***
Виктория сидела на подоконнике, прижав колени к телу, и изучала небольшую оживленность на улице. Атмосфера праздника ощущалась даже сквозь окна, невольно проникая в сущность самой шатенки, вызывая жжение в горле, когда она заставляла себя не напевать «Jingle bells». Телефон показывал половину одиннадцатого, негромко напевая песни Арии и Марко Поло. Ей бы уже лечь спать — завтра на работе будет снова завал, из-за чего Елена Павловна снова будет на взводе. Не дай Бог, оставит на работе даже на праздник — Виктория не настолько отчаялась, чтобы проводить ночь в компании работы. От мыслей отвлек громкий стук в дверь, — кошка, мирно спящая на столе, вскочила, тихо зашипев в сторону коридора, сообщая хозяйке, что пришел кто-то чужой. Интересно, кто ходит в столь поздний час? Воры, скорее всего. Нужно поймать и вызвать полицию… Будь, что будет! Вика достала сковородку, услышав еще более настойчивый стук. Тихо подкрадываясь к двери, девушка чувствовала, как вспотели руки. Страшно, но не сильно. Возможно, он испугается и сбежит. Шатенка резко отворила дверь, приготовив сковороду для защиты, но смогла лишь удивленно рассматривать чуть продрогшего от холода парня, который выставил руки в перед, чтобы блокировать ее удар. Вика нахмурила тонкие брови, опустив свое оружие, и просто молча уставилась на него. Тот, уяснив, что бить его не станут, выпрямился в полный рост, опустив на Вику взгляд своих неестественно-голубых глаз, и нервно дёрнул уголком губ. — Ты что, не могла меня на месте подождать?! — парень нахмурился, отчитывая шатенку, как малого ребенка, и, отодвинув шокированную девушку, вошел внутрь, закрыв за собой. — Я тебя час по городу искал, пока сестрицы тебя не заметили! Это как называется, а? — Т-ты что несёшь?.. — Вика даже заикаться начала, смотря на охамевшего парня большими глазами. — Ты кто? — Вот же, загадала, и не знает! — он эмоционально всплеснул руками, сделав такой вид, будто стыдно не знать, кто он. — Звезда я, Звезда твоя! — Прости-прости, — Вика нервно усмехнулась, крепче сжимая ручку сковородки, которая норовилась упасть на пол с грохотом. — Я, кажется, ослышалась… Кто ты? — Твое желание, — парень пожал плечами, удивляясь: чего же непонятного в его словах? Вроде, он правильный язык подобрал. Или сестрицы говорили правду, что люди перестали видеть и верить в «чудеса»? — Подарочек с неба! Вика усмехнулась, едва сдерживаясь, что бы не заорать: «Помогите, здесь ненормальный!»***
Парень, упорно зовущий себя Звездой, продолжал уверять Вику, что он — это он, около часа, а шатенка могла лишь удивляться, почему еще не выставила его за порог. Наверное, ее забавляли его слова, но это все равно не являлось реакцией нормального, здравомыслящего человека. Виктория сидела на кровати, облокотившись о кулак подбородком, и наблюдала, как Звезда (по-другому он себя так и не назвал) ходил кругами, рассказывая, как услышал её желание, и его сбило сюда, на землю, как он искал её по городу, пока старшие сестрицы-звезды не заметили ее. Шатенка кивала на его слова, ощущая лишь спокойствие, которое обволакивало ее сущность. Правда мысли о безобидном (?) психическом отклонении, так и не вылетели из головы. — И как мне тебя звать, звезда моя? — усмехнулась она по-доброму и прищурила зеленые глаза. В то, что это правда, Вика так и не поверила. — Звезда, — парень тряхнул золотыми волосами, уставившись на нее с легким недоумением и озадаченностью, словно не понимая, что его могут звать по-другому. — Сириус, — легко, даже не задумываясь над «безымянностью» данного человека, поправила Вика и улыбнулась, сравнивая это с тем, как давала кличку Мурке. Голубоглазый чуть нахмурился, но махнул рукой, как бы давая добро. Или говоря, что ему все равно. Он сверлил в ней глазами дыру и, похоже, был готов взорваться от негодования, но лишь проворчал: — Ты как Питер! — Сириус взмахнул руками, ярко жестикулируя. У Вики было чувство, что он не мог жить без жестов — даже замолкая, он продолжал показывать многозначительные, но малопонятные знаки. — Какой Питер? — девушка стучала ногтем по щеке, раздумывая, когда можно будет выгнать парня. Все желание спать улетучилось с его появлением, но это не повод держать в квартире совершенно незнакомого человека. А еще кошка прячется на шкафу, недовольно шипя в его сторону. Тот постоянно к ней оборачивается, она даже заметила, как блондин показал ей язык. — Этот ваш… Пэн, — Сириус кивнул головой, подтверждая слова. — Он мне тоже сначала не верил. Вика не стала уточнять, что Питер Пэн — всего лишь персонаж. А еще, что он прожил сначала в парке и лишь позже попал в Нетландию. — И что, тоже меня заберешь в Нетландию? — поинтересовалась девушка со смешком. Вике двадцать шесть, Нетландия не любит взрослых. А ей давно не десять: нет больше той девчонки с толстыми косичками и верой в чудеса. — Если это заставит тебя мне поверить… — сразу же откликнулся Сириус, подхватывая Вику на руки. Девушка затихла, непонимающе смотря на открытый балкон, и поежилась от холода, вцепляясь в чужое плечо. Она молчит и не может выдавить даже звука, а каждое движение до ужаса медленное, ее словно связали тугими цепями и не давали дышать без разрешения. Сириус без труда запрыгивает на парапет, подмигивает шатенке и прыгает вниз. Крик вырывается на волю сам, Вика даже не контролирует себя, утыкаясь в одежду хохочущего блондина. Отрывается она спустя минуту, понимая, что удара не было, и тех тяжелых цепей — тоже. Но страх не дает оторваться от Сириуса, который мягко поставил её на землю и трепал ее волосы, прося отпустить. Вокруг — смех и множество голосов, но речь путанная и незнакомая — словно говорили на всех языках мира разом или вырывали из них слова. Вика смогла успокоиться лишь спустя пять минут, резко отпрыгнув от Звезды и прикрыв рукой рот, смотря под ноги: под ними не было ничего, только черно-синяя пустота с мерцающими точками, как свечки или светлячки. Вокруг полным-полно людей в современных и не очень одеяниях; не было цветов и вообще природы, только парившие дома. Смешок вырвался на волю: это точно не Нетландия. — Естественно, это намного лучше! — блондин кивает головой, явно довольный собой, и его сияние напоминает Вике холодный огонь: светло, но не тепло. — Это мой мир. Вика хочет сказать: а можно мне назад, в мою квартиру? Вика хочет поинтересоваться: не в бездне ли они? Вика думает: в чае было что-то не то… Парень не замечает настроя шатенки и тащит ее куда-то вперед, а перед глазами мелькают различные строения: магазины, жилые дома, библиотеки, детсады и школы… Вика не воспринимает все близко к сердцу и задумывается лишь над одной мыслью: черт, неужели маленькие Звездочки тоже ходят в школу? И такая жалость проступает, что она тут же переключается на новые мысли: куда ее тащат? Вика чувствует себя ребенком, который впервые за границей. Сириус что-то кричит на их — звездочном, — и машет над головой свободной рукой, привлекая внимание. Шатенка едва успевает понять, что он стремился к небольшой группе: двум девушкам и парню. Они машут ему в ответ, но застывают один за другим при взгляде на нее. И в их глазах — одинаково голубых, — забавная смесь интереса и паники. Вике хочется засмеяться, но останавливает только то, что рядом Сириус, который пытался им что-то объяснить. В конце каждый щелкает его по лбу, и Вика умудряется разобрать «дурачок». Это, как в сказках, думает Виктория, и после трех щелчков он правда должен стать дурачком. А возвращать тогда, кто ее будет? — Просим прощения, — одна из девушек улыбается широко и ярко, поправляя белесые и пушистые, как утренний туман, волосы. — Он еще неопытен, первое задание. Он не должен был попадаться вам на глаза. Вика кивает на слова девушки, продолжает изучать нескончаемые дома и думает, что звезды слишком похожи на людей. Интересно, а они ходят по Земле в свободное время? — Если Совет узнает, не буду прикрывать! — тут же бунтует вторая, откидывая ярко-рыжие волосы на спину. Она кривит губы и, сложив руки, смотрит в сторону, показывая насколько непреклонна в своем решении. — Это ему и не надо, — парень лениво зевает и облокачивается локтем на макушку рыжей: та была несильно высокой, что не доставляло ему явно проблем. Он переводит взгляд на Вику и взбудораженного Сириуса, усмехнувшись. Он словно читал мысли Звезды Виктории. — В библиотеку тащит… Будешь сам отвечать, если засекут. — Сириус, — Вика дергает блондина за рукав, впитывая любые слова, как губка, и зеленые глаза блестят ярко-ярко. Компания фыркает на «земное имя», но как можно незаметнее. — А что за библиотека? — Придем — узнаешь, — парень широко улыбается и два раза щелкает пальцами. Блондинка тут же хватает парня за рукав и тащит куда-то в сторону, скрываясь в толпе, а рыжая ворчит, но идет в противоположном направлении, так же исчезая. Вика вертит головой, пытаясь уследить за всеми сразу, но ей остается только озадаченно уставиться на свою Звезду. — Они пошли отвлекать, чтобы не заметили прихода человека. Вика молча кивает, старается быстрее перебирать ногами, чтобы успеть за Сириусом и запоминает дорогу: повернуть налево, направо, завернуть в переулок, остановиться перед фонарем и, обойдя его, снова завернуть налево. Она прокручивает в голове зачем-то всю дорогу, пытается отдышаться и бегло осматривает огромное здание перед собой: оно отливает белизной, а по всем стенам разрастается золотой орнамент, который будто пылает на его фоне. Блондин вертит головой, выискивая кого-нибудь, кто мог их видеть. Вика только тихо хихикала, щуря глаза. Сириус выдохнул, тут же потащив девушку вперед: на первом этаже было видно приоткрытое окно, в которое Звезда залез на раз-два. Вика — не спортсменка, поэтому могла лишь качать ногами, иногда отталкиваясь от стены, пока Сириус затаскивал ее внутрь за руки. Когда это закончилось, он был готов поспорить, что зеленые глаза смеялись над ним. — А ты, оказывается, тяжелая! — наигранно-удивленно охает парень, потирая кисти, тут же получив тычок в бок. — Сам виноват, могли и через дверь войти! — девушка дуется, указывая в сторону двери, которая хлопнула сама по себе. — Это же скучно, — Сириус смеется в голос, но Вика почти тут же прикрывает ему рот рукой, услышав дальше по коридору шорох и шаги. Парень щурится, мычит, и шатенка едва сдерживает хихиканье от презабавного выражения лица Звезды. Он живо жестикулирует и, когда Вика отпускает его, продолжает тащить ее по коридору: широкому, светлому, среди дверей висели интересные картины. Девушке было банально любопытно: притащить ее сюда, в свой мир, и все ради библиотеки? Вика любит книги, но это почти смешно. Сириус тащит ее едва ли не в тупик, когда они очередной раз поворачивают, и с легким звоном достает связку со множеством ключей. Он подбирает нужный, тихо ворча себе под нос, и с хмыканьем находит нужный. Сначала он толкает внутрь Вику, а после, оглядевшись, проскальзывает сам, захлопывая дверь. В помещении темно, а воздух такой застоявшийся, словно проветривали лет десять назад, если не больше. Вика идет, выставляя руки вперед, и с оханьем утыкается в стол. Она касается его поверхности пальцами и ощущает толстый слой пыли. Сириус мигом включает свет, и шатенке приходится щуриться. Комната не была большой: стол, пара стульев и несколько стеллажей с книгами. Книг, кстати, было так много, что некоторые даже не помещались на полках и небрежно лежали в углах помещения. Сириус развалился на пыльном стуле, махнув рукой, — «ну же, бери, читай, иначе зачем ты здесь?» — и устало опускает голову, скрыв голубые глаза за густой челкой. Вика тихо хмыкает, но подходит к стеллажу, берет первую попавшуюся книгу и открывает на рандомной странице. Взгляд падает на строчки: «… Люди перестали верить нам давно, лет тысячу назад. Но мы были слишком наивны — спускались к ним, жили с ними, помогали им. А в ответ — грозное, рокочущее „ведьма“ и горячий огонь, что даже не оставлял после себя звездную пыль…» Вика нервно облизала губы, прикусив нижнюю, и решила, что лучше положить ее обратно. Следующая была большой, в аккуратном тускло-алом переплете, на котором было выведено золотыми буквами: "Правила". Шатенка удивленно похлопала ресницами, обернувшись к Сириусу: тот, словно зная каждый последующий жест, поднял на нее глаза и кивнул на стул напротив. Вика прокашлялась, когда поднялся небольшой клубок пыли, и осторожно перелистнула хрустящие страницы: «Нам нельзя попадаться людям на глаза, нельзя общаться. Люди запутались в себе, запутались в других и топят друг друга в тайнах мира, которые медленно открываются им друг за другом. Если человек поймает Звезду, ей останется только обратиться в пыль…» — Почему? — Вика в томящем любопытстве возвращает внимание к своей Звезде; тот задумывается лишь на пару мгновений, мазнув взглядом по тексту, и улыбается. — Мы не часть вашего мира, как вы — нашего, — он барабанит по столу незамысловатый ритм, щурясь и тихо смеясь про себя: девушка была такой озадаченной, словно совсем забыла обо всем на свете. Впрочем, он почти прав. — Если Звезда пробудет на Земле больше трех дней, ваш мир просто уничтожит ее… В зеленых глазах мелькнул ужас, а пальцы сжали переплет до белизны костяшек. Сириус подумал, что лучше не говорил бы об этом. Что ж, все лучшие мысли приходят с опозданием. Вика повела плечами, скидывая с себя мимолетную пелену страха, и пролистала пару страниц, заслушавшись их шорохом: «Между нашим и миром людей есть грань, небольшой остров, который окрестили Нэтландией. Он — остров, — не принимает взрослых, у которых разум выше чувств, серая реальность важнее цветных картинок фантазий. Лишь дети, верующие в то, что чувствуют, могут жить на нем… А Звезды не опасаться ничего». — Нэтландия?.. Серьезно? — шатенка смеется взахлеб, откинув голову назад, но тут же прикрывает рот рукой, пытаясь не выдать веселья. — Ну, не вечно же нам его звать «Островом междумирья»? — блондин пожимает плечами, весело щуря блестящие глаза. Пальцы продолжают отстукивать навязчивый ритм, который не дает Вике сосредоточиться. — Питера Пэна на вас не хватает! — смех не исчезает, просто становится тише, и девушка выразительно хмурит брови, театрально качая пальцем. — Знаешь, мне по душе больше капитан Крюк, — хмыкает Звезда, и голубые глаза вспыхивают синим огнем, который обжигает не касаясь. Вика невольно поправляет пряди около виска, проверяя, а не загорелись они по-настоящему. — А мне Венди, ага. Девушка забавно фыркает, почесав кончик носа, и громко чихает от пыли, которую было можно почти увидеть в свете десяток свечей. Сириус поглядывает в сторону двери, следя, чтобы никто не вошел. «Нельзя приводить в наш мир человека. Это опасно для обоих, ведь Совет Пояса Ориона не любит, когда нарушают правила. Здесь не место людям, и самое жестокое наказание: отстранение от исполнения желаний. Вот и рок судьбы: мы слишком любим людей, желаем быть к ним ближе. Мы не можем существовать без них. Как Луна без Земли, так и мы без людей». — Мы так нравимся вам? — Вика почесала щеку, подняв озадаченный взгляд. Блондин задумывается и нежно улыбается. — Мягко сказано, — он прикрывает глаза, вспоминает радостные голоса родителей, когда они говорили о «своих» людях. — Мы живем, беря с вас пример. Люди ведь странные — стремятся вечно куда-то, гонятся за чем-то эфемерным. Смотрят вперед, но не видят, думают, но не о том. Изучают, анализируют, улыбаются и игнорируют друг друга. Люди — странные. Люди бегут за жизнью, а та тенью наворачивает вокруг них круги. «Люди перестают верить в нас, верить в чудеса, которые мы творим каждый день. Они не видны за пепельной пеленой, которую называют реальностью, и лишь дети, маленькие, непослушные, которым еще не навязали свои устои и „правду мира“. Они дергают родителей, показывают на нас и кричат:…» Вика вздрагивает, когда тихо скрипит в дверь, и в эту маленькую комнатушку пролезает воздушная головушка той самой блондинки. Она коротко кидает «засекли», и Сириус хватает шатенку за кисть, утаскивая ее на выход, не позволяя дочитать, но девушка так крепко сжимала страницу, что с тихим треском оторвала ее. Вика не обращает внимания на это, пряча лист в карман больше на рефлекторно, чем желая этого. Сириус тащит ее, забавно причитая, что «они заметили быстрее, чем он думал», а девушка-туман бежит чуть впереди, хохоча над ним. Вика тоже смеется, иногда сдавленно хихикая, если голубой взгляд опускался на нее. На этот раз из библиотеки они вышли через дверь. Звезда что-то кричит Сириусу и, махая рукой, убегает в сторону, откуда — кажется — они прибежали. Сам блондин мечется взглядом по переулкам, но где-то слышны громкие шаги, и Вика тащит его в самый ближний, не понимая от кого они бегут, но чувствует: надо, так надо, не стой и беги. Дома — это целые лабиринты, сложные и простые одновременно. Сириус говорит, что надо бежать направо, но замечая тупик, Вика бежит налево; она игнорирует несколько поворотов, поворачивает направо и встречается с тупиком. Тяжелый вздох вырвался из легких слишком громко, она боится, что ее услышат: мимо слишком узкого и чуть мрачного поворота пробегает человек пять, но не бросают сюда даже взгляда, тем не менее останавливаясь недалеко: Вика слышит их голоса. Сириус изучает высокую стену и землю перед ней. — Ты можешь через нее перемахнуть? — шатенка смотрит на него с надеждой, указывая туда, где заканчивается каменный забор, и встречается с веселой искрой синих глаз. Он проводит параллель от своей макушки до стенки, показывая, что он ей лишь в половину своего роста. — На Земле этот трюк сработал лишь потому, что она не являлся моим миром! — весело раскрыл он свой секрет, а, заметив испуганное метание зеленых глаз, задорно хмыкнул. — Но я могу отправить тебя домой и здесь. Виктория удивленно поднимает тонкие брови, невольно делая шаг назад, когда Звезда тянется к ней рукой. В голове теряются мысли, а тело оплетают знакомые цепи-невидимки. Кажется, будто она и правда, ощущает их: кожа покрывается мурашками, а кровь словно течет медленнее. Это не страх, но оцепенение. У него какая-то большая и слишком горячая рука, — сначала Вика отмечает именно это, а после до ушей стал долетать тихий шепот, скачущий с одного языка на другой. Перед глазами начали прыгать цветные пятна, лицо Сириуса стало размываться, и девушка ощутила необычный прилив усталости. Последнее, что она отметила — чувство падения и холодный ветер в лицо.***
Вика сидела на подоконнике, наблюдая за полупустыми улицами родного города. В голове до сих пор вертелся излишне реалистичный сон; впрочем, Кристина часто говорила, что у нее буйная фантазия. Шатенка прислонилась лбом к холодному окну, а Мурка заерзала под пледом, которым обмоталась ее хозяйка, и высунула мордочку, снова засопев. На улице уже чуть подвыпившая компания горланила «А праздник к нам приходит». Виктория пустила смешок и взглянула на часы: без пяти двенадцать. Скоро президент закончит свой монолог по всем каналам телевизора, и часы на Красной Площади будут бить полночь. Вика вскрикнула, упав с подоконника, и Мурка с визгом приземлилась на лицо хозяйки. Сириус сначала обижено надулся, держась одной рукой за крышу и смотря внутрь квартиры, но после стал безудержно хохотать, постукивая по стеклу. Вика быстро открыла окно, поежившись от холодного ветра, и быстро затянула Звезду на кухню. Он упал от неожиданности, и кошка мстительно провела своими когтями по его щеке, вздернув шерсть дыбом. — Ты что, идиот?! — тяжело дыша от испуга, блестя широко распахнутыми зелеными глазами, Вика смотрела на Сириуса, когда тот спугнул кошку, и пыталась понять: снова сон или тогда все б… — Нет, но я почти обиделся, — блондин сел на полу в позе лотоса, широко улыбаясь. Но глаза полыхали синим огнем, иногда поглядывая в сторону окна: выискивая, был ли хвост или нет. Виктория этого не замечала. — Угостишь чаем? — Наглеешь на глазах, — хмыкнула шатенка, тем не менее поставив чашку в микроволновку. Она облокотилась поясницей на стол и сложила руки на груди. — Чего пришел? Я только убедила себя, что это было сном. — И все мои старания полетели бы прахом! — Сириус взмахнул руками, возмущенно пыхтя. Успокоившись, он вздохнул и положил голову на раскрытую ладонь, пристально вглядываясь в девушку. — И я же не выполнил твое желание. Уточнять, что его все-таки поймали и отстранили от нее, желания не было. Поймет не то и воспримет не так. — Будешь меня развлекать? — Вика хихикнула, размешивая сахар. Часы показывают без двух двенадцать. — Не только я, — Сириус бросает хитрые взгляды в коридор и принимает теплую чашку в руки, делая глоток и морщась от слишком сладкого вкуса, но тем не менее молчит об этом. Виктория не сводит с него непонимающего взгляда. — Скоро поймешь. В спальне включается телевизор и шатенка поворачивает туда голову, слыша, как Путин заканчивает свою речь «С Новым Годом!». Даже отсюда было слышно, как часы отбивают полночь. Сириус вскакивает, хватая ее за запястье, и шатенка жмурится, ожидая оцепенения… Но только слышит, как что-то щелкает, и вполне реальное ощущение холодного металла, а не эфемерное, как в те два раза. Сириус хихикает над удивленным лицо девушки и придирчиво осматривает золотистый браслет. Впрочем, как он и думал, он подошел ей идеально. — Было весело, — Сириус, совсем как маленький ребенок, качается с пяток на цыпочки, спрятав руки за спиной, и улыбался чуть по-детски. — Ты не одна, тебе это надо знать. С Новым Годом. Виктория не успевает ответить, как на всю квартиру раздается звонок двери и, кажется, кто-то стучит по ней ногами. Она бросает предупреждающий взгляд, — «стоять на месте!» — и быстро бежит к выходу, резко открывая дверь. Девушку тут же сбивают, наваливаясь сверху, и почти душат маленькими ладошками. Иногда Вика жалела, что так сильно нравилась детям. — Ну, нечестно, что ты меня опередил! — Вика поднимает удивленный взгляд с макушки мальчика, почти таращась на надувшую губы Кристину. — Крис? Вы что здесь делаете? — почти кряхтя поинтересовалась шатенка, едва отцепив от себя Сережу — сына подруги. Он смотрел на нее блестящими серыми глазами и с широкой улыбкой на губах. — Я хотел к тете Вике, к тете Вике! — мальчишка хлопал в ладоши и быстро кивал головой да так, что с него слетела шапка. Кристина встряхнула русыми волосами, сметая снежинки и без разрешения вошла внутрь, закрыв за собой. Виктория краем сознания поняла, что к ней — вот так — может завалиться любой… Проходной двор! На кухне хлопнуло окно, но никто этого уже не слышал. — Я знала, что ты ничего не приготовишь, — Кристина махает руками и улыбается ярко-ярко, помогая встать подруге. — И будешь одна. А я могу погоревать и завтра. — Сегодня, — машинально поправляет Вика, наблюдая за бегающим за Муркой Сережкой. Рано или поздно он ее поймает. — Да без разницы! — смеется девушка, хлопает Викторию по плечу, намереваясь сказать еще что-то, но в комнате зазвонил сотовый. Тихо простонав, она убежала к нему, едва успев принять вызов, пока собеседник не бросил трубку. Она даже не успела посмотреть кем он был. — С Новым Годом тебя, с Новым Годом тебя! — весело распевали на другой стороне провода, смеясь и хохоча. Манер дня рождения использовали только… — Мама? Папа? — Вика бродит взглядом по комнате, в конце концов остановившись на телевизоре. Кристина уже шарила на кухне, гремя посудой и возмущаясь беспечностью подруги. Вот так, надо отвлекаться. — Мы-мы, Вилочка, — в трубку хихикает мать и шатенка понимает, что она включила громкоговоритель: на заднем плане кряхтел отец. — Ты обещала больше так меня не называть, — голос намерено недовольный, но на лицо вылезает только до глупости широкая улыбка. — Да ладно тебе, обещали, не обещали! Какая разница? — глухо раздается мужской голос, и Вика не сдерживает смешок. Она уверена, что он размахивал бокалом с помидорным соком. — Никакой, — качает шатенка головой. Родители что-то говорят на перебой и спорят, а девушка находит в кармане листок. Разворачивает и на глаза попадаются жирно выделенные слова: «… кричат: смотрите, это же Чудо! Но люди лишь отмахиваются от них и нас». Тот самый случайно выдернутый листок, и Вика вспоминает о Сириусе только сейчас. Ушел, не попрощавшись. Она переводит взгляд в окно, щурится и шепчет: — Спасибо. Кажется, одна из звезд ей подмигнула.