Кукла

Эва смотрит. Переводит расфокусированный взгляд с одного танцующего подростка на другого, подмечая, что вторая половина первого курса учёбы всё же даёт некие привилегии: теперь она знает почти всех завсегдатаев вечеринок, на таких, например, как сегодняшняя, у Пенетраторов. И многие знают её, — в чьих вообще интересах не замечать красивые формы и достаточно миловидную внешность? Эва умеет привлекать внимание, этакая девочка-зажигалка, не расстающаяся каждую вечеринку с бутылкой горячительного и способная на безумные поступки. Разве можно считать её психику нормальной после многочисленных пятничных поцелуев с самым горячим бабником старшей школы? Покажите Эве человека, не желающего залезть Кристоферу Шистаду в штаны. Их буквально можно пересчитать по пальцам, поверьте. Мун пьяно смеётся над шуткой сидящего рядом парня, которого она совершенно не знает. Её взгляд всё так же блуждает среди толпы, подсознательно стараясь найти кого-то знакомого. Нура с Вильямом возле окна — раз; Вильде и Крис танцуют посреди комнаты — два, Сана разговаривает с какой-то девушкой — три. Эва вроде должна успокоиться, потому что в поле её зрения попадают все важные ей люди, но зелёные глаза, подёрнутые пьяной дымкой, всё ещё ищут кого-то. Кого-то, кого не заметить, кстати, чертовски трудно. Крис Пенетратор сидит на диванчике напротив Эвы, с улыбкой что-то шепча на ухо симпатичной первокурснице. Надо сказать, вкус Криса не подводит: блондинка очаровательно краснеет, буквально пожирая глазами парня, и Мун снова смеётся (такими темпами её новый знакомый подумает, что он мега перспективный комик). Как мило. Уже можно делать ставки на то, как глубоко в горло Криса эта малышка сможет засунуть язык? Судя по неприкрытому пожару в её глазах, очень глубоко. — Не хочешь прогуляться, солнце? — парень (наверное, это кто-то из третьекурсников) улыбается Эве, да так широко, что она на расстоянии чувствует боль его натянутых лицевых мышц. «Хей, не нужно так широко улыбаться, ты всё равно не в моём вкусе», – хочется сказать девушке, но она лишь кивает, резким движением направляя Пенетратора в центр толпы. — Я Энис, детка, ты ведь Э-э-в-а? Энис слегка растягивает её имя, но Мун не нравится, как оно звучит в его исполнении. Слишком уверенно и развязно (Эве вспоминается, почему-то, как в мультфильме Валл-и милый робот грустно завывал: «Ээваа», что за странное противопоставление вообще?). Девушка помнит, что единственным человеком, любящим растягивать её имя, был и остается Крис, но его голос заставлял ноги подкашиваться. Он говорил медленно, будто задерживая дыхание на первом слоге и выдыхая на втором (к чёрту правила переноса, вообще-то), смаковал каждую букву и наслаждался реакцией на свои действия — интересно, Криса забавляло то, что он словно элитная проститутка, которую хотел каждый, но не мог себе этого позволить? Мальчик-блядь, ха. Эва танцует под какую-то зажигательную мелодию, чувствуя горячие пальцы что-то рассказывающего Эниса на своей талии. У Криса ладони всегда холодные, и когда он обхватывает ими её лицо при поцелуе, по коже бегут мурашки из-за контраста температур. Ну, не только из-за этого, конечно… Краем глаза Эва замечает, что Шистад потерял к блондинке всякий интерес: как жаль, неужели она чем-то огорчила его? Не умеет делать минет с заглотом? Трахается только в миссионерской позе? После секса сразу свадьба? Эва смеётся, обхватывая руками шею Эниса, она извивается под музыку, думая, что этот симпатичный парень, в принципе, не так уж и плох. И она совершенно точно не хочет сравнивать его с Крисом, но всё же продолжает это делать, пусть и неосознанно. Потому что даже горячие пальцы этого Пенетратора не обжигают так, как один его взгляд, которым он следит за ней весь вечер. Эва абсолютно точно не влюблена. Ей просто интересно, что же, в конце концов, скрывается под маской этого вечно улыбающегося бабника? Ведь, на самом деле, Крис улыбается всегда. Озорно, безразлично, заинтересованно, оценивающе, раздражённо, — все эмоции этого парня написаны на его лице, но ни одна из них не смогла бы охарактеризовать настоящего Криса Шистада. Почему он такой? Вполне возможно, что с каждой девушкой, с которой он проводит ночь, парень раскрывается с разной стороны, но чтобы собрать все эти части личности, у Эвы уйдёт минимум год, потому что Кристофер — сердцеед. Мун знает многих девушек, безответно и самонадеянно влюблённых в него и надеющихся, что с ними наедине он будет настоящим, искренним. Ох, нет, простите, детки (самое верное слово, характеризующее возраст этих особ), Крис из таких парней, которые даже спят с голливудской улыбкой и идеальной укладкой. — Малышка, не хочешь уединиться? — голос Эниса раздаётся сквозь несколько слоев ваты, Эва дезориентировано кивает, ни черта, собственно, не понимая, что он вообще говорит. Залпом осушает оставшийся алкоголь в своей бутылке, а после следует за юношей, качаясь из стороны в сторону под музыку. Она так пьяна, боже мой. Энис останавливается возле какой-то из дверей, собираясь её открыть, но та заперта (и, судя по звукам, явно занята). Эва смеётся, опираясь на стену и норовя вот-вот упасть, всё вокруг подозрительно вертится перед глазами, и девушка почти теряет точку опоры, как чьи-то руки ловко подхватывают её, заставляя буквально повиснуть на себе. Мун утыкается человеку в шею, улыбаясь от знакомого горького одеколона, как вообще можно пахнуть так восхитительно? — Эм, Крис, прости, но ты нам сейчас немного мешаешь, — Энис натянуто улыбается, замечая, как по-хозяйски рука Шистада ложится на талию Эвы, а сама она чуть ли не мурлычет от удовольствия, глубоко вдыхая аромат его парфюма. Во взгляде Криса такие грозовые тучи, что парень действительно начинает переживать, как бы не появились молнии — норовом Шистад отличался ещё тем. — Хей, Энис, да? Прости, но с этой малышкой тебе ничего не обломится, упс. Она вырубится через пару минут, было бы достаточно неловко, если бы это произошло во время, кхм, кхм, совокупления, да? — Крис улыбается до невозможности широко, но его зубы скрипят так сильно, что слышно, наверное, всему дому. — Ох, только представь, какая психологическая травма у тебя останется на всю жизнь: девушка заснула во время секса с тобой, какой кошмар. Энис криво ухмыляется, понимая, что надо бежать, притом, как можно дальше и быстрее. Эва что-то бессвязно бормочет, действительно, похоже, засыпая, и Крис перемещает свои руки, обнимая её чуть крепче. Энис зачем-то кивает и поспешно ретируется, не замечая обращённой ему победной улыбки. Крис Пенетратор заботится о первокурснице — кому расскажешь, не поверят. — Хей, сталкер, у тебя хобби такое — напиваться в ноль на моих вечеринках? — Крис усмехнулся, перемещаясь вместе с девушкой в одну из свободных комнат и закрывая её на щеколду. Эва самостоятельно сделала несколько шагов по направлению к кровати (имитируя сбитый самолет, предположительно), а после прыгнула на неё, раскинув ноги и руки в стороны. Откуда-то из-под копны волос (давно нужно было бы постричься) послышалось тихое: «Я морская звезда». Крис засмеялся, забираясь на кровать с ногами и принимая наиболее удобную позу. — Ты обломал меня с этим симпатягой, — смеясь, проговаривает Эва, чувствуя, как по коже неконтролируемо пробегает холодный ветерок из раскрытого настежь окна. — Он был достаточно забавным. — Угу, и сомнофилией, похоже, увлекался, потому что хотел учинить непотребства с твоим почти бессознательным телом, — Шистад озорно улыбнулся, ничуть, правда, не ощущая чувства вины. — И вообще, у меня обломался сегодня секс, а у тебя, значит, нет? — Блондинка оказалась трансом? — Сталкерила меня? Она стала задвигать что-то про глубокие чувства и «соединение двух сердец в танце страсти». Ну её нахер, знаешь ли, я сбежал, — Крис снова улыбнулся, растягиваясь на кровати в полный рост и изрядно тесня Эву. — Так ты у нас, значит, не любитель разговоров об отношениях, да? — Мун зевнула, чувствуя, как алкоголь постепенно выветривается из организма, хотя она всё еще была пьяна (в дальнейшем, наверное, именно это послужило объяснением для многого). Внизу играла музыка, подростки кричали, пили и веселились, а Эве было просто удобно: кровать оказалась невероятно мягкой, да и от Криса шло приятное тепло, создающее контраст с морозным воздухом. — Интересно, что побудило тебя надеть такую маску на себя, этакий «бабник-сердцеед». — Маску? Мун, почему ты считаешь, что это не моя настоящая личность? — Шистад усмехнулся, прикусывая губу, чем, наверное, хотел отвлечь девушку (Крис прекрасно знал, как некоторые его приёмы действуют на девушек), но Эва была достаточно пьяна, чтобы удачно игнорировать этот жест. — Люди же не рождаются бабниками, и на их плечах не с самого рождения виснут сотни девушек и парней. Есть где-то вот тут, — Эва аккуратно ткнула тоненьким пальцем в грудь Криса, там, где глухо билось сердце, — другой человек. — Прошу тебя, детка, — Шистад наигранно застонал от глупости слов Эвы, — не нужно глубоко копаться во мне. И думать обо мне лучше, чем я на самом деле есть, тоже не надо, хорошо? Не то чтобы меня это волновало, но сама же создашь себе образ идеального принца, и сама же в нём разочаруешься. Мун внимательно посмотрела в глаза парня, отмечая, что всё же что-то скрывалось в самой их глубине. Она хотела что-то сказать, но её телефон разразился весёлой мелодией, и из динамика громкий голос Нуры сообщил, что, если Вильде не будет дома через полчаса, не поздоровится всем девочкам, с которыми она сегодня якобы ночевала дома у Эвы. Крис, в привычной для него манере, проговорил что-то о маленьких девочках, обязанных быть дома к полуночи, и о трудности выбора пассии на сегодняшнюю ночь. Перед самым уходом из дома Эва показала ему два фака, широко улыбаясь.

***

— Эва? — от долгой и мучительной смерти человека, разбудившего Мун телефонным звонком в два часа ночи, спасли несколько вещей: номер определился, и на дисплее высветилось «Крис Пенетратор», голос Шистада был действительно обеспокоенным, и Эва не так уж и давно уснула, поэтому сон ушёл быстро. Девушка сонно выдохнула в трубку: «Да, и тебе доброй ночи, Крис», на что тот быстро ответил: — Эва, не знаешь, Нура сейчас с Вильямом? Его нет со вчерашнего дня, и обычно мы предупреждаем друг друга, прежде чем куда-то надолго исчезаем, но он ничего мне не говорил. Телефон недоступен, и я не знаю, что думать, он просто развлекается со своей блондинкой или опять попал в какую-нибудь передрягу? Волнение Криса передалось и Эве, поэтому она, не обратив внимание на «развлекается со своей блондинкой», коротко приказала парню ждать, пока она позвонит Нуре. Как ожидалось, Сатре трубку не подняла, что ни капли не успокоило девушку. — Она тоже недоступна, может, они вместе? — робко предположила Мун, уже надевая что-то теплее домашних шорт и растянутой футболки. Видимо, ей придётся пройтись по ночному городу. Крис раздражённо зашипел, едко проговаривая: «Где, по-твоему, конфетка, сейчас нет связи? Собирайся, через пять минут буду». О сне придётся забыть. Дома у Нуры парочки не оказалось, и Эве даже почти искренне было жаль Эскиля, которого их звонок в дверь явно отвлёк от приятного сновидения. Почти — саму Эву тоже не больно-то кто пожалел, да, Крис? Парень был зол и раздражён, но вместе с тем растерян и обеспокоен. Мун и сама вся дрожала от какого-то неясного страшного предчувствия, но не могла сказать, было ли оно вызвано шестым чувством или же переволновавшимся сознанием. Куда ехать? Где их искать? Вполне возможно, что они сейчас просто отключили телефоны, находясь вместе, но обычно и Нура, и Вильям, как оказалось, предупреждали о внезапном романтическом променаде. — Я понятия не имею, где они могут быть, — тихо проговорила Эва, когда они с Крисом подъехали на место первого свидания парочки (вполне возможно, что их могло потянуть на романтические воспоминания). Девушка вымученно откинулась на спинку лавочки, буквально кожей чувствуя напряжение, исходящее от Шистада. Часы на дисплее телефона уже давно показывали четвёртый час утра, постепенно начинало светать. Эва в который раз проверила переписку с Нурой, где последними сообщениями были: «Клянусь богом, Нура Амалие Сатре, если ты сейчас же мне не ответишь, я отдам всю твою одежду Эскилю». «Нура, чёрт возьми, обязательно позвони!!!». «Не попадайся на мои сонные глаза завтра, предупреждаю». Мун чуть не вскрикнула от неожиданности, когда на её телефон пришло входящее сообщение от Нуры: «Прости, телефон был выключен, и у Вильяма, кстати, тоже, он сказал, что боится пока звонить Крису. Завтра всё расскажу, мы за городом. Простите». — Это плохо, наверное, так сильно желать убить лучшего друга? — обманчиво спокойно проговорил Крис, ухмыльнувшись. Он подал Эве руку, отводя её в теплый салон машины. — До меня ближе, конфетка, может, хоть пару часов поспим. — Поверь, это ни черта не плохо, — только и проговорила Мун, чувствуя, как веки закрываются под тяжестью волнения и законного отобранного сна. Как они подъехали к дому, как зашли в него, Эва не запомнила. Она совершала действия скорее на автомате, понимая, что уже не заснёт, но если сейчас же не взбодрится, то останется сомнамбулой до конца дня. — Можно я приму у тебя душ? — Крис сонно кивнул, неопределённо мотнув головой в сторону открытой двери в ванную и пробормотав что-то вроде: «Сейчас принесу полотенце». Раздевшись, Эва с наслаждением встала под горячие струи воды, чувствуя, как кожа покрывается мурашками, и сонливость испаряется. С её тела смывались все переживания и волнения, испытываемые этой ночью, и что-то свободное и спокойное расцветало в груди. Мун, не глядя, достала с полки какой-то гель, оказавшийся с запахом хвои, морского бриза и дуба — того самого запаха Криса, от которого мозг порой клинило. — А вот и полотенце! — раздался на удивление бодрый голос хозяина дома из-за ширмы, и Эва чуть не подавилась криком возмущения, но что она, собственно говоря, ожидала от Криса? Девушка аккуратно обмоталась ширмой, чувствуя, как она прилипает к телу (какой был толк от полупрозрачной ткани не слишком понятно). Шистад хитро облизывался, проводя потемневшим взглядом по изгибам Эвы, отчётливо видневшимся под мокрой ширмой. — Рыжее? Какой сервис, удивительно. У тебя тут на все случаи жизни, что ли: если проводишь ночь с брюнеткой — чёрное полотенце, блондинка — белое, мне вот рыженькое. Слушай, а если какой-нибудь экстравагантный цвет? Зелёное полотенце у тебя есть, мм? — Эва усмехнулась, протягивая руку за полотенцем, но Крис, широко улыбаясь, сделал шаг вперёд, не позволяя девушке его взять. Подойдя к ней почти вплотную, Шистад тихо проговорил: — В этом доме не было ни одной девушки, Эва. Я привожу их на нашу с Вильямом съёмную квартирку, но это — мой дом. — Как мило, я первооткрыватель? — Мун наигранно радостно засмеялась, чувствуя, как по коже от слов Криса бегут мурашки. От всего — его взгляда, широкой улыбки. Юноша подмигнул Эве, быстро кинув ей в руки полотенце и уходя из ванной. Позёр. — Так, значит, ты всё же умеешь сопереживать и чувствовать что-то кроме сексуального желания, да? — проговорила Эва, выходя из душа в заботливо предоставленной Пенетратором серой футболке. — Надо же, ты знаешь, что такое обычные человеческие чувства. — Чай или кофе, конфетка? — вместо ответа сказал Крис, пытаясь сориентироваться на кухне и хотя бы налить им по бокалу горячего чая. Эва тихо сказала: «Первое», садясь на высокий барный стул. — И да, представь себе, я умею чувствовать. Вильям один из дорогих мне людей, а я, как правило, дорожу близкими. Крис почему-то был напряжён. Его взгляд метался от раскрытого окна к закипающему чайнику и обратно, но он старательно не смотрел в глаза Эве. Девушке хотелось спросить, что случилось, может, предложить свою помощь, как вдруг телефон Шистада зазвонил, и он сел за стол напротив Мун. — Да, доброе утро, отец, — голос Криса стал абсолютно серьёзным, а свободная рука внезапно сжала правую ладонь Эвы. Парень неосознанно водил большим и указательным пальцем по нежной коже запястья, хмуря брови. — Нет, ты не разбудил меня. Шесть утра, скоро на занятия. Всё в порядке с учёбой, и в полицию никто на меня не заявлял, если уж ты хотел спросить об этом, то спрашивай напрямую. Вряд ли тебя в действительности интересует, посетил ли я кружок бисероплетения и шитья, поел и лёг ли я спать сегодня до одиннадцати, — Крис жёстко усмехнулся, пальцем очерчивая контур синих вен на запястье Эвы. Ей чудовищно не нравился этот разговор, потому что видеть Кристофера Шистада настолько разбитым и одиноким ей никогда не приходилось. — Так что, из школы, за которую ты платишь, меня не выперли, машину, которую ты мне купил, я не разбил, и в доме, который ты подарил, я практически не появляюсь, так что он цел и невредим. Драки не учинял и никого не убивал, спасибо, что первым делом спросил, не пострадал ли я сам. Клади уже трубку, отец, твои законные девять минут родительского времени подошли к концу. Не утруждай себя быть со мной любезным ещё больше времени. Крис положил телефон на стол, застывая в одной позе. Он аккуратно водил подушечками пальцев по ладони Эвы, неотрывно смотря за тем, как её кожа покрывается мурашками. Наконец выйдя из прострации, Крис резко мотнул головой и, озорно улыбнувшись, посмотрел прямо в глаза Мун, нехотя отпуская её пальцы. Эва аккуратно остановила его руки, возвращая их на прежнее место, понимая, что вот сейчас Крису как никогда требуется поддержка, от которой он хочет отгородиться. — Я же говорила, что маска, — голос у Эвы спокойный, в нем ни жалости, ни сострадания, ни ещё чего-то, что могло бы сейчас дико взбесить парня. Наоборот, её глаза сияют чем-то тёплым, она не давит, но даёт понять, что хочет помочь. Шистаду непривычно делиться с кем-то своими проблемами, но Эва так искренне обеспокоена его состоянием, что это даже немного смешно, потому что поверить в это почти нереально. — Да уж, малышка Мун, ты оказалась права. Под маской бабника скрывается одинокий мальчик, брошенный родителями, пропадающими на вечных совещаниях или в командировках, — Крис смешно округляет глаза, как будто рассказывает что-то действительно забавное, но его руки слегка дрожат, и он неконтролируемо проводит пальцами по запястьям Эвы. Улыбка сходит с его лица, и юноша цинично усмехается: — Смотри, сынок, на нескончаемых любовниц отца и вспоминай безразличные глаза матери, когда они уезжали в Стокгольм на «недельную конференцию». После оставшись там жить. Крис замолкает, и Эва тоже молчит, не в состоянии подобрать слова. — Мои родители развелись, и мама из-за работы приезжает домой раз в месяц, дня на два, которые проводит за нескончаемыми отчётами и компьютерной писаниной. Отца несколько лет не видела, — Эва усмехается, сглатывая тяжёлый ком в горле. Крис сильнее сжимает её ладони, и девушка поднимает на него глаза, видя в них отражение собственной улыбки. — Маленькие, обиженные на весь мир детки, значит? — Шистад смеётся и тянет Мун на себя, почти соприкасаясь с ней лбами. — Я ещё докажу, что в тебе есть задатки идеального принца, Шистад. — Я буду не против поискать их вместе с тобой, тем более, вряд ли ты что-то найдёшь, Мун. Чайник закипает во второй раз, и Крис обжигается, когда берёт его за ручку, забавно одергивая палец, отчего Эва смеётся. Она абсолютно точно не влюблена, нет, потому что в таких, как Кристофер Шистад, не влюбляются, их только рассматривают со стороны, словно дорогих кукол на витрине магазина. Но как будто ты не знаешь, Эва, что внутри каждого бабника живёт одинокий мальчик, которого просто лишили самого важного в детстве — любви. Крис не кукла, Эва. Прекрати притворяться, будто ты этого не понимаешь.