Волчьи метаморфозы

— Все, что не убивает, делает нас сильнее, да? Какой дебил это сказал? — шипела Стайлз, пытающаяся опуститься на пол. — Левитация работает не так, — скучающе напоминает вольготно расположившийся на диване вампир, глядя на дерганья Стилински в воздухе. — И на третий день после обращения ты вообще не должна была взлететь. — Ага! — кивает радостно Стайлз. — Я не должна была взлетать! Я не должна была выжить после укуса! Я не должна была стать вампиром! Я не должна была, мать вашу, вообще находиться на том складе! Нет, постойте, должна была, потому что наш куратор посчитал, что деткам, которые будут работать в ФБР, не помешает практика! — Найдешь его и укусишь, — предлагает лениво вампир. — Фу! — реагирует Стилински, дергая руками и проплывая под потолком. — Чувак, ты предлагаешь мне кусать кого-то под триста фунтов и с нелюбовью к гигиене? — Ладно, не предлагаю, — щедро кивает вампир, — но ты кого-то должна укусить. Иначе умрешь. Да и вампирские силы, — он поднимает руку и щелкает Стайлз по кроссовку, — нужно поддерживать. — А у меня есть иные сведения, — ворчит Стайлз, — говорят, между оборотнями и вампирами намного больше общего, да и «Сверхъестественное» подсказывает один очень хороший способ. — Ты сначала из-под потолка спустись, а потом уже меня убивай, мелочь! — ехидно ухмыляется вампир. — А зачем? — раскидывает руки в стороны Стайлз. — Меня спустят. Тебя подержат. Зря я, что ли, контачила со всеми стаями Вашингтона? — Прости? — изящно вскидывает бровь глупец, посмевший обратить Стайлз Стилински. И тут дверь выносят. Оборотни стоят на пороге и недружелюбно ухмыляются. А что? Хорошими друидами не разбрасываются. Даже, если формально этот друид состоит в стае МакКолла, а твоей только периодически, но весьма продуктивно помогает. И да, так считали четыре стаи оборотней. И да, Стайлз они подержали, и кол ей в руки дали, и постарались не заржать, когда закалывающая вампира Стилински три раза взмыла в воздух, прежде, чем подтвердить слух — если не пробовавший крови новообращенный убьет своего Сира, то станет человеком. — А летать мне понравилось, — ухмыляется Стайлз, успевшая ощупать свои зубы и полюбоваться на свое лохматое отражение в зеркале. — Это было заба-а-а-а! Оборотни не ржут, глядя на зависшую под потолком Стилински. Вот совсем не ржут, ага.