Волчьи метаморфозы

For: Талия Блейк. Счастья тебе. Стайлз Стилински двадцать четыре. Она юна, она слишком юна для всего этого дерьма, как говорит ее начальник. Она слишком стара для того, чтобы опять с головой в сверхъестественное, как молчит сама Стайлз. Но проблема в том, что Стилински… узнает почерк. — Так говоришь, это началось полгода назад, — смотрит она на главу сверхъестественного отделения ФБР Майкла Стивенсона, с которым уже как-то разбиралась с гнездом грифонов-оборотней, у которых убили маму — пристроить малышей в стаи было трудно, в итоге они отправили их в Бикон-Хиллс, а отец ворчал, что надеялся, что Стайлз приведет в его дом детей, но не так. — Стилински, оторви свою задницу от моего стола и сядь на стул, — ворчит Стивенсон, которому вообще-то, всего тридцать пять, который привык работать по маньякам и который не понимает, как за полгода можно было подмять под свою руку всю организованную преступность Чикаго. — Бу-бу-бу, — смеется Стайлз, и да, за последние сорок восемь часов она спала два, а потом добиралась кофе и энергетиками. — Майк, ты же помнишь, что я приехала сюда не просто так, а… — В поисках Ногицунэ, — кивает Стивенсон и больше не гонит Стайлз со стола. — Я повторяю, что ничем не могу помочь, малышка. Я знаю, что это личное, но его прячут местные криминальные сверхъестественные элементы… и я подозреваю, что тот, кто подмял под себя преступность, не человек. — Пф! — выдает насмешливо Стайлз. — Майки, да я в этом уверена! Я могу здесь и сейчас назвать тебе имя, дату рождения, дату смерти и дату воскрешения! Мне хватило пяти часов перелета, чтобы просмотреть все документы по нему и понять, что эти изящные подставы и финты мог выполнить один мой знакомый… нечеловек. — И как зовут Иисуса? — смотрит на нее с интересом Стивенсон. Стайлз смотрит на него немигающе минуту, и Майкл начинает нервничать, когда она просит вкрадчиво: — Ему в морду лица это не выдай. — Так ты нас познакомишь, — улыбается Стивенсон. — Я дам ему твой номер телефона, — кивает Стайлз. — Не больше. — Этого достаточно, — заверяет ее Стивенсон. — И… ну… спасибо скажи. — Да за что? — пялится на него Стайлз, кивает и сама себе отвечает: — Ну да. Он серьезно всех по струнке построил, чтобы у охотников меньше соблазна было заглядывать в город, и оборотни за своими более тщательно приглядывают… берегут свою стаю. Логично. Стивенсон не то, чтобы видит в этом что-то логичное, но обещает себе покопаться в прошлом Стилински, когда она уходит из его кабинета вихляюще-запинающейся сонной походкой. К его разочарованию, досье Стилински оказывает засекречено настолько, что ему становится жутко — какие государственные тайны знает эта девчонка. И понимает, что не хочет знать.        Из клуба Стайлз пытаются выгнать. Нет, сначала ее пытаются просто не пустить, но она подныривает под рукой вышибалы, бросается в сторону вип-зоны, ее ловят, забрасывают на плечо, пытаясь выдворить из клуба, а она кричит во всю мощь голосовых связок и попадает как раз в паузу между музыкальными битами: — Пи-и-итер! И охранник тихо отвечает что-то в рацию, а после тащит Стайлз — всё так же, на плече, придерживая за ноги — не в вип-зону, а в служебный коридор, ставит перед темной дверью, открывает ее, заталкивает Стилински внутрь и захлопывает дверь за спиной вторженки. Кабинет спокойно-серый, деловой, безликий. Нет в нем ничего индивидуального, нет ничего, что подтверждает ее догадку… кроме насмешливо блеснувшего серо-синими глазами мужчины, устроившегося в шикарном черном кресле. — Всё тот же громкий голосок, милая? — Всё тот же криппи-дядюшка? — хмыкает Стайлз и широко улыбается: — Привет, Питер, давно не виделись. — И могли не увидеться, потому что я в этом клубе должен был быть еще пятнадцать минут, — улыбается в ответ Хейл. — И почему я не стала ждать очереди, а пошла на таран твоей охраны? — смеется Стайлз, устраиваясь в кресле для посетителей. — Ка-а-айф… Господи, как же удобно… Вот заснула бы здесь и сейчас! — И когда ты спала в последний раз, девочка? — качает головой Питер. — Когда еще не узнала, что Ногицунэ смылся в Чикаго, — отзывается Стайлз слишком легким тоном. — Иисусе… Скажи мне, где купить такое охрененное кресло?.. — Стой, — просит Хейл, поднимаясь и обходя стол, чтобы почти нависнуть над ней. — Ногицунэ здесь? В Чикаго? — Ага, мистер мафиози, — кивает беспечно Стайлз и открывает глаза, а вот взгляд у нее достаточно тяжелый, чтобы Питер понял, что к нему пришли не просить, а требовать. — Так что, Питер? Поможешь? Или мне самой? Тогда, учти, я передам все собранные данные в ФБР. — А если помогу? — уточняет Хейл. — А если поможешь, то дам тебе номер ФБР-овца из таких, как я, работающих по сверхъестественному, — улыбается Стайлз. — Он передавал «спасибо». Фигово после каждого полнолуния вызволять из участков волчат за вандализм из-за того, что у них Альфы идиоты. — Фигово, — соглашается Питер чуть отстраненно. — Как Малия? — Малия обещала тебе звонить, — хмурится Стайлз. — Но она сейчас гоняется за одним кицунэ — не темным, нет, но тот еще хитрец, так что побегать приходится. У работы охотником за головами тоже есть свои минусы. Так что? Она не держит обещание? — Она звонит, — качает головой Питер. — Но редко. — Он вздыхает. — Ладно. Мои ребята поищут новичка Черного Лиса. Где ты остановилась? — Можно тут? — смотрит на него Стайлз жалобно. — Я готова душу продать за это кресло! — Ладно, — смеется Хейл. — Посмотрим, что ты скажешь, когда поспишь на кровати от того же мастера. — Стилински смотрит на него с интересом: — Поднимайся, олененок, поспишь у меня в гостевой, пока я буду делать звонки. Или мне пригласить охрану, чтобы тебя вынесли на плече? — А сам уже не можешь, старый волк? — смеется в ответ Стайлз, но поднимается. Из клуба они удаляются чинно — под ручку. Ногицунэ ловят через три часа, но Питер сообщает Стайлз об этом через шестнадцать — когда она просыпается в кровати, которую пообещала изъять из дома Хейла, потому что она «преступно удобная».