Волчьи метаморфозы

Под: Мария Чайковская «Умри». шаг за 20 руки мокрые мне не хватит ни сил ни локонов волос их ты подарил прошлое хочется вырвать из них Она, сумасшедшая, танцует на столе, высоко вскидывая ободрано-загорелые колени, смеется — безумная, пьяная… горькая как первый глоток виски. — Ох, хороша, — улыбается бармен, машинально протирая стаканы, но не отрываясь ни на миг от бешеного танца, где смеются, только чтобы не плакать. — Я за ней, — отвечает он, — давно она так? — Сначала просто пила. Много, крепкое, — отвечает бармен. — Думал, ее вырубит сразу, а оно вон как обернулось… А она смеется, танцует, становится на чьи-то руки, посылает насмешливые поцелуи, флиртует, замирает на секунду, подстраивается под очередную мелодию и снова — коленки, локти, глубокий прогиб, выдох-вдох, боль-боль-боль через смех. — А чего это ее так? — кивает бармен, меняя стакан и протирая следующий. — Она только с похорон, — отвечает он. — Семья? — мрачнеет незнакомец за стойкой. — Хуже, — честно отвечает он. — Почти брат. Она его убила. Сама. Чтобы не мучился. Потому что он сам просил. Она замечает его и мгновенно спотыкается — словно вспоминает, словно становится собой, словно… Он разворачивается и уходит. Пусть лучше танцует… Пусть танцует. Она, безумная, танцует на столе, высоко вскидывает ободрано-загорелые колени, смеется и плачет, но не останавливается ни на миг. Он смотрит на нее издали, потягивает какую-то дрянь из высокого стакана через трубочку, пишет Малии, что нашел ее и ждет, когда стройные ноги подогнуться, когда у нее не будет сил смеяться, когда можно будет перекинуть ее через плечо и унести ее отсюда до того, как все поймут — слезы не от смеха. А пока пусть она танцует. Танцуй, Стайлз, танцуй. Старый мертвый волк присмотрит за тобой.