Второй шанс

      — Быстрей! Быстрей! Тащите его сюда!..       — Глубоко впилась, не удается вытащить…       — Парень, слышишь меня?       — Хорошо, если не сдохнет к утру… Мы в полной жопе…              Голоса то выплывали из тумана, то снова пропадали за серой дымкой. Эрика качало на волнах дурноты и жара, а по венам растекался жидкий огонь.       Кто-то дал ему воды, и он жадно выпил все, даже не открывая глаз: на это не было сил.       Его тащили, потом бросили, настойчиво хлопали по щекам, пока в конце концов не оставили в покое, позволив провалиться в темноту. Без боли, без страха, в одиночестве…              Пробуждение было резким, словно его толкнули в плечо. Но когда Эрик сел, рядом никого не было.       — Смотрите-ка, не подох. В рубашке родился, счастливчик.       Обладатель грубого голоса с канадским акцентом сидел в противоположном углу, чуть поодаль от костра. Остальные — их было пятеро — сгрудились возле огня, грея руки. Какой-то тощий парень в замызганных штанах подскочил к нему, протягивая флягу с водой.       Эрик молча взял баклажку и мгновенно припал к горлышку, жадно глотая спасительную жидкость. Во рту все пересохло, губы потрескались, но хотя бы внутри больше не горело ядовитым огнем.       — Спасибо, — голос был неузнаваем, больше похожий на хрип мертвеца.       Он обвел взглядом помещение. Руины какого-то кирпичного здания, может, сарая или склада. Такие теперь были повсюду… Худая крыша, через которую были видны звезды на черном безоблачном небе. Костер, сложенный из досок и сырых веток, больше чадящих, чем дающих тепло…       Пятеро выживших.       — Как ты там оказался один? Мы тебя еле вытащили… Еще немного, и яд борщевика убил бы тебя.       Эрик тупо уставился на взъерошенного парня, сидящего к нему ближе всех. Он опирался на автомат, с интересом разглядывая спасенного.       Воспоминания болью сдавили сердце.       Зачем эти люди вообще его спасли, черт их дери. Эрик был готов к смерти после того, что случилось с его женой и дочерью. Когда их не стало — он потерял все. Семью, смысл жизни, свою душу… Он даже не смог их похоронить…              Наука — вот, что сгубило человечество в итоге. Генная инженерия шагала вперед семимильными шагами до тех пор, пока один из экспериментов не вышел из-под контроля. Эрик помнил, как усмехался, пытаясь уснуть в лагере беженцев в холодном спальнике. Все боялись глобальных катаклизмов, инопланетян или вируса, превращающего людей в зомби. А в итоге планету захватили растения-мутанты.       Никто не мог воспринять угрозу всерьез, пока не стало слишком поздно.       Миллионы лет эволюции были уничтожены взбесившейся флорой за каких-то несколько месяцев.       Города поросли плющом и мхом, культурные посевы оказались затянуты гигантскими сорняками, там, где была пустыня, — теперь были джунгли. Человек попался в ловушку собственного разума, породив чудовищ…       Люди бежали, прятались по щелям, как тараканы.       Пропитание добывать становилось все труднее. То, что раньше было съедобно, становилось ядовитым. Каждая травинка под ногой была опасна. Корни могли утащить тебя под землю, листья — прожечь кислотой до кости, ветви — уколоть насмерть, цветочная пыльца — усыпить навсегда…       Был ли смысл в их барахтанье? Теперь они всего лишь насекомые в пасти росянки, бестолково дергающие своими лапками.              — Зря напрягались. Я собирался там сдохнуть… — Эрик рухнул обратно на лежак, уставившись в дырявый потолок.       Пока его дочь была жива, он готов был на все. Продираться через ядовитые кустарники, голодать, не спать ночами, охраняя сон своей семьи, ловить птиц и койотов голыми руками, чтобы накормить ребенка. Они шли на Аляску, как и многие другие. Их путешествие было обречено на провал с самого начала… Только Эрик был достаточно упрям, чтобы протянуть дольше всех. Может, судьба просто насмехалась над ним, позволяя думать, что у него все получится.       — Так иди обратно и сдохни.       Голос раздался от зияющего ночной тьмой дверного проема. Вошедший мужчина держал в руке двух подстреленных куропаток. Его темные волосы были неаккуратно обстрижены, на щеке красовалась свежая глубокая царапина, а взгляд голубых глаз светился холодным презрением.       — Чарльз, ты в порядке? Дай посмотрю рану, — единственная в компании женщина тут же вскочила на ноги, протягивая руки к его лицу, но он отклонился.       — Я в порядке, Мойра. Не суетись. Лучше приготовь это, пока мы все не умерли с голоду. На нашего гостя можешь, естественно, не рассчитывать порцию.       Чарльз пересек комнату под взглядами остальных, наклонился к лежаку и, взявшись за него обеими руками, резко выдернул спальник из-под Эрика, вынудив того скатиться на грязный пыльный пол.       — Какого черта?..       — Это мое. И если ты не собираешься никак отплатить нам за свое спасение, то и разлеживаться тут нечего.       Голос и взгляд мужчины оставались спокойными, но Эрику казалось, что он буквально кожей ощущает горящие внутри него злость и раздражение. Или это были его собственные эмоции? Этот Чарльз его бесил.       — Ты ни хера обо мне не знаешь! — он кое-как поднялся на ноги.       Левая голень болела, именно ее оплел ядовитыми корнями борщевик. Сейчас через разорванную штанину виднелись аккуратно намотанные бинты.       — Да мне и не нужно. Ты просто очередной слабак и нытик, который ждет, что другие его пожалеют.       Остальные наблюдали молча, не пытаясь осадить зарвавшегося ублюдка. В груди у Эрика клокотало от бешенства. Очевидно, этот Чарльз был их лидером, несмотря на то, что ростом и комплекцией уступал как тому здоровяку в углу, так и самому Эрику.       — А ты, я погляжу, разбираешься в людях? Телепат, что ли? — он подошел вплотную, не отрывая взгляда от его лица. От слабости слегка шатало, но пару раз врезать он успеет.       — Да нет, просто у тебя на лице все написано… — Чарльз ухмыльнулся, и Эрик все-таки ему врезал. Со всей силы, которую смог вложить в кулак, встретившийся со скулой надменного крысеныша.       Тот отлетел в сторону, оступился, разметав горящие головешки от костра. Остальные повскакивали со своих мест, но Эрик, словно дикий зверь, бросился на обидчика, на этот раз нанося удар по ребрам. Они упали на заваленный каменной крошкой и гнилыми досками пол, бестолково мутузя друг друга и рыча.       — Эй-эй! А ну разойдись!       — Чарльз, да прекрати! Что вы творите?! — женский голос прозвенел над самым ухом.       — Сильный, черт возьми! Может, его белена укусила?       Чьи-то руки схватили Эрика за плечи, оттаскивая, но Чарльз успел отвесить ему хороший пинок в живот, пока его самого не оттолкнул в сторону парень с автоматом. Мойра держала мужчину за левую руку, загораживая от незваного гостя. Из носа у Чарльза текла кровь, на скуле начал расплываться синяк, и Эрик успел заметить, что тот знатно разбил костяшки пальцев. По его собственным губам и подбородку бежали горячие соленые струйки крови, и вроде бы один зуб качался — крысеныш знатно врезал ему по верхней челюсти.              — Хватит. Прошу вас, — долговязый парень в очках, до этого молчавший, встал со своего места.       Его голос был тихим, но твердым. И все как-то сразу прекратили суетиться. Чарльз бросил на него короткий взгляд, тяжело дыша, и вытер кровь с губ.       — Если тупой самоубийца все сказал, то может убираться отсюда. Самый короткий и легкий путь там, — он указал рукой на дверь. — Иди, сдохни. Пока остальные пытаются что-то исправить.       Здоровяк, державший его за плечи, ослабил захват, и Эрик высвободился из его рук, одернув куртку.       — Чарльз, но он может… — начала было Мойра, но Чарльз сбросил ее руку, продолжая смотреть на спасенного самоубийцу.       — Он не может, Мойра. Не такие, как он.       Больше не сказав ни слова, он развернулся и вышел прочь из здания через ту же заднюю дверь, не обращая внимания на оклики остальных.       Эрик окинул тяжелым взглядом эту странную компанию. Он видел много таких на своем пути — тех, в ком еще теплится надежда.       — Удачной жизни, — он отсалютовал им и покинул помещение.       Но не успел уйти далеко.       В темноте среди растений находиться было опасно вдвойне. Никто не рисковал покидать убежища ночью, разве что в поисках пропитания, как это делал Чарльз. Но Эрика не волновали такие вещи, а вот вышедший за ним сильно рисковал.       — Постойте, пожалуйста. Я не знаю вашего имени…       Тот самый долговязый выскочил следом. За его спиной тут же замаячил здоровяк:       — Куда-куда, а ну-ка вернулся быстро в укрытие! Мы тут жопы рвем, чтобы его спасти, а он бегает за суицидниками по лесу!       — Погоди, Логан. Нельзя его отпускать.       — Какого черта вам от меня нужно? Кажется, ваш Чарльз уже все сказал, — Эрик развернулся, только чтобы отшить этих придурков, которые не понимают с первого раза.       Он собирался покончить с этой проклятой жизнью раз и навсегда, и плевать, что там нужно этим кретинам с их крысиным лидером.       — Мы идем в Вашингтон, на военную базу, где все еще есть научное оборудование. Я генетик, меня зовут Хэнк Маккой.       Эрик продолжал раздраженно смотреть на паренька. На ученого тот походил мало как видом, так и возрастом, едва ли достигающим двадцати пяти.       — Ждешь похвалы?       — Не жду. Я участвовал в программе по разработке удобрения, которое сдержало бы мутацию растений. Нам удалось достичь больших успехов. Однако моя группа работала в филиале, у нас недостаточно средств и оборудования. На основной базе еще есть люди и, самое главное, то, что поможет размножить антидот. Если мы туда доберемся — все можно будет исправить!       Глаза у Хэнка горели верой и надеждой. Где были эти разработки, когда его жена и дочь умирали от отравления…       — До Вашингтона месяц пути. Вашему оптимизму можно только позавидовать.       — Именно поэтому я хочу попросить вас о помощи. Нам не помешают люди! Как вас зовут? — Хэнк поправил очки, наконец вспомнив, что неплохо бы спросить незнакомца о его имени.       Эрик посмотрел на ночное небо. Вокруг стояла глухая тишина, даже насекомые не трещали, хотя была середина лета. Темнота таила в себе смерть и опасность. Смерть избавляла от боли, одиночества, от страха.       Всего лишь несколько шагов прочь от руин, в темноту, и все проблемы закончатся. Пусть эти глупцы идут, ищут свои антидоты. Это не вернет ему то, что он уже потерял.       — Чарльз потерял свою сестру. Она была очень дорога ему. И… — Хэнк запнулся и сглотнул, — и мне тоже. Мы были помолвлены. Именно она собрала группу и помогла нам решиться на это путешествие. На старой базе мы исчерпали возможности. Она погибла две недели назад. От отравления.       Пальцы Эрика сами собой сжались в кулаки, словно стараясь удержать собственные воспоминания подальше от сознания. Но они все равно прорывались кошмарными образами, заставляя Эрика часто моргать снова и снова. Чтобы хоть как-то избавиться от вида умирающей дочери.       — Рейвен вселяла в нас надежду. Только благодаря ее вере мы так далеко зашли…       — Мне плевать!       Все это было невыносимо. Его Магда была такой — той, кто поддерживала, кто надеялась. Она не сдавалась до последнего вздоха. До самого конца верила, что у них есть будущее, у их дочери есть будущее, у Земли есть будущее…       Эрик бросился в заросли, в густую, опасную темноту. Хэнк и здоровяк остались позади, не рискнув пойти за ним. Он бежал, пока не споткнулся о какой-то камень и не полетел на землю. Острые ветви оцарапали лицо, но Эрик просто остался лежать на земле.       Пусть его утащит в ад какая-нибудь коряга. Только бы Магда в его голове перестала с таким укором смотреть на него — сдавшегося, валяющегося в грязи слабака, который не смог спасти свою семью, не смог двигаться дальше, когда их не стало.              — Пошло… Движение!.. Двести третий!.. Где они?..       Отдаленные крики нарушили лесную тишину, прорываясь в сознание Эрика сквозь шум крови в ушах. Он невольно замер, прислушиваясь.       Голос, отдающий команды, принадлежал здоровяку. Мойра тоже что-то выкрикивала — четкое и уверенное.       На запах крови могли сползтись какие-нибудь лианы или плющи.       Эрик провел языком по отшибленному клыку — кровь из десны все еще сочилась. У Чарльза хорошо поставлен удар…       Шум не утихал, зазвучали выстрелы, кто-то заорал от боли.       Чем больше сопротивляешься, тем больнее…       Он лежал здесь, готовый принять смерть. Расслабленный, никуда не убегающий. Но… ни одна травинка не шелохнулась, чтобы впиться в его кожу, оплести его руку или обрызгать кислотой лицо. Будто в насмешку игнорируя такую легкую добычу. Куда интересней было нападать на тех, кто пытался бороться.       Крики стали громче, и Эрик понял, что люди движутся в его сторону. Проклятье.       Он уселся, раздумывая над тем, куда бы заползти, чтобы на него не натолкнулись. Все растения вокруг начали приходить в движение, чувствуя приближение добычи. Бежать в лес, чтобы спастись от опасных корней и веток, — не лучшая идея. Но несущийся через заросли явно плохо дружил с головой.       — Давай! Ползи за мной, тупое растение! — голос крысеныша Чарльза несся прямо в строну Эрика. — Я здесь!       Ломая ветки и тяжело дыша, он продолжал углубляться в лес.       — Ублюдок… — Эрик пробормотал это под нос, поднимаясь на ноги.       В свете луны уже была видна его фигура. Еще пять секунд, и Чарльз споткнулся о тот же камень, что и Эрик недавно, растянувшись на траве.       Заросли продолжали шуршать, протягивая к упавшей жертве свои щупальца. Со стороны руин все еще слышны были крики. Кто-то догадался использовать бензин. Даже отсюда виднелись всполохи, охватившие здание и ближайший сухой кустарник.       Чарльз все еще не заметил его, слившегося с тенями леса.       Он кое-как поднялся на четвереньки, опираясь на руки, сквозь его тяжелое дыхание проскальзывали всхлипы.       — Давай… убей меня… чего же ты ждешь…       Эрик замер, услышав чужие слова, вторящие его собственным мыслям. Чарльз задыхался вовсе не от страха, а от рыданий. Он не собирался вставать и бежать, только увел нечто, ползущее за ним, от основной группы, принося себя в жертву. Благородное геройство?       Нет… Эрик стиснул зубы и прикрыл на секунду глаза.       Этот крысеныш в сарае взбесился так лишь потому, что поведение Эрика было отражением его собственных желаний! Сдаться, бросить все, пойти легким путем. Эрик мог позволить себе это, потому что он был один. А Чарльз нес ответственность за других… Что станет с этой группой, если они потеряют еще одного человека, второго лидера?       Ему должно быть плевать, так и есть. Но раз уж Эрику не дают сдохнуть, то и он не позволит Чарльзу так просто уйти от проблем!       Воображаемая Магда ухмыльнулась и исчезла, растворившись в болезненном вздохе крысеныша…       Эрик встрепенулся, понимая, что счет пошел на секунды.              Лиана оплетает жертву все сильнее, пока не сломает ей кости и не выпустит кровь наружу, чтобы впитать ее через поры. Сначала люди рубили их стебли, но сок растения был подобен кислоте. Жертвы и спасители часто серьезно ранились, а то и погибали от ожогов.              — Чарльз.       — Кто здесь?! — мужчина дернулся, но Эрик схватил его за плечо, прижимая к земле и опускаясь рядом сам.       — Думаешь, я позволю тебе сдохнуть, крысеныш? Легко не отделаешься! Эта группа без тебя упокоится с миром завтра же!       Лиана стискивала жертву сильнее, начисто игнорируя второго теплокровного. Неподвижного, расслабленного, смахивающего на мертвеца…       — Какое тебе дело до нашей группы? Ты, кажется, хотел сдохнуть. Тебе представился удачный шанс! — Чарльз говорил горьким шепотом.       Они оба лежали на животе, на холодной траве, пытаясь разглядеть в темноте друг друга.       — Обо мне никто не заплачет. А этот ваш ученый, может, еще спасет кому-нибудь жизнь. Без тебя им не добраться никуда.       — Да какого хера тебе нужно? Отвали от меня. Я увел эту тварь из лагеря…       — Можешь не врать мне о своем геройстве. Я тоже разбираюсь в людях.       Лиана добралась до живота Чарльза, больно сдавливая и заставляя инстинктивно сопротивляться.       — И в чем же ты разобрался, психолог чертов? — Чарльз нервно хохотнул и застонал сквозь зубы.       — В том, что ты нихера не готов сдохнуть на самом деле. Просто устал тащить все это дерьмо в одиночку и решил избавить себя от груза ответственности, прогулявшись в опасных джунглях. Сестра была твоей опорой, а теперь ее не стало. И ты сломался, только никому не признаешься.       Ответом Эрику был сдавленный всхлип и упрямый шепот:       — Ты ничего не знаешь…       — Тогда почему лиана меня не трогает, а тебя продолжает оплетать? — Эрик схватил ладонь Чарльза и протянул к своему боку, расслабленному и свободному от пут, хотя хищное растение извивалось всего лишь в паре сантиметров от него.       Чарльз ничего не ответил, его пальцы стиснули чужую руку, до боли впиваясь в кожу.       — Я пойду с вами в Вашингтон и помогу, если обещаешь отпустить меня, когда я попрошу.       В ответ послышался сдавленный истеричный смех.       — Эта штука сейчас сломает мне кости, если ты не заметил…       — Ты должен просто расслабиться. Полностью. Представь, что ты уже чертов труп, что тебе плевать, что происходит с твоим телом. Она отпустит тебя, если решит, что ты мертв.       Пальцы еще какое-то время сдавливали руку Эрика, а потом разжались. Дыхание Чарльза замедлилось и успокоилось.       Минуты тянулись медленно. И вскоре Эрик понял, что лиана начинает уползать, освобождая сначала туловище жертвы, потом ноги и в конце концов убираясь во тьму.       Они продолжали недвижимо лежать на траве, просто спокойно дыша.       Люди из группы выживших не решились идти во тьму леса, оставшись у костра, и Чарльз мог дать себе какой угодно перерыв. Но было очевидно, что лучше не затягивать со своим возвращением. Взбудораженные и напуганные, они могли поступить опрометчиво.       Чужая ладонь скользнула в ладонь Эрику, сжимаясь в рукопожатии.       — Чарльз Ксавье.       — Эрик Леншерр.