Волчьи метаморфозы

АУ. Нет ни Эллисон, ни Джексона, ни Стайлза, ни Скотта. Лидия стала банши из-за нападения оборотня. — Чокнутая, — презрительно роняет Оливия Эйр, мысленно примеряя на своей светловолосой голове корону Лидии. Та не удостаивает ее даже взгляда, оглядывая своих придворных взглядом опытной и бывалой Королевы. Сегодня она в алом, значит, в ее свите карты, а сама она смотрит с откровенным безумием Королевы Червей. Ученики меняются, перемешиваются, тусуются — словно карты в колоде бывалого карточного шулера, а этот шулер — она. Она — их повелительница, та, что мановением мизинца отправляет карты в отбой. Оливия Эйр уходит из школы, опустив голову, лишь оборачивается у дверей и встречает безумный взгляд Червонной Королевы. Да, она чокнутая. Но не тебе ее судить. И никому из живущих.        — Жуткая, — сообщает Пэнси Стик, откидывая назад темные волосы и оглядывая Лидию, словно она выбралась из Бездны. Это так. Почти так. Но это не значит, что и ей позволено просто задумываться об этом. Пэнси удостаивается короткого — морозного — взгляда хотя бы потому, что на корону она не претендует. Сегодня Лидия в белом. В снежно-белом. Ее окружают снега, высятся стены из льда, летят во все стороны осколки морозного зеркала, делая людей злыми и холодными. Бесчувственными. Идеальными. Пэнси Стик убегает из школы до окончания занятий в слезах, боясь встретить еще один взгляд Снежной Королевы. Да, она жуткая. Но тебе не стоило говорить это вслух. Молчание — золото.        — Злобная, — шипит Пейшенс Филипс, глядя на Лидию и поправляя свои уродливые очки. Она не претендует ни на корону, ни на что-то еще. Пожалуй, она даже надеется, что Лидия не увидит и не услышит ее. Но она слышит, а после — видит. Лидия сегодня в черном, а у Пейшенс нет гномов в друзьях. Яда в словах хватило бы на сотню яблок. Точно отмеренные фразы, уроненные семена сомнений, насмешек и чего-то такого, что трудно внятно описать словами. Но суть одна — отравляет. Отравляет, отравляет, травит. Пейшенс держится до конца дня, а после уходит, ссутулив плечи, но пытаясь гордо поднять голову, и Злая Королева ее даже уважает. Но всё же не собирается вынимать яд из почвы. Мышкам нужно молчать.        — Повеселилась? — насмешливо спрашивает мертвый голос, едва она переступает через порог своего дома. Матери опять нет дома, и никто не увидит, никто не узнает, никто… — Опять ревешь, — разочарованно и раздосадованно. …кроме одного мертвого волка. Но ему — можно. Можно увидеть, как Королева снимает корону плачет, потому что не хочет быть ни чокнутой, ни жуткой, ни злобной. Чьи-то призрачные руки гладят ее по голове, и Лидия знает, что это — мертвая уже три дня соседка, миссис Нортон. Она не хочет. Но выбора у нее не остается.