Танцевальное

Она сидела рядом с ним — длинные волосы убраны в хвост, рукав футболки спадает с плеча — и качала головой в такт музыке, льющейся из динамика ноутбука. Айт смотрел на нее долго, впитывая взглядом стучащие по клавишам пальцы, закушенную в задумчивости губу, прядь волос, что готова была вот-вот выпасть из прически. Так и случилось: длинная кудряшка упала ведьме на лицо, и та принялась недовольно сдувать ее, не отрываясь от своей работы. Айтварас вытянул руку и заправил прядь Ирке за ухо; на этот жест она обратила внимание, подняв на парня глаза. — Тебе, наверное, скучно? Извини, что занимаюсь домашкой. — Я не хотел тебя отвлекать, — улыбка притаилась в уголках его губ, — но, раз уж ты сама отвлеклась, предлагаю потанцевать. К тому же, музыка довольно приятная. Ирка вопросительно подняла брови, но ни озвучивать вопрос, ни спорить не стала, согласно подав руку и поднявшись с кровати. Закончив первый куплет, песня подошла к припеву, и в нем были какие-то глупые нежности на английском языке. Айт поймал взглядом ведьмин взгляд, безраздельно завладевая ее вниманием, и повел за собой, шаг за шагом. Он умел вести в танце, как никто другой — они оба об этом знали, потому Ирка доверила себя его рукам, плывя по течению. *** — Айтварас Жалтис! Айтварас! — Юная змеечка бегала по саду, разыскивая своего брата. Ему не то чтобы нравилось ее навязчивое общество, хотя с ней он, сам того не замечая, переставал чувствовать себя одиноким. Устав от ее бесконечных криков, водный вышел из тени живой изгороди. — Что ты хотела, Дъна? — С ворчанием поинтересовался он. Сегодня утром Татльзвум Ка Рийо осмеял при свидетелях своего младшего близнеца за неумение вызвать гейзер из земли и улетел на прогулку, оставив Айтвараса «барахтаться в лужах и не мешать взрослым драконам заниматься важными делами». Дъна Лун стушевалась от почти осязаемой неприязни, исходившей от водного змея, но взяла себя в руки и предложила: — Давай потанцуем! — Танцы? — Удивленно протянул он. — Но это же скучно! Танцуй со змеечками. — Танцы — это не скучно, а очень даже весело! — Заупрямилась драконица, едва не топнув ногой в знак протеста. — Вот, слышишь? Даже музыка есть. Как тут было не услышать, когда из залы совсем неподалеку неслась переливами скрипка и свирель. Мотив был живой, даже веселый, и Айтварас невольно проникся этой легкой атмосферой. — Ну давай, только я не то чтобы умею. — Я тебя научу, — поспешно и чересчур уж радостно заверила Дъна, неловко положив одну руку на его плечо, а другой сжав ладонь. Айтварас отозвался рукой на ее талии. — Вот, делаешь шаг вперед, а я назад… *** Песня завершилась, но Ирка, видимо, заранее включила весь плейлист этого исполнителя — настоящая ведьмовская предусмотрительность. Айт кружил Хортицу по комнате, и этот нежный, почти кружевной танец был ничем не похож на их первый… практически ураган, который они устроили на сцене. Как раз после того представления в ночном клубе Великий Водный и понял, что влюбился: ведь нельзя было не влюбиться в ту, кто поняла его без единого слова. — Почему тебе так нравится танцевать? — Спросила Ирка, крутанувшись вокруг своей оси. В его голове крутилась тысяча ответов — и, пожалуй, главным из них была бы она сама, ведомая и легкая в его ладонях, будто капля воды — но на выходе получилась лишь дурацкая усмешка. — Ну, ни певец, ни художник, ни поэт из меня не вышел — надо было хоть в чем-то себя реализовать. — Надо же, проблемы самореализации Великого Дракона Вод, — весело хмыкнула ведьма, отступая на шаг и приближаясь. — Но зачем именно танцы? Научился бы складывать оригами, говорят, очень успокаивает. — Ты забываешь о пристратии моей матушки к красивой жизни и роскошным балам. — Да забудешь тут, это у вас наследственное, — и она окинула взглядом его брендовую одежду и дорогие часы. Айт независимо повел плечом — эту привычку он перенял как раз у нее, у Ирки. — Я всего лишь живу так, как могу себе позволить. Я ведь не виноват, что могу позволить себе всё. Хортица снисходительно глянула на него, подняв брови — далеко не многим Великий Водный позволял так на себя смотреть. — Всегда есть то, что тебе недоступно, — песня дошла до последних аккордов, и двое замедлили движение по комнате. — Например? — Айт умел улыбаться глазами, и сейчас как раз этим и занимался. — Например, я. Ты не можешь позволить себе делать со мной то, чего мне не хочется. — А чего тебе хочется? Они стояли неподвижно, почти вплотную, и Айт смотрел на нее сверху вниз; Ирка чуть нахмурилась, думая, что ответить. Ее лицо было так близко — смуглое, с не слишком заметными тенями от недосыпа и бледным шрамиком на щеке, к которому Айт безумно желал прикоснуться губами. — Если я тебя поцелую — это будет считаться нашим общим желанием? Ничего не ответив, Ирка подняла ладони и положила на затылок дракона, наклоняя его ближе к себе. Уже не медля, он коснулся губами ее губ: один раз, второй, третий. Невесомые касания перешли в ощутимые покусывания нижней губы — в этом Айт почему-то находил особое удовольствие; не сдержавшись, ведьма первая проникла языком в его рот, углубляя поцелуй. Ее пальцы шарили в его волосах, загребая их в горсти, а его руки подняли ее над полом, когда Великий устал наклоняться, и усадили на край кровати — сам он встал на колени рядом с ней. Айтварас не видел в этом никакой проблемы: быть коленопреклонным у ее ног приносило такую радость. Одна его рука проникла в высокую прическу, избавляя тяжелые волосы от резинки, и с упоением Айт запустил пальцы в буйные кудри. Языки и губы тем временем творили что-то необъяснимое и захватывающее, чем-то даже похожее на своеобразный танец — продолжение того, что начиналось так просто и невинно. Не то чтобы змей жалел о прерванном вальсе: было бы странно в его нынешнем положении, стремящемся перейти в горизонтальное, вообще о чем-либо жалеть. Да, они определенно никогда не смогут повторить тот первый танец, то волшебное, незабываемое воспоминание. Но это значило лишь то, что им предстояло нечто иное, гораздо более прекрасное.