***
Хината сидела в запертой комнате и билась затылком о стену. Кагеяма только сочувствующее смотрел на нее через замочную скважину, даже не пытаясь утешить. Ему тоже не хотелось держать рыжую под замком, но то, что она учудила, когда узнала, что Юу опять поймали из-за нее, просто не оставляло всем выбора. Шое с самым серьезным видом направилась в ту тюрьму, позабыв себя от злости. Эта черта всегда присущая Ное, но не этой рыжей девчушке. — Она же говорила тебе не искать того мужика, — не пряча нотки раздражения, Тобио вывел ее из комнаты. Хината не ответила, тихо всхлипывая. — Тут даже разбираться не нужно. Если бы Ноя не переключила внимание стражников на себя, то повязали бы тебя. А с такими юными там только одно делают. — Так значит… — Даже не думай! — Рюноске дернул девушку за короткий хвостик на голове. — Ною от парня в ее одежде не отличить, ты же знаешь. А стражники любят просто избить, поэтому даже не догадаются, кто перед ними. — Это наши не поймут, — Кей вышел из комнаты, держа в руке окровавленный бинт. — Тадаши пришла в себя и рассказала, что Нишиною вчера перевезли в форт Логен. Танака тут же напрягся, а Хината и Кагеяма смутно понимали, что это может значить. За ужином Дайчи и Сугавара рассказали, что из этого места Ноя сбежала, когда ее поймали в первый раз за кражу королевской золотой брошки. Гиблое и страшное место. Но славилось тем, что надзиратели те еще звери, бесчувственные твари. Шое сникла. Если бы она только не полезла к тому стражнику, чтобы доказать свою правоту. Если бы она только послушалась слов Юу и была осторожнее! Девушка бы не сидела там, непонятно живая или мертвая, а Тадаши, которая узнала все это, не лежала бы со сквозной раной от стрелы, под скальпелем Тсукишимы. И все это случилось только из-за одной рыжей девчонки…***
Нишиноя спала, притулившись спиной к стене. Сил не было ни на что. Ее привезли в это место два дня назад, и ни разу никуда не выпустили. Даже еды не дали. Она только иногда видела мимо проходящих охранников, провожала их пустым взглядом. Ничего не изменилось, все как и в ее первый раз. Так и сейчас. Юу не услышала, как решетка открылась и в камеру кто-то вошел. Ее резко окатили холодной водой, но на бурную реакцию не было сил. Нишиноя съехала по стене и упала на бок, смотря искоса на мужчину перед собой. Точнее, на его сапоги. Сильный рывок и Ноя уже стояла на ногах, и мужчина грубо сжимал ее подбородок пальцами, вынудив поднять голову. — Вижу, что в этот раз тебя предварительно обезопасили для нас, — насмешливо произнес знакомый голос, а потом расслабил хватку. Воровка упала на колени, опустив голову. — Твоя морда не то, что я хотела увидеть, — обессилено улыбнулась Ноя, а потом скривила губы в усмешке. — Я сбежала из этого форта, когда была неопытной соплячкой, Асахи. Думаешь, что такие побои остановят меня? — Такие? — Адзумане удивился и стал на колено перед Юу. — Нет. А вот эти, — он ударил воровку в живот кулаком. — Точно усмерят твой пыл. Девушку моментально проняла боль во всем теле, и ее по инерции откинуло на спину. Закашлявшись кровью, она с ненавистью посмотрела на человека перед собой. Нет, все же не все так, как раньше. Асахи теперь не тот, кого она смогла обмануть и сбежать. Он стал страшным. — Ты уйдешь отсюда только одним путем, пока я начальник этого форта, — серьезно оповестил мужчина. — Ты умрешь, по-иному я не дам тебе сбежать снова. — Не нужно так меня пугать, — Юу сжала руки в кулаки и поднялась на ноги. — Я свободная девушка, и никакие стены и буйные волны не остановят меня. Я вернусь домой! — Домой? — покачал головой Асахи. — Ты лишь воровка, у тебя нет права говорить о таких вещах. — А у тебя нет права мне приказывать! Ублюдок! Только сейчас Юу стало понятно, насколько в этом форте тихо. Только редко когда эхом отдавались шаги. Неужели здесь все так изменилось? Асахи видел, что разговора не выйдет, и просто ушел из камеры. Девушка упала на колени и наклонила голову, пряча лицо за длинной белой челкой. Все перемешалось. Она подползла к стене и схватилась за живот. Удар Асахи пусть и нанес только один, но реально сильный и точный. Не такой, как в том изоляторе охранники. Боль медленно пульсировала в поврежденном участке тела, не позволяя забыть о случившемся. Этот форт изменился. Асахи постарался, так что это место вполне могло стать Адом среди волн. Неприятный ком подступил к горлу, то ли от голода, то ли от постоянного напряжения за эти несколько дней. Нишиноя никогда не думала, что в ее жизни настанет момент, когда придется дрожать при виде мужчины от страха. Это вполне ожидаемый инстинкт к выживанию. Опасных людей стоит бояться. Страх — подобен выключателю, который заставит начать думать и просчитывать свои ходы наперед. Нишиноя знала одно точно, стоит сбежать из этого места как можно скорее. Бежать не оглядываясь, кто знает, что Адзумане дальше предпримет на ее счет. За два дня Юу впервые принесли еду. Еще одно открытие, раньше заключенных этого форта водили в столовую. Или это только для нее, как для хитрой воровки, сделали особое расписание? Ноя не могла думать, как только за часовым закрылась дверь, в животе предательски заурчало. Наплевав на гордость и прочее, Юу подтянула к себе тарелку с непонятной похлебкой и начала есть. Вкус ужасный, но было все равно. Умереть от голода еще хуже, нежели терпеть боль от ран. Только сейчас, когда стало немного легче, Ноя рассмотрела, что у двери лежит серая стопка простой одежды. Как и тогда. Здесь холодно, а эта ткань куда теплее тех тряпок, что сейчас были на теле Нишинои. Девушка с явным трудом встала. Стоит потом попробовать попросить хоть помыться. Эта боль медленно сводила с ума. Рваная одежда грязной кучей покоилась у двери, пока Юу, осматривая тело, оценивала повреждения. Синяк от удара Асахи налился темно-фиолетовым цветом, закрыв собой оливковый синяк под ребром. На правой руке виднелись три неглубоких пореза, что уже затянулись, на бедре паутинка мелких царапин от падения во время попытки оторваться. Ужас, одним словом. Последние несколько лет ее регулярно лечил Тсукишима, и Юу даже подзабыла, что такое ноющая боль. Пока девушка себя осматривала, то снова появился Адзумане. Мужчина открыл дверь и вошел, снова заперев. Никаких сомнений. Если появится шанс, то Нишиноя и нагишом рванет отсюда, никакой стыд не помешает оказаться на свободе. Ноя замерла, все стоя спиной к надзирателю и двери. — Выйди, — холодно сказала Юу, не повернув головы. — Тогда у тебя не было шрама на лопатке, — полностью проигнорировал ее Асахи. — Что воровала, если так рискнула собой? — Я давно уже не воровка. Меня не должно быть здесь, к твоему сведенью. — Тогда кто ты? — Для тебя я никто, это уж точно, — этого человека девушка хотела видеть меньше всего. Поэтому, натянув под его пристальным взглядом серую кофту, Юу села на подстилку у стены. — Чего тебе нужно? — Тебя опасно доверять неопытным людям. Я сам буду следить за тобой и снабжать всем необходимым. — Тогда дай мне обезболивающее и вали, — прошипела та, скрестив руки на груди. — О помощи не так просят. Асахи схватил Юу за руку и прижал к стене. Мужчина пытался быть спокойным и хоть немного любезным к девушке, но всему приходит конец. С первого взгляда видно, что Нишиноя изменилась после их первой встречи в этом месте. Все сильнее сжимая запястья Юу, Асахи видел, как на бледном лице воровки смешалась злость от собственного бессилия и ненависть к оппоненту. Удар лбом в челюсть был неожиданным. Адзумане отошел на несколько шагов и увернулся от кулака Нои. Девушка тяжело дышала, с ненавистью смотря на мужчину. — Руки убрал, — прошипела Юу. — Лекарство подействовало быстро. Твое желание исполнено. Вечером тебе принесут воду, сможешь помыться, — Асахи стер кровь с нижней губы большим пальцем, смотря сверху вниз на Ною. — Какое к чертям лекарство?! Я ничего не пила, — этот надзиратель уже конкретно бесил девушку. — В супе, — тот только покосился на тарелку, на дне которой виднелся белый налёт. — В такую дикарку мы бы не запихнули и таблетки. Ты бы пальцы откусила медикам. Разве я не прав? — И я бы не чувствовала себя виноватой, — хмыкнула Юу. — Благодарности не жди. — Какие мы злые. Асахи рывком задрал кофту, с каким-то удовольствием смотря на яркий синяк от своего удара. — Это было только началом, дорогуша, — в словах так и скользила насмешка над девушкой, которая в физическом плане реально слабее. — Скоро ты будешь благодарна, что благодаря мне переживешь каждый день. Потом я покажу тебе, почему здесь стало так тихо. Лучше тебе меня не злить и вести себя хорошо. — Да я скорее сама перегрызу себе вены, чем буду любезна с тобой, — прошипела Нишиноя, отталкивая руку надзирателя. Асахи снова ушел, ничего не ответив. Но Юу чувствовала, что этот монстр будет приходить к ней, чтобы выводить из себя. Хочет, чтобы она сдалась и подчинилась? Была благодарна за жизнь ЕМУ?! Чушь. Нишиноя с ненавистью пнула поднос с тарелкой и сжала руки в кулаки. Подмешал лекарство в суп, заботливый какой надзиратель попался! Что-то точно хотел взамен. Снаружи был только шум волн и голоса чаек. Юу с какой-то болью смотрела в окно, которое было под самым потолком. Там серое небо, значит будет дождь. Такое же серое, как и одежда девушки. А Ноя хотела видеть голубую гладь, без единого облачка. Не везет ей с желаниями…***
Для новой заключенной выделили очередную камеру. Теперь в северной башне, откуда невозможно выйти незамеченным. Асахи предпринял очередные меры, чтобы Юу было сложнее придумать план побега. Другие заключенные с насмешкой и сожалением смотрели в след девушке, которую под локоть вел сам надзиратель, а не обычный охранник. Белая челка закрывала глаза, а на щеке виднелся след от засохшей крови. Она не вырывалась, ведь только недавно пришла в себя после нового удара. Охранники стучали в железные решетки, чтобы заключенные вернулись на свои места. Здесь не на что глазеть. Но это не пресекало тихие перешептывания так, как холодный взгляд Адзумане. В новой камере было больше пространства, это давало немного больше воздуха для заключенной. Кушетка вместо холодного пола и окно больше, но с решетками за стеклом. Нишиноя покосилась на дверь за спиной и печально выдохнула. Не засов здесь, а ключ. Прямо будто под нее создали это место. В углу есть стол и два стула. Ничего лишнего, только то, что не должно позволить сойти с ума. Юу села на заправленную кровать и подперла голову рукой. Что сейчас с Хинатой и остальными? Успели ли они убежать, когда она приняла удар на себя? Хотелось верить, что так оно и есть. Все же там был Дайчи, который понимал всю опасность ситуации. — Лишь бы они не пришли сюда, — прошептала Ноя, прикрыв глаза. Если они придут, то не выйдут. Так было со всеми, чьи попытки сбежать видела девушка. Она еще помнит, как минут десять назад на нее смотрели остальные заключенные. Неужели сочувствовали ей? Такой хрупкой и слабой… Бред. В этих места нет такого понятия, как сострадание. Не сможешь выдержать, значит сдохнешь, как никому ненужная вшивая псина. Если подумать, то большинство здесь такие. Успокаивало только то, что Юу знала — она невиновная. Точнее, попала сюда из-за желания спасти юную подругу. Ей еще рано узнавать, какой это дряной исход, оказаться взаперти. Из башни было видно внутренний двор форта. Заключенные ходили по кругу, сидели на земле или просто стояли. Они не говорили между собой. Боялись, наверное. Все стали в два ряда, когда на верхней лестнице показался Асахи. Мужчина шел, несмотря по сторонам, к ступеням, что вели в северную башню. Ноя стерла кровь с лица и отвернулась, когда заметила взгляд Адзумане на ее окно. Заметил. Дверь открылась без каких-либо проблем. Только ключ трижды щелкнул в замочной скважине. Юу стояла в центре камеры, скрестив руки на груди. Она уже уяснила, что первой бросаться с кулаками на Асахи нет смысла. Он ее запросто опрокинет на пол или прижмет к стене. Мужчина сел на один из стульев. — Какого хрена меня здесь удерживают? — Юу никак не могла получить ответ на этот вопрос. — Я никого не убила. Я уже несколько лет не ворую. Я даже устроилась на работу. Тогда в чем меня обвиняют? — Ты столько лет скрывалась от закона, что глупо считать, что про тебя забудут, — Асахи закинул ногу на ногу. — Ты бросила камнем в стражника возле банка. Чего молчишь? Или ты намеренно выставила все так? — Ты невыносим, — фыркнула Ноя. — А ты прекрасна, — улыбнулся Асахи. — Настолько хорошая, что уже за это готов тебя удушить. При последнем слове Ноя вздрогнула, и невольно поднесла руку к шее. Прекрасная? Она? Не смешите! Юу еще какая необразованная хамка, у которой почти на каждом участке тела есть шрам. Лучше пусть припасет такие слова для дам из кабаре и борделей. Противно даже слышать такие лестные слова на свой счет. — Мерзко понимать, что лгут в лицо, да? — Асахи подпер голову рукой, с интересом смотря на девушку. — Я настолько убогая, что самой смешно. Если бы верила каждому заигрыванию, то давно бы сидела на цепи в каком-то подвале, — отмахнулась Юу. — Помнишь нашу первую встречу? — Ты принес мне ужин, когда меня закрыли здесь. — И что ты мне сказала тогда? — Будто бы я должна помнить слова, что говорила незнакомцу почти семь лет назад, — буркнула девушка. — Должна, — холодно ответил Асахи. — Ты должна помнить абсолютно все, что связывает тебя со мной. Ведь я стал твоим билетом на волю, но и я же стану проводником в Ад, если ты не исполнила свое обещание. Азумане провел рукой по щеке испуганной Нишинои и, нежно улыбнувшись после столь пугающих слов, ушел. Он всегда уходил, оставляя последнее слово за собой. Страшный, жуткий человек. Ноя вытерла пот тыльной стороной ладони со лба. Что она такого умудрилась сказать, если это так задело тогда Асахи? Именно того доброго Асахи, который перевязал ей порезанную ногу… До вечера еду приносили три раза, потом тазик с теплой водой. Ноя все размышляла, что имел в виду ее личный кошмар… Но ничего в голову так и не пришло. Она смутно помнит даже, как ей удалось убежать. Ведь это невозможно одному. Неужели ей помогал он? Воспоминания будто в тумане. Хоть бери и головой бейся о пол, но, увы, только сотрясение и появится. Нишиноя смогла выдохнуть спокойно, когда поняла, что сегодня уже не услышит этот насмешливый, полный ненависти к ней голос, с нотками боли и сочувствия. Этого Асахи невозможно понять. То он с издевательством смотрит на тебя, то выделяет отдельную камеру, вдали от всех. То Адзумане со всей силы наносит удар, то бережно поддерживает, не позволяя упасть. Все слишком запуталось. Будто несколько разных личностей поочередно появляются в одном только Асахи. Задув свечу, Ноя закрыла глаза. Нужно поспать, иначе сил вообще не будет сдерживать в себе желание врезать по этой наглой морде. «Каменный пол камеры неприятно холодил босые ноги девочки. Она нетерпеливо наматывала круги в изоляторе, показывая язык дозорному, который стоял к ней спиной. Девчонка уселась только через минут десять, когда наскучило веселое, на первый взгляд, занятие. Ее полностью игнорировали! Возмутительно! Это было вполне ожидаемо, что ее после очередной попытки побега отправят сюда. Ноя даже смирилась с тем, что проведет в этом месте неделю, если не больше. Без еды, вот это реально плохо. Серая повязка на ноге уже стала темно-красной и прилипла к коже. Неудачно ее подстрелил лучник с башни. Через какое-то время к двери приставили нового дозорного…» Нишиноя резко проснулась, смотря в потолок. Неожиданно, как не посмотри. Ей приснился момент из прошлого, когда провалила очередную попытку к побегу и сдалась. Но появился он. А кто такой этот «он»? Со стороны стола появился какой-то шум и девушка повернула голову, с непониманием глядя на мужчину. Асахи закрыл какую-то баночку и оставил ее на гладкой поверхности. Когда он заметил взгляд Юу, то только пожал плечами: — Вчера ты вела себя хорошо, поэтому я намазал твои синяки мазью. Скоро должны пройти, — он уже хотел уйти, как Юу села в кровати и тихо прошептала что-то. — Хочешь что-то сказать, то просто так и сделай. Не шепчи. — Зачем ты так, а? — Как? — Зачем ты сначала калечишь меня, а потом приносишь мазь и лекарства? Зачем вообще заботишься, если готов меня убить в любой момент? — Так ты еще не вспомнила наш разговор? — Мне кто-то приснился, но лицо не помню… Скажи… — Я вернусь послезавтра ночью. Вызывают в столицу. А до того времени постарайся вспомнить все. — Иначе что? — Ноя непонимающе склонила голову к плечу. — Иначе я перестану быть добрым к тебе. И снова этот мужчина оставил последнее слово за собой. Ушел, не дав даже возможности ответить.***
Не то чтобы Ною пугало то, что Асахи перестанет заботиться о ней, но… За эти дни в тюрьме, которую окружали волны, девушка поняла, что ей повезло. Его здесь боятся, и она видела почему. Двое заключенных устроили драку во дворе, и Адзумане без раздумий поднял руку, символ атаки. Их тут же убили лучники со стен. Юу их не знала, поэтому никакой жалости не испытывала, но этот отточенный до идеала жест рукой… Невольно закрадывалась мысль, что мужчина часто отдает этот приказ. Постепенно Нишиноя теряла свою волевую хватку. Он убивал в ней желание сопротивляться и убегать. Хотелось просто спокойствия, чтобы он не смотрел, как на отброс. Хотя что уж там… Ноя просто дура, до отброса ей пока еще далеко. Чайки пролетели за окном, и Нишиноя приложила ладонь к стеклу за решеткой. Образы птиц быстро исчезли, но они что-то принесли с собой. Юу смотрела на небо, как привороженная. Что-то это напоминало. Она уже стояла перед этим окном ранее, именно в этой башне тоже находилась ее камера. Ровно за день до побега ее освободили и перевели сюда. И это после разговора с тем парнем. Пальцы сами сжались на линиях решетки, и Юу со всей силы дернула руками. На пол посыпались крупинки камней и пыль. Что это за парень? Как и ожидалось, обед и ужин принесли, теплую воду тоже. Баночка с мазью стояла на столе, как напоминание об утренней встрече. Тот парень тогда тоже достал маленькую баночку с вкусно пахнущим кремом. На следующее утро следа от раны не было, как и дальнейших воспоминаний. И только сейчас к Юу начало доходить. — А что было потом? — она приложила руку к губам и побледнела еще сильнее. — Как я выбралась из форта? «Я помогу тебе, но взамен хочу кое-что…» Нишиноя так и стояла в центре этой камеры и смотрела на стол, где стояла баночка с мазью. Это голос Асахи. У того парня был голос Асахи! «И что же?» — собственный ответ вопросом на вопрос был очевиден. «Я ненавижу воров и убийц, что сидят здесь. Хочу, чтобы ты изменилась и никогда больше не была в тюрьме…» «Это легко! Обещаю!» — так просто дала слово… «Если обманешь меня, то я лично найду тебя и сделаю все, чтобы ты вернулась в этот форт! И смерть покажется тебе блаженством, в сравнении с существованием здесь…» Нишиноя зарылась пальцами в свои черные волосы и упала на колени. Все сошлось! Это был Асахи! Эти мази, этот взгляд, эта непонятная забота! Как она могла забыть?! Такое же невозможно… Но плевать. На все теперь плевать. Юу забыла о том обещании, но сдержала его против своей воли, став простой нянькой для Хинаты и Кагеямы. Присматривая за этими сорванцами, пока они не стали самостоятельными. Конечно, в такой рутине нет места воровскому ремеслу. Сжимая края своей кофты, стоя на коленях, Ноя истерически смеялась. Услышал бы кто-то, принял бы тогда за сумасшедшую. Но именно так себя и чувствовала девушка. Она ничего не понимает. — Что за фигня… Я обязана жизнью этому садисту! Этому Асахи! Арх! — скрипя зубами Нишиноя села на стул. Нечего на полу сидеть. — Он манипулировал мной? Зачем он мне тогда помог? У вопросов не будет ответов, пока нет рядом Адзумане. Впервые за все это время Юу хотела заплакать от отчаянья. Но не могла. Гордость не позволила. Да, даже в таком положении она осталась у Нои.***
Сигнальные огни для корабля зажглись глубокой ночью. Ноя не спала, ждала этого момента. Ворота начали открываться, впуская судно, это отлично просматривалось из ее окна. Хотелось быстрее выйти и дать пощечину этой наглой морде. Выковырянный из пола гвоздь стал отличной заменой ключа. Замочная скважина поддалась быстро, и вот дверь открылась. Это впервые Нишиноя покидает свою камеру. Раньше и мыслей об этом в голове не было, а сейчас ноги сами ступают по ступенькам в полной темноте. Руками Юу хваталась за стены, аккуратно переставляя ноги. Падать не больно, но кубарем катиться придется долго. Ноя готова и на это. Надоело быть в неведенье всего. Надоело видеть его усмешку. Резко и остро хочется видеть его нежную улыбку. Воспоминания вернулись полностью. Нужно потом не забыть и о них уточнить. Юу не считала сколько именно уже спускалась. Просто ниже начал гореть факел. Свет становился все ярче, отбрасывая тени человека на неровные стены. Асахи остановился, когда увидел босые ноги на холодной ступеньке выше него. От резкого света Нишиноя свободной рукой закрыла глаза, а губы сами собой тронула радостная улыбка. — А я хотела тебя внизу встретить, — она убрала руку от лица и сощурилась на свет. — Здесь холоднее, чем в камере. — Немедленно возвращайся туда, — Адзумане вздохнул. — Побег я не разрешал. — Без тебя не пойду! Я хочу услышать твои объяснения, — Юу забрала факел из руки Асахи и развернулась. — Я не убегаю. Запомни это. Факел отлично освещал комнату. Теперь Юу реально так казалось. Она сидела напротив Асахи и собиралась с силами, чтобы все рассказать. Но мужчина и так понял, что его дорогая заключенная все вспомнила. Он провел рукой по щеке Юу, отодвигая черную прядь и заправив за ухо. — Зачем ты меня бил? — этот вопрос интересовал больше всего. — Я за пять лет отвыкла от такого. Думала, что помру к чертям. — Я же не знал, что ты защищала юную Хинату Шое. Уж не думал, что ты будешь готова попасть в тюрьму, чтобы спасти кого-то. — Откуда? — Юу закатила глаза. — Не важно. Уже поздно удивляться чему-то. — Я узнал все, что хотел о тебе знать, — Асахи протянул руки и обнял Юу, бережно прижимая ее хрупкое тело к себе. — Мне безумно стыдно за те удары. Я ненавижу тебя, как преступницу, но безумно люблю, как простую девушку. — А мне стыдно, что я все забыла. Я давно завязала с этим, как и обещала. Слов не осталось. Юу вцепилась в белую рубашку Асахи и впервые за все это время заплакала. Так легко на душе, так спокойно. Стоило ли терпеть боль и неведенье ради вот этого признания? Наверное, да. Всю жизнь Ноя была одна, пусть ее и окружали друзья. А теперь, точнее тогда, появился Асахи, который помог убежать от всего. Адзумане улыбался, закусывая губу. Он был не сдержан, когда ничего не знал о Ное. Так ее изводил, пока только мог. А она так спокойно плачет у него на плече, даже не вырывается. Что за удивительная девушка. Губы сами нашли губы Юу, такие сухие, искусанные, но желанные. Все эти годы прикосновение к Ное оставалось просто мечтой. Робкий ответ, слезы прекратили течь по бледным щекам. Пальцы Нишинои запутались в распущенных волосах Адзумане. Асахи с каким-то даже ужасом понимает, что такая Ноя тоже красивая. Бледная, уставшая от этого заточения, но гордая. Поцелуй за поцелуем, прикосновение за прикосновением, Асахи показывал, как сильно сожалеет о своих действиях. Это было слишком жестоко. Слишком опасно. Тихий шепот извинений и прикосновение губ к тонкой коже на шее и запястьях. Как же Юу яро обещала перегрызть себе вены… Смешная она. Вполне могла такое учудить. Адзумане бы просто не пережил, если бы одним утром пришел в эту камеру, а в постели бы лежала Юу с руками в собственной крови. Сейчас об этом страшно думать. Дальше все будет по-другому. Если Ноя только пожелает, Асахи готов оставить свой пост надзирателя и уплыть в ее родной город. Бумаги о ее невиновности уже лежат на рабочем столе. Воровки Нишинои Юу уже нет на этом свете, и больше никогда не будет. Есть только Ноя, которая запала в душу Асахи, которая обожает своих друзей. Теперь нет никаких сомнений, та их первая встреча в этом форте была просто необходимой, чтобы стать ближе друг к другу, чтобы изменить историю своих жизней.