Ты всегда здесь для меня

      — Тебе нельзя туда входить, Доктор, это твоя временная линия!..       Когда её голос эхом проносится по искажённой ТАРДИС, Доктор на секунду замирает. Родной, тёплый, словно солнце, голос причиняет столько боли, что Доктор не решается повернуть к ней лицо. Он боится смотреть ей в глаза, особенно после того, как оставил её в другой вселенной.       «Дважды!», — грустно усмехнувшись, мысленно поправил себя Доктор. Каменные сердца в груди болезненно «гухнулись» в ответ.       — Я должен вернуть её назад, — произносит он, продолжая бессмысленно пронзать «След» взглядом и стараясь, не глядеть на неё. Он не должен был смотреть — не имел права.       — Конечно, но не так! — Восклицает она и Доктор на пределе своих возможностей сдерживается, чтобы не оглянуться. От каждого произнесённого ею звука, в груди всё больше возрастает ноющая боль, не проходившая ни на секунду. Сердца то и дело замирали, а воспалённый мозг так и просил (буквально кричал) повернуть лицо и увидеть Её хоть на краткий миг. Конечно, он знал, что это была не Она. Её тело, где бы оно ни было, давно уже превратилось в звёздную пыль, а Она существует только лишь в его памяти.       — Но как? — Спрашивает, стоящая напротив Дженни. Вастра, стоящая рядом с ней, удивлённо расширяет глаза и произносит:       — Разве Клара ещё жива? Доктора Симеона это убило!       — У Клары есть одно преимущество перед Великим разумом. И это я!       — Доктор, послушай меня! Ты слышишь меня, я знаю! Не смей! — С мольбой в голосе восклицает Женщина, и Доктор, почти физически ощущает её присутствие рядом с собой. Аномально пустое место слева вдруг наполняется едва ощутимым теплом и, почти забытым, запахом её духов, который почти сводит Доктора с ума.       — Итак… Если я не вернусь, а я могу не вернуться…       — Доктор, — воскликнула Она совсем близко.       — Возвращайтесь в ТАРДИС! Протоколы быстрого возврата должны быть включены, она отвезёт вас домой, а затем отключится.       — Должен быть другой путь! Не иди туда! Используй ТАРДИС, что угодно! Спаси её, да, но будь благоразумен!       Когда её рука, сжатая в кулак, находится в каком-то сантиметре от спины Доктора — он быстро оборачивается и сжимает её запястье в своей руке. Он больше не мог терпеть. Прикосновение её рук было почти эфемерным, призрачным, нереальным, тем самым обжигая кожу. Лицо, обрамлённое белокурыми локонами, всем своим видом выражало шок и вместе с тем, безграничную любовь и нежность. Впервые за несколько столетий Доктор всё же решился посмотреть на неё, уповая на то, чтобы не было так больно, как в первые разы её появления. Однако его молитвы не были услышаны. Карие глаза, как два бездонных омута на молочно-белом лице с удивлением изучали то Доктора, то собственную ладонь в его руках. Кулаки девушки медленно разжались и их пальцы переплелись. Доктор сжал её руку и поднёс к своим губам, прикасаясь в лёгком поцелуе к каждому персту её ладоней.       — Как ты сделал это? — Шёпотом спросила Она. — Мы оба знаем, меня, на самом деле, никогда не было рядом…       Новые интонации её голоса трелью отдаются в ушах галлифрейца и набатом бьют в мозг и сердца, причиняя новую и новую боль. Её красивое лицо манило и притягивало, и Доктор боялся даже моргнуть, опасаясь, что она снова исчезнет. Конечно, она всё равно это сделает, но он не был готов отпустить её прямо сейчас.       — Ты всегда здесь для меня, — Отвечает он ей, борясь с комом в горле. В глазах девушки заблестели слёзы. — И я всегда слушаю и вижу тебя! Повсюду и всегда…       Одинокая слеза скатилась по молочно-белой, почти прозрачной щеке и Повелитель времени тут же смахивает её, лёгким прикосновением, от чего по телу проходит дрожь.       — Если ты видел меня все эти годы, то почему никогда не говорил со мной? Почему ты не смотрел на меня, Доктор?       Что он мог сказать ей в ответ? Что боялся увидеть в её взгляде осуждение или просто боялся увидеть её, зная, что она давно уже покинула этот мир.       «Роза Тайлер, защитница Земли», — нараспев произнесла в его голове прошлая его инкарнация.       Роза, его Роза, была потеряна для него в тот самый миг, как он узнал о появлении своего метакризиса. В мгновение, когда Доктор увидел его, он понял, что появился шанс дать Роуз то, что она заслуживала все эти годы и чего сам Доктор никогда не смог бы дать ей. Апогеем стал ещё и голос эгоизма, когда он понял, что остаться с ней нельзя ещё и потому, что она рано или поздно покинет его. Глупый-глупый Доктор…       — Я думал, что это слишком сильно ранит, — Только и смог ответить он, всё ещё стараясь не моргать и, словно бы, впитать в своё сознание черты её лица. Роза же, сжав пухлые губы и осмотрев галлифрейца с ног до головы, внимательно посмотрела в его глаза и, ответила с грустной улыбкой:       — Мы справимся с этим.       Доктор кивнул и кинул ей в ответ ту же улыбку. Конечно, Роза понимала, что речь шла не только о ней. Ещё лучше она понимала, что с её уст слетела ложь.       — Нет, ты знаешь, что это не так. Я боялся, что так и будет, если я хоть мельком взгляну на тебя и я был прав. Мне больно, Роза.       Девушка посмотрела на него и в её глазах безошибочно читалась ещё большая грусть и безграничное понимание. Только она могла смотреть на Доктора так. Он точно знал, что она понимала его без лишних слов. И всё же, кое-что он должен был сказать ей ещё давно. То, что сказал ей метакризис, а сам он так и не решился. Должен был сказать миллиард раз, но так и не смог набраться храбрости. Затаив дыхание, Доктор склонился над лицом девушки и взяв его в свои руки тихо выдохнул:       — Я люблю тебя. Всегда.       С этими словами он накрыл её губы своими, а из его глаз скатились слёзы, которые никто не увидел, как, впрочем, и саму Розу Тайлер. Один Бог знал, как Доктор выглядел со стороны в эту самую секунду, но, по правде говоря, ему было плевать, ведь сейчас Роза снова на краткий миг принадлежала ему. И всегда она была и будет принадлежать только ему одному.