Стану минутой твоею каждой

Гарри, что с нами стало? Скажи, потому что я сам не найду ответа. Когда мы заигрались настолько, что позабыли о реальности, что должна на корню уничтожать наши мечты, фантазии, сравнимые с лихорадочным бредом? Когда стали врать всем вокруг, пытаясь продлить хоть немного столь редкие мгновения вместе? Когда начали лгать самим себе? Где тот честный и открытый Мэттью? Куда делся примерный семьянин Гарри? Я не узнаю нас. Прекратить это я не в силах. Может быть, ты сильнее меня? Будь сильнее, иначе нам не выбраться. Гарри, когда именно всё пошло под откос? Когда взгляды Алека впервые нельзя было отличить от моих? Когда Магнус стал смотреть на него с твоей теплотой и проницательностью? Когда растворились, когда потерялись, не желая находить пути обратно? Когда без тебя стало не так? Я не помню. Но вдруг вспомнишь ты? И если так — скажи мне, потому что я чувствую, что теряю рассудок. Гарри, когда ты стал нужным до головокружения? Я ровным счётом ничего не понимаю. Не хочу понимать, если рядом нет тебя. Ты нужен мне, слышишь? Нужен. Алекс всегда говорила, что я с трудом подпускаю к себе людей и потому кажусь замкнутым и нелюдимым. Тебе я позволил так много. Сразу. Не отдавая себе отчёта в том, как быстро ты стал одним из тех, кто дорог. Кто важен. Ты стал мне смертельно необходим. Без тебя я не выживу, знаешь? Я не видел тебя всего пару месяцев. Каких-то пятьдесят семь дней, девятнадцать часов и тридцать шесть минут. Гарри, что с нами стало? Когда мы перестали быть коллегами, когда пересекли черту, которую перейти — априори табу? Я не помню, помню лишь ощущение твоих губ на своих, горячее дыхание и тихое хриплое «Мэтт». Пьянящее чувство, дурманящее, которое с лёгкостью стёрло всё, что, казалось бы, имело значение. И как жил только, не зная, каково чувствовать тебя? Каково доверять тебе, открывать что-то новое, детали, мелочи, о которых ведаешь только ты. Не думаю, что вообще жил до тебя. Гарри, что случилось с нами? Наверное, было бы проще не знать тебя такого, каким посчастливилось мне. Нежного, робкого, хрупкого, рассыпающегося в моих руках. Я мог бы быть сильным за нас двоих. Пока рядом ты настоящий. Пока мне представляется случай видеть тебя таким. Знать, что идеальный Гарри Шам-младший не более чем образ. Мне было бы легче, если бы ты послал меня тогда, назвав наш поцелуй ошибкой. Но ты прикоснулся пальцем к губам, будто не веря. И улыбнулся. Гарри, что с нами стало? Мне не боязно, что кто-то догадается. Я не хочу скрывать. Не могу. У меня за спиной будто крылья, а в сердце — неправильное, запретное, жизненно необходимое. Ты. Мне плевать, если узнают. Потому что самое главное — знаешь ты. Знаешь и отвечаешь взаимностью. И пока это запредельное счастье пропитывает меня до основания, оно того стоит. Гарри, что с нами стало? Я не узнаю нас. Где тот простодушный и искренний Мэттью? Куда делся верный до ужаса Гарри? Мне нет до этого никакого дела, пока есть мы. Прекратить это я не в силах. Может быть, ты сильнее меня? Будь слабее, потому что я не хочу жить по-другому. Гарри, что с нами? Быть может, ты так и не ответишь. Но тебе, как и мне, известно. Мы не были ошибкой. И никогда ею не станем.