы они успели… только бы… — как заклинание шепчет Тьен, вцепившись в каменный край арки побелевшими пальцами.       Один из кораблей все никак не может отдать концы. Капитан медлит, на причале давка, над головами передают детей. Лириэн не сразу понимает, что толпу горожан вспарывает темный клин нежити, понимает, только когда мертвецы оказываются на сходнях. На корабле наконец-то рубят канаты, последний парусник пытается отойти, но враги уже на его палубе. Там завязывается бой, первыми перемалывает гражданских… В небе вспыхивает огненный шлейф: на обреченный корабль обрушивается ливень горящих стрел, выпущенных с другого. Обе мачты распускаются пламенными цветами, огонь в считаные мгновения охватывает палубу и деревянную обшивку.       Огненная глыба разносит причал.       Лириэн резко оборачивается. Над дозорной вышкой над портом скручивается новый снаряд, наливается, горит — и обрушивается в гущу заполонившей пристань нежити. На фоне серого неба на парапете виден только силуэт. Огонь снова вспыхивает, окрашивает его в оранжевый, чудятся рыжие волосы, и Лириэн почти уверена, что это Сиэлла, которая утром активировала круг телепортации для них. Подумать только, это было только этим утром…       На вышку обрушивается стая горгулий.       У разрушенного причала догорает потопленный корабль.       Державший последнюю линию обороны маг смотрит в небо стеклянными глазами. Их с его убийцей почему-то огибает поток топчущих, рвущих, сжирающих все на своем пути мертвецов. Только всадник, снова неспешно двинувшийся вперед, останавливается рядом с ними на минуту. Поднимает над павшими меч. Голубые огоньки зажигаются на лезвии. Первой дергается женщина. По ее телу проходит судорога, она садится рывком. Слепо нашаривает рукоять меча, оставшегося в груди у мага. Выдергивает его и встает на ноги. А потом подает руку тому, кого убила, и помогает ему подняться.       Армия мертвецов стоит на краю уцелевшего причала, будто провожает уходящие корабли. А потом валится в море. Темная масса нежити низвергается в воду, как сель. Последним подходит всадник со своими некромантами и мечниками. Зачарованный клинок указывает острием в море. Становится холодно. Очень, невероятно холодно. Волны застывают торосами. И копыта мертвого коня уверенно обрушиваются на лед.       Повелитель победоносной армии идет к Кель’Данасу.